Вероятность обнаружения неизвестных еще прототипов литераторов Массолита достаточно высока даже в том случае, если о них говорится всего несколько слов. Однако при установлении прототипа необходимо учитывать всю «периферию» романа и иметь достаточное количество аргументов в пользу выдвигаемой гипотезы. В свое время было высказано предположение (Б. Мягков, В. Лосев), что прототипом Непременовой является С.А. Апраксина-Лавринайтис, писавшая под псевдонимом Сергей Мятежный. Мужской псевдоним и упоминание Лавринайтис в дневнике жены писателя, вероятно, и послужили основанием для соотнесения персонажа романа и реального лица. Действительно, из записи «Дневника Елены Булгаковой» за 1939 год, мы узнаем, что С. Апраксина-Лавринайтис звонила Булгакову в надежде передать ему свое либретто, но, ссылаясь на знакомство с ним, ошибочно назвала отчество писателя. В жизни Булгакова С. Апраксина-Лавринайтис появилась за несколько месяцев до его смерти, когда МиМ близился к завершению и соответствующий персонаж существовал в нем уже почти десятилетие. Сама С. Апраксина-Лавринайтис и по сию пору известна настолько мало, что ее имени нет ни в литературных энциклопедиях, ни в большинстве справочников (без дат рождения и смерти ее упоминает «Словарь псевдонимов» И. Масанова). В этом смысле неясной становится мотивация введения Непременовой в члены правления Массолита, что само по себе указывает на ее известность и статус. Нам представляется, что можно предложить более достоверного «кандидата» в качестве прототипа этого персонажа. Остроумная догадка М. Безродного о том, что писательница, «сочиняющая батальные рассказы под псевдонимом «Штурман Жорж», происходит <...> от Ольги Форш с ее «Сумасшедшим кораблем» (Безродный 1996: 80), может быть подтверждена целым рядом аргументов.
«Морской» псевдоним (в раннем варианте «Жорж-Матрос» — Булгаков 1992: 521, ср. еще один и «мужской», и «водный» псевдоним Форш — «Б.А. Терек» и то, что Горький называл ее «Жорж Санд») и «морская» тематика творчества — «внешняя» отсылка к автору книги о литературном доме — «сумасшедшем корабле». Варианты содержат и другие дополнительные «улики», ведущие к известной советской писательнице. В ранних эскизах героиня имела разные имена (Непременова Секлетея Гиацинтовна / Доротея Савишна / Настасья Лукинишна) и называлась то поэтессой, то «драматургессой», автором пьесы «Австралия горит» (ср. пьесу Форш с «морским» названием «Причальная мачта»). В вариантах подчеркивалось, что героиня «богатейшая купеческая внучка» («купеческая дочь»), а в окончательном тексте появился новый нюанс — «московская купеческая сирота» (5, 59), что соответствует биографии Форш. Дочь генерала, она рано потеряла родителей и провела школьные годы в московском Николаевском сиротском институте. О ее раннем сиротстве знали многие, впоследствии оно подчеркивалось и большинством мемуаристов.
Другая значимая деталь — возраст героини («лет шестидесяти», «66 лет» — Булгаков 1992: 47) вполне коррелирует с годом рождения Форш — 1873 и с тем, что многим уже в 20-е гг. она казалась человеком «преклонного возраста», в литературных кругах ее называли «Старик Форш», считали «старейшиной» Серапионов, мемуаристы упоминают старинные фасоны ее одежды, поношенные юбки ее гардероба, делавшие ее человеком иного поколения (ср. ее «шелковую кофту старинного фасона» у Булгакова). Возрастное различие подчеркнуто в романе и тем, что даже маститый Берлиоз для нее «хлопец» (ср., кстати, это слово и украинско-армянское происхождение Форш).
Неизменная акцентировка «густого голоса», «густого баритона», «контральто» героини в той же мере отвечает многочисленным воспоминаниям, фиксирующим «чрезвычайно низкий», «гудящий» голос, «женский басок» О. Форш («Форш 1974: 85, 95, 123), что и «гигантские размеры», «габариты» героини булгаковского романа («грузность», «царственная массивность» Форш в 30-е гг. — предмет постоянных упоминаний современников). Обладательница «контральто» описана в окончательном тексте как опытная интриганка, ловко провоцирующая конфликты, «подзуживающая» присутствующих (5, 59). В вариантах романа она — автор сплетни о самоубийстве Берлиоза («<...> неудачная любовь. Акушерка Кандалаки. Аборт. Самоубийство (автор — Боцман Жорж») — Булгаков 1992: 50). Ср. характеристику Форш как «старушки ерной и не стоющей» (так! — С.К.) и указание на «литературные сплетни» салона «шумливой патронессы» в дневниках Ю. Слезкина (РО ГБЛ, ф. 801, к. 1, ед. 7, 72—72 об.), а также ходившие в литературных кругах анекдоты о маститой писательнице и ее взаимоотношениях с различными писателями (Хармс 1994: 65).
На первом съезде писателей Форш была делегатом от Ленинграда с правом совещательного голоса, приятельница С. Михалкова, она подолгу жила в Москве, часто гостила на дачах в Переделкино (в вариантах романа упоминалось, что ей «хорошо работалось» «весной, на природе, за городом», ср. и увещевания ею же самой спровоцированных и раздраженных членов правления: «Не надо, товарищи, завидовать. Дач всего двадцать две <...> а нас в Массолите три тысячи» <...> Естественно, что дачи получили наиболее талантливые из нас» — 5, 59). По-видимому, именно Непременова провожает в последний путь Берлиоза. В похоронной процессии Маргарита обратила внимание на вид «странно растерянной» «гражданки, стоящей в левом заднем углу автодрог: «Толстые щеки этой гражданки как будто изнутри распирало еще больше какой-то пикантной тайной, в заплывших глазках играли двусмысленные огоньки» (5, 216). Как член правления Массолита Непременова вполне могла быть в числе четверых человек, стоящих по углам гроба бывшего председателя (ср. О. Форш, шедшую за гробом Маяковского в 1930 г. рядом с Павленко и А. Толстым и запомнившуюся многим).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |