Е. Колышева. К истории имен некоторых персонажей романа М.А. Булгакова «Записки покойника»

В данном исследовании предпринята попытка объяснить происхождение имен некоторых персонажей романа М.А. Булгакова «Записки покойника» на основании материалов архива писателя, хранящихся в рукописном отделе Российской государственной библиотеке (РГБ Ф. 562).

Фамилия автобиографического героя романа «Записки покойника» — Максудов — тюркского происхождения, как и фамилия Булгаков¹. В исследованиях, посвященных творчеству Булгакова, давно было отмечено пристальное внимание писателя к такого рода фамилиям. Как известно, тюркским именем — К. Тугай — Булгаков подписал главу «Мания фурибунда» с подзаголовком «Глава из романа «Копыто инженера»», которую он готовил в печать². Фамилия Максудов, как отмечает А. Арьев, «<...> восходит к арабскому слову, обозначающему: цель, стремление, желание»³. Это значение фамилии отразилось в романе: «Я новый, — кричал я, — я новый! Я неизбежный, я пришел!». Относительно происхождения фамилии Максудов была высказана и другая точка зрения, в центре внимания которой прозвище Булгакова Мака. Так, Г.Ф. Ковалев разбивает фамилию Максудов на Мак и суд, подчеркивая, что эта фамилия «не должна восприниматься как восточная <...>, а скорее как искусственная: Мака судит, мака рассуждает»⁴.

В истории романа имя и отчество персонажа Сергей Леонтьевич сложились изначально, фамилия же Максудов, едва соприкоснувшись с тетрадным листом, была вычеркнута и заменена фамилией Бахтин, оставшейся неисправленной: «Накануне самоубийства Сергея Леонтьевича <Максудова> Бахтина я получил толстую бандероль и письмо» (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 1). Через несколько страниц фамилия Максудов возвращается в роман и остается навсегда. Главный герой входит к Ильчину: «Максудов, — сказал я с достоинством»⁵. Фамилия Бахтин в романе, известном читателю, принадлежит главному персонажу из пьесы Максудова и, бесспорно, подобрана Булгаковым по аналогии с фамилией Турбин⁶. Она перекликается с фамилией его собственного героя, Алексея Турбина — «alter ego автора», как определяет его М.О. Чудакова⁷. Как видим, первоначально фамилия Бахтин, осознаваемая как автобиографическая, пробовалась на роль наименования еще одного близкого автору героя, который в дальнейшем получил фамилию Максудов. Таким образом, рукописные материалы подтверждают мысль о том, что для данного персонажа Булгаков подбирал фамилию, родственную своей собственной.

Максудов носит имя Сергей. Так зовут и автобиографического героя в повести Булгакова «Морфий» — Сергей Васильевич Поляков. Л.М. Яновская предполагает, что первоначально его звали Алексей Васильевич и фамилия его была Турбин⁸, Тем самым имя Сергей в творчестве Булгакова наполняется автобиографическим значением. Отчество Леонтьевич обладает реальной основой: 31 августа 1925 года режиссер И.Я. Судаков в записке Булгакову путает его отчество — «Михаил Леонтьевич»⁹. Таким образом, наименование персонажа романа «Записки покойника» в целом обладает автобиографическим характером.

В списках прототипов персонажей романа, составленном Е.С. Булгаковой, относительно знаменитого писателя Измаила Александровича Бондаревского значится: «Бондаревский (писатель) — Алексей Толстой» (Ф. 562, К. 6. Ед. хр. 21), в списке Е.Е. Шиловского: «Бондаревский Измаил Александрович — Толстой Алексей Николаевич» (Ф. 562, К. 6. Ед. хр. 21. Л. 5), в списке Т.Ю. Дмитриевой: «5. Знаменитый литератор Измаил Александрович Бондаревский — А.Н. Толстой» (Ф. 745, К. 1. Ед. хр. 24. Л. 1). Почему же образ А.Н. Толстого в романе Булгакова получает фамилию Бондаревский? Такие исследователи творчества Булгакова, как В.А. Чеботарева и О.Ю. Устьянцева, связывают фамилию персонажа со словом «бондарь»¹⁰. В фамилии «знаменитого литератора» предстают ремесло и добротность. В этом смысле в одном из писем Ю.Л. Слезкину Булгаков обыграл фамилию А.Н. Толстого: «Трудовой граф чувствует себя хорошо, толсто и денежно»¹¹. Вероятно, столь подходящая для персонажа фамилия Бондаревский пришла в роман из жизни. В записной книжке Булгакова, которая была подарена ему 17 мая 1936 года и которую он вел в 1936—1939 годах, есть запись: «Бондаровский Матвей Моисеевич» (Ф. 562. К. 17. Ед. хр. 16. Л. 6). Булгаков начинает «Записки покойника» в 1936 году, наименование персонажа Измаил Александрович Бондаревский оформляется сразу (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 61, 64).

Возможно еще одно предположение относительно происхождения наименования данного образа, написанного в лучших традициях русской сатирической прозы. В рассказе Владимира Елагина «Откупное дело» (1858) есть весьма интересный герой — председатель казенной палаты, генерал Аркадий Аполлонович Бандуревский. Имя и отчество данного героя полностью совпадают с именем и отчеством персонажа из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» — председателя акустической комиссии Семплеярова. Что же характеры двух героев, занимающих столь высокие посты? Семплеяров становится жертвой пренеприятного разоблачения на семейном фронте, оказавшись меж двух огней: гигантской супругой и дальней родственницей из Саратова. Посмотрим, что за птица мешающий французские и русские слова генерал из рассказа Елагина: «Аркадий Аполлонович! — проговорила с величием театральной королевы председательша, гневно взглянув на супруга, который так некстати перебил ее ученый разговор.

Председатель заикнулся, повернулся и быстро убежал обратно в кабинет; вслед за тем председательша услышала, как щелкнул кабинетный замок и, успокоившись, возобновила прерванный разговор»¹². В повести Елагина «Губернский карнавал» (1859) вновь встречаем генерала, который при команде супруги «Молчать» «горошком выкатился из комнаты»¹³ и который оказался «генералом без звезды»¹⁴. Генерал из произведений Елагина — образ собирательный, списанный с чиновничества всей России. «В.Н. Елагин и М.М. Стопановский, прибывшие в Петербург из Екатеринослава <...>, где они вели хронику провинциальных событий, на основе которых и писали свои романы, прекрасно знали провинцию и были тесно связаны с провинциальными корреспондентами, обличавшими злоупотребления местной администрации. Они создали в «Искре» отдел «Нам пишут»»¹⁵. Имя генерала (и не одного его) из произведения Елагина было в свое время своеобразной вывеской-печатью: «Имена действующих лиц, придуманные Елагиным и подхваченные «Искрой», были столь популярны, что их часто путали с настоящими»¹⁶.

Возможно, доказательством существования точек пересечения с произведениями Владимира Елагина являются также наименования персонажей из романа Булгакова «Записки покойника»: знаменитого писателя Измаила Александровича Бондаревского и актера Елагина, чей талант не нуждается ни в каких системах. Если первое из них в истории романа «Записки покойника» сложилось изначально (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 61, 64), то с фамилией Елагин дела обстоят иначе. Первоначально данный персонаж носил фамилию Галин, которая затем была вычеркнута на протяжении всей сцены в главе 11 «Я знакомлюсь с театром» и исправлена на Елагин (там же. С. 171—172).

Возможно, что с произведениями В. Елагина романы Булгакова соединяет еще одно имя — Алоизий. Наименования Алоизий Могарыч из «Мастера и Маргариты» и Алоизий Рвацкий из романа «Записки покойника» являются ярчайшим примером имен, образованных по принципу соединения «гордого имени» и «уничижительной фамилии»¹⁷. Будущий Алоизий из романа «Мастер и Маргарита» появляется в 1934 году, данный персонаж носит фамилию Понковский. Утром 7 января Булгаков пишет продолжение главы 17 «Шабаш»:

— Понковский? — спросил хозяин.

— Понковский, так точно, — ответил, трясясь человек.

— Это вы, молодой человек, — заговорил хозяин <...>, — написали, что он, — хозяин кивнул на вихор и зеленые глаза, — сочиняет роман (Ф. 562. К. 6. Ед. хр. 8. Л. 515).

В том же году фамилия персонажа меняется на Богохульский (Ф. 562. К. 7. Ед. хр. 1. Л. 25). Фамилия Могарыч появляется в истории романа в июле 1936 года: она фигурирует в небольшом списке фамилий, составленном Булгаковым (Ф. 562. К. 7. Ед. хр. 3. Л. 11). Персонаж получает эту фамилию, а также имя Алоизий в редакции романа 1937—1938 годов — «Мастер и Маргарита» — в главе 24 «Извлечение мастера»: «Могарыч? — спросил Азазелло. — А... Алоизий Могарыч, — дрожа, ответил гражданин» (Ф. 562. К. 7. Ед. хр. 11. Л. 844).

Прежде чем прийти на страницы романа «Мастер и Маргарита», имя Алоизий появилось в романе «Записки покойника» в 1936 году (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 54). В обоих случаях красивое имя Алоизий принадлежит персонажам нелицеприятным, что сказывается в их фамилиях Рвацкий и Могарыч. Имя оказывается связанным с представлением об образе негодяя, вечного во все времена. Имя становится скользким, как соединенные им его обладатели из разных романов. Имя, приобретающее в контексте произведений отрицательный смысл, притирается к не сочетающейся с ней «уничижительной» фамилии и вкупе с нею начинает работать на создание отрицательного впечатления от появления уже одного только наименования персонажа. В рассказе Елагина «Откупное дело» есть персонаж — Алоизий Целестинович Кобзич, наименование которого создано по тому же принципу, что и у Булгакова, путем соединения красивого имени и комичной фамилии.

Возможно, что в библиотеке Булгакова были номера журнала «Современник» с указанными произведениями. В архиве писателя есть журнал XIX века, знакомство с которым подтверждает предположение о том, что имена некоторых персонажей пришли в произведения Булгакова именно из периодики того времени. Так, прототипом председателя режиссерской корпорации Ивана Александровича Полторацкого из романа «Записки покойника» Булгакова является Василий Григорьевич Сахновский. Именно на него указывают списки Е.С. Булгаковой (Ф. 562. К. 61. Ед. хр. 21) и Е.Е. Шиловского (там же. Л. 6). В «Историческом вестнике» (1881. № 6), сохранившемся в архиве Булгакова (Ф. 562. К. 25. Ед. хр. 1), привлекают внимание пометы писателя на записках Д.П. Мордовцева «Поездка в Иерусалим». Но в этом вестнике есть и другие статьи. Так, рядом с указанными записками находится сочинение А.В. Арсеньева «Неудачный карьерист (Мнимый заговор на жизнь императора Александра I)» (там же, лл. 531—547), одним из героев которого является полковой адъютант Константин Маркович Полторацкий. Здесь нет помет Булгакова, но совпадение фамилий героев романа «Записки покойника» и «Неудачного карьериста» не случайно.

Определение прототипа Ликоспастова является однозначным и в исследованиях романа «Записки покойника» не вызывает разногласий: прообразом стал писатель Юрий Львович Слезкин, с которым Булгаков познакомился в 1920 году во Владикавказе (Л.М. Яновская, М.О. Чудакова, Б.С. Мягков, Ю.М. Смирнов, В.А. Чеботарева, С.В. Никольский и др.). Между фамилиями Ликоспастов — Слезкин нет никаких точек пересечения. Так почему же все-таки Ликоспастов? А. Арьев выделил в этой фамилии «волчий смысл» (ликос — греч. «волк»)¹⁸. Е.А. Яблоков нашел и второе слагаемое наименования, которое «<...> раскладывается на «Лик Спаса», и в этом отношении напоминает другие булгаковские антропонимы, созданные на основе церковной фразеологии (Алилуя в «Зойкиной квартире», Ликуй Исаич в «Багровом острове») <...>»¹⁹. Возможно, секрет фамилии скрывается в статье Булгакова «Юрий Слезкин (силуэт)», опубликованной в 1922 году в № 12 журнала «Сполохи». Анализируя стиль Слезкина, Булгаков пишет: «Стиль к руке, пишет словно кропотливый живописец, мажет кисточкой каждую черточку гладкого осиянного лика. Пишет до тех пор, пока все не закруглит и не пригладит и выпустит лик таким, что ни к чему придраться нельзя. Необычайно гладко»²⁰. Думается, что именно этот лик послужил основой фамилии «пожилого литератора».

По возникновении персонажа в истории романа рождается и его фамилия Ликоспастов (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 34). В главе 12 «Сивцев Вражек» написание фамилии меняется: «...в комнате оказался Ликоспасов» (там же, л. 247). И это написание фамилии сохраняется до конца оборвавшейся работы над романом. Именно так должна выглядеть фамилия персонажа — Ликоспасов. Таков был окончательный вариант. И в этой фамилии содержится четкое указание на ее происхождение.

Настасья Ивановна Колдыбаева, тетушка Ивана Васильевича, упоминается во всех трех списках прототипов романа с однозначным указанием на Марию Петровну Лилину (Ф. 562. К. 61. Ед. хр. 21. Л. 6; Ф. 745. К. 1. Ед. хр. 24. Л. 3). Основным наименованием героини является имя и отчество Настасья Ивановна (нами зафиксировано 14 случаев употребления данного антропонима в тексте), фамилия же встречается только один раз. О.Ю. Устьянцева находит связь между наименованиями героини и ее прототипа в точке отчества: «В данном случае отчество прототипа «Ивановна» заменяется на «Петровна». Это характерный для М.А. Булгакова способ криптографирования», который основывается на ассоциативной связи, существующей между именами Иван, Петр, фамилиями Иванов, Петров²¹. Однако этим объяснение происхождения рассматриваемого наименования, на наш взгляд, не ограничивается.

Одной из ролей Лилиной в Театре была роль Коробочки из «Мертвых душ»²². Имя-отчество Коробочки — Настасья Петровна. «Настасья Петровна? хорошее имя — Настасья Петровна. У меня тетка родная, сестра моей матери, Настасья Петровна» (Н.В. Гоголь. Мертвые души. Т. 1. Гл. 3). Вероятно, именно поэтому героиня Булгакова получает имя Настасья, отчество Ивановна (помимо пересечения с отчеством прототипа) как находящееся в тесной ассоциативной связи с отчеством Петровна, а также статус тетушки. Кроме того, в записной книжке Булгакова 1932 — сер. 1930-х годов есть запись: «Настасья Петровна Соболева ЦЧО г. Лебедянь Тамб. г. Троекуровский сельсовет д. Савинки» (Ф. 562. К. 17. Ед. хр. 14. Л. 22). Примечательно, что из этой записной книжки в роман пришли, предположительно, и другие имена.

Прототипом Людмилы Сильвестровны Пряхиной является Лидия Николаевна Коренева (Ф. 562. К. 61. Ед. хр. 21. Л. 5; Ф. 745. К. 1. Ед. хр. 24. Л. 2). В указанной записной книжке Булгакова есть запись: «Потехина Людмила Ивановна Маросейка 7/8, кв. 14» (Ф. 562. К. 17. Ед. хр. 14. Л. 24). Связь с наименованием героини неоспорима. Доказательством является также тот факт, что первоначально имя героини было — Людмила Ивановна Пряхина, это имя называет Бомбардов, когда показывает Максудову красоты портретной галереи в Театре: «Людмила Ивановна Пряхина, актриса нашего Театра, — сказал Бомбардов <...>» (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 117). В дальнейшем отчество преобразуется: в главе 10 «Сцены в предбаннике» читаем: «Тут дверь открылась и в предбанник вошла оживленной походкой дама. Стоило мне взглянуть на нее, как я узнал в ней Людмилу Васильевну Пряхину» (там же. Л. 156). Это отчество сохраняется до главы 13 «Я познаю истину», где первоначальное Васильевна Булгаков зачеркивает и исправляет на Сильвестровна: «— Натурально. Людмилу Сильвестровну Пряхину» (там же. Л. 314).

Из указанной записной книжки Булгакова, вероятно, получила фамилию и «заведующая женским пошивочным цехом Бобылева». В самом начале записной книжки синим карандашом записано: «Бобылева О.М.» (Ф. 562. К. 17. Ед. хр. 14. Л. 2). Гавриил Степанович в истории романа «Записки покойника» первоначально именовался Степаном Гавриилычем (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 115). Через несколько страниц оформляется привычное для нас наименование: «Умирая, что буду помнить я? Тот кабинет, в котором принял меня Гавриил Степанович» (там же. Л. 119). В тетради с доработанными фрагментами и дополнениями к роману первоначальное Степан Гавриилович исправлено на Гавриил Степанович (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 4. Л. 8). Почему такое настойчивое внимание было уделено перемене места имени и отчества? Прототипом данного персонажа является Николай Васильевич Егоров (Ф. 562. К. 61. Ед. хр. 21. Л. 5; Ф. 745. К. 1. Ед. хр. 24. Л. 1). На первый взгляд, никакой связи между именами романного героя и его прообраза нет. Вероятно, фамилия бухгалтера Театра Егоров послужила причиной выбора имени Гавриил на основании ассоциативной связи с именами святых — Егорий, Георгий и Гавриил. Именно поэтому, вероятно, имя Гавриил выходит на первый план как знак наименования, где отсутствует фамилия, как указание на фамилию прототипа.

Интересно наименование Демьян Кузьмич. В списке Е.С. Булгаковой относительно этого персонажа запись: «Демьян Кузьмич — Адрианов Иван Сергеевич» (Ф. 562. К. 61. Ед. хр. 21), в списке Т.Ю. Дмитриевой: «21. Демьян Кузьмич — сторож Андрианов» (Ф. 745. К. 1. Ед. хр. 24. Л. 2). В истории романа это наименование непрестанно варьировалось. Например: «Это подло! — вскричала Поликсена Торопецкая, — это подло, Демьян Козьмич! Вот что! Вы поступили подло, подло, подло!» (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 3. Л. 148); «...и по страдальческим глазам Демьяна Кузьмича видно было, что он чист <...>» (там же, с. 150). Та же картина в тетради с дополнениями (Ф. 562. К. 5. Ед. хр. 4. ЛЛ. 49—51). Происхождение и варьирование в рукописях данного наименования, вероятно, также объясняют имена святых: «Кузьма и Демьян (Косьма и Дамиан) — христианские святые <...>, покровители ремесел, брака, домашней птицы; почитаются также как врачи-бессребреники. <...> часто К. и Д. представляются как одно лицо — «Кузьма-Демьян» <...>»²³. Вероятно, именно этот факт объясняет соединение двух имен в наименовании булгаковского персонажа.

Связь с именем святого существует и в контексте образа конферансье Жоржа Бенгальского в романе «Мастер и Маргарита». Здесь она основывается на противопоставлении. Имя Жорж является формой имени Георгий, формой иноязычной и в данном случае приобретающей элемент пошлости. Имя Георгий рождает ассоциацию с историей Святого Георгия, которая относительно образа Жоржа Бенгальского переворачивается наоборот. Георгий отрубает голову змею, который является символом врагов христианства. Жоржу отрывает голову Бегемот, один из свиты сатаны. Жорж, носитель святого имени, облеченного в вульгарную форму, сам становится воплощением зла, которое подвергается наказанию.

Подводя итоги, отметим следующее. Практически каждый персонаж романа «Записки покойника» обладает прототипом. Но если в романах «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» наименования персонажей с прототипической основой подобраны или образованы Булгаковым по аналогии с фамилиями прототипов (например, Шполянский — Шкловский, Латунский — Литовский/Орлинский и др.), то в романе «Записки покойника» очень сложно установить происхождение наименований персонажей, потому что они, как правило, не имеют точек пересечения с фамилиями своих прототипов. Здесь имена подобраны Булгаковым по тончайшим нитям ассоциаций, понятных для круга его друзей, а может быть, ведомых лишь ему одному.

Примечания

1. Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. М., 1988. С. 23—24.

2. Там же. С. 313.

3. Арьев А. «Что пользы, если Моцарт будет жив...» (Михаил Булгаков и Юрий Слезкин) // М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 442.

4. Ковалев Г.Ф. Ономастические этюды: Писатель и имя. Воронеж, 2001. С. 64.

5. Булгаков М. Записки покойника // Собр. соч.: В 5 т. Т. 4. М., 1990. С. 404.

6. Тименчик Р.Д. Имя литературного персонажа // Русская речь. 1992. № 5. С. 26—27.

7. Чудакова М.О. Творческая история романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вопросы литературы. 1976. № 1. С. 251.

8. Яновская Л.М. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983. С. 86.

9. Чудакова М.О. Указ. соч. С. 251.

10. Чеботарева В. Рукописи не горят. Баку, 1991. С. 92; Устьянцева О.Ю. Антропонимия прозы М.А. Булгакова (на материале романов «Белая гвардия», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»). Дис. ... к. филол. наук. Воронеж, 2002. С. 52.

11. Письмо от 31 августа 1923 г. (Булгаков М.А. Письма. Жизнеописание в документах. М., 1989. С. 86).

12. Елагин В. Откупное дело. Рассказ // Современник. 1858. № 9—10. С. 353.

13. Елагин В. Губернский карнавал // Современник. 1859. № 6. С. 348.

14. Там же. С. 346.

15. Коган Г.Ф. Загадочное» имя Свидригайлова («Преступление и наказание» и периодическая печать 1860-х годов) // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. 5. М., 1981. С. 429.

16. Там же.

17. Кондакова Ю.В. Гоголь и Булгаков: Поэтика и отология имени: Дис. ... к. филол. наук. Екатеринбург, 2001. С. 46; Белая Л.В. Лексико-семантические и функциональные особенности антропонимики М.А. Булгакова (на материале романа «Мастер и Маргарита») // Филологические науки. 1990. № 5. С. 106; Лесскис Г.А. Триптих М.А. Булгакова о русской революции: «Белая гвардия»; «Записки покойника»; «Мастер и Маргарита». Комментарии. М., 1999. С. 369.

18. Арьев А. Что пользы, если Моцарт будет жив...» (Михаил Булгаков и Юрий Слёзкин) // М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 443—444.

19. Яблоков Е.А. Мотивы прозы Михаила Булгакова. Москва. 1997. С. 82.

20. Булгаков М. Юрий Слезкин (Силуэт) // Булгаковский сборник IV. Таллин, 2004. С. 117.

21. Устьянцева О.Ю. Указ. соч. С. 66.

22. Лесскис Г.А. Указ. соч. С. 189.

23. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т. / Под общей ред. Н.И. Толстого. Т. 3. М., 2004. С. 22.