Художественный мир романа «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова — результат воплощения писателем разнообразных культурных парадигм: западноевропейского мистицизма, славянской мифологии, средневекового карнавала, древней религии семитов и других. Каждая из них углубляет характеры героев, делая их более многогранными. Наше исследование рассматривает фольклорные элементы в образе центральной героини романа, прежде всего, в свете гендерных и мифологических представлений русского народа.
Образ Маргариты мы проанализируем в его двух главных ипостасях: ведьмы, королевы весеннего бала сатаны, и возлюбленной Мастера, чему соответствует традиционная гендерная роль «невесты».
Ведьма, ведьмочка, бесовка, в русской демонологии имеет существенные отличия от западноевропейского мифологического персонажа. В России ведовство само по себе не являлось преступлением, на что указывает в своей работе Гуревич, ссылаясь на Судебник 1589 года: «Ведьм судили не за то, что они ведьмы как таковые, а лишь за конкретный причиненный ущерб порчу скота, имущества и т. д. Они находились под защитой закона наравне с проститутками (хотя и с предельно низким общественным статусом)» [4. С. 64].
Восточнославянская традиция приписывает ведьмам неотразимую красоту, длинные темные волосы, в отличие от рыжих, частого признака колдуний в западноевропейской мифологии. Зеленые глаза также являются отличительной чертой ведуний.
Вопреки высказыванию В.Ф. Райана о том, что «...булгаковские магия и религия в высшей степени эклектичны», и образ Маргариты не следует рассматривать «как свидетельство собственно русской традиции» [8. С. 129], каждый штрих в портрете отсылает нас к русским народным представлениям о ведьмах, колдуньях, чаровницах, сохранившимся в русских волшебных сказках, в народных преданиях. Внешний портрет Маргариты Николаевны вполне соответствует представлениям о ведьме. Это необыкновенно красивая женщина 30 лет, бездетная. Черные волосы, глубокие, зеленые, чуть косящие глаза, резкий, хрипловатый голос.
Фольклорные представления о ведьмах делят их на две возрастные группы:
1. Молодые, красивые, бездетные. Их образ можно найти в волшебных сказках: Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная, Марина Игнатьевна, Марья Лебедь Белая. Они обладают сверхъестественными способностями, умеют управлять стихиями. «Обратила коней зеленым лугом, Ивана-царевича старым пастухом, а сама сделалась смирною овечкою» (Русские народные сказки, 2 том, с. 175), «махнула правой рукой — стали леса и воды, махнула левой — стали летать разные птицы» (там же, с. 214).
2. Старые, иссушенные временем. В сказках этот образ мы знаем под именем Бабы-Яги, а в народных преданиях они выступают в роли злых колдуний, сморщенных и сгорбленных от старости, живущих обычно не в деревне, а на окраине или в лесу.
Такое деление легко объяснимо: поскольку ведовство опасно, то, чтобы последствия не пали на детей, их не должно быть у ведьмы. Следовательно, творить колдовство она может либо до рождения детей, либо уже в глубокой старости. В. Суковатая отмечает, однако, что молодые, красивые ведьмы чаще встречаются в южнорусском и украинском фольклоре, связывая этот феномен с необходимостью активного, самостоятельного женского начала в казачьей среде. «Именно с деловой, финансовой и эротической активностью украинок связан, распространенный в фольклоре и бытовом сознании образ «ведьмы», которую изображают привлекательной молодой женщиной, а не безобразной старухой, Бабой Ягой, как это принято в северорусском фольклоре» [10. С. 158]. Булгакову южнорусские, малороссийские предания были, без сомнения, ближе фольклорных представлений русского Севера.
Согласно мифологическому словарю Е. Мелетинского, ведьмы наделялись способностями совершать сверхъестественные поступки — проникать сквозь запертые двери, летать по воздуху, похищать сердца у людей, вызывать болезни, наводить порчу на скот и урожай, становиться невидимыми. Также ведьмы имели способность заключать союз с дьяволом и служить ему [5. С. 119].
Не каждая женщина способна стать ведьмой. Одним из условий, облегчающих этот переход, является тоска по любимому. В большом количестве южнорусских бывальщин говорится о том, как чёрт навещает тоскующих вдов: «А то у нас завдовела баба, да и затужила по муже. Тужит, тужит, а нечистая-то сила и рада, потому такого человека всегда можно смутить» [6]. Именно в такой момент тоски по Мастеру Маргарита соглашается на все условия Азазелло.
Ведьмы в русской демонологии делятся на урожденных и наученных. «Ведьма могла получить колдовские способности и после заключения договора с нечистой силой: черти начинали служить ведьме, исполняя все ее распоряжения, даже не связанные с ведовством. Эту же сюжетную схему мы видим в романе. Маргарита после заключения сделки Воланд выполняет ее желание — вернуть возлюбленного.
Сверхъестественные способности Маргарита получает благодаря чудодейственному крему Азазелло. Колдовская мазь, наделяющая способностью подниматься в воздух и летать, зафиксирована и в западноевропейской, и в восточнославянской традиции. В Европе упоминания об этом можно найти в средневековых процессах инквизиции против ведьм. Афанасьев отмечает: «Желая предаться воздушному полету, ведьмы приготовляют волшебную мазь, которою и намазывают себе ноги и плечи — ноги, как орудия движения, скорого бега, и плечи, как начало рук, заменяющих собою крылья» [2. С. 69].
Получив от сил тьмы сверхъестественные способности — летать и быть невидимой — Маргарита использует их для мести. «Разрушение, которое она произвела, доставило ей жгучее наслаждение...» [3. С. 231]. Возлюбленная Мастера летает на половой щетке над бульварами и крышами Москвы, крушит оконные стекла, просит Воланда превратить домработницу Наташу в ведьму, запускает «острые когти» в ухо Бегемота и называет его бранным словом, мстит ничтожному литературному критику Латунскому, выливая ведра воды в ящики его письменного стола, посещает шабаш на Лысой горе.
В южных областях России существует глубоко укорененное верование, что колдуны и ведьмы обладают стихийной магией: могут носиться в тучах, производить грозы, напускать бури, дождевые ливни и град [5. С. 119].
Готовая ради возлюбленного продать свою душу дьяволу, Маргарита становится королевой весеннего бала Сатаны. Перед ней бесчисленное количество злодеев, убийц, отравительниц, распутников и сводников. И это не случайно, булгаковская героиня терзается мыслями о своей измене мужу и подсознательно ставит свой поступок в один ряд с величайшими преступлениями.
Народные предания нередко рассказывают о том, как старшая ведьма передает свои знания младшей. «Старшая ведьма также может умывать свою ученицу волшебным отваром, после чего та вылетала на улицу через печь и возвращалась уже ведьмой. Но окончательно обучение заканчивается на Лысой Горе» [6. С. 167]. Именно так поступает Маргарита с Наташей.
Рассматривая образ Маргариты с точки зрения гендерных представлений, мы также можем добавить несколько дополнительных штрихов к ее сущности. Как продукт социокультурной традиции гендер не является собственно художественной категорией, однако путём анализа поэтики, языковых структур, особенностей функционирования образа в тексте можно более полно выявить авторский замысел, более глубоко раскрыть смыслы, запечатленные в художественном мире произведения. Термин «гендер» впервые употребил в конце 1950-х годов Р. Столер, американский психоаналитик, чтобы отличить пол в биологическом аспекте от пола в социокультурной сфере. Гендер, по определению Абубикировой, это социальное отношение, не биологический пол, а представление (репрезентация) каждой индивидуальности в терминах специфических социальных отношений [1. С. 123]. Гендерные стереотипы — сформировавшиеся в культуре схематичные суждения о поведенческих моделях мужчины и женщины.
Гендерные представления русского народа о феминном можно разделить на две группы:
1. Появившийся после принятия христианства женский идеал воплощенной скромности, кротости, неперечливости;
2. Более древний образ поляницы (царь-девицы, богатырши), запечатленный в раннем славянском фольклоре. Это Василиса Микулишна, Настасья Микулишна, Настасья Королевишна. К этому типу принадлежит, безусловно, и Маргарита из романа М. Булгакова.
Поляницы, девы-богатырки в русском фольклоре — активное начало, они смелы, бесстрашны, умнее и сообразительнее своих возлюбленных в житейских делах, для защиты своего возлюбленного могут браться за оружие. Б.А. Рыбаков объяснял обилие женских воинственных персонажей в сказках и былинных сюжетах, с дотатарским степным миром скифо-сарматского происхождения [9].
В романе именно Маргарита является активным началом. Она вдохновляет и двигает вперед роман мастера, она заставляет его отнести в издательство, она находит способ вернуть себе возлюбленного и соединиться с ним. Возвращение любимого — традиционная схема русской волшебной сказки, где фиксируется гендерный идеал любви и преданности. Об этом пишет Н.Л. Пушкарёва, антрополог, автор гендерных исследований на материале русского фольклора. Она приводит в пример Марьюшку («Финист Ясный Сокол»), отмечая, что сказка учит «не искать другого, не рыдать, не пускаться во все тяжкие, не вынашивать планы самоубийства и не бежать к психотерапевту с жалобами на депрессии, а, по мудрому народному совету, искать его за тридевять земель, в тридесятом царстве» [7. С. 171]. Тридевятое царство в русской волшебной сказке — это «тот свет», «иной мир», где правят потусторонние силы. Маргарита в романе не отчаивается, а отправляется на поиски Мастера к самому дьяволу, то есть, на тот свет, так она становится королевой бала весеннего равноденствия.
Соответствует русскому женскому гендерному идеалу и способность к милосердию. Собираясь попросить у Воланда о возвращении Мастера, Маргарита вспомнила о несчастной Фриде: «Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка» [3. С. 274].
Безусловно, в образе Булгаковской Маргариты нашли отражения черты Маргариты из «Фауста» Гете, его жены Елены, религиозно-мистические взгляды писателя; мы можем увидеть отсылку к «Метаморфозам» Апулея (натирание волшебной мазью). Однако, несомненно, что без рассмотрения фольклорных основ образа главной героини романа нельзя обойтись, изучение характера в свете гендерных и мифологических представлений восточнославянского фольклора помогает углубить представления о Маргарите, полнее понять авторский замысел и его воплощение.
Литература
1. Абубикирова, Н.И. Что такое «гендер»? / Н.И. Абубикирова // Общественные науки и современность. — 1996, № 6, с. 123—125.
2. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В трех томах / А.Н. Афанасьев. — М.: Современный писатель, 1995.
3. Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита / М.А. Булгаков. — М.: Худож. лит., 1988. — 384 с.
4. Гуревич А.Я. Ведьма // Словарь средневековой культуры. — М.: РОССПЭН, 2003. — С. 62—66.
5. Мифологический Словарь под ред. Е.М. Мелетинского — М.: Советская Энциклопедия, 1991. — 672 с.
6. Пушкарёва, Н.Л. Читаем сказки «сквозь гендерные очки» / Н.Л. Пушкарёва // Ребёнок в современном мире. Открытое общество и детство — СПб., 2000. — С. 164—178.
7. Померанцева Э. Мифологические персонажи в русском фольклоре [Электронный ресурс]: https://profilib.com/chtenie/20343/31.php
8. Райан В.Ф. Баня в полночь: Исторический обзор магии и гаданий в России. Пер. С англ. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 720 с. // Кибер-Ленинка: [Электронный ресурс]: https://cyberleninka.ru/article/n/ (Дата обращения: 25.05.2017).
9. Рыбаков Б.Л. Язычество древних славян / Б.А. Рыбаков. — М.: Наука, 1994. — 589 с.
10. Суковатая В. Женское образование в Украине XIX века: гендерная история / В. Суковатая // Высшее образование в России. — № 11 (07) [Электронный ресурс]: http://vovr.ru/upload/11-07.pdf (Дата обращения: 25.05.2017).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |