Валерия Гряжская не сомневалась, что Басавлюк — человек с Лубянки. Откуда такая уверенность? Тем более, как показывает практика, «людьми с Лубянки» часто оказываются совсем не те, на кого думаешь. Но с Басавлюком особая история.
Что бы ему ни поручалось — от вышибания вагона под декорации при выезде на гастроли до ремонта «Волги», принадлежащей театру, — все исполнялось быстро, четко, на высоком уровне. И это в нынешних условиях, когда детали государственного механизма до того разболтаны, что с ними не совладать. Так оборотистость того или иного работника вызывает сегодня известные подозрения. «Ты на самом деле оттуда?» — не раз спрашивала у Басавлюка Валерия. «Ну, вы уж скажете!» — отшучивался тот...
Басавлюк присел на стул. Согнал с лица улыбку, которой успел одарить Валерию и Банкетова, вытащил из кармана блокнот. Валерия в двух словах обрисовала ситуацию. В Доме литераторов за мелкое хулиганство арестован некий Якушкин. Необходимо выйти на него, вступить с ним в контакт и получить для прочтения его повесть «Похороны охотника». В тот же час доставить рукопись Валерии.
Басавлюк не стал задавать никаких вопросов. Произвел запись в блокноте и пообещал немедля приступить к выполнению задания.
Валерия взялась отвезти Банкетова домой. Затем она отправилась в сауну при бассейне Олимпийский, куда имела доступ, а уж к началу вечернего спектакля рассчитывала вернуться в театр.
А Басавлюк спустился к себе на первый этаж. В два счета выяснил по телефону, что Дом литераторов, если так можно выразиться, обслуживает 83-е отделение милиции. Сел в свой «жигуленок» и отправился на улицу Щусева.
В отделении милиции творился какой-то кавардак. Начальник залег дома с сердечным приступом после жуткого разноса, учиненного милицейским генералом за то, что его подопечные задержали президентского советника Евдакова. Заместителя вызвали на совещание на Петровку. Дежурный капитан вместо ответа на вопрос Басавлюка, где находится задержанный хулиган по фамилии Якушкин, поинтересовался, кем он Басавлюку доводится. Узнав, что «добрым знакомым», от дальнейшего разговора отказался.
Пришлось звонить на Лубянку. Не из отделения милиции, а, согласно инструкции, из автомата. И, между прочим, тому самому Сергею Митрофановичу, к которому накануне необузданно рвался звонить несчастный Шуртяев, дабы сигнализировать о появлении на Патриарших прудах загадочного прибалта. Сергей Митрофанович к просьбе Басавлюка оказать ему содействие отнесся с пониманием. Пообещал, что с 83-м отделением немедленно свяжутся и Басавлюк получит там все необходимые сведения.
И точно, когда Басавлюк возвратился в отделение, дежурный капитан не стал больше играть в жмурки. Сообщил, что задержанный Якушкин из-под стражи бежал и бесследно исчез. Вот такой, с позволения сказать, натюрморт.
У другого бы на месте Басавлюка опустились руки. Но вы его плохо знаете. Он носом почуял: за этим что-то кроется. Ход его рассуждений был следующий. Инициатива связаться с Якушкиным, вне всякого сомнения, исходила от Банкетова, для чего и приезжал он в театр. А кто такой, извините, Банкетов? Числится отъявленным демократом. На последнем инструктаже Сергей Митрофанович объяснял, что демократы все равно что дети малые. Постоянный за ними нужен глаз, а то ведь незнамо что натворить могут.
Что значит — Якушкин бесследно исчез? Для милиции, может быть, и бесследно, но не для органов госбезопасности. Если нужно, найдем! И Басавлюк снова позвонил Сергею Митрофановичу. На этот раз он попросил немедленной аудиенции. Сергей Митрофанович снова пошел навстречу. Велел Басавлюку через часок прибыть в известный номер в гостинице «Будапешт», снятый КГБ для контактов с «добровольными помощниками».
