Заключение

Итак, можно с уверенностью сказать, что М. Булгаков был не только талантливым писателем, но и замечательно ярко проявил себя на журналистском поприще. Причем, создавая свои фельетоны, он максимально использовал возможности жанра, освоил существовавшие традиции и участвовал в дальнейшем развитии фельетона, пик которого пришелся как раз на 20-е годы XX-го века.

В данном исследовании была предпринята попытка проследить, как и когда появлялись те характерные черты, которые образовали интересующее нас явление в отечественной журналистике 20-х годов XX-го века, какая часть их была результатом поступательного развития, основанного на преемственности, и какая часть стала завоеванием фельетонистов новой, послереволюционной эпохи. На основе анализа основных свойств фельетона, которые он приобретал в ходе своего полутора векового развития, мы пришли к следующим выводам.

Прежде всего, мы согласны с теми исследователями, которые призывают разделять историю рубрики и историю собственно жанра (Л.Ф. Ершов, Б.И. Есин, Е.И. Журбина). Действительно, единственным качеством фельетона-раздела, перешедшим в фельетон-жанр (за исключением, конечно, расположения на газетной полосе), был первоначальный характер материалов. Аполитичность, развлекательность, ставшие когда-то отправной точкой создания рубрики, являлись чертами жанра многие годы и обусловили существование так называемого «легкого» фельетона. Конечно, с ходом эволюции фельетона черты эти перестали быть принципиальными, безусловно необходимыми.

В русской, газете раздел «Фельетон» просто вытеснил постепенно «Смесь». Но, естественно, жанр, родившийся из раздела, приобрел новые черты. Из новой рубрики уходит безличностный, информирующий тон «Смеси». Вместе с подписью под «Фельетоном», хотя бы и псевдонимной, начинает появляться дидактическая интонация. Кроме того, некоторые свои черты, за исключением отвлеченной абстрактности, русский жанр фельетона черпает из сатиры второй половины XVIII века — журналов Новикова, «Почты духов» Крылова и других сатирических изданий той эпохи. Первые русские фельетоны, по убеждению многих исследователей, принадлежат перу А.С. Пушкина. По их мнению, первый поэт России сообщил жанру «стиль публицистически насыщенного иносказания, принявшего яркую литературную форму» (Журбина Е.И., 1969. С. 239). Критические описания нравов эпохи, картины быта, впечатления о литературно-театральной жизни, политические и философские наблюдения над текущей действительностью приходят в русский фельетон в 40—50-е годы XIX века в произведениях Ф. Достоевского, И. Гончарова, И. Тургенева, Н. Некрасова, И. Панаева. Эти фельетоны скорее можно назвать информационно-критическими, нежели сатирическими или новеллистическими.

В следующем периоде развития русского фельетона (60—70-е годы XIX века), пути двух видов фельетона — разоблачительного и развлекательного — окончательно расходятся. В фельетон приходит углубленный анализ недостатков общественного устройства, ставится вопрос об ответственности каждого отдельного человека за эти недостатки. Информационность уходит на второй план, место ее занимает все более четко обозначаемая авторская позиция, личность фельетониста воплощается теперь, прежде всего в сатирической, иронической интонации. В фельетон впервые приходит вторая, ассоциативная тема (простая многотемность остается в прошлом). На рубеже веков М. Горький вносит много нового в развитие фельетонного жанра — возможность отбирать характерные факты современной действительности и обобщать их по-фельетонному, с сильным элементом сатирической образности, придавать им острое социальное звучание, высокий гражданский пафос, возможность переключения конкретных фактов в социально-типический план. В. Дорошевич в это же время использует самые различные жанровые разновидности, он имитирует трагедию, прибегает к форме новеллы, дневника, лекции, письма, стихотворения в прозе и т. п. Кроме того, с именем Дорошевича связано возникновение и такого классического в своем роде приема русского фельетона конца XIX — начала XX века, как «короткая строка».

Революция 1917 года коренным образом повлияла на дальнейшее развитие жанра. В изменившемся обществе перед фельетоном были поставлены совсем другие задачи, но существенную роль сыграло и то, что поступательное развитие жанра отрицалось. На газетную полосу пришел так называемый «маленький» фельетон. Советский фельетон 20-х годов XX века вобрал, на наш взгляд, некоторые черты этой модификации жанра, а также в творчестве М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова и др. нашли свое отражение традиции русского классического фельетона XIX века.

Установить, что в фельетонах М. Булгакова стало действительно новаторством, было привнесено именно им и повлияло на дальнейшее развитие жанра, а что укладывалось в общую схему фельетонов рассматриваемого нами периода невозможно было без рассмотрения явления «большого» советского фельетона.

Анализ существовавших в интересующий нас период наиболее значимых теоретических представлений о жанре (наиболее глубоким и разносторонним исследованием, представившим целый спектр взглядов на теорию фельетона той эпохи, стал сборник статей, вышедший в Ленинграде в 1927 году — «Фельетон») и наиболее ярких произведений 20-х годов XX века привел к выводу, что уже на том этапе своего развития фельетон вполне справедливо заслуживает определения художественно-публицистического жанра. Так, целый ряд его характерных-черт, поставленные и выполняемые им задачи, используемые приемы сделали его явлением, существующим именно благодаря органичному сочетанию в нем публицистики и художественной литературы.

Нам необходимо было также прийти к единой классификации видов и типов исследуемого жанра в интересующий нас период развития, опять-таки на основе предлагавшихся в то время исследователями. Наиболее обоснованным стало деление жанра на фельетон «публицистический» (или его еще называют «от публицистики») и фельетон «беллетризованный» (или «от беллетристики»).

В публицистическом фельетоне сущность жизненного явления раскрывается не через форму, присущую этому явлению, как в рассказе, а через аналогию, сравнение, посредством аллегории. Малая тема, т. е. реальная конкретная ситуация, переходит в результате развертывания фельетона в большую, масштабную общественную проблему. Фельетонист находит другое явление, связанное по ассоциаций с данным жизненным фактом, и на основе обнаруженного и подчеркнутого сатирически сходства или различия делает обобщение. В беллетризованном фельетоне автор обычно не прибегает к подобным приемам, так как строит сюжет, искусно стилизуя его под совершенно самостоятельное движение фабулы художественного произведения. Ассоциативная тема перестает быть необходимой.

Кроме того, в зависимости от степени сатирической насыщенности обычно разделялись собственно сатирический и так называемый положительный фельетон. На основе этой классификации в дальнейшем были определены типы и виды фельетонов, созданных М. Булгаковым.

Достаточно подробно рассмотрены в данном исследовании особенности основных характерных составляющих фельетона 20-х годов, такие, как сюжет, композиция, образ, пейзаж, авторская позиция, ассоциативная тема и т. д. Фельетон 1920-х годов — это в подавляющем большинстве случаев произведение, близкое по своей структуре очерку-рассказу, в котором нарушался традиционный фельетонный принцип обзорности. Циклизация фельетонов становится более редким явлением и происходит уже не по принципу временной зависимости, а вокруг определенных тем (примером может послужить и «московский» цикл фельетонов М. Булгакова, публиковавшийся в «Накануне», и «19 городов» М. Кольцова).

Развитие жанра в 20-е годы XX века идет по пути сокращения информативности и углубления анализа истоков и причин описываемых явлений действительности. Для общего композиционного рисунка фельетона использовались почти все формы малых, а иногда и больших прозаических жанров (рассказа, новеллы, дневника, письма, сценария, романа). Пейзаж и большинство компонентов обычного художественного произведения — диалог, портретная характеристика и многие другие — подвергаются переосмыслению и стилизации. Анализ основных характерных черт отечественного фельетона 20-х годов XX века помог нам определить, что в фельетонах М. Булгакова соответствовало общепринятому, а что было новаторством писателя.

В рамках диссертационного исследования был осуществлен системно-функциональный сравнительный анализ специфики основных конструктивных элементов журналистского текста — темы и идеи, — выявленных в пространстве булгаковских произведений.

Малыми темами фельетонов, опубликованных в «Гудке», становились факты, сообщенные рабкорами газеты. Булгаков же за каждым отдельным фактом современной железнодорожной действительности угадывал значимую масштабную общественную проблему, которая так или иначе затрагивала каждого гражданина молодой страны Советов. В гудковских фельетонах сатирик обращался прежде всего к внутренним темам, но несколько произведений так или иначе затрагивают вопросы внешней политики. Среди основных тем, нашедших свое отражение на страницах профсоюзной газеты железнодорожников, можно выделить следующие:

1. Современная административная система и чиновничество («Сентиментальный водолей», «Беспокойная поездка», «Сильнодействующее средство»);

2. Абсурдные явления быта («Главполитбгослужение», «Библифетчик»);

3. Заседания как особое явление новой коммунистической действительности («Рассказ рабкора про лишних людей», «Рассказ Макара Девушкина», «Заседание в присутствии члена»);

4. Нравы современного пролетарского общества («Работа достигает 30 градусов», «По телефону», «Рассказ рабкора про лишних людей», «Звуки польки неземной»);

5. Культура новой эпохи («Мадмазель Жанна», «Ревизор» с вышибанием», «Говорящая собака»);

6. Здравоохранение в стране Советов («Летучий голландец», «Мертвые ходят», «Человек с градусником»);

7. Система образования («Электрическая лекция», «Банан и Сидараф», «Просвещение с кровопролитием»);

8. Торговля («Торговый дом на колесах», «Пивной рассказ»);

9. Политика («Часы жизни и смерти», «Брачная катастрофа»).

Темы эти не существовали в фельетонах изолированно, пересекаясь и сочетаясь, они раскрывали новые аспекты отображаемых проблем («Музыкально-вокальная катастрофа», «Спектакль в Петушках», «Банан и Сидараф» и др.). Двумя главными противопоставленными и противостоящими силами в фельетонах «Гудка» становятся чиновничество и народ.

Ассоциативная тема в беллетризованном фельетоне не является необходимой, но Булгаков, тем не менее, использует ее в некоторых своих гудковских сатирах. Чаще всего ассоциативная тема соотносится с русской классической литературой, поэтому не выполняет свою прямую функцию, а именно: повышение эффективности публицистического выступления.

Обращение к творчеству Н. Гоголя, Ф. Достоевского, М. Салтыкова-Щедрина, А. Чехова вряд ли было продиктовано стремлением к более эффективному воздействию на целевую аудиторию профсоюзной железнодорожной газеты. Мы смеем предположить, что ассоциативная тема в фельетонах «Гудка» необходима была для сообщения им определенного подтекста и выражения авторской позиции, которая часто не была высказана прямо в гудковских сатирах.

Цикл фельетонов, опубликованных в «Накануне», представляет читателю многоцветную картину послереволюционной Москвы, да и всей России. Основными темами становятся явления, увиденные публицистом в современной противоречивой действительности, внушавшие и надежду, и тревогу; те трудности, с которыми он сам боролся. Среди них можно назвать следующие:

1. Возрождение Москвы («Москва 20-х годов», «Золотистый город»);

2. Современное искусство («Столица в блокноте», «Бенефис лорда Керзона»);

3. Интеллигенция нового времени («Столица в блокноте»);

4. Нэп и его «герои» («Похождения Чичикова», «Под стеклянным небом»);

5. Жилищный кризис («Московские сцены», «Самогонное озеро», «День нашей жизни»);

6. Ужасное состояние народа («Комаровское дело»);

7. Политика («Багровый остров», «Бенефис лорда Керзона»).

Многие из этих тем перекликаются с темами, положенными в основу гудковских фельетонов, но представляют их уже в несколько ином ракурсе. Конечно, это связано со значительными различиями в аудитории двух изданий. Некоторые проблемы Булгаков рассматривает в «Накануне» более глубоко, чем в «Гудке», так как ведет диалог с равным по интеллектуальному уровню читателем. Политические вопросы занимают большее пространство в «Накануне», из-за вопросов цензуры, но также и потому, что они были в большей степени интересны берлинской аудитории, волновали самого автора и согласовались с одной из целей его публицистических выступлений на страницах этой газеты, а именно: показать тщетность связываемых с нэпом надежд на восстановление прежнего строя. Булгаков рассматривает многие проблемы в «Накануне», затрагивая другие аспекты их, нежели в железнодорожной газете. Так, говоря о современном искусстве, автор обращается к постановкам Мейерхольда в эмигрантском, издании, и к обывательским зрелищам — в «Гудке». Собственно темами накануньевского цикла становятся возрождение Москвы, Нэп с его «гримасами», новая интеллигенция, жилищный кризис. Характерно, что эти темы практически не проникают в «Гудок». Лишь однажды в издании железнодорожников показан некий фантастический образ волшебника, очень похожий на изображения нэпманов в «Накануне» («неизвестный гражданин с золотой цепочкой на животе» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С. 448)). Ассоциативная тема в накануньевских фельетонах не привлекается.

Поскольку для фельетона как художественно-публицистического жанра журналистики идейное содержание играет важнейшую роль и характерна особая экспрессивность в выражении позиции автора, то мы сочли необходимым определить характерные свойства идеи фельетонов М. Булгакова. Для рабочей идеи фельетонов 20-х годов XX века, как правило, свойственен был четкий, указывающий характер, фельетоны содержали прямые безапелляционные ответы на затрагиваемые в них проблемы. Произведения, написанные в этом жанре, были ориентированы на действенность, в меньшей мере на эффективность.

Фельетоны М. Булгакова практически не разделяют этих тенденций. Стараясь воздействовать на сознание своей аудитории, журналист не ставил своей целью добиваться принятия каких-либо конкретных мер социальными институтами, управлять аудиторией. Поэтому рабочая идея в его сатирах лишена дидактики или догматики. В своих произведениях М. Булгаков вскрывает суть явления, и, поскольку реальная конкретная ситуация в его фельетонах, всегда восходит к масштабной общественной проблеме, как правило, сложной, не имеющей однозначного решения, то и прямых указаний в его произведениях нет.

Вопрос о мировоззренческой позиции М. Булгакова, об отношении его к окружающей действительности — один из самых спорных в творческой биографии писателя. Фельетоны лишь отчасти проясняют ситуацию, опорная идея в них не нашла однозначного выражения. Дело в том, что издания (пролетарский «Гудок» и сменовеховская «Накануне»), в которых одновременно сотрудничал фельетонист в 1922—1926 годах, имели абсолютно разные концепции.

Тщательный анализ фельетонного наследия Булгакова позволяет говорить о том, что журналист по своим убеждениям не принадлежал ни к лагерю сменовеховскому, ни к коммунистическому. Обвинения фельетониста сменовеховцами в коммунизме, а коммунистами в сменовеховстве были абсолютно беспочвенны. Публицист осознавал, что все крупные переломы и то новое, что нарождалось, неотвратимо, исторически неизбежно. И это отличало его позицию от сменовеховской. Он никогда не воспринимал НЭП как реставрацию капитализма, как возврат к прошлому.

У Булгакова была своя независимая позиция, свое видение происходящего, своя вера. Задачу своего творчества он видел в том, чтобы способствовать «Великой Эволюции» — то есть утверждению цивилизации, просвещения, гармоничного развития личности и общества, торжества идей нравственного и социального гуманизма. Эту цель может и должна выполнить сатира, в том числе и его произведения, «в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта» (Булгаков М., 1989, (А). С. 283).

Проблема многообразия жанровых форм, использованных М. Булгаковым в гудковских и накануньевских фельетонах представляется также немаловажной.

Выбор жанра классического сатирического фельетона для публикаций в газете «Гудок» не был случайным. Журналист во многом ориентировался на основную аудиторию профсоюзного издания. Жанр сатирического фельетона был понятнее и ближе простому рабочему-железнодорожнику, нежели лирические размышления «эстетствующего» интеллигента. Во-вторых, задачу своего творчества Булгаков видел в изображении «страшных черт... народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина» (Булгаков М., 1989, (А). С. 283). Эту цель и призван был выполнить сатирический фельетон, указывая на те негативные жизненные явления, которые еще оставались от старого строя или были присущи новому, помогая их искоренять. Таким образом, практически все публицистические выступления М. Булгакова в «Гудке» — это традиционные сатирические фельетоны. Для журналиста важнее была их эффективность, т. е. влияние на сознание своего читателя, и поэтому он выбирает жанр фельетона-обобщения, впрочем, не отказываясь полностью от фельетона-комментария. Булгаковский фельетон близок по своей структуре к традиционному безадресному фельетону XIX века.

Большинство героев безымянны или наделены вымышленными говорящими фамилиями: холостяк Валентин Аркадьевич Бутон-Нецелованный («Как Бутон женился»), деятельный Антип Скорохват («Охотники за черепами»), сообразительный Макушкин («Гениальная личность»), лысый Я.И. Стригун («С наступлением темноты») и др. Вслед за фактами, взятыми из сообщений рабкоров, читатель только по видимости отсылается на место происшествия: на заседание Лака-Тытменского сельсовета («Праздник с сифилисом»), в родильное отделение больницы ст. Алатырь Казанской дороги («При исполнении святых обязанностей»), в помещение месткома г. Кузнецка («Чертовщина») и т. д. Географические обозначения здесь лишь создают необходимую для художественно-публицистического жанра иллюзию документальности. Реалии локального быта в булгаковском фельетоне из «Гудка» практически не обозначены и границы описываемых событий на какой-либо станции расширяются до масштабов страны. Документальные факты расцвечиваются фантазией сатирика: автор вводит в повествование диалоги, живые сценки, сознательно уходит от внешнего правдоподобия, заменяя имена действующих лиц, вовлекая вымышленных персонажей, библейских, исторических, литературных. Умение увидеть фантастическое в бытовом, абсурдное в повседневном, бессмысленное в общепринятом характерно для Булгакова-фельетониста, делает его сатиры непохожими на образцы жанра 20-х годов.

Автор стремится к тому, чтобы его выступления меньше всего сводились только к уголовной коллизии. Именно поэтому к булгаковскому фельетону менее всего подходит термин «обличительный». К тому же гудковские сатиры лишены традиционных концовок-выводов с призывами к соответствующим организациям и лицам «разобраться», «навести порядок» и т. д.

Булгаковский фельетон в профсоюзной газете железнодорожников — это, безусловно, фельетон беллетризованный. Прежде всего, необходимо отметить удивительное жанровое разнообразие гудковских произведений сатирика. В них, с привнесением в фельетон черт классических эпических, лирических и драматических жанров художественной литературы, были использованы следующие формы:

1. Транспортный рассказ («Сапоги-невидимки», «Рассказ Макара Девушкина», «Как школа провалилась в преисподнюю» и др.);

2. Рассказ-фотография («Сотрудник с массой или свинство по профессиональной линии»);

3. История в документах («Как разбился Бузыгин», «Повесили его или нет?»);

4. Дневник («Летучий голландец», «Радио-Петя»);

5. Письмо («По голому делу», «Гибель Шурки-уполномоченного», «Коллекция гнилых фактов», «Негритянское происшествие»);

6. Любовный роман («Залог любви»);

7. Уголовный роман («Тайна несгораемого шкафа»);

8. Пьеса («Сильнодействующее средство», ««Ревизор» с вышибанием», «По телефону», «Кулак бухгалтера»);

9. Сцена («Лестница в рай», «Электрическая лекция», «Заседание в присутствии члена», «Три копейки», «Аптека», «Целитель», «Праздник с сифилисом», «Не те брюки» и др.);

10. Монолог («Беспокойная поездка», «На каком основании десятник женился»);

11. Диалог («Неунывающие бодистки», «Развратник» и др.);

12. Поэма в стихах («Смуглявый матерщинник»).

Из вышеперечисленных жанровых образований, использованных Булгаковым в гудковских сатирах, хотелось бы особо отметить фельетон-сцену. Он становится действительно знаковым булгаковским новаторством и наиболее часто встречается в «Гудке».

Для беллетризации факта автор использует целый ряд средств: композицию (градация, гиперболизация, кольцевая композиция), способ сюжетосложения (путаница, комическая бессмыслица), приемы создания сатирического образа (широкая диалогизация, экспрессивная деталь, анекдот, стилизованное, пародийное использование документов эпохи, сказ и др.). Причем последние, создавая иллюзию достоверности, максимально резко обнаруживали «разруху в головах», абсурд современной реальности.

Особую роль во многих малых гудковских сатирах обретает заголовочный комплекс (заглавие, подзаголовок, эпиграф). Он служит часто и для создания ассоциативной темы в фельетоне, подтверждения достоверности, описываемых событий, и для сообщения незамысловатому, казалось бы, произведению весьма глубокого подтекста. Все многообразие заголовочных комплексов можно структурировать по цели их использования и собственно составу:

1. Стилизованные и существующие пословицы и поговорки, общепринятые выражения, цитаты из популярных песен, служащие для создания ассоциативной темы, усиления сатирического образа:

2. Отрывки писем рабкоров, газетных публикаций, слова автора, подтверждающие достоверность описываемых событий. Автор в фельетонах с подобными заголовочными комплексами лишь достраивает ситуацию, дает ей предположительное, но вполне возможное развитие. Подтверждение достоверности необходимо художнику, чтобы фельетоны, вскрывающие непостижимый абсурд (основную характерную черту современной реальности) не представлялись читателю лишь как плод авторской фантазии.

3. Обращение к русской художественной классической литературе (чаще всего к творчеству Н. Гоголя, М. Салтыкова-Щедрина, А. Чехова) для проведения параллелей и подтверждения вневременного существования многих типов и явлений. Булгаков, как мы уже отмечали, не только создавал образы современных ему людей и явлений, порожденных новой эпохой, но и образы людей «вне времени», существовавших при любом государственном строе. С помощью подобных заголовочных комплексов публицист подчеркивал, что определенные черты, такие как абсолютная поголовная безграмотность, пьянство, взяточничество, были присущи русскому народу испокон веку, стали частью национального характера, даже революция не смогла искоренить их.

Кроме того, с помощью заглавия или подзаголовка Булгаков сообщает нескольким своим малым гудковским сатирам очень глубокий подтекст. Особенно интересны в этом отношении два фельетона, где в заголовочном комплексе, публицист упоминает Макара Девушкина, главного героя романа Ф. Достоевского «Бедные люди».

Художественно-публицистические выступления М. Булгакова в газете «Накануне» представляют собой не что иное, как цикл фельетонов-очерков. Обращение к этой модификации жанра было продиктовано рядом причин. Главной из них, конечно, стал характер целевой аудитории эмигрантского сменовеховского издания. Основной целью публициста было убедительное доказательство эмиграции несбыточности и необоснованности надежд на восстановление прежнего строя, которые были связаны, с НЭПом. Достижению ее способствовал особый летописный характер «московских хроник».

Кроме того, обращаясь к своему берлинскому читателю художник ведет равный диалог, равный в отношении общего культурного и образовательного уровня, этой возможности у него в «Гудке» не было. Хотя Булгаков не разделял многих взглядов своей накануньевской аудитории, но у них было общее прошлое, общие воспоминания о дореволюционной России.

Булгаков не создает нравоучительных фельетонов в накануньевском цикле, он лишь пытается размышлять, основываясь на доступных ему, теперь уже законному москвичу, не оставившему страны в тяжелый час, фактах. Именно поэтому для этих публицистических выступлений характерна особая философичность. Только здесь, а не в «Гудке», появляется образ «Великой Эволюции», поступательного ненасильственного движения все еще дикой России к цивилизации. Характерной чертой фельетонов-очерков становится более глубоко осмысленное и выразительное, нежели в «Гудке», отражение современной публицисту действительности.

Позиция автора звучит более явственно, более открыто. Об этом свидетельствует и почти полное отсутствие фантастических элементов, которые М. Булгаков так широко использовал в своих гудковских фельетонах. Авторский, нескрываемо подчеркнутый, субъективный взгляд на вещи нередко противопоставлен «объективному» ходу событий. «Индивидуальная точка зрения заявляет себя, по меньшей мере, равной точке зрения, принятой тем самым большинством, которое с редкой точностью определения зовут «подавляющим»» (Гудкова В., 1991. С. 262) — считает исследователь булгаковского наследия Виолетта Гудкова.

Фельетоны из «Накануне», к тому же, дают по сравнению с другими большее разнообразие принципов организации текста; здесь представлены, кажется, все возможные для художественно-публицистического произведения разновидности повествования. Это «объективное» повествование (безымянного, не называющего себя повествователя, в большей или меньшей степени приближенного к автору) или повествование от третьего лица; рассказ рассказчика (как правило, это московский житель, литератор, близкий к автору); и письменный сказ — наиболее редкое явление в прозе Булгакова, хотя и в гудковских фельетонах он тоже присутствует. Образ автора при разнообразии героев, ситуаций объединяет «московские» фельетоны-очерки.

Конечно, рассматривая фельетонное наследие М. Булгакова, следует помнить, что созданные в обычной обстановке текущей редакционной работы, не вес они одинаково равноценны. Среди выступлений Булгакова-сатирика есть и такие, которые несут на себе печать спешки, стилистической и композиционной сырости. Есть и фельетоны, исчерпавшие себя тем оперативным поводом, которому были обязаны своим возникновением. Но подобных фельетонов лишь считанные единицы. Талантливый писатель и ежедневную журналистскую работу делал талантливо. Некоторые исследователи, правда, настаивают на том, что фельетоны «Гудка» были в некоторой степени пробой пера, накоплением жизненного и журналистского опыта, что они послужили первой ступенькой для появления «московских хроник». Другие, наоборот, утверждают, что «в многочисленных фельетонах «Гудка» — не лаборатория его более значительных вещей, не предуготовление к крупным замыслам, а, скорее, — «отходы» от них, легкая эксплуатация уже найденного, уже с законченностью воплощенного в «московском» фельетоне-хронике...» (Чудакова М.О., 1988. С. 147). На наш взгляд, ни одна из этих точек зрения не правомерна в достаточной степени. И гудковские фельетоны, и фельетоны-хроники из «Накануне» создавались параллельно, в один и тот же отрезок времени, с 1922 по 1926 годы, и говорить о первичности и вторичности одних по отношению к другим весьма сложно. Сравнивая фельетоны и фельетоны-очерки Булгакова, мы пришли к выводу, что их отличают лишь жанрово-типологические особенности, а не уровень мастерства, продемонстрированный автором.

Анализ фельетонов М. Булгакова, опубликованных в газетах «Гудок» и «Накануне», позволяет говорить о том, что журналистская деятельность была немаловажным фактом в биографии писателя, а фельетоны явились значительным вкладом в историю жанра фельетона в отечественной журналистике. Собранные воедино все они имеют огромную ценность — они позволяют воссоздать образ времени, безусловно, имеют самостоятельное художественное и публицистическое значение и представляют собой замечательные образцы фельетонного жанра.