Безусловно, нельзя оставить без внимания такого значимого, хоть и мало участвующего в романе героя, как Сергей Иванович Тальберг, муж Елены, персонажа непривлекательного и трусливого. Есть версия, что образ этот во многом списан с мужа родной сестры автора Варвары Л.С. Карума, хотя подтверждения этим слухам нет никаких. Тем не менее, общие черты между предполагаемым прототипом и характером Тальберга все же прослеживаются. Известно, что Карум недолюбливал Булгакова, а Булгаков в свою очередь Карума, поэтому при описании Тальберга автор «Белой гвардии» был несколько предвзят, что отразилось и на его герое1.
В этой главе я опять же попробую рассмотреть характер этого героя на основе противостояния другим действующим лицам. Однако, на первый взгляд героя-антипода, который стоял бы на противоположной Тальбергу стороне, в романе определить сложно, поэтому я сравню образ Сергея Ивановича с несколькими из основной группы главных героев персонажами.
Тальберг и Николка. Противостояние, выраженное в описании портретов персонажей и внешних атрибутов, их окружающих
Отношение обоих братьев к Тальбергу совершенно очевидно, автор прямо говорит об их взаимной неприязни. Особенное напряжение чувствуется между Тальбергом и Николкой, выражается оно, прежде всего, через внешний облик обоих героев. Найдем подтверждение этому в тексте. Первое появление Тальберга в романе сопровождается упоминанием антипатии, испытываемой обоими братьями к своему зятю: Тальберга: «Скверно действовали на братьев клиновидные, гетманского военного министерства погоны на плечах Тальберга». В описании портрета Николки автор так же делает акцент на военные знаки отличия его униформы: «На плечах Николки унтер-офицерские погоны с белыми нашивками, а на левом рукаве остроугольный трехцветный шеврон»2. Заострение внимания читателя на этих деталях и последующее бегство Тальберга является первым намеком и предвещанием, что именно гетман со своими служащими позже бросит Город на произвол судьбы. Чувство враждебности обеих сторон усиливается, когда Тальберг возвращается домой и рассказывает о напавших на его поезд, причем враждебность эта снова выражается через предмет одежды. «Я полагаю, что они искали офицеров, вероятно, они думали, что конвой не украинский, а офицерский. — Тальберг выразительно покосился на Николкин шеврон...». Далее автор как бы обращается к читателям: «В марте 1917 года Тальберг был первый — поймите, первый, кто пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве». Снова слышится контраст по сравнению с белыми погонами Николки.
Еще одна очень важная деталь в образе Тальберга — его глаза. Автор указывает на то, что «трещина в вазе турбинской жизни» образовалась из-за «двухслойных глаз» Тальберга. Причем, после данного эпитета звучит междометие «Эх, эх», приписываемое в романе Николке (о чем было сказано выше), доказывающее, что именно Николка, сам обладающий светлыми голубыми глазами, дает такое определение взгляду Сергея Ивановича. И опять же Николка находит в кабинете Тальберга книжонку «Игнатий Перпилло — Украинская грамматика», с которой и началась служба Тальберга в частях гетмана, предавшего свой Город.
Тальберг и Мышлаевский. Противостояние, выраженное через стиль речи, поведение и отношение семьи Турбиных к обоим героям
Далее рассмотрим Сергея Ивановича Тальберга в сравнении с другим героем — поручиком Мышлаевским. Виктор Викторович Мышлаевский — первый гость Турбиных, которого мы наблюдаем в романе. Приход Мышлаевского — это первое вторжение в стены Дома из тревожного неспокойного Города. Вот он появляется в передней, и тут же слышен возглас Николки: «Витя!» Примечательно то, что Мышлаевского называют в Доме по имени. Вспомним первое упоминание имени Тальберга в романе (при описании похорон матери): «Алексей, Елена, Тальберг и Анюта, выросшая в доме Турбиной, и Николка... стояли у ног старого коричневого Святителя Николы». Бросается в глаза то, что все пришедшие на похороны, вплоть до прислужницы Анюты, названы по именам, и только один Тальберг назван по фамилии. Алексея Турбина в романе автор тоже часто называет просто Турбиным, но важно то, что другие члены его семьи никогда себе этого не позволяют. Для них он Алеша, любимый брат. А вот при упоминании мужа Елены, Турбины величают его или Тальбергом или официальным Сергей, часто встречается и более сухое «Сергей Иванович». Очевидно, что Тальберг в доме чужой, и Мышлаевский, не являющийся членом турбинского семейства, для братьев более «свой», чем муж родной сестры. От того и заметен контраст между простым и дружественным возгласом Николки «Витя!», обращенным к Мышлаевскому и суховатой фразой: «Это Тальберг», произнесенным им же, едва он услышал звонок в передней. Мышлаевскому, пришедшему без предупреждения, рады гораздо больше, чем Тальбергу, которого ждали несколько часов. Контраст между этими действующими лицами заметен и в описании их поведения. Мышлаевский, оказавшись в тепле дома, тут же начинает ругать гетмана, Петлюру, немцев, не скрывая своих эмоций и не смущаясь присутствия Елены, Тальберг «улыбается всем благосклонно» и Елене о своем отъезде говорит за закрытыми дверьми. Теперь рассмотрим речь обоих героев. При рассказе Мышлаевского «грозные матерные слова запрыгали в комнате», полковника Щеткина и остальных он «обложил гнуснейшими площадными словами». В речи Мышлаевского очень много бранных слов, много междометий, восклицательных знаком, многоточий, выдающих его гнев, горячность и безудержность. Приведу в пример отрывок его повествования: «Гетман, а? Твою мать! — рычал Мышлаевский. — Кавалергард? Во дворце? А? А нам погнали, в чем были. А? Сутки на морозе, в снегу... Господи! Ведь думал — пропадем все... К матери! На сто саженей офицеров от офицера — это цепь называется? Как кур чуть не зарезали!» Тальберг же говорит «вытягивая слова, медленно и веско». Его речь гладкая и не содержащая никаких эмоций, он все держит в себе: «Пойми (шепот) немцы оставляют гетмана на произвол судьбы, и очень, очень может быть, что Петлюра войдет. В сущности, у Петлюры есть здоровые корни. В этом движении на стороне Петлюры мужицкая масса...». Говорят Тальберг и Мышлаевский об одном и том же — о скорой беде, которой будет вторжение Петлюры в город, но говорят они о ней совершенно по-разному. Речь Тальберга даже как-то официальна, в ней много вставных словосочетаний и сложных оборотов, что совершенно неприемлемо для Мышлаевского. О «мужицкой массе», как выражается Тальберг, Мышлаевский говорит так: «Мужички-богоносцы достоевские!.. у-у... ваше мать!» Стоит так же обратить внимание на несколько раз употребленную ремарку «шепот», взятую в скобки, в речи Тальберга, которое опять же прямо пропорционально яростному «рычанию» Мышлаевского. Так же и «поджарая» фигура Сергея Ивановича, поворачивающаяся, «как автомат» смотрится очень невыгодно рядом с «громадными плечами» Мышлаевского3.
На контрастность этих персонажей указывает и то, что автор приводит их в дом одного за другим. Они первые, кто приносит в дом известия из Города. Несмотря на то, что известия эти совсем неутешительны и предвещают еще большую опасность, Мышлаевский остается в турбинском доме, а член семьи — Тальберг покидает его, оставляя его жителей одних в такое сложное время.
Тальберг и Шервинский — сходства и различия
Весьма интересно сравнение Тальберга с Леонидом Юрьевичем Шервинским, так как между ними, помимо отличий, можно найти и достаточно много сходных черт, которые, однако, выражаются по-разному.
В первую очередь, их объединяет чувство к Елене Васильевне: оба они любят ее, но Тальберг, законный ее муж и, казалось бы, член семьи Турбиных, легко оставляет ее на произвол судьбы, тогда как Шервинский, по сути никем ей не являющийся, остается с любимой женщиной. Любопытно, что Шервинский для Турбиных свой. Не случайно, когда гости собираются у стола, а именно Карась, Мышлаевский и Шервинский, а с ними и Николка с Еленой, и Алексей, автор восклицает: «Ур-ра! Все здесь»4. И произносится эта фраза как раз после отъезда Сергея Ивановича, как будто его присутствие никому и не нужно, чтобы почувствовать себя в кругу семьи.
Еще раз контрастность между этими героями выражается опять же через предметность. Описывая уют Дома Турбиных, центрального образа романа, автор между прочими предметами быта, создающими атмосферу покоя, защищенности и тепла, упоминает и цветы. «Цветы — приношение верного Елениного поклонника, гвардии поручика Леонида Юрьевича Шервинского». В конце романа, после поражение белой гвардии автор подчеркивает, что цветов уже нет в Доме: «И все было по-прежнему, кроме одного — не стояли на столе мрачные знойные розы...». Розы, как и «кремовые». Теперь вспомним, как действует на обстановку в Доме присутствие Тальберга: «Через полчаса все в комнате сокола было разорено», «А потом... потом в комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, когда абажур сдернут с лампы. Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен». Таким образом, мы видим, что в отличии от Шервинского, Тальберг привносит в Дом тревогу, беспокойство и хаос.
Еще одним сходством между этими героями является их политическая позиция и служебное положение: оба они числятся на службе у гетмана, в поведении обоих прослеживается мотив измены своему делу. Говоря вкратце, у героев «Белой гвардии» есть три пути: или погибнуть, до конца отстаивая свои интересы (как Най-Турс), или перейти на вражескую стороны (как по задумке автора должны были поступить Шервинский и Мышлаевский), или просто уйти от решения, позорно бежать, избавив себя от трудности выбора, угрызений и опасности (как Тальберг). Ни Тальберг, ни Шервинский не выбирают первый путь, но Шервинский находит в себе силы принять непростое решение и перейти на вражескую сторону. Об этом намекает читателям сон Елены в конце романа, когда она видит Леонида Юрьевича с огромной звездой на груди. Несмотря на то, что решение это было, возможно, принято из трусости, Шервинский, предавая свои интересы, все-таки остается верен людям, ставшим для него семьей, вот почему они прощают его политическое предательство. Тальберг же, покинув жену, легко разводится с ней без ее ведома и даже имеет наглость жениться на другой женщине, не известив об этом прежнюю супругу. На данном примере мы видим, что предательство Шервинского не идет ни в какое сравнение с предательством Тальберга, так как он совершает и личную измену, Дому и всем его обитателям.
Итог пятой главы
Итак, сравнив Тальберга с основными героями «Белой гвардии», можно прийти к выводу, что образ его противостоит не конкретно какому-то персонажу, а целой группе действующих лиц. Не случайно в семействе Турбиных его никто не считает за родственника. В конце романа читаем: «Обедали в этот важный и исторический день у Турбиных все — и Мышлаевский с Карасем, и Шервинский», из чего (как и из описания первого общего ужина) следует, что Тальберг никак не вписывается в рамки Дома. Обратим так же внимание не отношение всех главных героев к Тальбергу. Братья Турбины питают к нему личную неприязнь, для Шервинского он соперник, для Елена — изменивший муж, для Карася и Мышлаевского совершенно неприемлем его поступок по отношению к родине. С именем Тальберга читатель тесно сталкивается всего два раза — первый раз в начале романа, когда он бежит из Города, во второй раз, когда Елена получает письмо из Варшавы. Оба эти раза мы видим предательство Тальберга — сначала идеологическое, потом и личное. Таким, как он, нет места среди лучших людей, которых и называет автор белой гвардией.
Примечания
1. Юлия Вишневская, материалы Интернет-проекта «Булгаковская энциклопедия», http://www.bulgakov.ru/
2. «Белая гвардия», часть первая, гл. 2.
3. «Белая гвардия», часть 1, гл. 2.
4. «Белая гвардия», стр. 41.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |