Заключение

В ходе анализа текстов романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита» подтверждена основная гипотеза исследования и реализованы его цели и задачи. Обозначим основные результаты работы.

В настоящем исследовании разработана практическая методика комплексного анализа типов и функций номинаций персонажа в связи с особенностями повествовательной структуры и системы точек зрения в романном повествовании нетрадиционного типа и представлен конкретный образец подобного анализа на материале романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита».

Подводя итоги, хочется подчеркнуть, что целью данной работы не являлось описание системы номинаций как таковой. В силу особенностей повествовательной структуры обоих романов можно было заранее предположить, что мы обнаружим в них все основные типы номинаций, которые принято выделять в лингвистической литературе: прямые и косвенные; идентичные и вариативные; имена собственные, гиперонимические, демографические, функциональные, релятивные, оценочные, местоименные; безо́бразные и образные; однокомпонентные и многокомпонентные (развернутые), — и что эти номинации выполняют все те функции, которые принято усматривать у номинаций: интродуктивную, идентифицирующую, предикатную, апеллятивную. Цель работы состояла в другом — показать, какова роль номинаций в формировании повествовательной структуры нетрадиционного типа, в выражении авторской позиции, в характеристике персонажа, в формировании позиции читателя.

Фундаментальные особенности художественного текста (реализация эстетической функции языка, антропоцентричность, полисемантичность, наличие не только эксплицитного, но и имплицитного содержания), определяя специфику его образно-семантической организации, так или иначе влияют на выбор тех или иных типов наименований. Однако в нашем случае номинации персонажей должны были рассматриваться с учетом усложненной повествовательной структуры произведения, которая, в частности, связана с особенностями речевой и композиционной актуализации повествующего лица — «образа автора» (В.В. Виноградов) и зависит от типов повествования и от дифференциации речи автора и речи персонажей, определяющих систему точек зрения в повествовании.

Вообще, как неоднократно отмечалось исследователями, один из главных «трендов» литературы XX-го столетия по сравнению, с XIX-м — постепенное уменьшение роли повествователя, вытеснение авторского повествования повествованием, организованным неавторской точкой зрения. В силу этого существенно изменяются типы и функции номинаций, выработанные классической литературой в рамках традиционного нарратива.

В традиционном повествовании основная функция номинаций — идентифицирующая. Герой, как правило, именуется именем собственным, поскольку его именует автор (например, в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» персонажи именуются Базаров, Аркадий, Николай Петрович, Фенечка и т. д.). Даже в полифонических романах Ф.М. Достоевского, в которых существенно меняются принципы организации повествования по сравнению с традиционными, эти изменения практически не затрагивают сферу номинации: персонажи называются собственными именами не только в авторском тексте, но и во внутренней речи других персонажей: Раскольников (в обращениях также — Родион Романыч или Родя), Свидригайлов, Шатов, Настасья Филипповна. Лишь изредка номинации содержат в себе характеристику, да и то это свойственно, главным образом, предикатным номинациям.

В произведениях нетрадиционного типа именно номинация оказывается той сферой, куда, активно вторгаются новые принципы построения повествовательной структуры, и наоборот: новые функции номинаций становятся одним из важнейших факторов, формирующих новый тип нарратива.

Романы М.А. Булгакова и В.В. Набокова были выбраны именно как ярчайшее воплощение нетрадиционного нарратива: «Мастер и Маргарита» — как образец переходной повествовательной формы по типу свободного косвенного дискурса, «Лолита» — как образец модернистского типа повествования, для которого характерна игра на типах повествователя и крайняя усложненность субъектной перспективы повествования.

Эти тексты являются для исследователя неисчерпаемым источником уникального языкового материала, на котором можно показать ту новую и очень важную роль номинаций, которую мы обнаруживаем при сравнении повествования нетрадиционного типа с традиционным повествованием (при всей условности этих терминов и самого этого противопоставления).

В целом, система номинаций персонажа в художественном тексте нетрадиционного типа повествования обусловлена особенностями его повествовательной структуры, а именно системой точек зрения («Мастер и Маргарита») или взаимодействием разных типов авторского повествования («Лолита»).

Своеобразие типов и функций номинаций в романе «Мастер и Маргарита» связано с соотношением в тексте речевых систем повествователя и персонажей, с организацией повествовательной перспективы высказывания. Особенность повествования в романе М.А. Булгакова состоит в том, что одни и те же эгоцентрические средства отсылают здесь то к персонажу, то к повествователю, а в некоторых (и даже во многих) случаях — к персонажу и повествователю одновременно (когда субъекта точки зрения сложно определить). Неоднозначность отношений точек зрения нарратора и персонажа проявляются в романе «Мастер и Маргарита» в ряде специфических особенностей номинации персонажей. Это намеренное столкновение в повествовании совпадающих номинаций, принадлежащих разным персонажам, обыгрывание значения ключевого слова при номинации лица посредством совмещения разных повествовательных точек зрения, использование неопределенных конструкций в роли номинации лица, которые выступают в функции прагматической мотивированности неполноты точки зрения персонажа. Для романного повествования характерно широкое употребление образных и цитатных номинаций, наличие развернутых номинационных цепочек, характеризующих наименование персонажа с разных точек зрения, и номинационных рядов, комплексно и подробно характеризующих персонажа.

Номинационные цепочки главных реальных героев романа (Мастера, Маргариты, Ивана Бездомного) отражают не только смену точек зрения в повествовании, но и изменение оценочной позиции по отношении к герою со стороны повествователя (прежде всего это касается Маргариты и Ивана).

Особое многообразие номинаций характеризует в романе Воланда и его свиту. Это связано с тем, что они воплощают так называемый фантастический, «сверхъестественный» план повествования. Поэтому герои на протяжении повествования меняют свои обличья, попеременно выступая то в одной, то в другой роли-маске, совершенно по-разному изображаются в романе с точки зрения разных героев; и даже в восприятии одного и того же персонажа их характеристика все время изменяется. При этом многообразие номинаций этих персонажей является важным структурообразующим средством — не только средством усиления атмосферы загадочности, таинственности, фантастичности происходящего для читателя, но и средством воплощения важнейшей для Булгакова идеи ненадежности свидетельств, непостижимости истинного смысла происходящего для поверхностного наблюдателя.

Система номинаций героев «ершалаимских глав» определяется неоднозначностью позиции повествователя в структуре повествования, который выступает то как непосредственный наблюдатель событий, то как вездесущий и всеведущий экзегетический повествователь, с воплощением множественности точек зрения в повествовании, а также атмосферы загадочности и таинственности для читателя, который не сразу идентифицирует героев описываемых событий. Поэтому в повествовании часто осуществляется переход на точку зрения персонажа, участвующего в событии.

В целом, номинации персонажей в романе «Мастер и Маргарита» являются одним из ведущих способов художественного воплощения повествовательной структуры свободного косвенного дискурса.

Особенности номинации главного героя в романе «Лолита» обусловлены своеобразием повествовательной структуры романа, которая определяется, во-первых, двойственностью положения в нем главного героя, который и описывает происходящие события, и является их участником, а во-вторых, постоянным варьированием типов повествования — акториального (перволичного) и аукториального (третьеличного), — что порождает сложные взаимоотношения между точками зрения повествователя и персонажа.

В области номинации главного героя именами собственными главным структурообразующим приемом выступает парадигматическое варьирование номинаций: «Гумберт Гумберт», «Гумберт», «Г.Г.», уменьшительно-ласкательные наименования от имени Гумберт, другие собственные имена, в том числе включающие интертекстуальную составляющую. Они указывают на двойственную натуру Гумберта и выражают противоречивое и сложное отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою — Гумберту Гумберту.

Употребление нарицательных имен имеет своей целью семантическую конкретизацию, выделение характеризующих признаков героя. Разнообразные номинации главного героя — демографические, гиперонимические, релятивные, функциональные, оценочные — отражают предысторию главного героя, его связи с другими персонажами, их оценки и отношение к Гумберту, а иногда и самооценки Гумберта.

Важнейшую роль в романе выполняют образные номинации (иногда — целые ряды образных номинаций, объединенные смыслами «странник», «охотник», «животное», «мифическое существо»), связанные с несколькими главными темами романа. Эти номинации выполняют характеризующую функцию, подчеркивая определенные черты личности главного героя и раскрывая его систему ценностей. Именно поэтому оценочные и образные номинации выступают в повествовании как скрытые предикации: они не только называют персонажа, но и содержат его качественную характеристику.

Номинации главного героя романа. «Лолита» являются одним из основных способов выражения его оценки в романе. Они служат средством внешней и внутренней характеристики героя. Текст романа через номинации насыщается реминисценциями, цитатами, обнаруживаются также элементы интертекста, выступающие в роли конструктивного текстообразующего фактора. Номинации играют важную роль в создании целостного образа главного героя и организации художественного произведения, выполняя образно-смысловую, сюжетно- и структурообразующую функции. В целом, номинации главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» выступают в качестве одного из ведущих способов актуализации в романе набоковской «игры» на переходах типов повествования: таким образом, парадигматическое варьирование номинаций главного героя является важнейшим средством художественного воплощения повествования модернистского типа.

При всем художественном своеобразии каждого из романов и при всех различиях между ними, в обоих текстах можно, как представляется, усмотреть ряд общих принципов функционирования номинаций (сходные «номинационные принципы» обнаруживаются и в других текстах с нетрадиционной организацией повествования; более того, отдельные случаи «нетрадиционных принципов номинаций» можно, конечно, обнаружить и в текстах с традиционной повествовательной организацией. Но в такой концентрации и с такой последовательностью они используются, конечно, именно в нетрадиционном нарративе).

Итак, формулируя результаты проведенного исследования, мы можем констатировать, что в романах М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита» выделяются следующие основные функции номинаций:

— использование разных номинаций в повествовании служит одним из механизмов смены повествовательной точки зрения, представляя поочередно точки зрения разных персонажей или персонажа и повествователя;

— в развернутых номинациях могут совмещаться позиции повествователя и персонажа;

— изменение номинаций может служить сигналом «переключения», изменения плана или типа повествования (реальный — сверхъестественный план; перволичное — третьеличное повествование);

— номинации могут выполнять структурообразующую функцию, как, например, номинация «пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат», участвующая в образовании так называемой «рамочной» композиции. Структурообразующими можно считать и оценочно-характеризующие номинации Гумберта (Гумберт Грозный и Гумберт Кроткий; очарованный странник и безумное чудовище и под.) — в той мере, в какой они указывают на двойственную натуру Гумберта, определяющую и его двойную жизнь, и нравственную двусмысленность его позиции, и двойственный характер повествования;

— номинации могут выполнять также более частные сюжетообразующие функции, отражая этапы сюжетного развития. В первую очередь это относится к релятивным и функциональным номинациям, которые могут подготавливать и «номинативно обеспечивать» развитие сюжетных линий и мотивов повествования (так, номинации сумасшедший, безумный и под. не только являются своего рода сигналом, предсказывая и отражая связь многих персонажей «Мастера и Маргариты» с клиникой Стравинского, но и служат мотивировками в рамках одной из версий, объясняющих московские события; номинации жилец, квартирант-любовник, спутник жизни, вдовец отражают изменение статуса Гумберта по отношению к Шарлотте);

— изменение номинаций в пределах одной номинационной цепочки, или в разных фазах развития одного эпизода, или в разных фрагментах повествования может отражать:

— эволюцию позиции повествователя по отношению к персонажу (ср. изменение номинаций Маргариты в речи повествователя);

— изменение отношения персонажа к другому персонажу (ср. номинации Иешуа с точки зрения Пилата в сцене допроса (преступник — бродяга — разбойник — бродячий философ — философ — Иешуа — несчастный); ср. также переход от нейтральных демографических, реляционных или функциональных номинаций к оценочно-характеризующим в пределах одной субъектной позиции, например в номинациях Воланда с точки зрения Ивана в сцене на Патриарших: иностранец, консультант, профессор — заграничный гусь, сумасшедший немец, убийца, шпион, преступник, ненавистный неизвестный; ср. также изменение номинаций Гумберта в речи Лолиты: Гумочка, милый папаша — грязный, грязный старик; старый павиан);

— изменение номинаций в пределах одного эпизода может просто моделировать этапы восприятия и знакомствах персонажем (ср. номинации Мастера с точки зрения Ивана в сцене первого появления Мастера: таинственная фигура — этот мужчина — неизвестный — таинственный посетитель — мастер) или отражать ситуативные роли персонажа (гость — на протяжении всего эпизода первого знакомства Ивана и Мастера, больной — номинация Мастера как обитателя клиники Стравинского, слушающий — когда Мастер слушает рассказ Ивана, рассказчик — когда Мастер повествует о своей жизни);

— наконец, номинации могут иметь интертекстуальные составляющие (ср. Иван Бездомный и под. в «Мастере и Маргарите» или Жан-Жак Гумберт, Эдгар Гумберт и под. в «Лолите»).

Таким образом, в нетрадиционном повествовании, каким является, например, роман «Мастер и Маргарита», номинация персонажа в каком-то смысле перестает выполнять идентифицирующую функцию, точнее — эта функция совмещается с другими, зачастую более важными функциями, и становится, так сказать, функцией второго плана.

Основной (или одной из главных) для номинаций в романе Булгакова является функция репрезентации точки зрения персонажа (или повествователя, который, по крайней мере в московских главах, также имеет статус периферийного персонажа), ср.: «Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию. <...> — Какая голова? — спросила Маргарита, вглядываясь в неожиданного соседа. <...> Как ни была занята своим Маргарита Николаевна, ее все же поразили странные враки неизвестного гражданина». В рамках традиционного нарратива повествователю нет нужды называть персонажа «гражданином», а тем более «неизвестным гражданином», поскольку этот персонаж уже далеко не в первый раз появляется в повествовании, и читатель прекрасно знает, что его зовут Азазелло. Но в поле зрения Маргариты этот персонаж появляется впервые, и номинации репрезентируют именно ее точку зрения.

Альтернация именований персонажа в рамках номинационной парадигмы может даже выполнять функцию, в каком-то смысле противоположную идентификации, подчеркивая, что герой — «не тот же самый», открывая все новые его стороны и качества и оставляя другие стороны и качества скрытыми, недоступными прямому восприятию читателя. Так, номинации многих персонажей в «Мастере и Маргарите» меняются на протяжении всего романа, и некоторые из них появляются лишь в самом конце: например, истинные имена членов свиты Воланда открываются лишь в эпилоге вместе с их истинным обликом. Более того, некоторые номинации, как элемент игры повествователя с читателем, даже вводят читателя в заблуждение, не позволяя ему правильно идентифицировать персонажа (как, например, в главе «Поединок между профессором и поэтом», когда читатель вправе ожидать продолжения противостояния Ивана и Воланда, а в действительности происходит вполне дружелюбная беседа Ивана с профессором Стравинским).

В романе «Лолита» указанные функции и особенности номинаций (смена точки зрения, выражение оценочной позиции, переключение планов повествования и др.) реализуются в условиях еще большего усложнения повествовательной структуры, т. к. повествователем является не условный Нарратор, а сам главный герой, т. е. герой, получающий номинации, и повествователь, присваивающий их герою, — одно и то же лицо. Более того, Гумберт как повествователь репрезентирует точки зрения других персонажей, в том числе — их позицию по отношению к нему самому, и в то же время имеет возможность давать им характеризующие номинации не только как Нарратор, но и как главный герой.

Системы номинаций персонажей проанализированных романов отражают не только художественные принципы, но и философские воззрения авторов: ненадежность свидетельств, получаемых из «достоверных» источников и даже при наблюдении собственными глазами; непостижимость истины, с одной стороны, а с другой — неспособность понять, идентифицировать, «зафиксировать» самого себя, объяснить мотивы собственных поступков.

Дальнейшие перспективы исследования могут быть связаны с расширением исследовательской базы за счет включения в рассмотрение других текстов Булгакова и Набокова, а также с применением разработанной методики к анализу текстов других писателей XX в., в которых представлен нетрадиционный нарратив с неоднозначным соотношением нарраториального и персонажного начал, — А. Белого, М. Зощенко, А. Платонова и др.