3.1. Место 1929 года в антиутопическом мире М. Булгакова

Период 1920-х гг., как уже отмечалось, был для М. Булгакова необыкновенно плодотворным. В этот период в свет выходят повести «Дьяволиада» (1924), «Роковые яйца», «Собачье сердце» (1925); роман «Белая гвардия» (1925), выходит сборник рассказов и фельетонов (1926); пьесы «Дни Турбиных» (1926), «Зойкина квартира» (1926), «Багровый остров» (1927), «Бег» (1928). Необходимо отметить, что произведения этого периода представляют собой разные жанры: научная фантастика (повести «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце»); историко-психологический роман («Белая гвардия»); реалистическая драма («Дни Турбиных»); сатирическая драма («Зойкина квартира»); театральная драма («Багровый остров»); гротескная драма («Бег»). Метафорически можно назвать этот период «золотом веком» творчества Булгакова. Не случайно В. Петелин замечает: «Пожалуй, самыми счастливыми годами в жизни Булгакова были 1924—1926 годы. К этому времени относятся его высокие творческие достижения как художника...»¹.

После публикации в 1922 г. резолюции XII съезда РКП(б)) по вопросам пропаганды, печати и агитации, представлявшей собой широкую программу коренной перестройки всей пропагандистской работы партии, в театральной прессе настойчиво говорилось о необходимости создания драматургии, основанной на реальном материале, отражающей современность не косвенно, не через историю или условные образы, а прямо, в ее живой непосредственности². Поэтому для современных драматургов важной задачей стало создание реалистического образа современности и современного человека.

Слова А. Блока «Если не жить современностью — нельзя писать» предельно точно иллюстрируют и писательские стратегии М. Булгакова. Пространственно-временным фоном каждой пьесы является настоящее и реальное: пьеса «Дни Турбиных» и «Бег» — о революции, гражданской войне и эмиграции; пьеса «Зойкина квартира» — о современной московской жизни; пьеса «Багровый остров» — о современном театральном быте. В связи с этим, справедливо замечание В. Гудковой: «Год за годом пишет Булгаков историю современности. Появляющаяся одновременно с «Днями Турбиных» и предваряющая «Бег», «Зойкина квартира» исследует все ту же «сломанную» жизнь, все тех же, оказавшихся в новой, непонятной действительности, людей»³.

Кроме того, необходимо отметить, что в драматургии 1920-х годов Булгакова ощущаются судьба и духовный мир человека, испытывающего тревожное ощущение роковых перемен — пьесы «Дни Турбиных» и «Бег», сатира отрицательного явления общества возникающей революции — пьесы «Зойкина квартира» и «Багровый остров».

Очевидно, что эта творческая тенденция Булгакова послужила серьезной причиной недовольства так называемых «левых» критиков. Показательна статья известного критика того времени Ж. Эльсберга, в которой он пишет: ««Белая гвардия» — это попытка представить большие трагические события в виде фарса..., что Булгаков — писатель контрреволюционной обывательщины, скрывающейся в цитадели уютных квартир и мягкой мебели... «Белая гвардия» цельна и едина. Это — контрреволюционный, обывательский смешок... «Белая гвардия» глубоко антисоциальна»⁴.

Между тем, драматургия Булгакова 1930-х годов резко отличается от драматургии 1920-х годов. Разумеется, энергичная творческая деятельность Булгакова продолжается и в 1930-е годы, создаются пьесы «Адам и Ева» (1931), «Блаженство» (1934), «Иван Васильевич» (1935), «Пушкин» (1935), «Батум» (1939); инсценировки классики: «Мертвые души» (1930), «Война и мир», «Полоумный Журден» (1932), «Дон Кихот» (1938); киносценарии «Мертвые души», «Ревизор» (1934); либретто опер «Минин и Пожарский» (1936), «Черное море» (1937), «Рашель» (1937), «Петр Великий» (1939); роман «Жизнь Господин де Мольер» (1933) «Театральный роман» (1937), «Мастер и Маргарита» (1940).

Напряженная работа в драматическом жанре объясняется и тем, что Булгаков работал режиссером-ассистентом во МХАТе (1930—1935) и либреттистом-консультантом в Большом театре (1936—1939). Как известно, после публикации постановления ЦК ВКП(б) (1932) «О перестройке литературно-художественных организаций», были ликвидированы литературные группы, вместо этого был создан Союз советских писателей, провозгласивший основным методом литературы социалистический реализм. Под воздействием социокультурных тенденций в русской драматургии 1930-х годов все более важное место занимают соцреалистическая и психологическая драма⁵.

Но в пьесах Булгакова 1930-х годов явно интересуют совсем другие аспекты. Прежде всего, пространственно-временной фон переходит от настоящего к прошлому или будущему: пьеса «Иван Васильевич», «Дон Кихот» — 16 век, «Полоумный Журден» — 17 век, «Мертвые души», «Война и мир», «Пушкин» — 19 век, «Блаженство» — 23 век. Более того, в духе современных требований реализма и психологизма, внимание Булгакова обращено к фантастическим пьесам «Адам и Ева», «Блаженство», «Иван Васильевич», диалогу с классикой — пьесам «Мертвые души», «Война и мир», «Полоумный Журден», «Дон Кихот». Очевидно, что если в целом общая характеристика драматургии Булгакова 1920-х годов указывает на тесную связь с современностью, современной драматургией, современным обществом, то драматургия 1930-х годов стала намеренно фактически уводить читателя от современности, практически же, стала, напротив, углублять и драматизировать взгляд художника на окружающую его действительность.

Драматическим и принципиально значимым для выявления специфики поэтики Булгакова является 1929 год. Булгаковская позиция по отношению к революции, власти и государству резко изменилась с 1929 года, когда произошел «великий перелом», последствия которого отразились на политической идеологии, на художественной эстетике, на устройстве всей жизни страны. Именно в этот период тесное переплетение политических и идеологических тенденций времени и личной судьбы послужило важным импульсом для возникновения антиутопических тенденций в творчестве писателя.

В 1929 году все пьесы Булгакова были запрещены из-за резкой критики рапповцев и ужесточения цензуры. Зимой 1929 года М. Булгаков пишет пьесу «Кабала святош» («Мольер»), сюжет которой связан с конфликтом между французским драматургом Мольером и королем Людовиком. Необходимо отметить, что в пьесе «Кабала святош» можно обнаружить непосредственную критику власти и системы. В этом смысле пьеса «Кабала святош» очень важна для творчества Булгакова. Показателен фрагмент текста:

МОЛЬЕР. Тиран, тиран...

БУТОН. Про кого вы это говорите, мэтр?

МОЛЬЕР. Про короля Франции...

БУТОН. Молчите!

МОЛЬЕР. Про Людовика Великого! Тиран!

БУТОН. Все кончено. Повешены оба.

МОЛЬЕР. Ох, Бутон, я сегодня чуть не умер со страху. Золотой идол, а глаза, веришь ли, изумрудные. Руки у меня покрылись холодным потом. Поплыло все косяком, все боком, и соображаю только одно, что он меня давит! Идол!⁶

Нетрудно заметить, что Булгаков хочет вызвать у читателя аналогию между положением писателя при диктатуре пролетариата и при безрассудной тирании Людовика XIV. В связи с этим, справедливо замечание М. Петровского: «У читателей складывается впечатление, что писатель и драматург Булгаков осмысляет себя в образе драматурга Мольера, сопоставляет свою ситуацию с мольеровской, видит в судьбе Мольера мистерию собственной судьбы, превращает историю французского мастера в урок и укор»⁷.

Итак, с 1929 года творчество М. Булгакова представлено совсем в ином аспекте. Проблема взаимоотношений художника и власти, человека и тоталитарного государства, остро переживаемая самим автором, стала центральной темой его последующих произведений. В 1930-е годы Булгаков создает ряд пьес («Адам и Ева», «Блаженство», «Иван Васильевич», «Пушкин» и др.), в которых показана трагическая судьба личности в обществе насилия. «На пороге 1930-х годов судьба художника становится темой булгаковского творчества. Проблему собственного писательского пути он ставит, сопрягая времена, ориентируя свой тип творческого самоосуществления на судьбы Мольера, Пушкина, Гоголя», — пишет В. Гудкова⁸.

Давление кардинально изменившихся в новом периоде общественных обстоятельств становится важным импульсом для творчества Булгакова 1930-х годов. А. Нинов дал точное определение: «Все творчество Булгакова 1930-е годы — это, по существу, борьба за Авторство в широком смысле слова, борьба тем более отчаянная, что конкретные обстоятельства жизни писателя препятствовали энергии это творческого самовыражения на каждом шагу»⁹.

«Борьба за авторство» представлена в пьесе «Блаженство»; творческая история этой пьесы является важным свидетельством для понимания специфики булгаковского антиутопизма 1930-х годов. Нам кажется важным учесть момент возникновения замысла пьесы. Первая редакция завершена 28 марта в 1934 году. Но пьеса задумана и начата в 1929 году — эту дату Булгаков указывает на титуле 3-й редакций. Хотя не сохранился текст пьесы, относящийся к этому времени, М. Чудакова предполагает, что ранний текст существовал и был основан на письме Булгакова к правительству СССР от 28 марта 1930 года: «...и лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии...». М. Чудакова справедливо полагает, что черновик романа о дьяволе стал будущим романом «Мастер и Маргарита», а черновик комедии — будущей пьесой «Блаженство»¹⁰.

Решение Главреперткома о снятии с репертуара всех пьес Булгакова было публиковано в газете «Вечерняя Москва» от 6 марта 1929 г. В марте «Зойкина квартира», в апреле «Дни Турбинных», в июне «Багровый остров» были исключены из репертуаров театров. Между тем, Булгаков начинает работу над пьесой о Мольере в начале октября и завершает в конце декабря. В течение лета и осени Булгаков, с одной стороны, работает над пьесой «Блаженство», с другой стороны, пытается изменить отношение к своим произведениям у представителей власти. Писатель отправляет письма И. Сталину, М. Калинину, А. Свидерскому, А. Енукидзе и др¹¹. В этих письмах звучит и просьба отпустить его из СССР. Можно предположить, что желание уехать, является устойчивым мотивом пьесы «Блаженство».

Пьесы, в которых была остро обозначена тема художника и власти, появились во второй половины 1930-х годов («Пушкин» (1935), «Дон Кихот» (1937)). При этом, надо заметить, что эта тема является в какой-то степени деформированным и сгущенным вариантом принципиально важной для любой антиутопии темы конфликта личности и тоталитарного государства. Ведь в этот период начал формироваться и соцреалистический канон, и монологический принцип бытования культуры, и тотальная социальная мифологизация. Если основы антиутопического общества были показаны Е. Замятиным в романе «Мы» в 1921 году, то реальное антиутопическое общество возникает в советской России к 1929 году.

В этом смысле необычайно актуальным представляется рассмотрение творчества Булгакова сквозь призму жанра антиутопии, поскольку этот жанр аккумулирует в себе важнейшие социально-политические и нравственно-философские проблемы сталинской эпохи, позволяет заглянуть за пределы советской реальности — в самую суть изменяющегося мира и в душу человека. Стоит повторить, что творческие тенденции в драматургии Булгакова 1930-х годов вбирают в себя антиутопический код.

Примечания

1. Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. С. 249—250.

2. Об этом подробнее см.: Очерки истории русской советской драматургии. Т. 1, 1917—1934. С. 58—59.

3. Гудкова В. «Зойкина квартира» Михаила Булгакова // М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. С. 114.

4. Эльсберг Ж. Булгаков и МХАТ // На литературном посту. 1927. № 3. С. 46.

5. Об этом подробнее см.: Очерки истории русской советской драматургии. Т. 1, 1917—1934. С. 359—375.

6. Булгаков М.А. Пьеса «Кабала святош» // Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 т. М.: Худ. лит., 1990. Т. 3. С. 317.

7. Петровский М. Михаил Булгаков и Владимир Маяковский // М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М.: СТД РСФСР, 1988. С. 375. Так же см.: Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. С. 264—267; Нинов А. После катастрофы С. 572; Грубин А. О некоторых источниках пьесы М. Булгакова «Кабала Святош» («Мольер») // М.А. Булгаков: драматург и художественная культура его времени. М.: СТД РСФСР, 1988. С. 150—151.

8. Гудкова В. Пьеса «Мертвые души». Комментарий // Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 т. М.: Худ. лит., 1990. Т. 4. С. 596.

9. Нинов А. После катастрофы // Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 тт. Т. 4. С. 583—584.

10. См.: Чудакова М.О. Архив М.А. Булгакова. Материалы к творческой биографии писателя // Записки отдела рукописей. Вып. 37. М.: Книга, 1976. С. 112—113.

11. Булгаков М.А. Письма // Булгаков М.А. Собр. соч. в 5 тт. Т. 5. С. 146—149, 153. 156—157.