Вестибюль гимназии. В печке догорает огонь. У ящика с выключателями юнкер на часах, второй у телефона. Ружья на козлах. На нижней площадке Мышлаевский, 1-й, 2-й и 3-й офицеры. Студзинский на верхней площадке с листом и карандашом в руках. Рассвет.
Студзинский (кричит). Тарутин?
Голос из подвала: «Есть!!!»
Терский?
«Есть!»
Тунин?
«Есть!»
Ушаков?
«Есть!»
Федоров?
Гул голосов, выкрики: «Нету!»
Фирсов?
«Есть!»
Хотунцев?
«Есть!»
Яшин?
Гул... «Нету!»
Вольно!
За сценой: топот, движение, звон шпор, говор. Студзинский проверяет лист.
Мышлаевский (кричит). Батарея, можете курить! (Вынимает портсигар.)
1-й офицер. Позвольте огоньку, господин капитан.
Мышлаевский. Ради Бога.
Курят.
1-й офицер. Двадцати человек не хватает, однако.
2-й офицер. М-да... То-то на капитане лица нет.
Мышлаевский. Чепуха. Подойдут. Вот холод дьявольский. Это паршиво. В двух классах все парты поломал, да разве за одну ночь натопишь!
2-й офицер. Немыслимо. (Топчется, напевает сквозь зубы «Пупсика».) Пупсик, ты красота сама...
Мышлаевский (юнкерам). Что? Озябли?
Голос: «Так точно, господин капитан. Прохладно».
Так что вы стоите на месте? Синий как покойник. Потопчитесь, разомнитесь. Вы не монумент. Каждый сам себе печка. Пободрей.
Топот, звон шпор.
2-й офицер (напевает «Пупсика»). Прекрасный, бесподобный. Он нянек всех порол... За сценой напевают тот же мотив, ритмически звенят шпорами. Вот это так. Трудненько с ними, господин капитан.
Мышлаевский. Что говорить.
2-й офицер. Он аппетитный, сдобный... прелестный мальчуган... Звон, напевают за сценой.
1-й офицер. Командир что-то не едет. Уже семь.
Мышлаевский. В штаб уехал. Известия, наверно, есть.
1-й офицер. Я думаю, господин капитан, что, пожалуй, придется сегодня с Петлюрой повидаться. Интересно, какой он из себя.
3-й офицер (мрачно). Узнаешь. Не спеши.
Мышлаевский. Наше дело маленькое, но верное. Прикажут, повидаем.
1-й офицер. Так точно.
2-й офицер. Тара... тара... ли... ли... Пупсик. Мой милый Пупсик...
1-й офицер. Огонь-то стих.
Студзинский (внезапно на верхней площадке). Дивизион, смирно!
Пауза.
Господа офицеры.
1-й офицер. Приехал.
Бросают папиросы.
Мышлаевский. Первая батарея, смирно...
1-й и 2-й офицеры убегают.
3-й офицер. Вторая батарея, смирно...
Мышлаевский. Подравняйте, подравняйте...
Наверху появляется Малышев, крайне взволнован.
Малышев (Студзинскому). Список! Скольких нет?
Студзинский (тихо). Двадцати двух человек.
Малышев. Позвольте-ка мне его. (Прячет список за обшлаг, подходит к парапету, кричит.) Здравствуйте, артиллеристы!
Студзинский и Мышлаевский делают знаки. Крик: «Здравия желаем, господни полковник!» Пауза.
Приказываю дивизиону слушать внимательно то, что я ему объявлю.
Тишина, пауза.
За ночь... в нашем положении, в положении всей русской армии и, я бы сказал, в государственном положении на Украине произошли резкие и внезапные изменения. (Пауза.) Поэтому я объявляю вам, что наш дивизион я распускаю.
Мертвая тишина. Студзинский, Мышлаевский, 3-й офицер поражены
Борьба с Петлюрой закончена. Приказываю вам всем, в том числе и офицерам, немедленно снять с себя погоны и все знаки отличия и немедленно же скрыться по домам. (Вытирает пот со лба.) При этом каждый из вас может, но не теряя на это времени, взять здесь в цейхгаузе все, что он пожелает, на память и что он может унести на себе. (Пауза.) Я кончил. Исполнять приказание.
Мертвая пауза.
3-й офицер. Что такое?.. (Резко.) Это измена!
За сценой шевеление, гул.
Его надо арестовать!
Гул голосов: «Арестовать!», «Мы ничего не понимаем...», «Петлюра ворвался...», «Вот так штука!», «Я так и знал...», «Тише!» Вбегают 1-й и 2-й офицеры.
1-й офицер. Что это значит?
Студзинский (внезапно, выйдя из оцепенения). Эй! Первый взвод! Сюда!
Выбегают юнкера с винтовками.
Господин офицер, вы арестованы!
3-й офицер. Арестовать его! Он передался Петлюре! (Бросается вверх по лестнице.)
Мышлаевский (удерживая его). Постойте, поручик!
3-й офицер. Пустите меня, господин капитан! Руки прочь!
Мышлаевский. Взвод, назад!
Студзинский. Вашу шашку, полковник! Взвод, сюда!
1-й офицер. Господа, что это?
2-й офицер. Господа!
Суматоха.
3-й офицер. Агент Петлюры!
2-й офицер. Что вы делаете?
Малышев. Молчать! Смирно!
3-й офицер. Взять его!
Мышлаевский. Замолчите сию минуту!
Малышев. Молчать, я буду еще говорить!
2-й офицер. Тише, погодите!
3-й офицер (Мышлаевскому). Вы тоже заодно с ним?
Студзинский. Что вы сделали, господин полковник? Посмотрите, что происходит! На места! Я принимаю Команду над дивизионом! Дивизион!
Малышев. Смирно!!.
Мышлаевский. Смирно!.. (1-му офицеру.) Уберите свой взвод сию секунду! Назад!
1-й офицер. Смирно! На место.
Голоса, гул: «Смирно!»
Мышлаевский. Успокойтесь!
Малышев (подняв руку). Тише! Буду говорить.
Наступает тишина.
Дивизион, слушать. Да, да. Очень я был хорош, если б пошел в бой с таким составом, который мне послал Господь Бог в вашем лице. Но, господа, то, что простительно юноше-добровольцу, непростительно (Студзинскому) вам, господин капитан. Я слишком понадеялся на вашу дисциплину, полагая, что вы исполните мое приказание, не требуя объяснений. Оказывается, я вас переоценил. Что ж. Итак. Я думал, что каждый из вас поймет, что случилось несчастье, что у командира вашего язык не поворачивается сообщить вам позорные вещи. Но вы недогадливы. Кого вы желаете защищать? Ответьте мне.
Молчание.
Отвечать, когда спрашивает командир. Кого?
Мышлаевский. Гетмана.
Малышев. Гетмана? Отлично. Дивизион! Сегодня в три часа утра гетман, бросив на произвол судьбы армию, бежал, переодевшись германским офицером, в германском поезде в Германию. Так что в то время, когда капитан Мышлаевский собирается защищать гетмана, его давно уже нет. Он благополучно следует в Берлин.
Гул. В окнах рассвет.
Но этого мало. (Пауза.) Одновременно с этой канальей бежала по тому же направлению другая каналья, его сиятельство командующий армией князь Белоруков. Так что, друзья мои, не только некого защищать, но даже и командовать нами некому, ибо штаб князя дал ходу вместе с ним.
Гул.
Тише! Меня предупредил один из штабных офицеров. И сейчас я проверил эти сведения. Итак. Вот мы, нас двести человек, а там Петлюра... Да что я говорю. Не там, а здесь. Друзья мои, сейчас он на окраинах города, и у него двухсоттысячная армия. А у нас на месте, мы... три-четыре пехотных дружины и три батареи. Понятно? Тут один из вас вынул револьвер по моему адресу. Он меня страшно испугал. Мальчишка.
3-й офицер. Господин...
Малышев. Молчать! Ну так вот-с. Если при таких условиях вы все вынесли бы сейчас постановление защищать... что? кого?! — одним словом — идти в бой, я вас не поведу. Потому что в балагане я не участвую, тем более что за балаган заплатите своей кровью и совершенно бессмысленно вы! (Вытирает лоб.) Дети мои! Слушайте меня. Я — кадровый офицер, вынесший войну с германцами, чему свидетель капитан Студзинский, на свою совесть и ответственность принимаю все... все... Вас предупреждаю и, любя вас, посылаю домой. (Отворачивается.)
Рев голосов. Отдельные выкрики: «Что это делается?», «Винтовки-то брать, что ли?», «Взорвать гимназию!», «Вали, братцы!», «Убить их мало!», «Повесить!» Выбегают отдельные юнкера.
3-й офицер, закрыв лицо руками, плачет.
2-й офицер (срывая погоны). К чертовой матери! К чертовой матери!
Юнкер (на часах у телефона, швырнув винтовку). Штабная сволочь!
Гул, рев, топот.
Мышлаевский (кричит). Тише!
Тишина.
Господин полковник, разрешите зажечь здание гимназии?
Малышев. Не разрешаю.
Пушечный удар, дрогнули стекла.
Поздно. Бегите домой.
Мышлаевский. Юнкер Павловский! Бейте отбой.
Труба за сценой. С грохотом бросают винтовки.
(У щита.) Ломайте ящик, гасите свет! (Ударяет винтовкой в ящик, взламывает его. Разбивает щит.)
Свет мгновенно гаснет, и все исчезает.
Занавес.
Конец первой картины
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |