Если внимательно читать текст книги и не стараться усмотреть в Маргарите гибрид Татьяны Лариной и Ассоль, то можно найти немало подтверждения сказанному.
— В одной из редакций романа, — говорит Альфред Барков, — было такое место: «Коровьев галантно подлетел к Маргарите, подхватил ее и водрузил на широкую спину лошади. Та шарахнулась, но Маргарита вцепилась в гриву и, оскалив зубы, засмеялась».
Спрашивается, чего бы лошади шарахаться от Маргариты? — Учуяла ведьму, нечистую силу? А чего стоит это «оскалив зубы»? Правда, в последней редакции этого откровенного посыла нет, Булгаков все проделал в романе тоньше. Еще откровеннее дьявольский характер этого образа носительницы «вечной, верной любви» показан в последней сцене романа, во время визита Мастера и Маргариты к Бездомному:
— Ах да... что же это я вас спрашиваю, — Иванушка покосился на пол, посмотрел испуганно.
Понятно, отчего испугался Бездомный: он — как и Римский, глядя на сидящего в кресле Варенуху, — мог бы воскликнуть: «Они не отбрасывают тени!» Ведущая роль Маргариты в этой парочке зловеща и безотносительна. Оно и понятно: если мастер когда-то был по-настоящему творческим человеком, то Маргарита изначально была слугой дьявольской системы. Надо полагать, что Коровьев не придумал и ее сочного поцелуя с вампиром Геллой, даже если его характеристику внешнего облика Маргариты («косящая на один глаз ведьма») и считать преувеличением.
В Маргарите гораздо больше ведьминского, чем кажется на первый взгляд
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |