Советские газеты

А нельзя ли, чтобы вы репортеров расстреляли.¹

Работа в газете, согласно многочисленным примерам из истории мировой литературы, становилась для писателей не только возможностью заработать, но и своеобразной трибуной, с которой можно было выразить свои общественные или литературные взгляды. Впрочем, известна и обратная сторона медали: часто литераторы были вынуждена писать статьи на темы, интересующие исключительно руководителей издания. Многие авторы в разное время работали как публицисты, судебные хроникеры, очеркисты: Иван Бунин, Александр Куприн, Антон Чехов, Леонид Андреев. К советской прессе имели отношение Демьян Бедный (публиковал антирелигиозные стихотворения на страницах «Правды», «Известий», «Безбожника»), Валентин Катаев, Юрий Олеша, Илья Ильф и Евгений Петров (служили фельетонистами в газете «Гудок»). С отечественной периодикой был связан и Михаил Булгаков.

Самой ранней из известных нам публикаций Булгакова принято считать статью «Грядущие перспективы», напечатанную в ноябре 1919 г. в газете «Грозный». Позже, в 1920 г., во Владикавказе Булгаков сначала публиковался на страницах белогвардейской прессы, а затем уже в советских изданиях.

Публицистика Михаила Афанасьевича получала различные оценки и при жизни писателя, и в работах исследователей. Одни полагают, что статьи, очерки и фельетоны Булгакова не обладают высоким эстетическим звучанием. Другие — как, например, вторая жена литератора, Любовь Евгеньевна, находят, что работа фельетонистом сыграла значительную роль в творчестве Булгакова и стала своего рода трамплином к большой прозе, а сами очерки и фельетоны полны оригинальных сюжетов, занимательных диалогов и юмора.

Оказавшись в 1921 г. в Москве, Булгаков испытывал острую нужду и голод, изо всех сил пытался найти в столице стабильный заработок. Старания Михаила Афанасьевича были вознаграждены. В середине февраля 1922 г. (Булгаков упоминал в дневнике об известной народной примете: встреча похорон предвещает счастье) у писателя появилась надежда устроиться в газету «Рабочий».

Несмотря на то что профессор Преображенский в повести «Собачье сердце» настоятельно не рекомендовал читать советские газеты и в особенности «Правду», именно в газетах и именно в «Правде» начал печататься Булгаков в 1922 г. В феврале 1922 г. в главной партийной газете страны был опубликован репортаж Михаила Афанасьевича «Эмигрантская портняжная фабрика». Впоследствии, осенью 1926 г., находясь на допросе в ОГПУ, Булгаков определил газету «Правда» как одну из первых, в которой начал печататься.

Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.²

Сотрудничество с газетой «Рабочий» (после 97-го номера — «Рабочая газета») стало для Булгакова первым опытом длительной работы в крупном московском издании. Служба репортером позволяла начинающему писателю быть в курсе дел советской периодики и давала небольшой, но стабильный заработок.

«Мы ставим себе простую задачу: чтобы у рабочих была своя газета», — таким был девиз ежедневной газеты, представленный в одном из первых номеров в марте 1922 г. В течение почти десяти лет газета «Рабочий» была посвящена характерным проблемам 1920-х: жизни и труду рабочего класса, его борьбе за свои права, развитию промышленности, реформам, положению трудящихся за границей — эти и другие темы освещались и в репортажах Булгакова. В период с марта по сентябрь 1922 г. в различных рубриках газеты начинающий писатель опубликовал свыше 20 репортажей: «Когда машины спят. 1-я ситцевая фабрика в Москве», «Знаменосцы грядущих боев», «Из ничего создаем», «Электрификация Москвы», «Присяга на площади Революции» и др. Помимо многочисленных репортажей в газете «Рабочий» был опубликован булгаковский очерк «Красный флаг», посвященный годовщине образования Парижской коммуны.

С «Рабочей газетой» Булгакова связывала задумка романа «Планета-победительница». По устному соглашению с редактором Н.И. Смирновым, писатель получил аванс в размере 50 руб. и должен был предоставить конспект нового романа. В конце июля 1926 г. Булгаков вернул деньги и, согласно ответу редакции, мог распоряжаться темой романа «Планета-победительница» по своему усмотрению. Исследователи предполагают, что ненаписанный роман мог быть тематически связан с пьесой «Адам и Ева».

В феврале 1923 г. Булгаков был зачислен литобработчиком писем рабкоров для четвертой полосы газеты «Гудок», а чуть позже был взят на должность штатного фельетониста. Газета давала писателю постоянный доход, правда, необходимость расходовать себя на сочинение фельетонов тяготила Булгакова:

...Сочинение фельетона строк в семьдесят пять — сто занимало у меня, включая сюда курение и посвистывание, от 18 до 22 минут. Переписка его на машинке, включая сюда и хихиканье с машинисткой, — 8 минут. Словом, в полчаса все заканчивалось...³

Тем не менее Михаил Афанасьевич печатался в «Гудке» до осени 1926 г. и за это время опубликовался на страницах «газеты всех железнодорожников» более 120 раз. Обстоятельства работы писателя в «Гудке» ни в коей мере не умаляют и не отменяют важности газетных сатир Булгакова — особенно если рассматривать творчество Михаила Афанасьевича как единый текст. Многие из булгаковских фельетонов органично связаны с его более известными произведениями: так, в фельетоне «Как он сошел с ума» в центре внимания диалог обезумевшего героя с врачом в психиатрической лечебнице, что сопоставимо с одной из сцен романа «Мастер и Маргарита»; фельетон «Говорящая собака» может быть рассмотрен в контексте повести «Собачье сердце», а попытка казни героя Хвостикова из фельетона «Кондуктор и член императорской фамилии» может быть соотнесена с казнями из рассказа «Красная корона» и пьесы «Бег».

В 1923 г. Михаил Афанасьевич несколько раз публиковался на страницах журнала «Голос работника просвещения». Заметим, что тема народного просвещения занимала писателя — впервые к ней он обращается во владикавказской газете «Коммунист», где в апреле 1921 г. был опубликован фельетон «Неделя просвещения». Публикация посвящалась «окультуриванию» красноармейцев, которых, вопреки их желанию посетить цирк, в принудительном порядке отправляют в театр, на оперу «Травиата», всерьез полагая, что безграмотный (и ничего в театре не понимающий) человек через посещение оперы станет образованным. Впоследствии тема становления народного образования была отмечена в фельетонах Булгакова на страницах газеты «Гудок»: «Электрическая лекция», «Как школа провалилась в преисподнюю», «Они хочуть свою образованность показать», «Банан и Сидараф», «Главполитбогуслужение», «Сильнодействующее средство», «Просвещение с кровопролитием» и др.

Вначале 1920-х гг. еще одна газета сыграла в жизни Михаила Булгакова важную роль — это была газета «Накануне», в которой летом 1922 г. была опубликована первая часть «Записок на манжетах» (а впоследствии — произведения «Похождения Чичикова», «Красная корона», «В ночь на 3-е число», «Псалом» и др.). Издание имело специфическую репутацию: будучи рупором сменовеховства, оно продвигало среди русских эмигрантов в Берлине идею возвращения в советскую Россию. Сам писатель критически относился к сменовеховскому течению и воспринимал газету лишь как источник заработка и возможность представить свои произведения за рубежом. Наряду с Михаилом Булгаковым, в издании публиковались М. Зощенко, В. Катаев, О. Мандельштам, Б. Пильняк, М. Волошин и другие известные писатели и поэты. Однако противоречивая репутация и окружение газеты приводили Булгакова в состояние внутреннего конфликта:

Компания исключительной сволочи группируется вокруг «Накануне». Могу себя поздравить, что я в их среде. О, мне очень туго придется впоследствии, когда нужно будет соскребать накопившуюся грязь со своего имени. Но одно могу сказать с чистым сердцем перед самим собой. Железная необходимость вынудила меня печататься в нем. Не будь «Накануне», никогда бы не увидали света ни «Записки на манжетах», ни многое другое, в чем я могу правдиво сказать литературное слово. Нужно было быть исключительным героем, чтобы молчать в течение четырех лет, молчать без надежды, что удастся открыть рот в будущем. Я, к сожалению, не герой.⁴

Еще одна публикация в прессе добавила биографии Булгакова весьма существенный штрих. 12 октября 1922 г. в газете «Известия» было размещено объявление Михаила Афанасьевича под заголовком «Словарь русских писателей». Для создания библиографического словаря писатель просил современников-литераторов присылать ему информацию о себе и своих произведениях за период с 1917 по 1922 г. Объявление Булгакова было перепечатано в «Правде», «Накануне» и в берлинском журнале «Новая русская книга» — на публикацию в последнем обратили внимание агенты ОГПУ. На литератора было заведено досье, однако карательных мер не последовало. Весной 1924 г. сотрудниками ОГПУ было перехвачено письмо из Берлина от писателя Романа Гуля к Юрию Слезкину. По заказу зарубежного издательства Роман Борисович работал над литературным разделом энциклопедического словаря и через Слезкина просил Булгакова выслать ему собранную информацию. К тому времени Михаил Афанасьевич уже оставил идею со словарем, однако в ОГПУ с чрезвычайным вниманием отнеслись к письму Гуля — за Булгаковым был организован надзор.

Свои мысли о советской прессе Булгаков нередко фиксировал в дневнике «Под пятой». Будучи рабкором, Михаил Афанасьевич давал своеобразные комментарии тому, как отечественные газеты раздували те или иные события: критиковали Керзона, Пуанкаре и прочих «империалистических хищников», сообщали о болезни Льва Троцкого, травили внутренние контрреволюционные организации (в частности, «Киевский областной центр действия»). Советские газеты и журналы будут регулярно упоминаться в художественных произведениях Булгакова. Так, Александр Ефросимов в пьесе «Адам и Ева» будет размышлять о газетной войне Запада и Востока, обращая внимание окружающих на то, что в советской периодике красуются заголовки «Капитализм необходимо уничтожить», а в зарубежной — «Коммунизм надо уничтожить». Жертвой настоящей газетной травли стал Мастер — на него была написана разгромная статья критика Аримана «Враг под крылом редактора». А в повести «Роковые яйца» Михаил Булгаков позволил себе высмеять «окрас» советской периодики:

На карточке было напечатано изящным шрифтом: Альфред Аркадьевич Бронский. Сотрудник московских журналов «Красный огонек», «Красный перец», «Красный журнал», «Красный прожектор» и газеты «Красная вечерняя газета».

— Гони его к чертовой матери, — монотонно сказал Персиков и смахнул карточку под стол.⁵

Примечания

1. Булгаков М.А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 2. Повести. Записки юного врача. Морфий / сост. и коммент. Е.А. Яблокова. М.: АСТ: Астрель, 2008. С. 86.

2. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2. Повести. Записки юного врача. Морфий /сост. и коммент. Е.А. Яблокова. М.: АСТ: Астрель, 2008. С. 177.

3. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2. Повести. Записки юного врача. Морфий / сост. и коммент. Е.А. Яблокова. М.: АСТ: Астрель, 2008. С. 534.

4. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2. Повести. Записки юного врача. Морфий / сост. и коммент. Е.А. Яблокова. М.: АСТ: Астрель, 2008. С. 427.

5. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2. Повести. Записки юного врача. Морфий / сост. и коммент. Е.А. Яблокова. М.: АСТ: Астрель, 2008. С. 70.