Что бы там ни говорили этнографы, а привычка мужчин обниматься: вежливо, еле прикасаясь друг к другу, в знак большого уважения и дружбы — всегда бытовала на Кавказе. И её не могли не заметить в 1923 г. в Москве посетители знаменитых «Никитинских субботников». На одном из «Никитинских субботников» Булгаков, увидев среди присутствующих некоего человека, на глазах у всех бросился обнимать его. Обнявшись, они долгое время стояли молча. Никто не знал, в чём дело. Позднее Никитина узнала от своего мужа Б.Е. Этингофа о том, что именно связывало его с Булгаковым... [3, с. 279]
Так что же, кроме кавказского обычая, связывало этих людей? Безусловно, владикавказские воспоминания трёхлетней давности, когда бывший военврач Белой армии стал приносить в только что открывшуюся газету «Коммунист», членом редколлегии которой являлся Борис Евгеньевич Этингоф, свои заметки. С июля 1920 г. Этингоф стал её редактором и опубликовал известный фельетон «Неделя просвещения». Поэтому верить М. Булгакову, что его обещали посадить в особый отдел, особо не приходится. Этингоф являлся слишком опытным газетчиком, членом редколлегии газеты «Известия», чтобы вот так, с кондачка, не посоветовавшись с высоким партийным начальством, разрешить к публикации «антисоветский» фельетон. Да и сам он был в то время «высоким начальством» и заслуженным в партии большевиков человеком.
Участник трёх русских революций, неоднократно подвергавшийся арестам и ссылкам, в октябре 1917 г. делегат Всероссийского съезда Советов. Молодая Советская Россия, вступив на путь тоталитарного управления, могла опираться лишь на огромную армию полуграмотной бюрократии, контролируемой честными, но малоопытными партийцами. В таких условиях новой власти требовались образованные энергичные специалисты — выходцы из дворянской среды — инженеры, врачи, офицеры... А если среди них попадались люди, имеющие заслуги перед революцией и пролетариатом, их передвигали, как на шахматной доске, затыкая образовавшиеся прорехи, порой не давая поруководить год-два на одном месте.
В таком положении, иначе, в передовой обойме партии, оказался Борис Этингоф (1887—1958). С 1918 г. руководитель Пролеткульта, народный комиссар просвещения Терской республики. Партия посылала его помощником заведующего Главлитом, заместителем ректора Института востоковедения, начальником крупных издательств, руководителем Ближневосточного отдела НКИД СССР, Генеральным консулом в Стамбул, директором музея изобразительных искусств. Несмотря на, а может и благодаря принадлежности к ОГПУ Этингофа в 1936 г. исключили из партии, а в 1954 г. восстановили в ней. В научной среде он был известен как автор очерков о революционном движении, составитель и редактор трудов по искусству Древнего Востока и эпохи феодализма.
Несмотря на важные должности, профессор Этингоф не забыл отметить в своей биографии должность редактора газеты «Коммунист» во Владикавказе, хотя работал в ней несколько месяцев. В то же время он занимал немаловажный пост заведующего Наробразом, куда входили подотдел искусств и секции, одну из которых — театральную — возглавлял М.А. Булгаков. А в ведении подотдела находились труппа Русского — Первого советского театра и оперный коллектив численностью в 160 человек — Второй советский театр! При таком раскладе дел Булгакову наверняка приходилось часто общаться с Этингофом. Кроме того, их пути пересекались и на вечерах пролетарского творчества, задуманных первым редактором газеты «Коммунист» Астаховым. На них Этингоф выступал содокладчиком.
А между тем с Этингофом в биографии Булгакова связана ещё одна почти детективная история, хотя и не принятая в качестве официальной версии. Призыв видного исследователя творчества М.А. Булгакова М. О Чудаковой доискаться правды о ней всех, кто имеет вкус к поискам, пока не получил продолжения. Перед этим она сделала не менее важное заявление, что «конец 1919 — начало 1920 года в биографии Булгакова (как и осень 1918-го и некоторые другие периоды) известен очень приблизительно, и здесь возможны неожиданности». [3, с. 280]
Это подтверждает и рассказ жены Этингофа Евдокии Фёдоровны Никитиной (1895—1973). Библиограф, историк литературы, председатель правления издательства «Никитинские субботники», она рассказала в начале 60-х журналисту В.М. Захарову, как однажды в плен к красным попала группа белогвардейцев — офицеры и военврачи. «Комиссар Этингоф обратился к врачам с просьбой лечить красных воинов от тифа. В противном случае исход был один — расстрел. Когда очередь ответить подошла военврачу Булгакову, он якобы ответил, что находится в безвыходном положении, так как в первую очередь врач, во вторую — офицер. Он остался жив, другие были расстреляны». [3, с. 280] Наверное, Булгаков поступил правильно, ибо долг врача — лечить всех. Если этот случай не выдумка Никитиной, то, безусловно, это ещё одна загадка владикавказского периода жизни М.А. Булгакова.
В 2007 году в Москве на конференции, посвящённой русско-сирийским культурным связям, сотрудница Института востоковедения РАН, доктор искусствоведения Ольга Этингоф познакомилась с экс-президентом РСО-Алания А.С. Дзасоховым, в то время членом Совета Федерации. Будучи неравнодушным ко всем вопросам, начиная от строительства вагоностроительного завода до турбазы в Куртатинском ущелье, Александр Сергеевич посоветовал и организовал её поездку в Центральный государственный архив Северной Осетии для выявления документов о Б. Этингофе. Впоследствии Ольга Этингоф заявила, что найденные в архиве материалы и хранящиеся в их семье неопубликованные мемуары её деда «с массой этнографических подробностей» позволяют подготовить интересную публикацию о нём и его окружении» [Газета «Осетия. Свободный взгляд», 3 марта 2007 г.].
Публикация, о судьбе которой пока ничего не слышно, вполне возможно, приоткрыла бы неизвестные страницы отношений Б.Е. Этингофа и М.А. Булгакова. (Книга О.Е. Этингоф под названием «Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М.А. Булгакова» издана в Москве в 2017 г. — ред.)
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |