Задерживая рукопись «Белой гвардии», Лежнев предполагал, что очередной издательский кризис будет «Россией» пережит. Так и вышло. В начале 1926 года журнал снова начал выходить, анонсируя участие в нем Булгакова. Однако весной этого года издательский проект сменовеховца Лежнева был закрыт окончательно. 7 мая на квартире у Булгакова был обыск. Сотрудники ОГПУ забрали два экземпляра машинописи повести «Собачье сердце» и три тетради «черновых мемуаров», так в заявлении с просьбой о возвращении изъятых при обыске рукописей писатель называет свой дневник. Обыск был связан с окончательным закрытием журнала «Россия» и арестом его редактора, постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 10 мая 1926 года осужденного по 62-й статье УК («создание группировки антисоветской интеллигенции») и приговоренного к высылке за пределы СССР «сроком на три года».
В Торгпредстве Лежнев занимал должность экономиста. Издательская тема ему по-прежнему близка. В 1928 году «опальный» редактор готовит «Доклад о переводной литературе». «Что касается защиты интересов наших авторов в ту весьма скромную меру, в кою они переводятся, — пишет Лежнев, — то для этого имеются несравненно более простые и, грубо говоря, дешевые способы. Ведь надо помнить, что буржуазный правопорядок западных стран достаточно ревностно защищает принципы собственности. В этих условиях для защиты интересов советских авторов вполне достаточно, если наши писательские объединения поручат живущим в Берлине, Париже, Риме трем товарищам, которые будут пристраивать переводы русских книг, имеющих шансы на успех за границей до выхода этих книг в СССР, и также закреплять права наших авторов заграницей, а в дальнейшем следить за выходящими в свет переводами с русского языка и взыскивать с издательства гонорар» (РГАЛИ. Ф. 2252. Оп. 1. Ед. хр. 234).
Высылка Лежнева (Дни. Париж, 1926. 22 авг. (№ 1087). С. 1). Странность приговора, вынесенного Лежневу, отбывавшему «срок» не в Нарыме, а в Берлине, не удивляла, видимо, только самого Лежнева и редакцию парижской газеты «Дни». У Лежнева было много знакомых за границей. Он поставил себе задачу избегать их и за три года не дал уличить себя в контактах с «белоэмигрантской прессой»
Чем так привлек Исая Григорьевича Лежнева роман Булгакова о городе, захваченном Гражданской войной? Сведения о биографии Лежнева до 1930 года крайне сжаты. Известно, что молодые годы будущий редактор «России» провел в Берлине и Париже (где познакомился с А.В. Луначарским и не только, круг знакомств Лежнева был чрезвычайно широк), был вольнослушателем философского факультета Цюрихского университета (Лежнев блестяще знал немецкий язык), увлекался, как и берлинский совладелец издательства Л.Д. Френкеля Е.Г. Лундберг, философскими работами Льва Шестова. В 1914 году Лежнев вернулся в Россию и вплоть до Февральской революции работал политическим обозревателем в «Трудовой газете» города Николаева, редактировал газету «Волго-Донской край» в Царицыне. Примечательно, с точки зрения интереса Лежнева к тексту Булгакова, то, что, проработав летом и осенью 1917 года редактором в Петроградском телеграфном агентстве, он, член РККА, летом и осенью 1918 года «находился на Украине в качестве члена бюро печати советской мирной делегации». В личном листке по учету кадров редакции газеты «Правда» Лежнев писал о себе: «В 1918 году был дважды арестован украинской вартой Скоропадского в Киеве и Конотопе, сидел в Лукьяновской тюрьме» (Лежнев И.Г. Личный листок по учету кадров. РГАЛИ. Ф. 2252. Оп. 1. Ед. хр. 258). Блестящий Рудольфи в 1918 году — член российской советской делегации, прибывшей для мирных переговоров с гетманом Скоропадским. Агентурные донесения, поступавшие директору Департамента державной варты, свидетельствовали о том, что председатель мирной делегации Х.Г. Раковский (полномочными членами делегации были И.В. Сталин и Д.З. Мануильский) «создал в Украине специальное пропагандистское бюро, отчасти из лиц, сочувствующих большевикам и живущих в Украине, а главным образом — из прибывающих из России агитаторов...» (Хроника пребывания в Киеве мирной делегации Российской Советской Республики: малоизвестные страницы истории в документах Госархива Киевской области // Еженедельник 2000. Киев, 2012 (?)). В рапорте сотрудника особых поручений российского консульства российскому консулу сообщается об аресте «10 российских граждан, приехавших в Киев 8 октября 1918 года из Москвы в дипломатическом вагоне, и препровождении задержанных в Лукьяновскую тюрьму». Среди этих десяти, возможно, был и Лежнев, 14 ноября 1918 года освобожденный из тюрьмы усилиями российских дипломатов.
О мероприятиях, связанных с закрытием журнала «Россия»: докладная записка заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды в ЦК ВКП(б) — В.М. Молотову (первый лист). 7 мая 1926 г. Из коллекции М.О. Чудаковой
О мероприятиях, связанных с закрытием журнала «Россия»: докладная записка заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды в ЦК ВКП(б) — В.М. Молотову (последний лист). 7 мая 1926 г. Из коллекции М.О. Чудаковой
По возвращении в Москву Лежнев «работал в военных учреждениях (комиссаром для поручений Всеросглавштаба, начальником отдела печати Главного управления военных учебных заведений), редактировал ряд военных журналов "Красный офицер", "Всеобуч и спорт", "Красный топограф" и др.». Летом и осенью 1920 года Лежнев мобилизован в армию и работает в Краснодаре заведующим отделом печати Кубанско-Черноморского ревкома и в редакции газеты «Красное знамя». Демобилизовавшись в конце 1920 года, он становится корреспондентом газет, издававшихся советскими полпредствами в Берлине, Риге, Гельсингфорсе. Факты биографии Лежнева подтверждают, что судьбу свою редактор «России» связал с великими переменами, которые вызвал в Российской империи, пройдя сквозь Первую мировую — большую войну, «народный дух».
Не случайно, последняя, 20-я, глава журнальной редакции романа «Белая гвардия» (в разметке договора Булгакова с «Россией» — 21-я), долгое время считавшаяся утраченной, «выпала» в 90-х годах XX века из домашнего архива Лежнева. Прототип блестящего Рудольфи использовал текст Булгакова в роли подложки для своей публицистики: на чистые обороты машинописи Лежнев наклеил свои газетные статьи, соблюдая — насколько это возможно — их тематическое соответствие булгаковскому тексту. В этой необычной подборке вырезок — статьи, написанные Лежневым в 1914—1916 годах (в основном для «Трудовой России», выходившей в Николаеве). Так, на втором листе рукописи напечатан фрагмент молитвы доктора Турбина, только что сброшенного хлопцами пана куренного с моста, — молитвы о большевиках. «Монархист по своим убеждениям», доктор Турбин просит «волшебное небо»: «Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы большевики сию минуту появились в слободке <...> вон оттуда, из черной тьмы за слободкой, обрушились на мост». К обороту второго листа приклеена статья Лежнева «Любовь и война» (1914), написанная излюбленным стилем блестящего Рудольфи — языком Эзопа, и содержащая гимн войне. «Нельзя забывать, что только в муках рождается истина», — пишет автор заметки. К обороту листа девятого, к сцене убийства еврея шомполом, поразившей доктора Турбина, приклеена статья «Голос общественности», посвященная правам евреев, воевавших в Первую мировую. Подражая эзоповской стилистике редактора журнала «Россия», нельзя не заметить: Лежнев начал историю печатания романа «Белая гвардия». И он же сохранил ее журнальный конец.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |