Постарайтесь понять значения незнакомых слов:
Варяг (разг.) — здесь: человек со стороны, чужак.
Пророк — предсказатель будущего.
Искушённый — опытный, хорошо разбирающийся в чем-то.
Теософия — религиозно-мистическое учение о постижении божества и о возможности непосредственного общения с потусторонним миром.
Демон — по религиозным представлениям: злой дух, черт, бес, дьявол; падший ангел.
Демонизм — черты, качества, присущие демону; вера в злых духов, демонов.
Вольница (разг.) — о людях, ведущих независимый, не стесненный условностями образ жизни; свобода в поведении, в проявлении чувств и т. п.
Вальяжный — имеющий представительную, солидную внешность.
Лощёный — обладающий внешним блеском, лоском.
Особняк — благоустроенный городской дом для одной семьи (часто роскошного вида).
Флёр — полупрозрачный покров, пелена, дымка.
Булгаковская Москва... Что же это такое? Вполне понятно, когда мы говорим, имея в виду писателей-москвичей; пушкинская Москва, грибоедовская Москва. Но Михаил Афанасьевич Булгаков-то в Москве — варяг. Как же случилось, что воссозданная в его произведениях (и прежде всего в романе «Мастер и Маргарита») столица стала «грандиозным памятником Москве, многие здания и улицы которой в нашем сознании связываются теперь» (Б. Соколов) со знаменитым романом? Давайте попробуем в этом разобраться, повнимательнее присмотреться к автору «Мастера и Маргариты» и увидеть Москву его глазами.
Михаил Афанасьевич Булгаков — врач, репортер, фельетонист, актер, драматург, крупнейший русский писатель XX века, всей жизнью и творчеством подтвердивший свои же собственные пророческие слова о том, что «рукописи не горят»: его «закатный роман» был опубликован в 1966 году, спустя почти тридцать лет после написания (1929—1940 гг.).
И хотя литературное наследие его сколь значительно, столь и велико по объему, в русскую и мировую литературу М.А. Булгаков вошел прежде всего как автор романа «Мастер и Маргарита», который не только искушенные читатели, но и многие крупные литературоведы считают лучшим романом XX столетия.
Почему случилось так, что этим своим произведением он не вошел, а ворвался в мировую литературу? Чем объяснить, что его «известность нарастала, как шквал, и из литературной среды перешла в широкую среду читателей, быстро выплеснулась за отечественные границы и могучей волной пошла по другим странам и континентам?» (Б. Мягков) В чем магия знаменитого романа?
Может быть, одна из разгадок в том, что со времен Ф.М. Достоевского, пожалуй, именно М.А. Булгаков впервые с такой глубиной и силой заговорил о человеческой душе, о вере и безверии, о милосердии и справедливости, о чести, совести, человеческом достоинстве, наконец, о жизни и смерти, — словом, о том, что всегда волновало и продолжает волновать людей.
Приведем несколько высказываний исследователей творчества М.А. Булгакова.
«Как форма романа, так и его содержание выделяют его как уникальный шедевр, параллели с ним трудно найти как в русской, так и в западноевропейской культурной традиции» (Дж. Куртис).
Булгаковский роман — это совершенно неповторимое сочетание смешного и серьезного, философии и сатиры, пародии и волшебной фантастики, причем «фантастика наталкивается на сугубый реализм, миф на скрупулезную историческую достоверность, теософия на демонизм, романтика на клоунаду» (Б. Соколов).
Уникальность романа — и в его сложнейшей структуре: здесь по сути содержится три романа, которые отражают три основных мира: «древний ершалаимский, вечный потусторонний и современный московский» (Б. Соколов).
Мы с вами начнем знакомство с городской частью романа: она поможет нам познакомиться с жизнью москвичей конца 20-х годов, понять их проблемы, переживания, мысли, чувства, наконец, понять трагедию творческой личности, предопределенную той сложной эпохой. Кроме того, увидеть Москву той поры со всеми ее сложностями и противоречиями глазами мудрого и страдающего Мастера — М.А. Булгакова, в полной мере пережившего трагедию своего времени.
Так какая же она, эта загадочная булгаковская Москва?
О том, какой увидел Москву М.А. Булгаков.
В своем романе писатель бросает вызов давней традиции изображать Москву как милый русской душе город, матушку-Москву, патриархальную, добрую, хлебосольную, гостеприимную (в отличие от официального, холодного, чопорного Петербурга), как дворянскую вольницу, где в века минувшие можно было укрыться от произвола императора, жить вдали от двора с его сплетнями, интригами и завистью.
В ответ на реплику Воланда: «Какой интересный город, не правда ли?», — Азазелло говорит: «Мессир, мне больше нравится Рим». И в этой фразе уже отчетлива идея о Москве как о третьем Риме1, а также о несостоятельности этой теории (Москва как центр православного мира) и о реальном приходе в Москву антихриста.
Более того, в романе автор буквально «взрывает» традиционное представление о первопрестольной и делает основной акцент на бесчеловечной идеологии сталинской поры, развращающей человеческие души, а жизнь творческой личности в Москве конца 20-х годов превращающей в кромешный ад.
Москва Булгакова в романе — это прежде всего город, в котором правит бал антихрист. Это город, населенный людьми, которые продали душу дьяволу за примитивные жизненные блага.
Однако отношение Булгакова к Москве значительно сложнее, глубже. Приехал он сюда осенью 1921 года и остался в Москве навсегда. Кстати, и приехал-то не в лучшую для города пору — революция, гражданская война изменили облик города до неузнаваемости. Город сорока сороков, «степенный, вальяжный и хлебосольный когда-то, по-азиатски путаный город за какие-то два-три года стал иным — деловым, жестоким, стянутым в пружину. Исчезла лощеная, праздношатающаяся публика с бульваров и Кузнецкого, закрылись железными ставнями и мешками с песком зеркальные витрины братьев Елисеевых,2 Мюра и Мерилиза3, опустели «Яр»4 и «Эрмитаж»5.
Но на время, до первых ростков пробуждающегося НЭПа6, которые тут же заметит и опишет Булгаков» (Б.С. Мягков).
Вот такой Булгаков впервые увидел Москву, увидел — и полюбил этот город, ставший для него всем: судьбой, любовью, трагедией. В этом городе он мерз, работая репортером и день-деньской бегая по Москве, изучал ее и записывал ее «летопись». Здесь он нередко голодал, но и любил; здесь жили его друзья. Здесь создавал он свои удивительные произведения, мучился и страдал, потому что годами приходилось писать «в стол», но верить, что «рукописи не горят». Здесь он мучительно, но мужественно угасал и нашел последний приют...
Вот почему адреса булгаковской Москвы в романе так тесно переплелись с фактами жизни и творчества автора. Вот почему своих героев он «поселил» там, где жил сам или где жили его друзья, в тех местах, которые он сам прекрасно знал. Вот почему события романа кажутся нам такими достоверными.
Но на самом деле связь с московской реальностью в романе еще более тесная. Ведь дело не только в том, что написанию романа предшествовал опыт работы Булгакова журналистом, который прекрасно знал Москву, многократно и блестяще писал о ней, но и в таком уникальном его творческом качестве, как поразительная достоверность, точность изображаемого. Это объясняется особенностью художественного метода автора. Вероятно, в том и состоит специфика художественной прозы Булгакова, что она незаметно росла из очерка городской жизни, репортерской заметки, фельетона: профессиональная наблюдательность журналиста, внимание к бытовым мелочам, подробностям быта Москвы, которую он исходил вдоль и поперек, помогли ему позже с такой удивительной точностью и тонкостью воссоздать в мельчайших подробностях специфику той сложной эпохи.
По свидетельству современника и близкого приятеля Булгакова С. Ермолинского, именно достоверность изображения была одной «из характерных черт Булгакова». Жанровые и бытовые подробности московской жизни воспроизведены с абсолютной точностью, достоверностью. Именно на ее почве разрастались фантастические происшествия, порожденные Воландом и его свитой. И поэтому чем фантастичнее, невероятнее был этот вымысел, связанный с тем, что происходило в реальности, тем ярче, реалистичнее, убедительнее казалось происходящее.
Очевидно, и в этом, как во многом другом Булгаков был учеником Ф.М. Достоевского, который часами бродил по улицам Петербурга, подсчитывая даже число шагов по тротуарам и число ступенек в облюбованных им домах.
И результат — совершенно феноменальный: «В «Мастере и Маргарите» реальность и фантастика меняются местами, ибо московская реальность в романе является более фантастичной, чем любой вымысел. Картина социальной жизни нэпмановской Москвы подчеркнуто парадоксальна. И чем фантастичнее реальность, с абсолютной точностью воспроизводящая жанровые бытовые подробности московской жизни, тем сильнее уверенность в том, что события романа — подлинная реальность» (В. Лакшин).
И адреса тоже. Конечно же, масла в огонь добавляет и сам великий мистификатор — Булгаков, который, например, описывая особняк Маргариты, лукаво замечает: всякий, желающий увидеть это место, «пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу — особняк цел еще до сих пор». И это еще больше усиливает наше желание отыскать адреса «прописки» булгаковских героев, событий романа. На самом деле, эти адреса иногда точно узнаваемы, но иногда «слегка зашифрованы или неуловимо изменены, перенесены, слиты друг с другом в причудливых сочетаниях» (Б.С. Мягков).
Феноменально, но факт, что именно булгаковская Москва с ее реальными адресами стала предметом упорных поисков и до сих пор незавершенных споров литературоведов и просто любителей творчества Булгакова. А в конце 80-х годов в самом притягательном из известных его адресов Москвы — на Большой Садовой, там, где находится «нехорошая квартира», произошло и вовсе невиданное: на лестничной клетке был стихийно создан своеобразный музей Булгакова и героев его романа в виде «настенной живописи», содержавшей рисунки и живую переписку читателей как с автором, так и с героями романа. Можно сказать, что дом на Садовой стал живой иллюстрацией к любимому роману, который обрел свою вторую, реальную жизнь. Ни один писатель-москвич до сих пор не знал ничего подобного. Но, наверное, мечтал бы об этом каждый.
Очевидно, мало было просто любить Москву, хорошо знать ее, но и понимать, а также очень тонко чувствовать, многое пережить вместе с ней, чтобы оставить о столице такие строки, которые позволяют считать Булгакова одним из самых московских писателей. Более того, как же нужно душой прикипеть к городу, чтобы описать его со всем ненавистным «скопищем огромных домов», но так описать, что до сих пор мы смотрим на Москву сквозь какой-то ностальгический флер, удивительным образом созданный «трижды романтическим Мастером» — Михаилом Афанасьевичем Булгаковым.
Так давайте не откажем себе в удовольствии познакомиться со старой, доброй, столь милой сердцу булгаковской Москвой.
Примечания
1. Москва третий Рим — см. об этом: текст Л. Колодного в данном пособии.
2. Елисеевы — владельцы знаменитого магазина на Тверской, братья Елисеевы; знаменитый Елисеевский гастроном существует по сей день и пользуется заслуженной любовью москвичей.
3. «Эрмитаж» — в начале XX века — театр в Камергерском переулке, с 1902 года там находится знаменитый МХТ (Московский Художественный театр).
4. «Мюр и Мерилиз» — до 1922 года один из крупнейших торговых центров Москвы, названный по имени владельцев-шотландцев; основан в 1892 году;
После революции был национализирован и стал называться ЦУМ (центральный универсальный магазин). Находился на Театральной площади.
5. «Яр» — знаменитый ресторан, открытый в XIX веке французом по имени Транкль Яр. Славился своей кухней. Здесь любил бывать с друзьями А.С. Пушкин. Находился на Кузнецком мосту в доме № 9.
6. НЭП — новая экономическая политика Советского государства в переходный от капитализма к социализму период (существовала с 1921 года по 1928 год). Была направлена на построение социализма, заключалась в допущении товарно-денежных отношений, рынка и различных форм собственности при сохранении командных высот в руках государства. НЭП — прообраз современной рыночной экономики.
Нэпман — в СССР в 20-е годы: частный предприниматель, торговец периода нэпа.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |