Первой режиссерской работы Юрского в БДТ — «Фиесты» Хемингуэя — Товстоногов не принял.
Тогда Юрский снял «Фиесту» как телефильм.
Тогда Товстоногов сказал: «Это самодеятельность... зря он занялся режиссурой», — и заявил Юрскому напрямик: «Вы хотите создать театр внутри нашего театра. Я не могу этого допустить»1.
Тогда возникла опасность, что Сережа может уйти.
Тогда Гога вызвал его «и сказал вдруг очень кратко и прямо: «Давайте забудем всю историю с «Фиестой» Назовите пьесу, которую вы хотите поставить, и я включу ее в план сразу»»2.
Это было похоже на сцену из «Мольера».
Людовик. Твердо веря в то, что в дальнейшем ваше творчество пойдет по правильному пути, я вам разрешаю играть в Пале-Рояле вашу пьесу «Тартюф».
Мольер (приходя в странное состояние). Люблю тебя, король!.. (В волнении.) Где архиепископ де Шаррон? Вы слышите? Вы слышите?3
Назавтра Юрский назвал «Мольера»...
В историю с «Фиестой» артист Р. оказался плотно замешан: и в театре, и на телевидении он играл Роберта Кона, влюбленного в Брэт Эшли.
В театре он влюблял себя в героиню Зины Шарко, а на телевидении — в Брэт Наташи Теняковой.
То ли Зина сама отказалась от телеверсии, то ли вышло как-то иначе, Р. не уловил. Но то, что это было непростое время для Сергея, Наташи и Зины, кое-кто чувствовал. Здесь выходила своя тайна, точно так же, как с не допущенной до сцены «Фиестой»...
Входя в свою роль, артист Р. сильно ревновал героиню к соперникам Кона — Джейку Миши Волкова и Майклу Славы Стржельчика.
Ярость ревнивца-Кона, писателя и боксера, слепила ему глаза и на том самом показе, когда все играли с полной выкладкой, а Мастер ни разу не хмыкнул, Кон-Рецептер, нанося сокрушительный апперкот Майклу-Стржельчику, вскользь задел его по руке, и стекляшка Славиных часов звонко брызнула в сторону Гоги...
Нет, нет, Р. бил, как положено, мимо, Стриж, как положено, защищался, но в последний момент слишком высоко поднял левую руку...
Через много лет на поминках Миши Данилова, который играл в «Фиесте» Монтойю, стали вспоминать одно за другим...
Со дня его смерти прошло больше года, а урну с прахом привезли из Бостона только сейчас, чтобы положить в материнскую могилу...
Р. запомнилось новое в Сереже Юрском.
Как внятно он прочел за столом знакомую молитву.
— Внезапно Судия приидет, и коегождо деяния обнажатся, но страхом зовем в полунощи: Свят, Свят, Свят еси, Боже Богородицею помилуй нас...
Говорили о Мише, как его не хватает, о том, что приходит время воспоминаний, и Р. внезапно сказал, что мемуар надо бы как жанр упразднить, мол, что угодно, только не мемуар, где все и всегда так уважают себя и любят, все я да я...
— А все-таки этот жанр читают, — сказал Юрский.
— Я говорю о себе, — сказал Р. — В себе хочу его упразднить. Это надо выстраивать по-другому... Как прозу... Надо над собой смеяться, вышучивать себя... Тогда возникнет дистанция между тем, кто пишет, и тем, каким он был тогда...
— Над собой смеяться? — переспросил Ю., и тут получилась пауза. — Когда другие — понятно.
Тогда Р. спросил его о «Фиесте»:
— Почему не пошел спектакль?..
Сергей начал отвечать, и стало ясно, что он об этом много думал.
— Ты помнишь, как повел себя Гога после премьеры? — Р. ответил «Нет», и Ю. продолжил: — Он вообще ничего не сказал. Весь прогон сидел мрачный. Потом: «Спасибо артистам. Завтра поговорим», — встал и ушел. Но ни завтра, ни послезавтра разговора не было. Наконец позвал в кабинет. «Сережа, это оказалось более готово, чем я думал. Но есть вещи совершенно невозможные». — «Что же, Георгий Александрович?» — «Волков в роли Джейка. Это недопустимо», — Сергей помолчал. — По-моему, он мотива не мог придумать...
— А может, ему правда не понравилось, — сказал Р. — Я тоже не пришел в восторг. — Миша Волков был еще жив, и Р. продолжал его ревновать то ли к Брэт, то ли к роли Джейка.
— Ну что ты, — сказал Ю. — Внешность такая...
— А тебе он не предлагал играть? — спросил Р.
— Да, он сказал: «Вот если бы это делали вы...» Но он же запретил мне играть в своем спектакле... С этого началось...
— И что же ты? — спросил Р. Когда он выпивал, особенно днем, ему хотелось разглядеть прошлое острей, чем на трезвую голову.
— Но он мог хотя бы сказать о двух составах, сделать какие-то оговорки...
— В этом случае ты поступил как романтический герой, — сказал Р.
— Он не хотел давать шанса, — сказал Ю. — На моем веку такого вообще никогда не было. Он всегда находил что сказать режиссеру, что-то поддержать, кого-то похвалить... А тут...
Вышло так, что на Мишиных поминках многие хвалили «Фиесту», которая недавно снова прошла по телевизору, Барышникова-Тореадора, Данилова-Монтойю, Борю Лёскина, который сыграл зрителя на корриде.
И Дина Шварц тоже хвалила многих, не обойдя и отщепенца Р.
И тогда он задал ей тот же вопрос:
— Дина, почему спектакль не пошел в театре?
— Как, вы не знаете? — удивилась она, как будто речь шла о чем-то давно известном и всем понятном. — Из-за Зины Шарко. Она вообще не понимала эту роль. «Она плохая, Брэт, просто плохая!» Я говорила ей: «Зина, так нельзя, это — комсомольская точка зрения!» А она свое: «Плохая — и все!..»
— Вот и пойми вас, — сказал поддатый Р. — Гога сказал, из-за Миши, вы — из-за Зины, а Зина говорит, спектакль Гоге просто понравился...
Все помолчали. Гоги не было в живых, и вопросы к нему вяли в редеющем воздухе...
В отношениях театра и автора возникла обширная пауза, насыщенная драматическими событиями, о которых Булгаков ничего не знал.
Нижеследующие три письма, как мы уже знаем, были опубликованы малым тиражом в сборнике Пушкинского дома4, однако в контексте нашего повествования их необходимо повторить...
Надеюсь, к этому моменту читатель успел понять, что в виду исторических обстоятельств и невоздержанности характера роль ученого публикатора артисту Р. явно не удалась, и он решил не стеснять себя правилами.
ЦГАЛИ, ф. 268, оп. 1, ед. хр. 63.
4.II.1932 г., Москва
Дорогой Рувим Абрамович!
Я, к сожалению, давно что-то не получал писем из БДТ. Надеюсь, что все у Вас живы и здоровы?
Мне было бы интересно знать, как обстоят дела с «Мольером». Напишите, будьте добры, мне спешно.
Что касается меня, то загружен я работой сверх головы. МХТ срочно возобновляет «Дни Турбиных» (об этом, впрочем, Вы, наверное, уже знаете), а кроме этого, «Мертвые», а кроме этого, на днях должны начаться репетиции «Мольера», а сверх всего этого многоэтажная постройка «Войны и мира».
Каковую «Войну и мир» в последних числах этого февраля я, согласно договору, отправлю в Большой драматический театр.
Итак, жду письма. Посылаю привет!
М. Булгаков
Письмо, адресованное Р.А. Шапиро, на такой же блокнотной странице в линейку, как первое, но вместо карандаша — перо и фиолетовые чернила.
Однако Рувим Абрамович снова безмолвствует, хотя дело, по-видимому, давно и бесповоротно решено.
Михаил Афанасьевич вынужден напомнить о себе вторично. Теперь его текст отпечатан на машинке и снабжен собственноручной подписью.
Чья же это машинка, если ундервуд все еще у Шиловских и разлука с Еленой Сергеевной тягостно длится?..
ЦГАЛИ, ф. 268, оп. 1, ед. хр. 63
Москва. 4 марта 1932 года
Милый Рувим Абрамович!
Я не получил от Вас ответа на мое письмо, в котором запрашивал о «Мольере». Будьте добры, сообщите мне спешно, пойдет ли у вас «Мольер» или нет.
27.II.1932 я заказной бандеролью отправил в Ваш театр экземпляр написанной мной по роману Л.Н. Толстого пьесы «Война и мир». Прошу Вас подтвердить получение экземпляра и срочно перевести мне (по телеграфу) следуемые мне по договору четыреста рублей.
Жду ответа.
Б. Пироговская, 35а, кв. 6
Телеф. Г (Арбат) 3.58.03
Спрашивать о том, что уже спрошено, неприятно и унизительно. «Я не получал от Вас ответа... Жду ответа...»
Вот уже девять месяцев Булгаков ждал ответа на второе письмо Сталину, ждал и не мог дождаться и, кажется, перестал ждать...
«Заканчивая письмо, хочу сказать Вам, Иосиф Виссарионович, что писательское мое мечтание заключается в том, чтобы быть вызванным лично к Вам. Поверьте, не потому только, что вижу в этом самую выгодную возможность, а потому, что Ваш разговор со мной по телефону в апреле 1930 года оставил резкую черту в моей памяти...»5
30 мая 1931 г.
Это похоже на письменное обращенье Мольера к Людовику XIV, без которого в пьесе все-таки обошлось...
Между первым и вторым письмом в БДТ проходит больше месяца.
Конечно, Михаил Афанасьевич и тут чувствует неладное. Такое с его пьесами случалось многажды, но он обращается к Рувиму Абрамовичу по-прежнему дружественно и нежно — «милый» и «дорогой»...
Почему же молчит Шапиро? На что-то надеется или не решается нанести удар? Может быть, прежде чем написать Булгакову, он вновь и вновь возвращается к прошлогодним событиям и ищет, в чем ошибся?..
За двадцать дней до заключения договора с Булгаковым, а именно 22 сентября, в Больдрамте произошла организационная перемена, которая, хотя и отчасти, могла сказаться и на судьбе «Мольера».
ЦГАЛИ, ф. 268, оп. 1, дело 59, л. 1—2.
Протокол № 326
Пленума худ. полит, совета Гос. Большого Драматического Театра
от 22 сентября 1931 г.
...Т. Шапиро: «Как вам известно, что руководит ХПС тов. Чесноков, выдвинутый от типографии «Красной газеты». В настоящий момент от. Чесноков является зам. директора, а потому встает вопрос о целесообразности руководства, так как лучше было бы, если бы возглавил ХПС представитель от завода. Этот вопрос рассматривался на фракции ХПС. Фракция рекомендует на Председ. ХПС тов. Горенбурга, заместителем т. Чеснокова...
Ах, Рувим Абрамович, Рувим Абрамович!
Зачем вы это предложили?!
Или это предложили вам, а не вы?..
Не надо бы менять Чеснокова в роли председателя, ох не надо бы!..
Командированный в Москву и лично знакомый с Булгаковым Е.И. Чесноков тверже стоял бы на ногах и имел бы больше веса на обсуждении!.. К тому же он из помощника успел превратиться в заместителя и мог активно вас поддержать, зачем же было его менять?..
Или товарищ Горенбург был не столько заводской, сколько засланный, и вы исполняли чье-то негласное указание?..
Ошибка это или уступка обстоятельствам?
Двоился, двоился Рувим Абрамович, трудно ему было...
Примечания
1. Юрский С. Четырнадцать глав о короле // Октябрь. 2001. № 15. С. 139.
2. Там же. С. 141.
3. Здесь и далее текст «Мольера» цитируется по изданию: Булгаков М. Пьесы. М., Искусство, 1962.
4. Творчество Михаила Булгакова. Книга 1. С. 278—279.
5. Чудакова М. С. 351.
6. Публикуется впервые.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |