Смело, товарищи, в ногу!

А того не знала глупая Маруся, что не ждет никогда Красная армия, чтобы ее просили. А сама она мчится на помощь...

Аркадий Гайдар. «Голубая чашка»

1

Большевики не теряли времени зря. За 1918 год по всей Украине создали сеть подпольных организаций. Связывались с местными повстанцами, если могли — помогали им, сами вступали в отряды. Станислав Косиор (поляк) и Андрей Бубнов (русский, родом из Иваново-Вознесенска) организовывали подпольную работу в Киеве и на Правобережной Украине. Георгий Пятаков, став во главе Коммунистической партии (большевиков) Украины (КП(б)У), пытался организовать восстание на Левобережье.

В то время как профессиональный военный генерал Рагоза скучал на бесконечных и бессмысленных заседаниях у гетмана, профессиональный революционер Лев Троцкий и военврач (учился курсом младше Булгакова) Эфраим Склянский создавали Красную армию. И у товарищей Троцкого и Склянского дела шли в гору.

Сборище разношерстных отрядов, анархистских или большевистских, постепенно превращалось в хорошую военную машину. У большевиков не было профессиональных знаний, но Троцкий и Склянский обладали пассионарностью и организаторскими способностями. Никакое образование не заменит природного таланта и энергии.

Сразу после революции в Германии в ноябре 1918 года Советская Россия денонсировала Брестский мир, однако войны Киеву (гетманскому, потом — петлюровскому) не объявляла. Пятаков и его сторонники рвались в бой, но их удерживали люди более расчетливые и хладнокровные: Сталин, Артем (Сергеев), Яков Эпштейн. Собирали разведданные и готовились действовать наверняка. Решили создать Временное рабоче-крестьянское правительство Украины и Украинскую армию.

Население на Украине большевистской пропаганде поддавалось хорошо. Тягот военного коммунизма и продразверстки по-коммунистически на Украине еще не знали. Повстанцы, что под петлюровскими знаменами воевали «за Украину и за правду», быстро разочаровались во власти директории. Роман Гуль, сидевший вместе с другими арестованными русскими офицерами в здании Педагогического музея, однажды увидел на стенке туалета украинскую прокламацию: «Она призывала рабочих и крестьян к свержению власти Петлюры и установлению Советской Республики. Не такой, как в Москве, где всю власть взяли прежние буржуи и интеллигенты. "У нас должно быть подлинно рабоче-крестьянское правительство, из нас, братья-рабочие и крестьяне"»¹.

Это похоже даже не на большевистскую, а на боротьбистскую агитацию. От украинских эсеров откололись левые, которые сначала называли себя эсерами, но в 1919-м станут Украинской коммунистической партией. Боротьбистами их прозвали по имени партийной газеты «Боротьба» («Борьба»).

В январе 1919-го появится еще одна Украинская коммунистическая партия, отколовшаяся от украинских социал-демократов (левее левого Винниченко). Ее возглавил известный нам Михаил Ткаченко, резко полевевший к тому времени. Идеологию этих партий справедливо считают «национал-коммунистической».

К национал-коммунизму были близки и многие украинцы-большевики из компартии большевиков Украины, однако при Пятакове в ней по-прежнему преобладали люди, не умевшие говорить по-украински: сам Пятаков, Квиринг, Сергеев и другие. Ленину это не нравилось, но за украинизацию этой партии тогда взяться не успели. Когда Затонский предложил Ленину поставить во главе украинского правительства Пятакова, тот покачал головой, но все же согласился. Армию (позднее — Украинский фронт), как и год назад, возглавил Антонов-Овсеенко. Создали Украинский ревсовет в составе товарищей Сталина, Пятакова, Затонского, Антонова-Овсеенко².

Один из лидеров украинских большевиков Яков Эпштейн, обобщив разведданные, пришел к такому выводу: «...несмотря на то, что рабочие и многие крестьяне, особенно на Черниговщине, на нашей стороне, нечего и рассчитывать без переброски значительных сил Красной Армии не только на успех революционного движения на Украине, но на самое его возникновение»³. Поэтому решили не только навести порядок в «повстанческих», «партизанских» частях, но и передать вооруженным силам большевистской Украины несколько регулярных красноармейских соединений. Пусть русские красноармейцы воюют под видом украинских повстанцев. Да впрочем, не только русские. Кроме Московской рабочей дивизии, 43-го рабочего полка, Орловской бригады артиллерии, бронепоездов, в состав созданного большевиками Украинского фронта вошли и отряды венгерских, латышских, китайских «интернационалистов».

2

Первый китайский батальон создал Иона Якир еще зимой 1918-го. Это было в Бессарабии. Якир, сын кишиневского провизора, и не думал служить в армии. Мировую войну он отсиделся на военном заводе. В апреле 1917-го вступил в партию большевиков, в декабре его включили в состав Бессарабского ревкома. На Бессарабию наступали румыны, заняли Кишинев, начали обстреливать Тирасполь. И вот однажды под утро товарища Якира разбудил китаец «в какой-то синей кофте».

«— Китайси надо?

— Какие тебе китайцы?

А он все свое твердит:

— Китайси надо?»⁴

Во время мировой войны в Россию приехали несколько сотен тысяч китайских рабочих — «трудовые мигранты» того времени. Русские сражались на фронте, надо было их кем-то заменить. Трудились китайцы и в Бессарабии. Румыны почему-то заподозрили их в шпионаже и расстреляли трех человек. Китайцы решили отомстить, потому и пришли к большевикам. Их было четыреста пятьдесят. По словам Якира, были они «голые» и «голодные». Оружия у большевиков было много, а людей мало, поэтому и решили вооружить китайцев: «...чем не солдаты? Будущее показало, что прекрасные солдаты были... Одели, обули, вооружили. Смотришь — не батальон, а игрушка»⁵. Пополнили отряд, всего в китайском батальоне у Якира стало 530 штыков. Все воевали за деньги. Самые настоящие наемники. И притом недорогие — по 50 рублей получали. Воевали с румынами, с немцами, а потом отступали через всю Украину на Дон, далее — к Воронежу. В 1919-м китайские батальоны были уже привычным явлением в Сибири, на Урале, на Украине. Надежные, послушные, совершенно чужие местному населению, китайцы наряду с венграми и латышами были незаменимы для «частей особого назначения» (ЧОН), но сражались и на фронте, в составе регулярной армии. В белогвардейских мемуарах упоминания о китайцах не редкость: «...за сараем в поле длинной шеренгой лежали убитые большевики, из которых двое были в матросской форме и человек шесть китайцев»⁶, — вспоминал штаб-ротмистр Чеченской конной дивизии Дмитрий де Витт.

Спокойная, деловитая жестокость китайцев покоробила даже большевика Михаила Кольцова. Из фельетона Михаила Кольцова «Китайские будни»: «Так же буднично и старательно, как по утрам желтые красноармейцы мыли свои жесткие круглые головы, пошли они теперь на Волгу и на Украину, стреляют в черные незнакомые дома, опустошают кумирни незнакомых и ненужных им богов»⁷.

Сражались хорошо, как будто и самой смерти не боялись. Владимир Короленко записал в дневнике интересный случай. Дело было уже летом 1919-го, когда белогвардейцы погнали большевиков с Украины. При отступлении из Полтавы красные забыли снять с караула китайцев. Китайцы так и остались в городе до самого прихода деникинцев. Белые китайцев, конечно же, расстреляли⁸.

3

Важным преимуществом большевиков была хорошо налаженная военная разведка. Сведения обо всех передвижениях войск Директории на Левобережной Украине поступали одновременно на стол полковнику Болбочану и комфронта Антонову-Овсеенко. Болбочан почти ничего не знал о войсках большевиков, в то время как Антонов-Овсеенко получал весьма подробные и достоверные сведения и о численности, и о боеспособности петлюровских войск, и об их настроениях.

Разведслужбы у Директории не было никакой. Поразительно, но в декабре 1918 года начальник петлюровского штаба генерал Осецкий был уверен, что восточным границам Украины ничто не угрожает⁹. А тем временем Антонов-Овсеенко писал заместителю Троцкого Эфраиму Склянскому, что «в Харькове всего 300 петлюровцев; харьковские рабочие везде выносят большевистские резолюции; город можно взять шутя <...>. Пособите, <...> надо спешить»¹⁰. Уже 19 декабря с боем взяли Белгород. Началось наступление на Харьков. Товарищ Эпштейн поднял в городе восстание рабочих, а рабочими там были русские и евреи. В Новый год после ожесточенного боя при станции Казачья Лопань красные разбили петлюровцев и уже 3 января вступили в Харьков. Вскоре туда переехало и Временное рабоче-крестьянское правительство.

Руководство УНР не хотело верить в неизбежность войны. И Чеховский, и Винниченко стояли за союз с Москвой, ведь Ленин признал право наций на самоопределение, украинская нация свой выбор сделала, враги у Киева и Москвы общие: офицеры, белогвардейцы, сторонники «единой и неделимой» России. Петлюра считал такой взгляд наивным, но Винниченко, председатель Директории, упорно не желал смотреть правде в глаза. Даже после падения Харькова Директория и правительство УНР посылали в Москву одну ноту за другой, возмущались, требовали вывести войска и взывали к классовой и политической солидарности. Чеховский («Алёша Карамазов») заверял: «...мы социалисты, стоим за власть трудового народа...»¹¹

Москва сначала вообще не отвечала, и только 6 января наркоминдел товарищ Чичерин с неподражаемым лицемерием ответил: Советская Россия не воюет с Украиной. Красной армии на Украине нет. А воюет с Директорией правительство советской Украины, воюют восставшие украинские рабочие и крестьяне. Между тем в то время украинская компартия даже формально была частью Российской коммунистической партии (большевиков), а войска Украинского фронта (Украинской советской армии) оставались частью «общероссийской» (так в тексте!) Красной армии. Все снабжение армия получала «от центральных учреждений Российской Республики»¹².

Винниченко направил на переговоры в Москву своего представителя, украинского коммуниста Семена Мазуренко. Тот от имени Директории предлагал Советской России союз против Деникина, Антанты и поляков. Совет народных комиссаров направил на переговоры своего представителя, тоже украинского коммуниста — Дмитрия Мануильского. И если бы наступление Антонова-Овсеенко провалилось и Временное рабоче-крестьянское правительство Украины бежало бы на восток уже в январе, то переговоры могли окончиться вполне успешно. Сила была и остается самым лучшим аргументом в дипломатических переговорах. Но сила и на этот раз была за большевиками. Войска Антонова-Овсеенко шли тогда от победы к победе.

Примечания

1. Гуль Р.Б. Киевская эпопея (ноябрь—декабрь 1918 г.). С. 366.

2. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне. 1918—1919. Кн. 2. Т. 3. С. 21.

3. Там же. С. 17—18.

4. Якир И.Э. Воспоминания о Гражданской войне. С. 10.

5. Там же. С. 10—11.

6. Витт де Д. Чеченская конная дивизия. 1919 год // Звезда. 2005. № 10. С. 133.

7. Кольцов М. Китайские будни // Фрадкин В. Дело Кольцова. URL: https://biography.wikireading.ru/138922.

8. Неизданный В.Г. Короленко: в 2 т. Т. 2. Дневники и записные книжки 1919—1921. М.: Пашков дом, 2013. С. 126.

9. Савченко В.А. Симон Петлюра. С. 217.

10. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне. 1918—1919. Кн. 2. Т. 3. С. 37.

11. Савченко В.А. Симон Петлюра. С. 223.

12. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне. 1918—1919. Кн. 2. Т. 3. С. 65.