На протяжении XX столетия идея исследования континуальности неоднократно подтверждала свою продуктивность и плодоносность во многих науках. Одной из первых теоретических проекций ее на область гуманитарного знания является разработка М.М. Бахтиным идеи хронотопа, позволившая создать своего рода онтологию романа [Бахтин 1975]. Базовые категории: «предмет, его локализация в пространстве и проявление во времени» [Степанов 1985] всенепременно получают свою концептуализацию и «оязыковление» (В. Гумбольдт). В аспекте языковой концептуализации проблема пространственных и временных отношений является одной из разработанных [Бондарко 1990, 1996, 2000; Золотова 1973, 1995, 2002; Заботина 2003; Дудорова 2006, Драчева 2007]. Одновременно с исследованиями, посвященными анализу языковых средств, интерпретирующих смысловые категории пространства и времени (по иной терминологии — функционально-семантического поля времени-пространства), современная лингвистическая наука преимущественно на материале художественных текстов изучает категории пространства и времени как текстовые категории [Волков 1982; Топоров 1983; Матвеева 1990, Чугунова 2009, Веревкина 2009], при этом за точку отсчета принимается языковое сознание автора, которое включено в пространственные и временные отношения, с одной стороны, и является субъектом пространственно-временного континуума, с другой. Как отмечает Э.В. Баркова, современный мир «все больше раскрывается как способ порождения не только новых типов предметной реальности, но и условий ее формирования <...>... человек теперь создает не просто готовые предметы, но такое пространство-время отношений, в котором он постоянно находится внутри инновационных проектов, адаптируясь не столько к внешней, объективно существующей среде, сколько к пространству и времени, которое создает сам» [Баркова 2003: 2—4]. По мнению Л.Н. Любинской и С.В. Лепилина, «подобно тому, как предметом изучения становится ситуация взаимодействия пространственно-временного континуума с материей, предметом специального исследования должен стать и процесс взаимодействия пространственно-временного континуума с сознанием, с мыслью» [Любинская, Лепилин 2002: 101]. Предметом лингвистического исследования в данном случае будет выступать пространственно-временной континуум как феномен текста.
В своем исследовании мы обращаемся к трем сложным когнитивно-эстетическим категориям: «пространство», «время», «художественный текст». Соответственно исследовательским фокусом такого обращения становится изучение самого феномена пространственно-временного континуума текста, обоснование его лингвистического статуса, анализ языковой репрезентации пространственно-временного континуума художественного нарратива. Необходимость изучения подобного континуального феномена неоднократно подчеркивалась в работах А.Г. Лыкова, отмечавшего, что «наименее описан в современной русистике второй аспект — континуальность семантики и дискретность единиц языка. Ни в современных вузовских учебниках по русскому языку, ни в «Лингвистическом энциклопедическом словаре (М., 1990), ни в обоих изданиях энциклопедии «Русский язык» (М., 1979; М., 1997) нет даже статей, посвященных континуальности и дискретности в языке» [Лыков 2002: 165].
Вслед за лингвистами и философами (А.Г. Лыков 2002, Э.В. Баркова 2003) под континуальностью мы понимаем непрерывность, плавность незаметных ступеней переходов от одного значения к другому, переход от одного качества к другому, способность одного и того же слова совмещать различные смысловые векторы, например пространственные и временные. Попытка в литературе вопроса размежевания терминологических понятий «хронотоп» и «пространственно-временной континуум» представляется несколько искусственный, однако в силу того, что хронотоп «занят» литературоведением, в качестве ключевого в своей работе мы используем термин «пространственно-временной континуум», нацеливающий на исследование прежде всего и главным образом языка континуальных характеристик пространства и времени.
Актуальность избранной темы подтверждается рядом факторов. Хотя в современной лингвистике появился ряд работ, посвященных исследованию языка пространства и/или времени, язык континуальных характеристик пространства и времени при всей своей значимости для художественного текста практически не исследован. Не выработан аппарат подобного описания пространственно-временного континуума, не выявлены тексты, в которых наиболее наглядно представлены континуальные процессы и парадоксы, хотя все это необходимо для формирования лингвистики синтезированного знания, тем более что почва для лингвостилистических работ такого рода уже подготовлена.
Во-первых, современная лингвистика накопила потенциал изучения пространства и времени в текстовом и антропоцентрическом аспектах и как функционально-грамматических категорий, и как концептов.
Во-вторых, современная лингвистика располагает описаниями пространства и времени в режиме самостоятельных семантических областей и/или как фрагментов языковой (наивной) картины мира в вынужденном аналитическом отрыве друг от друга. Между тем любой комплексный анализ художественного текста демонстрирует, что пространственно-временной континуум — категория целостная, неделимая, нередко текучая, непрерывная. На сегодняшний день лингвистический статус пространственно-временного континуума как единой текстовой, семантической категории остается открытым, неопределенным. Данная работа претендует на восполнение этого пробела.
В-третьих, изучение пространственно-временного континуума актуально для создания авторской языковой картины мира М.А. Булгакова. И в этой связи нельзя не отметить, что в булгаковедении необходимость в реконструкции общей картины мира художника назрела давно, однако ее осуществление стало возможным только теперь, когда выполнена большая часть работы по текстологии и комментированию творчества М. Булгакова: труды М.О. Чудаковой, Б.В. Соколова, А. Зеркалова, В. Арсланова и мн. др.
Пространственно-временной континуум (именно континуум!) в специальной литературе фиксировался и/или декларировался, но лингвистически почти не изучался, поскольку не ставилась такая задача и соответственно не были выработаны специальные методики описания синтезированного объекта.
Объектом данного исследования являются средства и функции выражения пространственных и временных отношений в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Предметом исследования является специфика пространственно-временного континуума как целостной категории в художественном нарративе исследуемого романа.
Материалом изучения выступает наиболее яркий в языковом отношении роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как самобытное творение, в котором отражены ценностные аспекты языковой личности автора. Для решения отдельных вопросов стилистического своеобразия привлекались другие произведения писателя («Белая гвардия», «Театральный роман»), а также (при исследовании хронотопической преемственности, интертекстуальности, мистической парадигмы), — произведения Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского и других классиков отечественной литературы. Общее число проанализированных контекстов составляет около 3 тысяч контекстов.
Целью исследования является выявление природы и механизма формирования пространственно-временного континуума на материале романа М.А. Булгакова в единстве текстопорождающих, стилеобразующих и концептоформирующих возможностей художественного текста. Данная цель конкретизируется в ряде задач:
1) установить предпосылки возможного поворота вектора изучения в организации художественного текста: от лингвистик дискретности к лингвистике континуальности языка передачи пространства и времени;
2) в плане художественной разработки «мистической парадигмы» в трактовке пространственно-временных позиций текста выявить и описать совокупность прецедентных текстов (Н. Гоголь, Ф. Достоевский);
3) проанализировать отдельно а) континуум пространства и б) континуум времени в режиме единой авторской схемы: оппозиции, реалии, коннотации, метафоры пространства, оппозиции, реалии, коннотации, метафоры времени;
4) охарактеризовать репрезентанты концепта ДВИЖЕНИЕ в романе «Мастер и Маргарита» в аспекте индивидуально-авторского видения пространственно-временной континуальности; соотнести анализ лексики с морфологическими характеристиками локальности и темпоральности;
5) выявить роль дейксиса в выражении пространственно-временных значений;
6) описать роль онимов в выражении пространственно-временного континуума в романе;
7) обобщить языковые механизмы создания пространственно-временного континуума в тексте романа «Мастер и Маргарита».
Теоретическими источниками для нашего исследования послужили:
труды лингвистов, занимающихся проблематикой пространства и/или времени: В.Л. Ибрагимова 1986; С.А. Аскольдов 1990; Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев 1992; Е.С. Яковлева 1994; Ю.М. Лотман 1996; В.Г. Гак 1997, С.А. Чугунова 2009;
труды по функциональной грамматике: Г.А. Золотова 1973, 1995, 2002, А.В. Бондарко 1999, 2001, Ю.С. Маслов 2004;
публикации по проблематике континуальности: А.Г. Лыков 2002, В.Э. Баркова 2002, 2003;
посвященные творчеству М.А. Булгакова труды литературоведов: В.Я. Лакшин 1968, 1990, Б.М. Соколов 2005, М.О. Чудакова 1976, 1990, А. Зеркалов 1998, 2001, 2003; М. Бессонова 1995, И.Л. Галинская 1985, 1986, Б.М. Гаспаров 1994, П.И. Болдаков 2005, Е.Ю. Колышева 2005— и лингвистов: О.М. Отрыванкина 1999, А.Э. Павлова 2003, В.В. Сысоева 2004, И.А. Башкирова 2008, Е.С. Князева 2009, — и, в частности, диссертации по проблематике пространственно-временных отношений в романе «Мастер и Маргарита»: М.В. Гаврилова 1996, Н.В. Березина 2006, С.О. Драчева 2007.
Методологической основой исследования явились современные лингвофилософские и лингвостилистические концепции, учитывающие как онтологические (сущностные), так и детерминирующие (причинно-следственные) аспекты познавательного процесса. Это труды А.В. Бондарко, А.П. Бабушкина, А. Вежбицкой, З. Вендлера, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, М.В. Всеволодовой, Г.А. Золотовой, А.Г. Лыкова, Ю.С. Маслова, В.Н. Топорова и др. Методологически приходилось учитывать, что одну из фундаментальных особенностей структуры языка в целом и каждой из его двусторонних единиц в частности составляет единство и неразрывность дискретного и континуального (А.Г. Лыков), однако реально отнаблюдать «только» дискретное и «только» континуальное пространство (время) вряд ли возможно. В связи с тем, что дискретное в языке изучалось чаще и тщательнее континуального, в своем исследовании мы ставили акцент на анализе континуальных характеристик пространства и времени в их «отдельности» (вторая глава) и слитности (третья глава диссертации).
В зависимости от объекта и предмета рассмотрения менялись и чередовались методы их исследования: ведущими были контекстуальный анализ и методика компьютерной лексикографии, по программе М.В. Емельяновой (Славянск-на-Кубани, СГПИ), использованная нами для составления частотного словника слов и словоформ романа и для составления обратного словаря словоформ. Применялись также элементы компонентного и сопоставительно-описательного анализа. Что касается оригинальных методик, то была предложена авторская методика презентации континуумов времени и пространства через последовательную характеристику оппозиций, реалий в романе, коннотаций и метафор.
Положения, выносимые на защиту:
1. В художественном тексте пространственно-временной континуум является одним из способов конструирования сюжетной, концептуальной и стилистической целостности. Континуальность (непрерывность, целостность, плавность переходов) пространства и времени в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» можно исследовать как в режиме отдельных проявлений континуальности художественной передачи пространства и континуальности художественной передачи времени, так и в режиме совмещения, единства, совокупного феномена пространственно-временной континуальности.
2. Континуальность пространства, как и континуальность передачи времени в романе, целесообразно наблюдать через последовательную цепь аналитических звеньев: оппозиции, реалии, коннотации, метафоры, каждое из которых характеризуется своеобразием и в свою очередь обусловливает своеобразие следующего звена.
3. Оппозиция проявляет себя как главный фактор пространственно-временной семантики текста. Систему оппозиций пространства у М. Булгакова образуют оппозиции: ВВЕРХ — НИЗ, ПУСТОТНОЕ — ЗАПОЛНЕННОЕ, САКРАЛЬНОЕ, ПРОФАННОЕ, РЕАЛЬНОЕ-ФАНТАСТИЧЕСКОЕ, ДВИЖУЩЕЕСЯ — НЕПОДВИЖНОЕ и нек. др., что организует, как показало исследование, художественную передачу еще и временных характеристик.
4. Своеобразие реалий пространства (и времени) обнаруживает себя в «избыточно» конкретных указаниях места (и времени) происходящих событий, а также в «избыточной» заполненности вещного мира.
5. Коннотации лексем, обозначающих пространство и время, равно как интонации контекстов с такими лексемами («денежный дождь» — «бумажки ловить»), отличаясь разнообразием, обнаруживают базовую для романа коннотацию странного, связанную с переключением и контактом оппозиций и реалий (верх — низ, профанное — сакральное, движущееся — неподвижное).
6. Среди метафор пространства базовыми в романе становятся метафоры пути, театра (сцены, варьете), зеркала (стекла), бани как очищения. Среди метафор времени ключевой является метафорика луны (лунного света, полнолуния), связанная с коннотациями иллюзорного и/или вечного.
7. Континуальность пространства и времени как единого феномена потребовала выявления специфических параметров исследования, выделения прежде всего таких точек анализа, как соположение (дистрибуция) и наложение пространственно-временных характеристик.
8. Соположение пространства и времени как обстоятельств действия наблюдается в начале глав, абзацев, тогда как для исследования наложений требуется квантитативный анализ дейктических средств (тут, здесь, там и под.). В романе «Мастер и Маргарита» реализованы различные группы дейктических интенсификаторов. Широко используются единицы с семантикой мгновенного действия: тотчас, через минуту, в ту же секунду, через самое короткое время, через несколько мгновений, немедленно, не медля ни секунды, через мгновение, сию минуту, в мгновение ока, через самое короткое время и мн. др. Образно-эстетическая функция таких языковых элементов сопряжена со стремлением автора к передаче непрерывности времени, а также с созданием яркого динамического эффекта прозы, отражающей особенности романтического дискурса.
9. В формировании пространственно-временного континуума ведущую роль играют репрезентанты концепта ДВИЖЕНИЕ, которое характеризуется писателем как странное, стремительное, интенсивное по отношению далеко не только к главным героям текста. Ориентация на дейктический центр, связанный с отнесенностью к «теперь», позволяет делать вывод о значительной смысловой и эстетически-образной емкости в романе глаголов со значением быстрой смены событий, мгновенности, неожиданности, об их широких текстообразующих потенциях в создании временных смыслов. В связи с этим можно говорить о континуальности булгаковского художественного пространства и соответственно художественного времени не только как о непрерывности, но и как о вместилище некоего хаоса, беспорядка, турбулентности, «взрыва» движений.
10. Онимы, а именно: личные имена (даже второстепенных!) персонажей, а также урбанонимы — участвуют в формировании пространственно-временного континуума, выстраивая художественную реальность описываемых и происходящих подчас на уровне мистической парадигмы событий. Референциально-отсылочная семантика онимов позволяет автору расширять пространственно-временные возможности нарратива. Имена библейских персонажей, известных исторических личностей и имена, заимствованные из литературных источников (Тиберий, Валерий Грат, Кант, М. Скуратов, Дисмас, Гестас) связаны с культурным тезаурусом описываемой эпохи и в произведении выполняют хронотопическую функцию.
11. Пространственно-временной континуум обнаруживает не только текстопорождающие и аксиологические свойства, широко представлены и стилеобразующие возможности времени-пространства в тексте. Единство названных функций обусловливает возможность рассмотрения пространственно-временного континуума как формы целостности художественного нарративного текста. Пространственно-временная организация художественного мира произведения в концептуальном плане отражает специфику авторского мировосприятия. Выявление такой специфики позволяет постичь отраженное в творчестве своеобразие языковой личности автора.
Научная новизна исследования заключается (1) в изучении пространства и времени как единого феномена, а именно пространственно-временного континуума как категории недискретной, внутренней, сокрытой в семантике текста; (2) в выработке авторской методики описания континуальности пространства и времени через характеристики оппозиций, реалий, коннотаций и метафор пространства и времени; (3) в исследовании дистрибуций концептов ВРЕМЯ и ПРОСТРАНСТВО в булгаковской прозе; (4) в описании дейктических интенсификаторов пространственно-временного континуума художественного текста М. Булгакова; (5) в анализе наложений и соположений пространственных и временных репрезентаций как механизма формирования пространственно-временного континуума.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что данная работа вносит вклад в разработку теории континуальности, лингвистики художественного текста в целом и художественной прозы М.А. Булгакова в частности, представляя авторское решение проблем, связанных с изучением пространственно-временных коллизий и отношений в художественном нарративе писателя.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования результатов исследования в вузовских курсах «Стилистика», «История русского литературного языка», «Лингвистический анализ художественного текста», спецкурсах и спецсеминарах, при подготовке магистерских и дипломных работ, в лексикографической практике при создании словаря языка М.А. Булгакова.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результатов исследования были представлены на всероссийских и международных научных конференциях (Славянск-на-Кубани 2004, 2008; Ставрополь 2004; Майкоп 2008; Астрахань 2009; Курск 2009; Тверь 2009; Кострома 2009; Кемерово 2009; Краснодар 2009; Тамбов 2009; Казань 2009; Владимир 2010) и нашли отражение в 15 статьях, одна из которых опубликована в журнале из списка ВАК. Материалы диссертации прошли апробацию на филологическом факультете СГПИ в рамках спецкурса «Проблемы индивидуально-авторской стилистики» (2001—2007 гг.).
| К оглавлению | Следующая страница |