Вестибюль гимназии. В печке догорает огонь. У ящика с выключателями Николка на часах. Ружья в козлах. На нижней площадке Мышлаевский, первый, второй и третий офицеры. Студзинский на верхней площадке с листом и карандашом в руках. Рассвет.
Студзинский (кричит). Тарувин1. (Голос из подвала: Я.) Терский. (Есть.) Тунин. (Есть.) Ушаков. (Я.) Федоров. (Гул голосов и выкрики «нету».) Фирсов. (Есть.) Хотунцев. (Есть.) Яшвин. (Гул «нету».) Вольно. (Проверяет лист.)
За сценой топот, движение, звон шпор, говор.
Мышлаевский (кричит). Батарея! Можете курить! (Вынимает портсигар.)
1-й офицер. Позвольте огоньку, г-н капитан.
Мышлаевский. Ради Бога. (Курят.)
1-й офицер. Двадцати человек не хватает, однако.
2-й офицер. М-да... То-то на капитане лица нет.
Мышлаевский. Чепуха. Подойдут. Вот холод дьявольский, — это паршиво. В двух классах все парты поломали. Да разве за одну ночь натопишь?
2-й офицер. Немыслимо. (Топчется, напевая сквозь зубы «Как ныне сбирается вещий Олег».)
Мышлаевский (юнкерам). Что? Озябли? (Голос: «Так точно, г-н капитан, прохладно».) Так чего же вы стоите на месте? Синий как покойник. Потопчитесь. Разомнитесь. После команды «вольно» вы не монумент! Каждый сам себе печка! Пободрей! (Топот, звон шпор.)
2-й офицер (напевает. За сценой напевают тот же мотив, ритмически звеня шпорами.) Вот это так. Трудненько с ними, г-н капитан.
Мышлаевский. Что говорить.
2-й офицер (напевает). Их села и нивы... (Звон шпор за сценой.)
1-й офицер. Командир что-то не едет, уже семь...
Мышлаевский. В штаб уехал. Известия, наверно, есть.
1-й офицер. Я думаю, г-н капитан, что сегодня придется с Петлюрой повстречаться. Интересно, какой он из себя.
3-й офицер (мрачно). Узнаешь. Не спеши.
Мышлаевский. Наше дело — маленькое, но верное. Прикажут — повидаем.
1-й офицер. Так точно.
2-й офицер. «Тара... лили...»
1-й офицер. Огонь-то стих.
Студзинский (внезапно на верхней площадке). Дивизион, смирно! (Пауза.) Господа офицеры.
1-й офицер. Приехал. (Бросают папиросы.)
Мышлаевский. Первая батарея, смирно!
3-й офицер. Вторая батарея, смирно!
Мышлаевский. Подровняйте, подровняйте.
Алексей (появляется, крайне взволнован. Студзинскому.) Список, скольких нет.
Студзинский (тихо). Двадцати двух человек.
Алексей. Позвольте-ка мне его.
Студзинский. Слушаю.
Алексей. Наша застава на Денисовке. Вернуть ее. (Прянет список за обшлаг. Подходит к парапету, кричит.) Здравствуйте артиллеристы! (Студзинский и Мышлаевский делают знаки. Крик: «Здравия желаем, господин полковник». Пауза.) Приказываю дивизиону слушать внимательно то, что я ему объявляю. (Тишина.) За ночь... в нашем положении, в положении всей Русской армии, и, я бы сказал, в государственном положении на Украине, произошли резкие и внезапные изменения. (Пауза.) Поэтому я объявляю вам, что наш дивизион я распускаю. (Мертвая тишина. Студзинский, Мышлаевский и все офицеры поражены) Борьба с Петлюрой закончена. Приказываю всем, в том числе и офицерам, немедленно снять с себя погоны и все знаки отличия, и немедленно же бежать и скрыться по домам. (Вытирает пот со лба. Пауза.) Я кончил. Исполнять приказание. (Мертвая тишина.)
3-й офицер. Что такое? Это измена!
За сценой волнение. Гул. «Его надо арестовать». «Арестовать». «Мы ничего не понимаем». «Петлюра ворвался». «Вот так штука». «Я так и знал». «Тише».
1-й офицер. Что это значит?
3-й офицер (внезапно выйдя из оцепенения). Эй, первый взвод, за мной! (Выбегают юнкера с винтовками). Г-н полковник, вы арестованы.
2-й офицер. Арестовать его. Он предался Петлюре.
Мышлаевский (удерживая 3-го офицера). Постойте, поручик...
3-й офицер. Пустите меня, г-н капитан. Руки прочь!
Мышлаевский. Взвод, назад!
Студзинский. Назад, вам говорят! Не слушать младших офицеров!
1-й офицер. Господа, что это?
2-й офицер. Господа... (Суматоха.)
3-й офицер. Агент Петлюры... Не слушать старших офицеров!
Голос (за сценой). В дивизионе бунт!
1-й офицер. Что вы делаете?
Студзинский. Молчать. Смирно!
3-й офицер. Взять его!
Мышлаевский. Замолчите сию минуту!
Алексей. Молчать! Я буду еще говорить.
2-й офицер. Тише. Погодите.
3-й офицер (Мышлаевскому). Вы тоже заодно с ним.
Студзинский. В чем дело, Алексей Васильевич? Посмотрите, что происходит. На места. Я принимаю команду над дивизионом. Дивизион.
Алексей. Смирно!
Мышлаевский. Смирно! (3-му офицеру.) Уберите свой взвод сию минуту. Назад.
1-й офицер. Смирно! На месте! (Голоса, гул «Смирно».)
Мышлаевский. Успокойтесь.
Алексей (подняв руку). Тише. Я буду говорить. (Наступает тишина.) Дивизион, слушать. Да, да. Очень я был бы хорош, если пошел бы в бой с таким составом, который мне послал Господь Бог в вашем лице. Но, господа, то, что простительно юноше-добровольцу, не простительно (3-му офицеру) вам, господин поручик. Я слишком понадеялся на вашу дисциплину, полагая, что вы исполните мое приказание, не требуя объяснений... Оказывается, я вас переоценил. Что ж. Итак, я думаю, что каждый из вас поймет, что случилось несчастье, что у командира вашего язык не поворачивается сообщить вам позорные вещи. Но вы недогадливы. Кого вы желаете защищать? Ответьте мне. (Мотание.) Отвечать, когда спрашивает командир. Кого?
3-й офицер. Гетмана обязались защищать.
Алексей. Гетмана. Отлично. Дивизион! Сегодня, в три часа утра, гетман, бросив на произвол судьбы армию, бежал, переодевшись германским офицером, в германском поезде в Германию. Так что, в это время, когда поручик собирается защищать гетмана, его давно уже нет. Он благополучно следует в Берлин. (Гул. В окнах рассвет.) Но этого мало. (Пауза.) Одновременно с этой канальей бежала по тому же направлению другая каналья — его сиятельство командующий армией — князь Долгоруков. Так что, друзья мои, не только некого защищать, но даже и командовать нами некому, ибо штаб князя дал ходу вместе с ним. (Гул.) Тише. Меня предупредил единственный, оказавшийся порядочным из штабных офицеров Шервинский, и сейчас я проверил эти сведения. Итак, вот мы, нас двести человек, а там — Петлюра, да что я говорю, не там — а здесь. Друзья мои, сейчас его конница на окраине города. У него двухсоттысячная армия, а у нас на месте — мы... три, четыре пехотных дружины и три батареи. Понятно... Тут один из вас вынул револьвер по моему адресу. Он меня страшно испугал! Мальчишка!
3-й офицер. Господин полковник!
Алексей. Молчать! Ну, так вот-с. Если при таких условиях вы все же вынесли бы сейчас постановление защищать... что... кого... Одним словом, идти в бой — я вас не поведу. Потому что в балагане я не участвую, тем более что за балаган заплатите своею кровью, и совершенно бессмысленно вы. (Утирает лоб.) Дети мои, слушайте меня! Я кадровый офицер, вынесший всю войну с германцами, чему свидетель капитан Студзинский и Мышлаевский, на свою совесть и ответственность принимаю все, все... Вас предупреждаю и, любя вас, посылаю домой. (Отворачивается. Рев голосов. Отдельные выкрики: «Что это делается», «Винтовки-то брать, что ли», «Взорвать гимназию», «Вали, братцы», «Убить их мало», «Повесить». Выбегают отдельные юнкера.
3-й офицер, закрыв лицо руками, плачет.
2-й офицер (срывает погоны). К чертовой матери. К чертовой матери.
Николка (на часах у телефона, швырнув винтовку). Штабная сволочь!
Гул, рев, топот.
Мышлаевский (кричит). Тише... (Тишина.) Г-н полковник, разрешите зажечь здание гимназии.
Алексей. Не разрешаю. (Пушечный выстрел. Дрогнули стены.) Поздно. Бегите домой.
Мышлаевский. Юнкера! Бей отбой. Домой. (Труба за сценой. С грохотом бросаются винтовки.) Юнкер Турбин, ломайте ящик. Гасите свет.
Николка ударяет винтовкой ящик, взламывает ящик. Разбивает щит. Свет мгновенно гаснет, и все исчезает.
Долгая пауза. Затем зарево. В печке огонь Разбросаны винтовки. Весь пол усеян обрывками бумаги. Алексей сидит на корточках и жжет бумаги. Рвет. Взломанный шкаф.
Алексей. Отойди от меня, старик, ради самого Создателя.
Максим. Ваше высокоблагородие. Куда ж это я отойду? Мне отходить нечего от казенного имущества. В двух классах парты поломали. Такого убытку наделали, что я выразить не могу. А свет... ведь что ж это мне делать теперь? А? Ведь это чистый погром. Много войска бывало, а такого, извините...
Алексей. Старик, уйди от меня.
Максим. Меня теперь хоть саблей рубить, я уйти не могу. Мне сказано господином директором: «Максим, ты один остаешься... Максим, гляди».
Алексей. Ты, старичок, русский язык понимаешь. Убьют тебя, как перепела, если ты тут торчать будешь. Уйди куда-нибудь в подвал. Скройся там, чтоб твоего и духу не было.
Максим. Всякие, и за царя, и против царя были... солдаты оголтелые... а чтобы щиты ломать...
Алексей. Куда ж она девалась? (Шарит. Второй шкаф разбивает ногой.)
Максим. Ваше превосходительство — ведь у него ключ есть! Гимназический шкаф, а вы его ножкой... (Поднимаясь вверх по лестнице, крестится.) Царица Небесная, Владычица. Настала наша кончина. Антихристово нашествие. Господи Иисусе. (Подходит к щиту, всплескивает руками.) Господи Иисусе. (За сценой удар.)
Алексей. Так его, даешь! Еще даешь! Концерт! Музыка! Ну, попадешься ты когда-нибудь, пан гетман, попадешься. Сволочь, сволочь, сволочь. (Наверху появляется Мышлаевский.)
Максим. Ваше превосходительство, хоть вы ему прикажите. Что ж это такое? Шкаф ногой изломал.
Мышлаевский. Я теперь тебе такое же превосходительство, как и преосвященство. Старик, не путаться под ногами. Вон...
Максим. Прямо татары. (Исчезает.)
Мышлаевский (издали). Алеша! Зажег я цейхгауз, будет Петлюра шиш иметь, вместо шинелей.
Алексей. Бога ради, не задерживайся.
Мышлаевский. Дело маленькое. Сейчас со Студзинским вкатим две бомбы в стену и ходу. Отзвонили и с колокольни долой. Чего же ты тут сидишь?
Алексей. Пока застава не прибежит, не могу.
Мышлаевский. Алеша, надо ли? А?
Алексей. Ну, что говоришь, капитан!
Мышлаевский. Я тогда с тобой останусь.
Алексей. На что ты мне нужен? Беги скорей. Я следом за вами. Николка, погляди, ушел ли. Гони его в шею, ради Бога.
Мышлаевский. Ладно! Алешка, смотри, не рискуй.
Алексей. Учи ученого.
Мышлаевский уходит.
Алексей. Серьезно, и весьма. Весьма серьезно. Да, да, да... Застава бы не засыпалась. (Тревожно смотрит на часы)
Николка (появляется наверху). Алеша!
Алексей. Ты, что ж, шутки со мной шутить вздумал? Сию секунду домой. Снять погоны. Вон!
Николка. Я без тебя, господин полковник, не пойду.
Алексей. Что?
Николка. Стреляй, стреляй в родного брата!
Алексей. Болван!
Николка. Ругай, ругай родного брата. Я знаю, чего ты сидишь. Знаю. Ты — командир — смерти от позора ждешь. Ну, так я тебя караулить буду. Ленка меня убьет.
Алексей. Эй, кто-нибудь! Взять юнкера Турбина! Капитан Мышлаевский!
Николка. Все уже ушли.
Алексей. Ну, ладно же... Я с тобой дома поговорю. (Шум, топот.) Дождался, щенок! (Бросается на шум. Голоса: «Конница Петлюры следом», «Ходу. Ходу».) Караулы, слушай мою команду. Подвальными ходами, срывайте погоны по дороге. (За сценой пробегаем караул.) Беги. Беги. Беги. Я вас прикрою. (Бросается к окну, выбивает стекла и бросает гранату. Николка бросает другую гранату.) Беги, я тебя умоляю. Ленку пожалей.
Николка. Г-н полковник, Алешка, Алешка, что же ты наделал.
Алексей. Унтер-офицер Турбин, брось геройство к чертям. (Смолкает.)
Николка. Г-н полковник. Это не может быть... Алеша. Поднимись.
За сценой топот. Выбегают Ураган, Кирпатый. В руках шашки.
Ураган. Тю! Бач! Бач! Тримай его! Тримай! (Захватывают низ сцены.)
Кирпатый стреляет из револьвера в Николку.
Галаньба (вбегая). Живьем! Живьем визьмите его, хлопцы!
Кирпатый. Ишь, волченок. Ах, сукино отродье!
Николка отползает от Алексея вверх по ступенькам, оскалился, бледен.
Ураган. Не уйдешь. Не уйдешь. (Бегут наверх. В это время Гайдамак появляется сверху.)
Николка. Ишь, висельники! Не дамся. Не дамся! Бандиты! (Мгновенно вскакивает на перила, на выходе у самого портрета и, перекрестившись, бросается вниз. Внизу за сценой грохот его падения, топот.)
Кирпатый (наверху, хлопнув себя по бедрам, восторженно и ошеломленно). Ах, сукин сын! Циркач! (Стреляет Николке вслед один раз из револьвера.)
Галаньба. Держите его, хлопцы! Що ж вы выпустили. Э... э...
Ураган со средней площадки стреляет вслед. Гайдамаки бегут вниз перехватить Николку. Глухой, одинокий выстрел за сценой.
Галаньба (машет рукой). Взвод, сюда! Сюда! Ура! Взяли гимназию. Взяли! (За сценой многоголосый крик: «Слава! Слава!») По коридорам гимназии, хлопцы, швидче! Выбивайте остатки! (Гайдамаки, в черных хвостах, бегут, рассыпаясь повсюду.)
Кирпатый (поверху машет шашкой). Нема больше никого. Нема белогвардейцев! Победа, победа!
Галаньба. Хлопцы, пулеметы к окнам. Занимайте все углы. Зараз, зараз! (Гайдамаки разбегаются.)
Кирпатый (на средней площадке, наклонясь к Алексею). Не дыхает. Падаль офицерская. (Толкает ногой.)
Ураган. Брось. Убитый в бою.
Кирпатый. Офицерская наволочь. Бач, полковник. Ишь ты, штаны яки сыни...
Галаньба (поднимаясь по лестнице). Убрать его вон. (Гайдамаки окружают труп.)
Ураган и Кирпатый. Гоп!
Раскачивают Алексея и бросают его в провал Труба за сценой. Гул далеких криков Появляется Болботун. За ним, звеня шпорами, гайдамаки в красных хвостах и первый штандарт голубой с синим.
Галаньба. Пан полковник, гимназия взята.
Болботун. Слава! Слава!
Гайдамаки. Слава! Слава!
Галаньба. Якими частями занимать здание?
Болботун. Первый курень станет на охраны здесь, вместе со штабом и разведкой. Штандарты всех куреней сюда!
Галаньба. Хлопцы, занимайте весь корпус. Штандарты сюда.
Гайдамаки вносят один за другим штандарты разных полков. Движение, суета. За сценой приближающийся марш.
Гайдамак (вбегая). Пан полковник, подходят третий и четвертый курени.
Болботун. Це гарно. (Галаньбе.) Пан сотник, знамена треба поднять на балкон. Показать войскам.
Галаньба. Слухаю, пан полковник. Хлопцы, со штандартами за мной. (Знамена плывут наверх по лестнице. Галаньба вверху у портрета) Гайдамаки, скидайте царя!
Гайдамаки шашками выламывают портрет. Поднимают его. Внизу появляется Максим.
Кирпатый. Ты кто? Откуда?
Максим. Много войска было... и каждые ломают... ломают... А кто будет отвечать?.. Максим.
Кирпатый. Сказывься старик, кто ты такой? Ты сторож?
Максим. Господи, Боже мой...
Кирпатый. Уйди, старик. (Портрет с громом падает в провал.)
За портретом балконная дверь. Выламывают ее. Выносят штандарты на балкон.
Все (кричат). Ура!
Болботун (среди штандартов на балконе. Взмахивает рукой. Гул несколько утихает.) Киев занят. Белогвардейские, гетманские банды разбиты. Украинской победоносной республиканской армии — слава! (На сцене и за сценой громовой крик: «Слава!») Вождю армии, батькови Петлюре — слава! (Крики: «Слава!») Першей конной дивизии — слава! (Громовой крик: «Слава!»)
Занавес.
Примечания
1. В рукописи: Тарутин.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |