Врачебная тема в литературе обширна и многогранна, и за последние годы интерес к ней растет. Об этом свидетельствуют издания аналитического, биографического, описательного характера, касающиеся и отдельных имен писателей, и отдельных научных проблем. Заняты этой темой не только литературоведы, но и врачи. Материал неисчерпаем. Одно перечисление имен писателей-врачей и писателей, касающихся темы врачевания, занимают не одну страницу.
Среди писателей, касающихся темы человека, находящегося в болезненном состоянии, можно назвать «Отцы и дети» Тургенева, «Война и мир» и «Смерть Ивана Ильича» Толстого, «Худая трава» Бунина, «Красный смех» Андреева. Если говорить об образе врача в литературе, то сразу вспоминаются Чехов, Вересаев и Булгаков, но и они также говорят о человеке в болезни, в то время как образ врача есть, например, и у Тургенева в «Отцах и детях». Современные врачи, пишущие о литературе, отмечают, что Толстой открывает тайны психологии больного человека, что «собрание сочинений Достоевского — это почти полная психопатология, в которой можно найти изложение всего наиболее существенного в этой науке» [5]. Хочется возразить: Достоевский все-таки не учебник по психиатрии писал. Однако есть и тактичные анализы художественных текстов с точки зрения медицинских диагнозов героев, в частности, это относится к творчеству А.П. Чехова [1, с. 1—13].
Общее между врачом и писателем — врачевание. О положительном воздействии чтения на здоровье рассуждал Чуковский. Известно, что сказку «Крокодил» он сочинил для заболевшего сына. «<...> Отвлечь внимание ребенка от приступов болезни, томившей его. <...> Вся ставка была на скорость <...>, чтобы больной мальчуган не успел ни застонать, ни заплакать», — писал Чуковский [4, с. 7]. В рассказе Чехова «Дома» семилетний Сережа курил, уговоры не помогали, а бросил он после того, как глубоко пережил историю о царевиче, который курил и потому рано умер, оставив в горе своих родных.
Отличие врача и писателя в том, что врачом учатся быть, а писателем все-таки рождаются. Слава к врачу приходит при жизни, но может продолжаться и после, если врач — светило или великий ученый. А у писателя со славой все не так просто. Пример тому судьба Булгакова.
Врачи-писатели А.П. Чехов и М.А. Булгаков вначале получили университетское образование, а потом поняли, свою писательскую стезю. Чехов интересовался психологией, неврологией и психиатрией и говорил, что это был его интуитивный выбор для литературной работы. Булгаковский выбор был обусловлен семейной традицией. Оба будущих писателя были земскими врачами, познавая мир и человека русской глуши, познавая человеческое и профессиональное одиночество. Чехов на протяжении жизни занимался врачеванием, а Булгаков после событий в Киеве и во Владикавказе отставил медицинское поприще.
Личный опыт сыграл существенную роль в их творчестве: «врачебная история» пульсирует в произведениях, проявляясь в описании уездной жизни, в «медицинских» сюжетах, в образах пациента, доктора, фельдшера. «Медицинская» тема помогает понять историю и культуру эпохи. Здесь, несомненно, важной оказывается проблема медицинской этики, а точнее — деонтологии.
В медицинской этике объектом являются морально-нравственные аспекты медицины. Здесь она соприкасается с медицинской деонтологией (от греч. deon, deontos — должное, надлежащее и logos — понятие, суждение, основание) — это совокупность этических норм и принципов поведения медицинского работника при выполнении профессиональных обязанностей [2, с. 694].
Отношение Чехова и Булгакова к врачебным обязанностям не разнилось. Оба были воспитаны хорошей врачебной школой, когда долг врача не ставился под сомнение: к больному надо идти несмотря ни на что, при этом не выказывать неудовольствия и быть внимательным и коммуникабельным. Для них было важно и соблюдение постулатов: не навреди, уважай коллег и пациентов, заинтересованно слушай собеседника, доступно объясняй, будь опрятен. Но относительно Булгакова заметим, что однажды он действовал против правил, поступая эгоистично, безапелляционно сказав Татьяне Николаевне (Т.Н. Лаппа, первая жена), что сделает ей аборт. Мнение женщины не учитывалось, в результате она осталась бездетной. Позже Булгаков понял свою вину. Перед смертью он хотел увидеть Татьяну Николаевну, говоря, что очень виноват перед ней. Не случилось.
Рассматривая проблему, мы обратились к небольшому количеству текстов, где показан врач. Так, молодой эскулап предстает в рассказе Чехова «Ионыч» и в «Записках юного врача» Булгакова.
Чехов в рассказе не показывает, каков Старцев в больнице, какова больница. Характеристики доктора дают другие персонажи. Исходя из них, Дмитрий Ионыч обладал необходимым медицинским деонтологическим комплексом. О Старцеве Котик говорит, как о добром, благородном, умном, идеальном и возвышенном человеке. Она это не выдумала: когда-то Дмитрий Ионыч «любил говорить о своей больнице», об идеалах, связанных с медицинским поприщем. В результате у девушки сложилось представление, что «счастье быть земским врачом, помогать страдальцам, служить народу».
Чехов не любил демонстрировать свои медицинские познания и опыт, он не был сторонником натуралистического показа. Мы знаем то, что у Старцева «было очень много работы» в больнице и она не давала денег. А через четыре года у него уже «большая практика в городе». Значит, врачебная работа была успешной и доктор получил хорошие профессиональные характеристики.
Старцев, несмотря на деградирование, долго придерживается врачебной этики. Он, как и положено доктору, «бывал в разных домах и встречал много людей, но ни с кем не сходился близко». Он сдержан в момент своего раздражения или несогласия и не выскажется вслух. Ему не безразличны люди, их мнения, интересы, он готов выслушивать их, говорить с ними, но не о больнице и больных (это не полагается), а болевых точках жизни общества: «о политике или науке», «о том, что человечество <...> идет вперед», что «без труда жить нельзя».
Но Ионыч, заражаясь вирусом болезни общества, опускаясь до интереса к купюрам, теряя человеческий облик, превращаясь в «поляка надутого» и «языческого бога», утрачивает и деонтологические навыки. Теперь он спешно принимает больных, от жадности не бросая земского места, не обращает внимания на окружающих и, раздражаясь на больных, кричит, стуча палкой о пол. Это крах человеческий и профессиональный.
«Записки юного врача» М.А. Булгакова — семь историй об испытаниях земского доктора на профессиональную принадлежность. События происходят в другое время, чем в «Ионыче», написанном в 1988 г., и связаны с работой Булгакова в Никольском в 1916—1918 гг. Герой — доктор 23-х лет, прибывший к месту службы, поначалу не воспринимается персоналом больницы серьезно: слишком молод, похож на студента. Но следуя «своему неписанному кодексу поведения», а это принципы деонтологии, он завоюет уважение коллег. Через некоторое время он скажет сторожу: «Больничный сторож, а ходишь, как босяк». Больница — место особенное, требующее соблюдения определенных норм, независимо от того врач ты или сторож.
Булгаковский доктор попадает в больницу, где было попечение и о больных, и о больнице, в отличие от больницы доктора Рагина. Он видит прекрасный подбор новейшего медицинского инструментария. Рядом оказываются опытные и преданные делу фельдшер и акушерки, помогающие доктору во всем. Молодой врач, сдерживая эмоции, не показывая своей неуверенности и страха, оперирует, принимает тяжелые роды («Крещение поворотом»), делает трахеотомию трехлетней девочке («Стальное горло»), спасает жизнь крестьянской девушке, впервые в жизни делая ампутацию («Полотенце с петухом»). Он откликается на просьбу коллеги, просящего о помощи и, несмотря на то, что только что принял ванну, отправляется в страшную вьюжную ночь спасать человека («Вьюга»). Герой проходит через реальность смерти, при этом глубина переживания врача, констатирующего смерть пациента, внешне не проявлялась, скрываясь за словами: «сказал я, удивляясь собственному спокойствию», или «не могу я выразить того отчаяния, в котором я возвращался домой». Сдержанность — важнейшее качество врача.
Перед нами истории жизни и болезни. Истории болезни, будучи открытыми не специалисту, написаны без нарушения врачебных правил: не разглашай тайну больного, не унижай его. Герои увидены вначале беспомощными, а потом словно заново родившимися. Так автор показывает становление профессионала, у которого знания пока книжные, мало опыта, но есть четкие деонтологические представления: врач — это служение, это непрекращающаяся борьба за жизнь человека.
Булгаков, как и Чехов, показывает «тьму египетскую» сознания людей, верящих в заговоры и дикие средства лечения. Булгаков рассказывает историю выманивания бабкой младенца на сахар при тяжелых родах, одновременного принятия всего лекарства, выписанного на курс, ибо лучше поможет. Но доктор терпеливо разговаривает с пациентами, добиваясь своего («Стальное горло»). В рассказе Чехова «Лошадиная фамилия» вспоминают Якова Васильича, который за деньги («только зубами и кормится») заговаривает зубную боль даже на расстоянии, а в «Хирургии» при боли «знатоки» советуют водку с хреном прикладывать, носить ниточку с Афонской горы, теплым молоком зуб полоскать.
Доктор Булгакова вспоминает чеховскую «Хирургию», которая ему показалась не смешной, когда однажды он вместе с лункой вырвал зуб солдату, подумав при этом, что сломал челюсть. Но совершая непрофессиональные действия, врач ведет себя так, чтобы не напугать пациента, не показать собственного страха. Ужасные картины, потом возникавшие в мозгу молодого и доктора, прекратились только после того, как его поддержал и утешил фельдшер Демьян Лукич, вырывавший зубы, «как плотник ржавые гвозди из старых шалевок». Коллега по цеху сказал: «Здорово будете зубы рвать... Бросайте чай, идем водки выпьем перед ужином».
«Хирургия», действительно, не очень смешная история. Чехов характеризует состояние медицины и показывает полное отсутствие понимания профессиональных обязанностей. Герой Булгакова еще в процессе становления, а фельдшер Курятин, давно практикует, но даже не догадывается ни о каких нормах поведения лекаря. Его одежда небрежна, на нем нет халата, он курит зловонную сигару и зевает, говоря с пациентом. А собираясь удалять зуб, лекарь перебирает вполне изуверские инструменты для манипуляции: козья ножка, напоминающая козье копыто, стоматологический ключ, действовавший как дверной ключ. Вот описание действия: «Коготь на конце вала цеплялся за зуб и варварским образом вырывал его. Часто работа <...> заканчивалась выбиванием лишних зубов и переломами челюсти» [3].
Чехов не описывает предметы, а только называет, но даже названия устрашают несведущего человека. Поведение фельдшера усиливает физическое и нравственное страдание несчастного дьячка: «Пар-ршивый черт... — выговаривает он. — Насажали вас здесь, иродов, на нашу погибель!» На что получает грубый ответ: «Поругайся мне еще тут... <...>. Мало тебя в бурсе березой потчевали... <...> Ништо тебе, не околеешь!»
Булгаков натуралистичен в отличие от Чехова, но не пресыщает тексты медицинскими подробностями. «Лужа крови», «по локоть в крови руки доктора», «кровяные пятна на простынях, <...> сгустки и комки марли» усиливают драматизм ситуации и характеризует профессионализм врача. «Кровавая» сцена помогает ярче пережить главное: «Жив... жив... — бормочет Пелагея Ивановна <...>. И мать жива» («Крещение поворотом»).
Кроме врачей, подобных Ионычу, у Чехова есть и иные, например, доктор Осип Дымов в «Попрыгунье» — «добрая, чистая, любящая душа», «великий, необыкновенный человек», ученый, к которому прислушивалось медицинское сообщество, преданный делу врач, жертвующий своей жизнью ради больного, верный долгу человек. Он не изменяет своим принципам ни в профессии, ни в семейной жизни, полагая свои силы на то, что считал важным. При этом Дымову в равной степени были важны и жизнь конкретного человека, и жизнь его семьи, какой бы странной она ни казалась людям. Его задача состояла в держании этой жизни. Здесь нужны были те нравственные качества, которые характеризуют профессионализм врача: терпение, сдержанность, желание не навредить. Дымов не мог не надорваться. И ранняя смерть, становится не только его освобождением, но и мерилом подлинности жизни. Такие люди уникальны и незащищены от неестественной и несуразной жизни, которая была так важна его жене, ее друзьям.
Особого внимания требует повесть А.П. Чехова «Палата № 6» в соотношении с главами романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», связанными с темой безумия. В произведениях представлены два мира: мир реальной жизни и мир обитания душевно больных людей. Граница в обоих случаях зыбкая, и ее определяют доктора.
Доктор Рагин — неприкаянный, одинокий человек, напоминавший трактирщика, ставший доктором не по душе. Прослужив в больнице 20 лет и ничего не сделав для больных и больницы, разочаровался в медицине, считая, что врач — частица общественного зла. Жизнь стала для него ловушкой, в которой все происходит против воли. Попытка жить по своим правилам не удалась. Рагин уже давно вне профессии лишь формально врач. Он не только не ведет себя соответственно положению врача, но и не лечит. В современной медицинской науке существует понятие ятрогенного заболевания (порождаемого врачом), обусловленного нарушением деонтологических принципов общения с пациентами, неправильным поведением врача, его неосторожными высказываниями или поступками, неблагоприятно воздействовавшими на психику больного [2, с. 455]. Это относится к тем, кто соприкасается с Рагиным. Доктор по отношению к себе вызывает либо открытую неприязнь, либо насмешливую иронию Ивана Дмитриевича, понимающего цинизм собеседника и то, что ему, в сущности, нет дела до больницы, больных, до будущего, о котором заходит разговор. Рагин разрушает мир вокруг себя, отринув нравственные правила, нарушив правила общения с людьми, и мир платит доктору тем же. Бессмысленная смерть доктора — результат его бессмысленной жизни.
Реальность в романе «Мастер и Маргарита», в которой нарушены традиции и нормальная логика, где понятия истины, подлинной ценности, смысла жизни подменены, где становится зыбкой граница добра и зла, обречена на перевернутую иерархию смыслов, на явление фантазмов. Человеческий мир в этом случае делается уязвимым, подверженным влиянию нечистой силы, а человек может не выдержать испытания, выпавшего на его долю.
Клиника доктора Стравинского — место, где оказываются герои романа, не прошедшие испытания, может быть воспринята как своеобразное чистилище. Это наисовременнейшее учреждение. А доктор, человек лет сорока пяти, «тщательно, по-актерски обритый», с «пронзительными глазами и вежливыми манерами», «облаченный в белый халат», являет идеал врача и врачебного поведения. Бездомный отмечает, что профессор понятлив и умен, глядит дружелюбно, мастер видит в нем гуманность и способность утешить, а «свита» относится к нему благоговейно, «оказывая ему знаки внимания и уважения». Профессор выслушивает пациента внимательно и выстраивает свою систему доказательств, убеждая человека в том, что ему нужно остаться в клинике в полном покое. Разговор успокаивает пациента, не нервирует его.
Стравинскому подчинены все, кто пострадал от Воландовой свиты: Бенгальский, Босой, Бездомный. К нему приходит и мастер. Но врач деликатно, убедительно и мягко общается с больными, нигде ни единым движением не показав какого-либо своего преимущества. И не всесилен доктор, не может он предотвратить смерть мастера и возвратить совершенное душевное равновесие Ивану.
Врач из Мурьевской больницы, много лет спустя мог бы быть похожим на профессора Стравинского, врача, образом которого завершается галерея булгаковских врачей.
В творческом наследии А.П. Чехова более 380 текстов, где показан врач. Образ врача, как и тема болезни, важны для М.А. Булгакова. Мы рассмотрели незначительную часть текстов, но они демонстрируют наличие проблемы, общность и своеобразие подходов художников к изображению медицинской деонтологии.
Литература
1. Никитин М.П. Чехов как изобразитель больной души / Вестник Психологии, Криминологии, Антропологии и Гипнотизма. 1905. Вып. 1. С. 1—13.
2. Покровский В.И. Энциклопедический словарь медицинских терминов. М.: Медицина, 2005. С. 694.
3. Средневековая стоматология. Инструменты первых дантистов [Электронный ресурс] URL: https://vespig.wordpress.com/2014/02/02/средневековая-стоматология-инструм/ (Дата обращения 02.06.2017).
4. Чуковский К. Об этой книжке // Стихи. М.: Гос. изд. художеств. лит., 1961. С. 7.
5. Яковцева А., Сорокина И., Яковцева И., Гольева Н. Литература и медицина // Новости медицины и фармации. 2010. № 16 (336).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |