Мнимый союзник

Вона горить! Та Троя — Україна
Палає, гине, з серця точить кров.
Здається, вже остання їй година,
Здається, хитрий ворог поборов
Усе! Здається, вся лягла дружина...

Иван Франко

В 1917 году из русских политических сил только большевики поддерживали Раду и все украинское национальное движение. Ленин однозначно одобрял и I универсал, и созыв Второго войскового съезда (в пику Керенскому), и автономию Украины. «Уступите украинцам — это говорит разум, ибо иначе будет хуже, силой украинцев не удержишь, а только озлобишь. Уступите украинцам — вы откроете тогда дорогу к доверию между обеими нациями, к братскому союзу их как равных!»¹ — призывал Ленин со свойственной ему настойчивостью и какой-то яростью, что чувствуется даже спустя сто лет. Право наций на самоопределение было важнейшим лозунгом большевиков, краеугольным камнем их программы решения национального вопроса. И Ленин не упускал случая напомнить, что к украинскому народу этот лозунг относится в первую очередь: «Ни один демократ, не говоря уже о социалисте, не решится отрицать полнейшей законности украинских требований. Ни один демократ не может также отрицать права Украины на свободное отделение от России: именно безоговорочное признание этого права одно лишь и дает возможность агитировать за вольный союз украинцев и великороссов, за добровольное соединение в одно государство двух народов»².

В преимущественно русском Екатеринославе все партии были против I универсала Рады, обвиняли украинцев в шовинизме и сепаратизме. И только большевистская газета «Звезда» писала, будто большевики «по-братски протягивают руку украинскому народу»³. В Киеве на первомайской демонстрации 1917-го большевики обменялись приветствиями с огромной колонной сторонников Центральной рады, красные и «жовто-блакитные» казались стороннему наблюдателю верными союзниками⁴. Но союз был временным, а трогательное единство — мнимым.

Вопреки воле Ленина и Сталина, который уже считался в партии признанным специалистом по национальному вопросу, русские большевики на Украине относились к украинскому движению осторожно, даже враждебно.

В 1917-м большевики на Украине были представлены двумя группировками — киевской и юго-восточной. Вторая потенциально была сильнее, их социальной базой были русские рабочие Екатеринослава, Луганска, Юзовки, Макеевки и Харькова: металлурги, паровозостроители, шахтеры.

Правда, еще летом 1917-го эти рабочие поддерживали русских меньшевиков и эсеров, покупали их газеты, ходили на эсеровские и меньшевистские митинги. На платные (!) лекции меньшевистских ораторов Феликса Кона, Якова Рубинштейна, Сеита Сана (Сеита Девдариани) собирались многие сотни, если не тысячи слушателей (если собиралось человек 300—400, то считалось, что народа немного). Слушатели платили меньшевикам от 50 копеек до 5 рублей. Большевики брали за свои лекции меньше — от 10 до 25 копеек⁵.

Только осенью 1917-го большевики в Харькове, Донбассе и Екатеринославе перехватили инициативу. Этому помогли как общероссийские успехи партии Ленина и Троцкого, так и энергия и талант вождя местных большевиков товарища Артёма. Те заводы, что с «американской», по словам Исаака Мазепы, скоростью выросли за предвоенные десятилетия, стали бастионами русского, но не украинского большевизма. Лидеры большевиков Донбасса и Екатеринославщины: Федор Андреевич Сергеев (товарищ Артём), Климент Ефремович Ворошилов, Эммануил Ионович Квиринг, Валерий Иванович Межлаук, Серафима Ильинична Гопнер — к этническим украинцам явно не относились и украинскому движению не симпатизировали. Их сторонники нередко смотрели на украинцев как на врагов. Уже в марте 1918-го нарком внутренних дел Луганского совнаркома Александр Червяков арестует делегатов II Всеукраинского съезда советов, «разговаривавших на украинском языке»⁶.

Киев был не столько промышленным, сколько торговым, финансовым, культурным центром, поэтому и потенциальных сторонников у большевиков там было меньше. Советские историки будут много писать о пролетарской революции в Киеве, но сами же признают: промышленные рабочие составляли только 6% населения Киева⁷. Даже знаменитый киевский завод «Арсенал» насчитывал лишь 700—800 рабочих, и далеко не все они поддерживали большевиков. Успех киевских большевиков был не в массовой поддержке, а в хорошей организации тех немногих сил, что были в их распоряжении. Поэтому две-три тысячи вооруженных красногвардейцев сыграют выдающуюся роль в борьбе за власть в полумиллионном городе.

Рабочие военного завода «Арсенал», обмундировочных мастерских и киевские железнодорожники дали большевикам немало сторонников, а со временем и бойцов. Большевики здесь, как и на юго-востоке, были русскими, евреями, немцами. Немногочисленные украинцы затерялись в их среде. Владимир Затонский, как раз один из этих немногих украинских большевиков, вспоминал: «...ночью, возвращаясь с какого-то собрания, надумал зайти в комитет (партии большевиков. — С.Б.) узнать, нет ли каких новостей. По дороге встретил комитетчиков с Пятаковым во главе. Вот, говорят, кстати, ты по-украински говоришь. Пошли!

Спрашиваю:

— В чем дело?..

Говорят:

— Пойдем в Центральную раду. От имени украинских с[оциал]-д[емократов] приходили в комитет Касьяненко Евгений и Немирович и предлагали согласиться с Центральной радой»⁸. В 1917-м знание украинского среди киевских большевиков — сравнительно редкое свойство.

В то время, когда «Правда» публиковала одну за другой «проукраинские» статьи Ленина, лидер киевских большевиков Георгий Пятаков на заседании местного комитета РСДРП(б) говорил прямо противоположное: «Вообще поддерживать украинцев нам не приходится, так как пролетариату это движение не выгодно. <...> В этом движении можно усмотреть и борьбу национальной буржуазии против элементов социальной революции; она старается национальными узами связать революционное движение и повернуть вспять колесо истории. Это — движение против социальной революции»⁹.

Примечания

1. Ленин В.И. Украина // ПСС. Т. 32. С. 352.

2. Ленин В.И. Украина и поражение правящих партий России // ПСС. Т. 32. С. 341—342.

3. Мазепа І. Україна в огни и бурі революції. 1917—1921. С. 33.

4. Бош Е. Год борьбы. С. 13.

5. Корнилов В.В. Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта. С. 85.

6. Борисёнок Е.Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918—1941 гг.): дис. ... д-ра ист. наук. М., 2015. Л. 178.

7. История Киева. Т. 2. С. 316—317.

8. Затоньский В. Уривки з спогадів про Українську революцію // Літопис революції. 1929. № 4 (37). С. 142.

9. 1917 год на Киевщине: Хроника событий. С. 104.