Но едва успел Сергей Митрофанович отключиться, как в трубке сквозь прерывистые гудки возник совсем другой голос. Надтреснутый и невыразимо противный. Последовал вопрос:
— Басавлюк?
— Я, — ответил несколько удивленный администратор.
— Слушай меня внимательно. Ни к какому Сергею Митрофановичу и не думай ездить. Возвращайся в театр. Гряжской скажешь, что выполнить ее задание нет никакой возможности. Ты все понял?
— П-понял, — произнес Басавлюк. Но взял себя в руки и спросил: — А с кем я, извиняюсь, разговариваю?
— Допустим, моя фамилия Коровьев. Тебе это сильно важно?
— А вы кто будете, гражданин Коровьев?
Ответа не последовало, частые гудки сделались громче.
Басавлюк был не робкого десятка, но сейчас руки у него дрожали. Такого еще не бывало! Его телефонный разговор с Лубянкой подслушивается! Вот до чего дошло! Вот до чего распоясались демократы! Уже приступили к прямому блокированию ведомства, занимающегося государственной безопасностью!
Басавлюк закусил удила. Он и не думал слушаться наглеца, назвавшегося Коровьевым. Наоборот, визит в «Будапешт» приобретал дополнительный стимул. Вместе с Сергеем Митрофановичем они оперативно поломают голову, наметят план действий. По всей видимости, затевается мощная противоправная акция. Ее следует упредить, зачинщиков обезвредить. А его личное мужество и бдительность будут отмечены благодарностью в приказе или даже высокой правительственной наградой!
Короче, Басавлюк снова забрался в свой «жигуленок» и отправился в путь.
Но выехав к Никитским воротам, он вспомнил о деле сугубо личного или, я бы даже сказал, шкурного свойства. Накануне вечером ему позвонил мясник Василий из продовольственного магазина на Остоженке и велел сегодня приезжать за мясом. Басавлюк остановил машину и задумался.
Заботы о безопасности страны имели безусловный приоритет. Но ведь и мясом семью тоже нужно обеспечивать? А семья у Басавлюка была не такой уж маленькой: он, жена, двое детишек, тесть с тещей. В магазинах мясо если и попадается, так только жилы и кости. Приличным можно разжиться лишь с заднего хода, у знакомого мясника... Басавлюк прикинул, что до встречи с Сергеем Митрофановичем еще целый час. Спокойно можно смотаться за мясом, а уж потом отправляться в гостиницу. И вместо того, чтобы свернуть налево и взять курс на гостиницу «Будапешт», он повернул направо и проехал в направлении Остоженки.
В стеклянной двери невзрачного на вид магазина была выставлена табличка с надписью «Закрыто на учет». Но это не остановило Басавлюка. Поигрывая ключиками, он вошел. В торговом зале было пусто: ни тебе товаров, ни продавщиц. Одна лишь уборщица по имени Фаина сидела на высоком табурете и курила папиросу.
Здесь я вынужден отвлечься. Эта Фаина, я вам доложу, та еще была штучка. В молодости от нее, говорят, глаз было не оторвать. Перебывала она в секретаршах у разных начальников и, по слухам, оказывала им услуги, не предусмотренные штатным расписанием. Обожала красивую жизнь — рестораны, загородные пикники, выезды на недельку в Сочи. Неумолимое время, а также увлечение спиртными напитками проделали над Фаиною разрушительную работу. В пятьдесят лет с небольшим хвостиком она выглядела старухой, и карьеру свою заканчивала уборщицей в продмаге. Но верная многолетней привычке, была она густо нарумянена, с подведенными бровями и накрашенными губами. Сейчас Фаина находилась под легким хмельком, всерьез напивалась она обычно под вечер.
— Еще соколик пожаловал, — произнесла нараспев Фаина и стряхнула себе под ноги пепел. — Пришла беда, отворяй ворота!
Что бы, кажется, Басавлюку навострить уши? Но он не стал прислушиваться к пьяненькой уборщице, а с независимым видом прошел в разделочную, во владения мясника Василия.
Басавлюка и Василия связывали сугубо деловые отношения. Василий, имея высшее филологическое образование, был заядлым театралом. Басавлюк регулярно снабжал его билетами на ажиотажные спектакли. Взамен Василий обеспечивал администратора мясом за умеренную приплату.
Только никакого Василия в разделочной не оказалось. А находился там довольно-таки странный субъект, в курортной шапочке с надписью «Ялта» и в пенсне. Пристроившись на чурбаке, на котором Василий разрубал мясные туши, субъект читал газету. У ног его, выписывая восьмерки, бродил огромный черный кот.
— А где Вася? — с некоторой растерянностью спросил Басавлюк.
Субъект в курортной шапочке не удостоил его ответом. Кот же поднялся на задние лапы, раздобыл откуда-то очки, напялил на морду и явственно произнес человеческим голосом:
— Потрудитесь предъявить паспорт.
В изменчивой, прихотливой и разномастной, словно гуцульская жилетка, биографии Басавлюка бывало всякое. И под следствием он когда-то состоял, правда, по пустяшному делу. Подумаешь, попер из одного театра мягкий диванчик и пару кресел для домашнего употребления. Но я это к тому, что тертый он, в общем, калач. И уж наверняка знал, кто вправе требовать у него паспорт, а кто нет. Пусть милиция, пусть коллеги из КГБ... А тут рука Басавлюка сама нырнула в карман, извлекла паспорт и протянула беспардонному коту.
Тот выхватил и принялся изучать. Листал страницы, пробовал когтем отковырнуть фотокарточку. Словом, изучал как полагается. Закончив унизительную процедуру, протянул басавлюковский паспорт читателю газеты и произнес всего одно-единственное слово:
— Он!
Субъект тотчас отложил газету. Принял серьезный документ, поднялся с чурбака, раскинул в стороны длиннющие руки и двинулся к Басавлюку.
— Вам Василия? — участливо переспросил он. Его надтреснутый голос показался Басавлюку знакомым. «Уж не этот ли тип вклинился в телефонный разговор с Сергеем Митрофановичем?» — подумал администратор. Но его поджидали иные, просто сногсшибательные новости.
— Ох, боюсь, не скоро вы нашего дорогого Васю теперь увидите! — продолжал странный субъект с неизбывной печалью. — Замели его лукавые ищейки с Петровки. Приехали на двух машинах с пистолетами. Да и всего-то парочку неоприходованных свиных туш нашли. А Васю тут же в наручники — и увезли. Ой, горе, горе!
Субъект скинул с носа пенсне, оставил его болтаться на шнурочке, вправленном в лацкан, и завыл в голос. Примерно в том же ключе, в каком воют деревенские бабы по покойнику.
— А вы кто, собственно? — спросил Басавлюк, теряя остатки мужества.
— Мы-то? — субъект успокоился и ткнул пальцем сначала в себя, затем в кота. — Нас оставили держать засаду на левых клиентов. Вы первый попались, теперь чур не обижаться. Передадим вас куда следует для дачи компрометирующих показаний.
Согласитесь, не было в словах этих никакой нормальной логики. Сначала сотрудников с Петровки оригинал в курортной шапочке назвал «лукавыми ищейками». Непритворно сокрушался по поводу ареста мясника Василия из-за неоприходованных свинячьих туш. И в то же самое время объяснял свое присутствие в разделочной, а также и кота, засадой, выставленной на левых клиентов... Мысли в голове у Басавлюка заходили ходуном. Но он все же потянулся за паспортом, чтобы вырвать его из руки явного враля и пустобреха.
— Э, нет! — воскликнул тот, ловко отведя руку. — Да вы напрасно тревожитесь. Советский паспорт вам не скоро понадобится... Азазелло! — громко позвал он.
С черного хода появился крепыш в цивильном черном костюме, на голове котелок. Бельмо на одном глазу и желтоватый клык, торчащий из-под верхней губы, произвели на Басавлюка самое неблагоприятное впечатление.
— Силь ву пле! — произнес субъект, восстановив на носу пенсне.
Названный Азазелло первым делом снял котелок и поклонился Басавлюку в пояс. Тут же свесил свою разбойничью голову набок, на незрячую сторону, как бы прицеливаясь. А прицелившись, ухватил администратора за талию обеими руками и развернул лицом к двери. После чего со страшной силою лягнул его ногой пониже спины, а точнее — в задницу!
Басавлюк прошиб дверь в торговый зал. Преодолел его по воздуху и, сложившись рыбкой, вылетел на улицу. Там его подхватил снежный вихрь. Поднял в воздух и унес.
Вы спросите: куда, зачем?
Имея уважение к документу, приведу заметку, напечатанную на следующий день в «Вечерней Москве».
«Аномалия на Остоженке.
Вчера, в 15 час. 10 мин. у дома № 8 по Остоженке москвичи и гости столицы наблюдали редкое атмосферное явление. При безветренной погоде неожиданно возник столб из снежных хлопьев, диаметром в несколько метров, уходящий от земли высоко в небо. Спустя несколько секунд столб рассеялся. Очевидцы утверждают, что в него оказался втянутым какой-то мужчина.
Мы обратились к признанному авторитету в области аномальных атмосферных явлений, доктору физико-математических наук Ю.Г. Жуку. В беседе с нашим корреспондентом Юлий Германович сказал, в частности, следующее: «Подобные явления для науки не новость. Атмосферные вихри и смерчи наблюдаются учеными во многих точках земного шара. Я уже давно предсказывал, что рано или поздно дойдет черед и до Москвы. Суть явления состоит в том, что фронты теплого и холодного воздуха вступают между собой в активное взаимодействие. В результате образуется векторная составляющая Фуке Ладыженского и циркуляционный контур Лапласа Розенбаума. К утверждениям, что в вихрь был втянут человек, я бы отнесся с осторожностью. На мой взгляд, они обусловлены чрезмерной впечатлительностью наблюдателей, что, в свою очередь, объясняется уже не физической, а напряженной социальной атмосферой в столице».
Басавлюк очнулся оттого, что кто-то энергично тряс его за плечо. Он раскрыл глаза. Прояснилось смуглое лицо с широко раскрытыми, по-детски удивленными глазами. Человек был голый, набедренная повязка не в счет. Басавлюк подтянул правую руку, пальцы загребли горячий песок. Включившийся слух наполнился ритмичным уханьем. Он с трудом повернул голову в направлении этого уханья и увидел необъятную водную гладь. На песчаный пляж набегали ребристые волны океанского прибоя. В зимней одежде стало Басавлюку нестерпимо жарко. С помощью голого человека он расстегнул куртку, снял шапку.
— Вы, случайно, не скажете, где я? — спросил Басавлюк.
Самое удивительное, что голый понял, о чем его спрашивают.
— Тута-моту! Тута-моту! — несколько раз повторил он.
Многоголосый хор тут же отозвался: «Тута-моту!»
Басавлюк приподнялся на локтях. В некотором отдалении стояли еще два десятка таких же смуглых и голых людей. Они двигались в танце, хлопали в ладоши, раскачивали бедрами и беспрестанно повторяли: «Тута-моту!» Чуть подальше виднелась пальмовая роща. «Что они этим хотят сказать? — подумал Басавлюк. — Что я похищен и увезен в местность под названием Тута-моту?»
Память возвратила его к происшествию в продмаге, куда он так неудачно приехал за мясом. Вспомнились и говорящий кот, и его хозяин в пенсне. И вежливый, на первый взгляд, крепыш с клыком и бельмом на глазу. От жутких воспоминаний Басавлюк едва снова не впал в беспамятство. Но смуглые люди не позволили. Они окружили его, поставили на ноги. Явилась и ручная тележка. Басавлюк был на нее погружен и отвезен в туземную деревню.
Я клятвенно обещаю хотя бы кратко осветить в дальнейшем пребывание театрального администратора Басавлюка на одном из островов Тихого океана. Сейчас же, оторванный от родной земли, он не в силах повлиять на дальнейшее течение событий. Посему я предлагаю оставить его под присмотром дружелюбно настроенных туземцев и вернуться в заснеженную Москву.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |