Сюжет «Адама и Евы» связан с майской обрядностью. Действие начинается в мае, о чём говорится в первой же вводной ремарке («Май в Ленинграде <...>»). В самом начале пьесы мы узнаём что Адам и Ева поженились. Происходящее в первом действии — аналог свадебного пира, на который приходят ряженые гости (переодетые агенты ГПУ Туллеры и Клавдия, представляющиеся друзьями Адама, но на самом деле таковыми не являющиеся; явление ряженых в этом случае — знак ряженья, присущего сюжету в целом). Майская обрядность — праздники плодородия («история умирающего и воскресающего плодородия, определяемая Плутархом в генезисе как «страсти плодов»»), героями которых нередко становится майская пара (жених и невеста)1. Страсть как влечение полов омонимична страстям божества и связана с репродуктивным актом как обновлением жизни (майская обрядность символически разыгрывает смерть и последующее возрождение семени/злака/божества)2. Элементом майской обрядности является ряженье3.
Со свадебным обрядом связан эпизод, в котором Адам жонглирует стаканом и разбивает его (3: 327). Разбивание стакана — непременный компонент старообрядческого свадебного ритуала4. Известно также, что посуда бьётся «на счастье». Интересно, что Адам разбивает чужой стакан (Дараганов) и обещает взамен разбитого купить Дарагану пять стаканов к концу пятилетки. То, что разбивает Адам, — форма. В сюжете «Адама и Евы» чужие (заимствованные) формы разбиты и использованы в качестве материала для авторского бриколажа, в котором они наполняются иным, новым содержанием. Стакан приносится в жертву, чтобы впоследствии превратиться в пять стаканов. Таким образом, эпизод со стаканом своеобразно преломляет идею плодородия и актуализирует в игровом варианте идею заимствования автором чужих форм в игровых целях, что аналогично ряженью5. Поведение Адама в эпизоде со стаканом — знак авторского поведения.
В «Адаме и Еве» роль умирающего и воскресающего божества отдана слову. Уже второй эпиграф актуализирует идею сеяния и жатвы (то есть ту же идею плодородия). Позднее, в третьем действии, Маркизов будет сожалеть о том, что посеял книжку («Графа Монте-Кристо»). Вместо этой посеянной книжки он подобрал в подвале другую, неизвестную (в которой рассказывается про Адама и Еву), испорченную, которую он начинает восстанавливать, учитывая изменившийся жизненный контекст. Если до катастрофы Маркизов был «запойным» читателем, то после катастрофы, побывав в подвале, он пожинает плоды чтения, становясь писателем.
Параллельно Маркизову урожай старых книг собирает читатель «Адама и Евы», находя в видимом (знаковом) плане текста указатели сокрытого в нём книжного клада, который требуется найти, восстановив его значимость по отношению к тексту (наличному сюжету).
Женитьба и обретение грамоты (мудрости), являясь знаками конца сюжетного пути персонажей пьесы, актуализируют в качестве параллельного «Адаму и Еве» литературного источника повесть Н. Гоголя «Майская ночь, или Утопленница» (оба текста связаны с майской обрядностью). Цель Левко — женитьба на Ганне — достигается посредством обретения им грамоты, полученной во сне от утопленницы. В плане яви, когда Левко просыпается, записка утопленницы оказывается запиской комиссара голове, содержащей приказ отцу женить сына6. Точно так же читатель «Адама и Евы», погрузившись в сновидческий мир текста, становится обладателем грамоты, которая является результатом перевода, перевоплощения другого, потаённого письма, аналогичного записке утопленницы7.
С «Майской ночью» в «Адаме и Еве» аллюзивно связан эпизод с кирпичом, брошенным Маркизовым в окно вслед Ефросимову (в гоголевской повести Левко бросает камень в окно отцовского дома, предназначая его отцу [голове], который является соперником сына в любви8). Любовное соперничество старшего и младших имеет место и в булгаковской пьесе, где оно спроецировано на определённые культурные эпохи и связанные с ними литературные тексты (специально об этом ниже).
Примечания
1. Фрейденберг 1997: 87.
2. Там же.
3. Там же.
4. Мельников 1976. Т. 4. С. 357.
5. Мотив «разбитой посуды» присутствует и в пьесе «Багровый остров»: Бетси, горничная Гленарванов, разбивает любимую чашку леди Гленарван, из-за чего получает расчёт, «изгоняется из рая». Любимая чашка леди — голубая чашка («Как? Мою чашку? Любимую чашку?.. Голубую чашку Марии-Антуанетты?.. О!..»), что связывает историю Бетси с историей героини «Голубой чашки» А. Гайдара, написанной в 1936 г. («Багровый остров» написан в 1927 г.). «Изгнание из рая» предстоит и героям «Адамы и Евы». О семантике разбитой посуды см.: Андрушко 1993: 15—16.
6. Гоголь 1994. Т. 1. С. 75—76.
7. Утопленными в данном случае оказываются чужие тексты (ср. с утопленницей-речью у О. Мандельштама).
8. Там же. С. 65.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |