Рассмотренная в предыдущих главах историческая и литературно-общественная действительность 20—30-х годов и место М. Булгакова в указанной обстановке, философско-этические источники, которые питали его творчество, мировоззренческие принципы и художественные средства, на которые опирался М. Булгаков и восприятие творчества М. Булгакова современной ему русской литературно-театральной общественностью стали звеньями комплексного исследования творчества писателя, целенаправленного изучения, усилившегося в 80-х годах XX века. Стремление исследователей ко всё более глубокому и всестороннему постижению создавшегося в конце XX века «феномена Булгакова», помимо уже указанных аспектов творчества М. Булгакова, включает в себя и изучение множества штрихов и деталей биографии М. Булгакова, например, выяснение булгаковских географических штрихов его жизни, в том числе булгаковских маршрутов, прототипов его персонажей и т. д. — вообще всего того, что составляет творческую, психологическую и эмоциональную атмосферу, в которой жил и творил М. Булгаков, а в настоящее время и исследовательскую атмосферу — всестороннее изучение его жизни и деятельности. Без изучения поднятых нами вопросов русской действительности в первой части диссертационной работы осмысление темы «Восприятие творчества М. Булгакова Грузии» не будет полноценным.
Следует отметить, что «грузинская страница» жизни М. Булгакова известна в русской булгаковиане, но она недостаточно учтена при изучении его творчества, вернее ещё недостаточно оценена. Существуют и неизвестные детали булгаковско-грузинских взаимоотношений. А Грузия — одна из тех стран, которая в небогатой событиями жизни М. Булгакова, сыграла определённую роль на первом этапе его жизни и деятельности. В указанной связи грузинская булгаковиана может внести булгаковедение, как в науку, «грузинский спектр», не только восполнить «белые пятна» «грузинской страницы» жизни М. Булгакова, но главное — помочь исследователю глубже постичь и охватить творчество писателя в целом.
Грузинская булгаковиана, берущая начало в 20-х годах XX века (почти одновременно с русской), как в зеркале, отразила проблемы, возникшие ещё до неё в русской булгаковиане. Представленная диссертационная работа охватила грузинскую литературную булгаковиану, грузинскую театральную булгаковиану, грузинскую критическую булгаковиану, грузинскую переводческую булгаковиану. Всё это вместе взятое можно назвать грузинским булгаковедением, которое, как малая струя, может влиться в русское булгаковедение, отчего оно, если не обогатится, то во всяком случае несколько пополнится.
Булгаковско-грузинские взаимоотношения превратились в проблему «Булгаков — Грузия». Возникновение подобной проблемы, общей как для грузинской, так и для русской филологии, доказывает живучесть традиций, давно существующих в Грузии, грузино-русских культурных взаимоотношений, вот уже почти два столетия насчитывающих немало великих грузинских и русских литературных имён. В конце XX века почётное место среди них занял один из замечательных писателей нашего времени — М.А. Булгаков.
«Первые шаги» в грузинской булгаковиане в прямом и переносном смысле «проделал» сам М. Булгаков, приехав в 1921 г. в Грузию. Поэтому главой «Пребывание М. Булгакова в Грузии (1921 г.)» и начинается первая страница истории грузинской булгаковианы.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |