Часть третья — приключенческая

Первое обсуждение первых итогов

Бумаги от профессора И.И. Иванова были зарегистрированы в Академии наук 16 сентября 1926 года, и в тот же день исполняющий обязанности непременного секретаря академик Ферсман просит академика Н.В. Насонова дать свое заключение. Н.В. Насонов подробно пересказал отчет своего коллеги о его пребывании в Африке и заключил:

Из вышеизложенного видно, что до сих пор экспедицией проф. И.И. Иванова не достигнуто никаких результатов по гибридизации антропоидов и не может быть достигнуто в столь короткий срок — в течение двух с половиною месяцев, а именно — до 1 января, то есть когда иссякнут ассигнованные ему средства. Закупка антропоидов с Зондского архипелага для целей гибридизации, как можно заключить из отчета, также не будет произведена из этой суммы.

Что касается до продолжения действий экспедиции на год, то я ничего не могу сказать, так как не имеется ни плана работ, ни объяснительной записки.

По той же причине не могу входить в рассмотрение приложенной сметы на расходы в 17 тысяч долларов.

Академия наук сторонником И.И. Иванова не стала.

22 сентября 1926 г.

В состоящую при Совнаркоме СССР Комиссию по содействию работам Академии наук СССР.

По поводу поступившей в АН СССР докладной записки командированного в Западную Африку профессора И.И. Иванова со сметой расходов на означенную экспедицию в 1926—27 гг. АН сообщает, что означенный вопрос был обсужден в заседании Отделения физико-математических наук 22 сего сентября, причем отделение, не усматривая в записке профессора И.И. Иванова достаточных данных для выяснения плана его работ, признало необходимым запросить у профессора И.И. Иванова дополнительные сведения по этому делу, по получении коих будет возможно вынести окончательное заключение по существу указанной экспедиции.

За непременного секретаря
академик Ферсман.

Аналогичная бумага пошла И.И. Иванову. Думаю, что привыкшие к определенным правилам академических игр ученые из Ленинграда недооценили бешеной энергии профессора. Битва за деньги и сроки еще только начиналась...

28 сентября 1926 г.

Многоуважаемый Илья Иванович, в связи с препровожденной Вами в Отделение физико-математических наук докладной запиской о продлении Вашей командировки в Западную Африку считаю необходимым сообщить Вам, что указанная докладная записка была на рассмотрении Отделения физико-математических наук 22 сентября сего года.

При этом Отделение не могло не остановиться на том, что, с одной стороны, в Вашей докладной записке не содержится никаких указаний собственно о работах Ваших по гибридизации антропоидов за счет уже отпущенных Вам сумм, а с другой стороны, Вами не представлено подробно мотивированного плана намечаемых Вами работ, на которые Вы испрашиваете новое ассигнование.

При таких условиях Отделение затруднилось немедленно дать отзыв по существу Ваших предположений, равно как не могло иметь окончательного суждения и по поводу присланной Вами сметы расходов на 1927 год в сумме 17 500 американских долларов, почему и решило запросить у Вас более полные дополнительные сведения как о научных результатах Ваших работ за счет уже отпущенных Вам сумм, так и о плане намечаемых Вами в 1927 году исследовательских работ с подробным научным их освещением.

Только по получении указанных сведений Академия наук сможет вынести свое заключение по упомянутому делу.

Уведомляя Вас об изложенном решении Отделения физико-математических наук, прошу Вас не отказать возможно срочным доставлением вышеуказанных сведений.

При этом добавляю, что о положении настоящего вопроса я уже поставил в известность состоящую при Совнаркоме СССР Комиссию по содействию работам АН СССР.

Уважающий Вас
Крачковский.

Вероятно, И.Ю. Крачковский в тот момент исполнял обязанности непременного секретаря академии.

Уже 7 октября Крачковский получает из Парижа телеграмму:

«Дополнительные сведения высылаем диппочтой через секретаря Крауш. Иванов».

А 12 октября из Кремля, на бланке Совнаркома Союза ССР:

А.Н. академику Ферсману.

Посылаю копию отчета профессора И.И. Иванова в израсходовании сумм, ассигнованных ему в 1925—26 гг.

Подлинный отчет с оправдательными документами направлен в Финансовый отдел Управления делами СНК СССР.

Секретарь комиссии СНК СССР
по содействию работам
Академии наук СССР
Крауш.

К отчету приложена и «сопроводиловка» самого И.И. Иванова от 29 сентября 1926 г. Получается по датам, что или профессор предвидел бумагу академии, или ему прочитали ее по телефону.

В Управление делами СНК СССР.

Представляя при сем документальный отчет о расходах, произведенных мною до сего времени за счет отпущенного в мое распоряжение аванса (!) в американских долларах 10 000 вместе со справкой из банка о наличности остатка, считаю необходимым доложить в дополнение к докладу от 3.IX с. г.

Всего за это время израсходовано американских долларов 2912.12.

Поездка в Англию была предпринята ввиду необходимости осмотреть антропоидных обезьян, предложенных фирмами для покупки.

Остаток с процентами американских долларов 7130 предположительно должен быть израсходован главным образом к 1 января 1927 г.

29 сентября 1926 г.

Далее идут четыре страницы подробного перечня расходов и приложены справки, опись счетов и сами счета.

С этого момента в академии начинают понимать, что академический стиль в общении с неугомонным профессором не поможет. В результате на свет явилась бумага следующего содержания:

23 октября 1926 г.
В Комиссию по содействию работам АН СССР

В дополнение к № 6029 от 22 сентября с. г. Академия наук СССР сообщает, что Отделение физико-математических наук, рассмотрев отчет профессора И.И. Иванова в израсходовании ассигнованных ему в 1925/26 г. средств (каковой отчет препровожден в копии в Академию наук при отношении секретариата комиссии от 12 сего октября), не признало возможным при необходимости соблюдения в настоящее время строгой экономии и при неясности некоторых предположенных профессором И.И. Ивановым расходов поддержать ходатайство профессора И.И. Иванова об отпуске ему дальнейших денежных ассигнований на намеченные им научные исследования.

К такому выводу Отделение физико-математических наук пришло и потому, что у профессора И.И. Иванова имеется в настоящее время остаток ассигнованной суммы свыше 7000 американских долларов, на каковой и возможно вести работы с тем, чтобы уже в зависимости от реальных результатов таковых был поставлен и решен вопрос о последующем денежном отпуске на ту же надобность.

За непременного секретаря академии
Ферсман.

Но джинн был выпущен из бутылки: у И.И. Иванова еще была валюта, и он поступал так, как находил нужным.

Вдруг выяснилось, что профессор «пропал». На бланке Совнаркома СССР с титулом «Москва, Кремль» непременному секретарю академику Ольденбургу поступила новая бумага:

Сообщаю для сведения телеграммы полпреда СССР во Франции — по вопросу о местонахождении профессора И.И. Иванова.

Прошу сообщить, каким образом Академия наук предполагает установить связь с профессором Ивановым.

За зав. отделом научных учреждений
Воронов.

К ней приложена телеграмма полпреда:

Тов. Горбунову. Кремль. Париж. Иванов уехал в Гвинею, не сообщив адреса.

Полпред.
Верно: Крауш.

26 декабря 1926 г.

В Научный отдел Управления делами Совнаркома СССР.

Академия наук СССР вследствие запроса на имя непременного секретаря от 21 декабря с. г. сообщает, что профессор И.И. Иванов не является сотрудником Академии наук и заграничная его командировка была дана не по инициативе Академии наук, которая лишь давала отзыв по существу его научных планов и предположений и ознакомилась с представленным им отчетом.

В соответствии с изложенным у Академии наук не имеется точных данных о местонахождении профессора И.И. Иванова в настоящее время, причем на посланный ему в Париж запрос по поводу его отчета, переданного на заключение Академии наук, никакого ответа пока Академией наук не получено.

При указанных условиях Академия наук не предполагает предпринимать каких-либо мер к установлению связи с профессором И.И. Ивановым впредь до получения от него известий о его научных работах.

Непременный секретарь академик Крачковский.
Управляющий делами конференции.

На этом события 1926 года и заканчиваются.

Но сами приключения И.И. Иванова только-только разворачиваются, и участие академиков, явно против их собственной воли, также имеет продолжение...

Полтора месяца об Иванове ничего не было слышно. В начале февраля 1927 года академия получает из Совнаркома копию его телеграммы из Конакри с просьбой сохранить за ним квартиру в Москве, так как жена его находится в Киеве у больной дочери.

В марте того же года в переписке появляется побочный сюжет относительно экспонатов, которые профессор Иванов собрал для Зоологического музея. Реакция академии вполне положительная, и документы, облегчающие путь коллекции через таможню, были посланы.

Но никакие дополнительные усилия профессора не отменяли главного расхождения между ним и академией.

Пришла новая докладная записка И.И. Иванова:

24.III.27 г.

В Конференцию Академии наук СССР
от профессора И.И. Иванова

Докладная записка

Имею доложить о положении дел моей командировки во Французскую Гвинею следующее:

основной целью моей командировки, как известно, являлось поставить при помощи искусственного осеменения опыты гибридизации между различными видами человекообразных обезьян и затем между последними и человеком.

Реальная возможность постановки такого рода опытов была основана на уверенности, что во Французской Гвинее, а именно — вблизи города Кандии, имеется принадлежащая Парижскому Пастеровскому институту станция по разведению обезьян, где собрано значительное число взрослых шимпанзе. Дирекция Пастеровского института отдавала в мое распоряжение взрослых шимпанзе и готова была предоставить как помещения для жилья мне и моему помощнику, так и имеющуюся там лабораторную обстановку. Соответственно с вышеуказанными условиями строился план работы и были представлены сметные предложения. Часть опытов имелось в виду начать вскоре по приезде на станцию в Кандии, а к остальной части работы приступить по получении необходимых человекообразных обезьян (орангутанг, гиббон, горилла), во Французской Гвинее не встречающихся. [...]

К этому времени наметились три возможности наладить работу, а именно:

1) на Кубе в единственном в своем роде обезьяннике мадам Абрен (от которой после довольно продолжительных переговоров мною было получено определенное согласие, подтвержденное телеграммой на имя директора Пастеровского института),

2) в Конакри, где губернатор Французской Гвинеи господин Пуаре обещал мне свое содействие по устройству обезьянника и приисканию квартиры, а также предоставлял возможность использовать местных охотников для поимки необходимых шимпанзе,

3) на Пастеровской станции в Кандии, где доктор Кальметт надеялся в несколько месяцев с помощью американцев (с весьма солидным общественным положением), обещавших достать 100 000 долларов, выстроить обезьянник в Кандии и подготовить необходимый опытный материал и все, что будет нужно для моих опытов.

Мадам Абрен за несколько дней до моего отъезда на Кубу прислала сначала телеграмму, а затем письмо, где сообщала о гибели наиболее ценных и важных для опытов взрослых самцов-шимпанзе и орангутанга и о своих опасениях скомпрометировать себя в глазах людей ее круга. Весьма возможно, что мадам Абрен получила такое же угрожающее письмо, какое было направлено в Пастеровский институт на мое имя от членов Ку-клукс-клана.

Что касается американцев, то денежной помощи от них не поступило, и своими выступлениями в обществах атеистов они оказали плохую услугу делу.

Таким образом, оставалось только выехать в Конакри, что я и сделал, как только местные климатические условия позволяли приступить к добыче шимпанзе и устройству обезьянника.

В Конакри я выехал из Парижа вместе со своим сыном (бесплатным сотрудником) 31 октября прошлого года.

Прежде всего необходимо было подготовить помещение для обезьян и организовать охоту для добывания взрослых шимпанзе.

Для того чтобы представить себе, насколько непросто было сделать то и другое, надо знать местные условия и нравы.

В колонии все делается не спеша. Это основной принцип здешней жизни. То, что в Европе можно сделать в неделю, здесь требует месяцев времени. Наряду с новейшими достижениями техники и культуры, вы встречаетесь в Конакри, столице Французской Гвинеи, с отсутствием гвоздей, проволоки и т. п., с невозможностью достать столяра, слесаря на стальную работу и т. д. На выписку необходимого из Франции, куда письмо в лучшем случае идет две недели, а когда приходится ждать парохода, приходит через месяц, тратится масса времени.

После целого ряда проволочек и неудач обезьянник, наконец, был закончен, где, кроме обычных клеток, имеется несколько специально построенных для взрослых шимпанзе, достаточно просторных и способных выдержать серьезные атаки обезьян.

С организацией охоты дело обстояло несколько сложнее. Нужно было ехать в глубь страны, в места, удаленные от железной дороги и шоссе, где нет иного способа передвижения, как только пешком или в гамаке, который несут туземцы на бамбуковых палках, положенных на голову. Дороги нет, а имеются только тропинки, очень узкие и нередко едва проходимые.

При содействии прикомандированного губернатором чиновника [были] организованы отряды охотников-туземцев, проведено несколько охот на шимпанзе с сетями, сделанными специально по моему заказу в Париже, организован приемный пункт для пойманных обезьян [...], откуда они могли бы транспортироваться сначала автомобилем, а затем по железной дороге в Конакри.

Несмотря на массу затраченного времени, энергии, основная задача далеко еще не разрешена. Охотники, материально весьма заинтересованные добывать взрослых шимпанзе, за которых им назначено 1000 франков, тем не менее предпочитают добывать молодняк, оплачиваемый значительно дешевле. Добыть взрослую обезьяну, особенно самца, живьем и без ранений весьма непросто, и такая охота сопряжена с большим риском. Имеется уже несколько случаев тяжелых ранений и смерти среди охотников, пытавшихся овладеть крупными экземплярами без помощи сетей, к которым туземцы фуаа еще не привыкли.

Доставка взрослых обезьян шимпанзе из глубины лесов на приемный пункт представляет также серьезные затруднения. Пойманная обезьяна привязывается в растянутом состоянии за все четыре конечности к длинным жердям, на которых животное путешествует в течение иногда нескольких суток. Нередко раньше, чем дойти до пункта, обезьяны погибают. Доставленные и помещенные в клетку более или менее взрослые шимпанзе первые дни энергично стараются разломать клетку и уйти, что им и удается сделать при малейшем недосмотре. Такой случай уже имел место и кончился искалечением двух туземцев, пытавшихся овладеть обезьяной, взобравшейся на верхушку высокого дерева, и смертью обезьяны, в порыве дикой ярости прыгнувшей на землю с высоты и сломавшей себе спину. Пока до сих пор я не имел ни одной обезьяны шимпанзе в зрелом возрасте, пойманной в Танта-Дуалму.

Все, что поступило оттуда, представляло собой подростков или молодежь. Нужно время, чтобы туземцы привыкли к новым приемам охоты (с сетями). Пока реальным достижением является то, что практиковавшиеся здесь раньше варварские способы охоты на шимпанзе, так называемые «баттю», запрещены специально изданным законом, благодаря чему добываемые обезьяны, как правило, свободны от поранений и калечения, тогда как раньше большой процент доставленных обезьян погибал от перенесенных ожогов и побоев.

Около двух месяцев назад я достал, наконец, двух самок шимпанзе в возрасте за десять лет. Эти самки добыты в Катэ д'Жур и пойманы были одним французским охотником, по-видимому, богатым спортсменом, занятым охотой на крупную дичь и поимкой шимпанзе и других видов обезьян для научных учреждений. От этого охотника я должен получить еще трех-четырех взрослых самок шимпанзе.

Доставить взрослых самцов он не считает возможным. Взрослые самцы, по его словам, обладают такой колоссальной силой, яростью, проворством и смелостью, что охота для поимки их живыми является совершенно безнадежным предприятием. Поимку самок взрослых он считает делом тоже крайне трудным, неверным и требующим хорошо обученных охотников [и] соответственно богатого снаряжения и удачи.

Находящиеся в данное время у меня в обезьяннике взрослые самки обе обнаружили признаки менструации и, следовательно, холосты. Та и другая уже поступили под опыт искусственного осеменения.

Работать с ними в условиях здешней обстановки довольно трудно и далеко небезопасно. Туземцы сусу совершенно не умеют обращаться с шимпанзе, боятся их чрезвычайно и не без основания. Самки опытные очень сильны и при ловле их проявляют бешеную ярость и сопротивление. В самый критический момент черные в панике разбегаются, оставляя меня с сыном находить выход из положения. В результате мой сын серьезно пострадал. В данный момент он лежит в госпитале, где после наложения швов на рану ему сделана инъекция антититанической сыворотки ввиду серьезной опасности заразиться столбняком, весьма распространенным в данной местности.

Работа с шимпанзе связана и со значительным риском и для здоровья. Эти обезьяны в неволе легко заболевают инфекционными болезнями, зародыши которых они нередко носят в себе, живя в лесах.

Эти болезни не только уносят значительный процент пойманных обезьян (на станции в Кандии, как мне передавали, около 50%), но нередко передаются ухаживающему персоналу и лицам, имеющим соприкосновение с обезьянами. [...]

Опыты реципрокного скрещивания¹ пока не могли быть начаты, так как найти за плату женщин-туземок до сих пор не оказалось возможным.

Здесь в силу специфических бытовых и социальных условий нет женщин, брошенных на произвол судьбы, пока женщина не вышла замуж, она находится на иждивении родителей или ближайших родственников. Если она овдовела, то переходит в качестве жены к ближайшему родственнику умершего. Религиозные и бытовые условия таковы, что женщина ни в коем случае не захочет добровольно подвергнуться опыту.

Ввиду этого, я сговаривался и получил согласие врача поставить опыты в госпитале, что было бы легко сделать, использовав метод искусственного осеменения сперматозоидами в искусственной среде, когда нет необходимости иметь самца живым: достаточно обладать testes животного, убитого и затем быстро кастрированного после смерти.

Губернатор, без ведома которого опыты в госпитале не могли быть поставлены, заявил, что он принципиально не возражает при условии, если опыты будут ставиться с согласия больных.

Это условие сделало постановку данных опытов, в основе уже налаженных, чрезвычайно трудной. Вот почему я придаю большое значение присылке пигмеев из Габона, так как с ними указанных затруднений быть не должно.

Для того чтобы я имел возможность продолжить и расширить опыты, необходимо остаться хотя бы до первых чисел июля с тем, чтобы вернуться в СССР к первому августа с. г.

Несомненно было бы целесообразнее задержаться здесь до конца, дождавшись тех или иных результатов. Однако я не настаиваю на этом в данное время. Условия здешней жизни значительно расшатали мое здоровье, и я едва ли мог бы вынести более долгое пребывание в тропиках. Устройство на Кавказе обезьянника позволяет надеяться, что если удастся перевезти живыми опытных обезьян в этот обезьянник, не исключена возможность проследить там результаты искусственного осеменения и, может быть, продолжить опыты, встретившие здесь ряд серьезных препятствий.

Деньги на продолжение опытов пока имею и прошу только дать мне возможность закончить то немногое, что удалось и, может быть, удастся еще сделать, несмотря на исключительно неблагоприятно сложившиеся условия.

На основании вышеизложенного прошу Конференцию Академии наук не отказать срок моей командировки продолжить до 1 августа с. г.

И. Иванов

24 марта 1927 г.

Отзыв академика П.П. Сушкина об этой докладной записке был категоричен: по многим причинам, в том числе этическим, нецелесообразно «поддерживать ходатайство о дальнейших ассигнованиях на продолжение опытов профессора Иванова в тропиках».

Между тем в кровное дело Ильи Ивановича пытаются внедриться энтузиасты со стороны:

31 мая 27 года

Беспокоя Вас, я хотел бы узнать относительно оплодотворения обезьян, пойманных профессором Ивановым.

По газетным данным, оплодотворение должно производиться искусственно, за неимением желающего мужчины для естественного.

Если Ваше будет согласие на естественное оплодотворение, у меня есть человек, всем здоровый — предлагает свои услуги.

Но прежде хочет узнать условия.

1) Будет сохранена за ним его служба

2) Какое вознаграждение

3) За чей счет поездка в Западную Африку

4) Каковой срок

5) Будет ли его имя не оглашено (нрзб), действительно производиться под псевдонимом.

Покорнейшая просьба ответить по адресу...

Между тем академик П.П. Сушкин от имени Комиссии по содействию работам Академии наук заключил: командировка И.И. Иванова могла бы быть продолжена до 1 августа с. г., «но для дальнейшего продолжения его опытов за границей с особым на то ассигнованием научных оснований не имеется».

Отрицательный отзыв академика Сушкина был отослан И.И. Иванову и вызвал его гневную отповедь. Он признал, что в тяжелейших обстоятельствах допустил некоторые ошибки, но считал неверным и немотивированным решение прекратить финансирование столь важного предприятия.

«— Сказано в заповеди тринадцатой: не входи без доклада к ближнему твоему, — прошамкал люстриновый и пролетел по воздуху, взмахивая полами крылатки... — Я и не вхожу, не вхожу-с, а бумажку все-таки подброшу...»

[Михаил Булгаков. Дьяволиада]

Примечания

1. Реципрокное скрещивание — тип скрещивания одних и тех же исходных групп животных или растений, которые отличаются лишь по половой принадлежности родительских пар.