Тема исследования
В диссертационной работе исследуются критические выступления в советской печати, посвященные творчеству Михаила Афанасьевича Булгакова (1891—1940). Многие произведения писателя, публиковавшиеся уже после его смерти, вызывали бурную реакцию критиков и становились предметом нешуточных споров, как литературных, так и идеологических. В работе рассматривается это взаимодействие булгаковского творчества и советской печати — именно взаимодействие, поскольку произведения М. Булгакова не просто были объектом критики, но и подчас провоцировали литературных журналистов на то, чтобы открыто обсудить самые больные вопросы современности, становясь, таким образом, лишь поводом для этого обсуждения.
Актуальность исследования обусловлена несколькими факторами
1. Творчество М. Булгакова не раз подвергалось в советской печати жесткой критике, становилось предметом любопытных и весьма показательных дискуссий. Сегодня многие произведения писателя стали литературной классикой, однако история осмысления М. Булгакова советской критикой до сих пор не написана, и это — пробел как в общей летописи отечественной литературной журналистики, так и в изучении творчества М. Булгакова. Поэтому необходимо проследить, с каким трудом его произведения появлялись на страницах книг и журналов уже после смерти писателя, как они входили в литературный процесс, какое сопротивление порой встречали и каких защитников приобретали.
2. М. Булгаков по сей день остается одним из самых популярных писателей в России, его личность и произведения уже давно перестали быть объектом исключительно профессионального литературоведения и прочно вошли в так называемую массовую культуру (стоит вспомнить и экскурсии по булгаковской Москве, и экранизации, и, например, «Булгаковскую энциклопедию» Б. Соколова, как пример издания, рассчитанного на самую широкую, массовую аудиторию). Они стали предметом многочисленных паралитературоведческих, конспирологических, националистических, политических и прочих спекуляций. Истоки многих подобных явлений кроются в критике советского периода, поэтому представляется важным найти их.
3. Сегодня ностальгия значительной части российского общества по Советскому Союзу приводит к идеализации советского времени в сознании многих людей. Нам представляется, что в судьбе произведений М. Булгакова настолько четко и полно отражаются характерные конфликты и противоречия советской культуры, что частная история того, как творчество писателя входило в официальную литературу, позволяет взглянуть на этот период жизни страны непредвзято и объективно.
Степень научной разработанности проблемы
Истории литературной критики советского периода посвящено немало работ1. Она частично отражена в воспоминаниях2, а также в трудах, посвященных отдельным писателям и критикам3. Особой областью изучения стала история советской цензуры, также неразрывно связанная с литературной критикой4.
Неисчислимое количество работ посвящено М. Булгакову, однако лишь малая их часть так или иначе затрагивает отношения писателя с прижизненной критикой или рассматривает оценки его произведений, данные советской печатью уже после смерти М. Булгакова5.
Важным событием в изучении советской критики М. Булгакова стала публикация библиографии посвященных ему критических статей в отечественной печати с 1920-х по 1990-е годы включительно6.
Есть очень ценные исследования, в которых глубоко и оригинально трактуется творчество М. Булгакова7. Однако приходится признать, что сейчас история публикации булгаковских произведений и динамика их восприятия советской печатью еще совсем не изучены. С одной стороны, общеизвестно, что у М. Булгакова была сложная литературная судьба. С другой стороны, нет работы, которая комплексно, интегрально, подключая разные контексты, рассматривала бы восприятие булгаковских произведений отечественной журнальной и газетной критикой начиная с середины 1950-х годов.
Возможно, это объясняется тем, что подавляющее большинство произведений М. Булгакова вышли в свет спустя два-три десятилетия после смерти писателя, и если прижизненная критика входит в область изучения булгаковских биографов, то критика «посмертная» оказывается обособленным и самоценным объектом исследования.
Помимо исследований, посвященных истории советской критики и биографии и творчеству М. Булгакова, во время работы для автора диссертации крайне важными были труды, в которых так или иначе освещается культурная и общественная ситуация в Советском Союзе середины 1950-х — 1970-х годов. Среди них как дневники и мемуары8, так и научные работы9.
Научная новизна исследования выражена в том, что
— проделан последовательный и разносторонний анализ газетных и журнальных выступлений, посвященных М. Булгакову;
— проанализированы ключевые для истории булгаковской критики споры середины 1950-х — 1960-х годов, в которых отражаются основные тенденции это противоречивого периода: как «оттепельные», так и реакционные;
— критические оценки творчества М. Булгакова рассмотрены в широком литературном и идеологическом контексте;
— особое внимание уделено истории публикаций — и булгаковских произведений, и отзывов о них — истории прохождения текстов через редакционные обсуждения и цензуру;
— прослеживаются переклички и споры критиков 1950-х — 1970-х годов с предшественниками из 1920-х годов;
Объект исследования
Объектом исследования является восприятие критикой булгаковских произведений, различные их интерпретации в советской печати.
При этом опосредованным объектом изучения становится и собственно творчество М. Булгакова.
Предмет работы
Предметом исследования выступают русскоязычные критические и публицистические материалы, опубликованные в периодических изданиях в 1950—70-е годы в Советском Союзе и так или иначе посвященные М. Булгакову.
Цель исследования
Целью работы является анализ художественной критики, связанной с освоением наследия М. Булгакова в контексте эпохи 1960—1970-х годов
Задачи исследования:
— провести детальный анализ критических выступлений, посвященных Булгакову;
— изучить основные политические и культурные тенденции исследуемого периода советской истории;
— проследить, как эти тенденции преломляются в газетных и журнальных материалах, которые составляют предмет исследования;
— сопоставить оценки, данные булгаковскому творчеству в советской печати;
— выяснить, какова роль критики в возвращении М. Булгакова в официальную советскую культуру;
— проследить, как и по каким причинам меняется отношение к Булгакову в газетах и журналах на протяжении исследуемого периода;
— выявить, что в трактовках М. Булгакова, предложенных критиками, является адекватным его творчеству и ценным по сей день и что было вызвано исключительно политической конъюнктурой.
Эмпирическая база исследования
Эмпирическую базу диссертационной работы составили публиковавшиеся в 1950—1970-е годы в советских журналах («Вопросы литературы», «Знамя», «Звезда», «Волга», «Москва», «Новый мир» и пр.) и газетах («Литературная газета», «Советская культура» и др.) критические материалы, в которых рассматривалась биография и творчество М. Булгакова. Также изучены предисловия, послесловия, комментарии и прочие материалы, опубликованные в отдельных изданиях М. Булгакова, и воспоминания некоторых героев диссертационной работы.
Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается обширным эмпирическим материалом.
Метод исследования
Тема диссертации подразумевает изучение истории журналистики и литературной критики, анализ и сопоставление критических интерпретаций булгаковских текстов, анализ самих булгаковских текстов. Среди основных методов — сравнительно-исторический и структурно-типологический. Теоретико-методологической базой исследования послужили:
— исследования по истории и теории журналистики (в т. ч. Я.Н. Засурского, Б.И. Есина, Н.А. Богомолова, Е.П. Прохорова, С.М. Гуревича и др.);
— работы, посвященные творчеству М. Булгакова (М.О. Чудаковой, А.М. Смелянского, В.Я. Лакшина, Л.М. Яновской, Е.И. Орловой и др.);
— труды по истории русской литературы и эстетической мысли XX века (Г.А. Белой, Е.А. Добренко, М.Р. Зезиной);
— работы в области теории литературы (М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Б.А. Успенского).
Рамки исследования
Исследуемый период — середина 1950-х — 1970-е годы — ограничен именно этими рамками по нескольким причинам. Во-первых, это наименее изученный период истории булгаковской критики, в отличие, например, от 1920-х годов. Во-вторых, именно в это время имя М. Булгакова вновь после двадцатилетнего забвения появляется на страницах журналов и газет и именно благодаря критикам писатель постепенно входит в официальную советскую литературу. В-третьих, в 1950—1970-е годы ведутся показательные для своего времени дискуссии, по накалу сравнимые, наверное, лишь с критическими кампаниями 1920-х годов, и поэтому данный период представляет особый интерес.
Кроме того, учитывая, что произведения М. Булгакова были написаны в 1920—1930-е годы, необходимым и естественным стало сопоставление двух исторических контекстов, которое помогает проследить смену исторического самосознания общества, выявить общее и различное для разных этапов культурной жизни общества.
Обозначенный временной отрезок предполагает выделение основных тенденций, характеризующих литературно-критическую сферу, на основе чего сделана попытка более детальной периодизации и сравнения разных этапов: в первой главе рассмотрен период с середины 1950-х по конец 1960-х годов, во второй главе — 1980-е годы (и отчасти 1980-е годы).
Точка отсчета периода, рассмотренного в первой главе, связана с изменениями в политической и общественной жизни страны после смерти И. Сталина и прихода к власти Н. Хрущева и с начавшейся после XX съезда партии КПСС «оттепелью». В этой же главе рассмотрен и период первой послеоттепельной реакции, которая начинается в 1964 году с отставкой Хрущева и началом правления Л. Брежнева. Это время, в котором начинают все отчетливее просматриваться черты будущего «застоя». Следуя внутренней логике диссертации и учитывая динамику литературно-критического поля, было необходимо рассмотреть два этих временных отрезка вместе, в одной главе. Завершается анализируемый в первой главе период концом 1960-х годов. Обусловлено это тем, что, во-первых, заканчиваются дискуссии, которые были характерны именно для «шестидесятых» годов, а во-вторых, сходят на нет «оттепельные» тенденции, которые действовали во многих сферах советского общества несколько лет после смены власти — как бы по инерции.
Вторая глава посвящена критике 1970-х годов; условно говоря, этот период начинается уже в 1969 году, так как именно тогда в журналах выходит несколько публикаций, которые обозначили характерные уже для следующего десятилетия тенденции в советской литературе, в частности, в истолковании творчества М. Булгакова. На первый взгляд, завершить этот период следовало бы серединой или даже концом 1980-х годов, однако во второй главе лишь отчасти рассматриваются некоторые черты и события, сформировавшие это десятилетии булгаковской критики, но главное внимание все же уделено именно 1970-м годам. Это обусловлено нескольким факторами. Во-первых, отчетливо видно, как в 1980-е годы изучение М. Булгакова переходит из поля критики в поле литературоведения. Во-вторых, те многочисленные публикации, которые появляются в это десятилетие, по большей части не представляют интереса с точки зрения интерпретации булгаковских произведений (во второй главе сделан обзор только тех тенденций и только тех выступлений в печати 1980-х годов, которые действительно имеют непосредственное отношение к творчеству или биографии М. Булгакова и предлагают интерпретацию и анализ его произведений, в отличие от таких публикаций, которые посвящены, например, скандалам вокруг создания булгаковского музея в Москве).
Рабочая гипотеза исследования
Большинство произведений было создано М. Булгаковым в 1920—1930-е годы, но многие из них лишь в середине 1950-х годов начали появляться в журналах и выходить отдельными изданиями. В диссертации полагается, что булгаковские произведения смогли увидеть свет именно тогда, когда была готова почва для их восприятия и критиками, и обществом, и сам факт их выхода свидетельствовал о принципиальных изменениях общественного климата. Однако возвращение творчества М. Булгакова, без сомнения, ускорили некоторые критики, которые уже тогда осознали ценность булгаковского наследия и смогли прервать многолетнее молчание, существовавшее в печати вокруг имени М. Булгакова.
Опубликованные, произведения М. Булгакова оказались удивительно созвучными «новому» времени своего бытования и, более того, стали своего рода полем для обсуждения тех проблем, которые волновали общество. В результате этого произведения М. Булгакова практически всегда трактовались в соответствии с идеологическими интересами тех «лагерей», к которым относились критики, будь то «оттепельные» критики, «охранители» и сталинисты, «русские патриоты» и т. д.
Яркий пример — полемика вокруг чрезвычайно смелого для советской литературной ситуации и ошеломившего многих в конце 1960-х годов романа «Мастер и Маргарита», написанного так, будто никакого соцреалистического канона вообще не существует: с одной стороны, для «охранителей» он стал источником серьезных литературных и идеологических опасений (особенно на фоне событий 1968 года, споров о партийности в искусстве, о классовой позиции писателя и пр.), материалом для неадекватных трактовок и поводом для идеологических нападок на защитников романа; с другой стороны, последним — а их оказалось совсем не мало — удалось «почувствовать» это произведение и предложить интересные и ценные его интерпретации. В их выступлениях отчетливо отражены характерные для эпохи проблемы (интерес к личности; право человека принимать решения, руководствуясь своей совестью, а не классовыми интересами; борьба против партийности в литературе, необходимость разговора о репрессиях 1930-х годов и пр.) Таким образом, в критических статьях о произведениях М. Булгакова, написанных задолго до эпохи 1960-х годов, последовательно отражаются самые актуальные тенденции времени.
Содержательная структура диссертации
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, приложения и библиографии.
Во введении сформулирована тема и проблема, проведен обзор литературы, связанной с рассматриваемой проблемой, выявлена научная новизна исследования, его актуальность, объект и предмет, цели и задачи; обозначены временные и тематические рамки исследования и объяснены причины, по которым именно такие рамки являются целесообразными в данной работе; обоснована теоретическая и практическая значимость работы; представлена содержательная структура диссертации и приведены положения, выносимые на защиту.
В первой главе работы — «Творчество М. Булгакова в общественной и литературной ситуации 1960-х годов» — изучен период, когда творчество М. Булгакова начало входить в официальный литературный процесс и занимать в нем полноправное место. Это событие рассмотрено не только как результат «объективных» изменений общественного климата, которые предоставили саму возможность такого возвращения, но и как результат совместных действий «субъективных» сил, в первую очередь критиков.
Первая глава состоит из трех частей. В первой части раздела — ««Дни Турбиных» и «Бег»: тотальная переоценка ценностей» — прослеживается, как менялось восприятие М. Булгакова литературной и театральной критикой второй половины 1950-х — первой половины 1960-х годов. На примере пьес «Дни Турбинных» и «Бег», которые стали своеобразным локомотивом булгаковского творчества в печати тех лет, показано движение образа М. Булгакова в советской критике: от писателя с сомнительной репутацией, требующего настороженного отношения, — к новому классику. Особое внимание уделено тому, как «оттепельные» журналисты приходят к осуждению печатных кампаний 1920-х годов против М. Булгакова и к осознанию того, что именно критики сыграли важную роль в создании скандальной репутации писателя, а затем в замалчивании его творчества.
Во второй части работы — «Мольер, снова Мольер и Пушкин: тема художника и власти» — рассмотрены произведения, не ставшие объектом столь пристального внимания критиков, но тем не менее получившие отзывы, крайне показательные для исследуемого исторического периода.
Последняя часть раздела — «Полемика вокруг романа «Мастер и Маргарита»» — посвящена спорам вокруг романа «Мастер и Маргарита», в которых отчетливо проявились основные тенденции критики 1960-х годов. На примере критических выступлений охранителей показано, что в отношении писателя постоянно действовало мощное сопротивление: его творчество воспринималось консервативной критикой не только как лишнее и чужеродное, но (а во многом и вследствие этого) и как идеологически опасное.
Во второй главе диссертации — «Основные тенденции в осмыслении творчества М. Булгакова критикой 1970-х годов» — рассмотрены материалы о М. Булгакове в периодической печати эпохи «застоя», а также сделан обзор критических публикаций начала 1980-х годов и перестроечного времени.
Вторая глава состоит из трех частей. В первой части — «Впервые в кино: пьесы Булгакова на больших экранах» — представлен анализ советской критики, посвященной ярким адаптациям булгаковских произведений в кино и театре. В начале 1970-х годов в стране впервые экранизируют М. Булгакова, и этот факт уже сам по себе свидетельствует о существенном сдвиге в восприятии писателя, что и показано в этой части. Детально рассмотрены печатные отклики на фильм «Бег», в частности, проанализировано восприятие критикой изменений, сделанных сценаристами в булгаковском тексте. Отдельное внимание уделено постановке «Мастера и Маргариты» Ю. Любимовым в театре на Таганке, которую критика встретила гробовым молчанием, нарушенным лишь одной статьей — в газете «Правда».
Во второй части второй главы — ««Русские патриоты»: борьба за Булгакова» — изучена советская «патриотическая» критика М. Булгакова. Показано, как националисты 1970-х годов — главным образом деятели оформившейся тогда «русской партии», теснейшим образом связанной с некоторыми «толстыми» журналами и с Союзом писателей, — активно пытались представить М. Булгакова как художника, который принял советскую власть и способствовал ее утверждению. Рассмотрены конкретные приемы, которые критики использовали для того, чтобы, с одной стороны, сделать М. Булгакова жертвой происков «вненациональных» элементов, а с другой стороны, затушевать реальные противоречия между писателем и окружавшей его действительностью. В этой части детально изучено, как такой подход не только искажал биографию М. Булгакова, но и приводил к плачевным результатам в толковании его творчества.
Третья часть второй главы — «Выход в массы: обратная сторона популярности» — посвящена обзору и анализу общих тенденций в булгаковской критике 1980-х годов. Для подробного анализа из невиданно большого количества публикаций-этого периода о М. Булгакове выбраны лишь немногие, которые можно отнести к собственно художественной критике. В частности, рассмотрены отзывы о первом сборнике ранних рассказов и фельетонов, рецензии на опубликованную в 1987 году повесть «Собачье сердце» и на появившиеся следом спектакли и фильм. В этой части показано, как М. Булгаков становился массово популярной фигурой (фактически, частью массовой культуры) и как это отражалось на его изучении. Кроме того, сделана попытка увидеть в печати 1980-х годов начало некоторых тенденций, которые характеризуют и современное восприятие М. Булгакова.
В заключении обобщены и прокомментированы главные выводы, полученные в ходе работы над диссертацией, и сформулированы ее результаты, которые в целом сводятся к следующим тезисам, выносимым на защиту:
— заслуга открытия М. Булгакова в 1950—1960-е годы принадлежит именно критике, которая сыграла принципиально важную роль в том, что многолетнее молчание в печати вокруг имени писателя было прервано, и его произведения начали возвращаться в официальную советскую литературу;
— булгаковское творчество 1920—1930-х годов оказалось в центре оживленных споров о самых острых общественных проблемах 1950—1970-х годов, подчас становясь лишь поводом к тому, чтобы публично обсудить эти проблемы;
— произведения М. Булгакова благодаря своей необычайной социальной актуальности, а также в силу того, что их начали печать лишь спустя несколько десятилетий после смерти писателя, рассматривались и как часть истории литературы, и как «новая», современная литература;
— в трактовке булгаковских произведений отчетливо отразились программные идеи того «лагеря» или течения, к которому принадлежали критики;
— в булгаковской критике 1950—1970-х годов отчетливо прослеживается динамика общественных настроений со всеми их многочисленными нюансами и противоречиями;
— своеобразие произведений писателя («Белой гвардии», «Дней Турбиных», «Бега», «Мастера и Маргариты») было впервые глубоко понято и раскрыто в трактовках многих критиков изучаемого периода.
Приложение к диссертации состоит из шести частей. В первой части представлена хронологическая таблица публикаций и изданий М. Булгакова, а также спектаклей и экранизаций, сделанных по его произведениям. Во второй части приложения даются краткие сведения о некоторых участниках литературного процесса 1960—1970-х годов, информация о которых представляется важным дополнительным материалом, проливающим свет на многие характерные черты рассматриваемого периода. Третья часть посвящена размышлениям критиков о поэтике булгаковских пьес. Особо выделить их необходимо, потому что они выбиваются из общего «конфликта», составляющего стержень первой главы, но представляют интерес как собственно литературная критика, интерпретирующая творчество М. Булгакова. По такому же принципу (с поправкой на то, что речь идет о кинокритике) выделены и оценки поэтики фильма «Бег» в его соотнесении с первоисточником, которые представлены в четвертом приложении. В пятой части даются сведения о других адаптациях булгаковских произведений. Последние страницы приложения посвящены дискуссии «Классика и мы»: подробная информация о ней необходима для более полного понимания ситуации, в которой М. Булгаков оказался благодаря вниманию со стороны «патриотической» критики.
Библиография содержит перечень книг, газетных и журнальных статей и прочих материалов, которые были необходимы во время работы над диссертацией.
Научная и практическая значимость исследования определяется тем, что в ней собран, систематизирован и изучен обширный материал газетно-журнальной и научной периодики, результаты исследования могут быть использованы при создании еще не написанной истории отечественной литературной критики второй половины XX века, а также в учебных курсах по истории отечественной литературы и журналистики. Работа позволяет уточнить представления об особенностях развития отечественной культуры второй половины XX века.
Апробация диссертации
Текущие результаты исследования были представлены в виде докладов на ежегодных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» в 2008—2011 годах, а также опубликованы в научных журналах «Вопросы литературы» и «Вестник Московского университета» (Серия 10. Журналистика).
Примечания
1. Белая Г.А. История в лицах. Из литературной критики 20-х годов. — Тверь, 2003;
Белая Г.А. Дон-Кихоты революции — опыт побед и поражений. — М., 2004;
Голубков М.М. История русской литературной критики XX века. — М., 2008;
История русской литературной критики / Под ред. В.В. Прозорова. — М., 2002;
Кормилов С.И., Скороспелова Е.Б. Литературная критика в России XX в. (после 1917 г.). Материалы к курсу. — М., 1996;
Шешуков С.И. Неистовые ревнители: из истории литературной борьбы 20-х годов. — М., 1970.
2. Лакшин В. Новый мир во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953—64). — М., 1991.
3. Тименчик Р. Анна Ахматова в 1960-е годы. — М.: Водолей Publishers, 2005.
4. Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917—1991 гг. — М.: РОССПЭН, 2002;
Жирков Г.В. История цензуры в России XIX—XX вв. Учебное пособие. — М.: Аспект Пресс, 2001;
Зезина М. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е — 60-е годы. — М., 1999;
Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917—1956. Сб. документов. — М., 2005.
5. Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М.: Книга, 1988;
Булгаков М.А. Пьесы 1920-х годов. Вступит. статья, сост. и общая ред. А.А. Нинова. — Л.: Искусство. 1990;
Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. — М., Искусство. 1989;
Воздвиженский В.Г. Пределы интерпретации (Наследие Михаила Булгакова в истолковании критики 70-х годов) // Литературно-художественный процесс 70-х гг. в зеркале критики. — М., 1982;
Неводов Ю.Б. Творчество М. Булгакова 20-х годов в оценке современной критики // Проблемы развития советской литературы. — Саратов, 1975. — Вып. 2. — С. 217—229;
Орлова Е.И. Проблема изучения авторской позиции писателя-сатирика: Из опыта советской литературной критики 20-х гг. Дис. ... канд. филол. наук. — М., 1981;
Миронова М.А. Театральная критика 1920-х годов: рецепция пьес Н. Эрдмана «Мандат» и М. Булгакова «Дни Турбиных». Дис. ... канд. филол. наук. — М., 2004;
Грознова Н.А. Булгаков и критика его времени (По материалам булгаковских альбомов) // Творчество Михаила Булгакова: Исследования и материалы. — СПб., 1994. — Кн. 2. — С. 5—33;
Гудкова В.В. Истоки: Критические дискуссии по поводу творчества М. Булгакова: от 1920-х к 1980-м // Лит. обозрение. — М. — 1991. — № 5. — С. 3—11.
6. Творчество Михаила Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография // Институт русской литературы РАН: Кн. 3. — СПб.: Наука, 1995.
7. Лесскис Г.А. «Мастер и Маргарита» Булгакова: Манера повествования, жанр, макрокомпозиция // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. — 1979. — Т. 38. — № 1. — С. 52—59;
Немцев В.И. Функция повествователя в художественной речи романа Михаила Булгакова «Белая гвардия» // Поэтика советской литературы 20-х годов. — Куйбышев, 1989. — С. 72—98;
Гаспаров Б. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. — М., 1994;
Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX—XX вв. — М., 1994;
Скобелев В.П. О функции архаико-эпического элемента в романной структуре «Белой гвардии» (Приватное «Я» и «коллективная одушевленность») // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики, эстетики, философии. Межвуз. сб. науч. тр. — Самара, 1994. — С. 33—44;
Лесскис Г.А. Триптих М.А. Булгакова о русской революции: «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита». Комментарии. — М., 1999;
Бердяева О.С. Проза Михаила Булгакова. Текст и метатекст. Монография. — Новгород, 2002;
Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. — М.: Текст, 2003;
Чудакова М. Новые работы. 2003—2006. — М., 2007.
8. Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве. 1956—1980. — М., 1990;
Лакшин В. «Новый мир» во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953—1964). — М., 1991;
Лакшин В. Дневник 1969—1970 годов. Вступ. заметка Л. Теракопяна, прим. С.Н. Лакшиной // Дружба народов. — 2003. — №№ 4—6;
Житомирская С.В. Просто жизнь. — М., 2008;
Петелин В. Мой XX век: счастье быть самим собой. Жизнеописание в воспоминаниях о противоборстве официальной идеологии. Документы. Письма. Статьи. Размышления. — М., 2009.
9. Оттепель. 1953—1956: Страницы русской советской литературы / Сост. Чупринин С.И. — М., 1989; Семидесятые как предмет истории русской культуры / Ред.-сост. К.Ю. Рогов. — М., 1998;
Зезина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е — 1960-е годы. — М., 1999.
| К оглавлению | Следующая страница |