1. Московский мир и его атрибутивно-предметная структура

Московский мир представлен в оппозиции социально-властных структур и свободной личности. Интегрирующими московский мир являются его реалии: Патриаршие пруды, Садовое кольцо, Никитские ворота, Садовая улица. Арбат и т. д. Социально-властные структуры представлены литературными организациями и их представителями и их атрибутами, а также культурно-развлекательными организациями, административно-правоохранительными организациями. Мир свободной личности включает как самих представителей, так и их атрибутику. См. далее таблицу № 1 и комментарии к ней.

Таблица № 1. Московский мир

Комментарии к таблице № 1

1. Московский официальный мир представлен совокупностью предметных реалий, обладающих, в основном, экспрессивно-негативной характеризацией. В составе предметных реалий встречаются:

а) топонимические объекты: Патриаршие пруды. Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история! (смерть Берлиоза и последующие за этим события — О.В.) (гл. 1); «Вот тебе все и объяснилось! — подумал Берлиоз в смятении, — приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Вот так история!» (гл. 3);

Дом Грибоедова. Дом назывался «Домом Грибоедова» на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя — Александра Сергеевича Грибоедова, ...в настоящее время владел этим домом тот самый Массолит, во главе которого стоял несчастный Михаил Александрович Берлиоз... (гл. 5) и т. д.

б) растительный мир: липа. Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар... (гл. 5); Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен (гл. 20) и т. д.

2. Московский мир представлен двумя антитетичными сферами: социально-властными структурами (литературными, культурными, административно-правоохранительными, медико-охранными организациями) и миром свободных личностей.

3. Каждая из организаций представлена в романе своими сотрудниками. Крупнейшая московская литературная организация Массолит (см. ниже).

Культурные организации: комиссия изящной словесности, Московская областная зрелищная комиссия, Акустическая комиссия московских театров и ее председатель Аркадий Аполлонович Семплеяров, Театр Варьете — директор Степан Лиходеев, финдиректор Григорий Данилович Римский, администратор Варенуха и конферансье Жорж Бенгальский.

Административно-правоохранительные организации: жилищное товарищество дома № 302-бис и его председатель Николай Иванович Босой, милиция, угрозыск и сотрудники этих организаций (милиционеры, следователь, большая компания мужчин, одетых в штатское). В романе особенно подчеркивается экспрессивно-негативная характеристика органов правопорядка, что является приметой времени: Человек в белье может следовать по улицам Москвы только в одном случае, если он идет, в сопровождении милиции, и только в одно место — в отделение милиции! (гл. 5); Однажды в выходной день явился в квартиру милиционер, вызвал в переднюю второго жильца... и сказал, что того просят на минутку зайти в отделение милиции в чем-то расписаться. Жилец приказал... сказать, ...что он вернется через десять минут, и ушел вместе с корректным милиционером в белых перчатках. Но не вернулся он не только через десять минут, а вообще никогда не вернулся (гл. 7); ...вдруг донеслась отчетливая милицейская трель. Сема по себе она уж никогда не сулит ничего приятного (гл. 14).

Медицинско-охранные организации: знаменитая психиатрическая клиника и ее синонимические номинации (психическая, лечебница, клиника Стравинского, дом скорби, сумасшедший дом). Медицинский персонал клиники представлен ее директором профессором Стравинским, докторами, врачами, фельдшерицей Прасковьей Федоровной, санитарами.

Клиника является охранной организацией, тле. в ней изолируются от остального общества все инакомыслящие, представляющие угрозу общественному спокойствию (Мастер, сочинивший историю о Понтии Пилате, Иванушка, принесший весть о появлении Воланда).

Литературные социально-властные структуры

1. Ведущее место в московском мире занимает Массолит и его представители, которые охарактеризованы негативно в эмотивной и оценочной характеризациях. Председатель правления Массолита Михаил Александрович Берлиоз представлен в романе воинствующим безбожником-атеистом: — Да, мы не верим в Бога, — чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз, — но об этом можно говорить совершенно свободно... — Да, мы — атеисты, улыбаясь ответил Берлиоз... — В нашей стране атеизм никого не удивляет, — дипломатически вежливо сказал Берлиоз, — большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о Боге (гл. 1). «В образе Берлиоза подчеркнута духовная пустота пастыря советских писателей, не имевшего времени и не сумевшего задуматься над «необыкновенными» явлениями жизни» [Лесскис 1999, 250]. «Вина Берлиоза, его страшный непрощенный грех состоит в том, что он отрицает не только Иисуса Христа, и даже не только дьявола, но и вообще чего бы то ни было. Суть той концепции мироздания, адептом и проповедником которой является Берлиоз, состоит в том, что на свете вообще ничего нет, кроме той грубой эмпирической реальности, которая доступна нашему человеческому зрению» [Сарнов 1997, 58]. Проповедуя небытие, Берлиоз получает полное забвение, в «Эпилоге» он именуется как «позабытый всеми Берлиоз».

Двенадцать литераторов: беллетрист Бескудников, поэт Двубратский, Настасья Лукинишна Непременова, московская купеческая сирота, ставшая писательницей и сочиняющая батальные морские рассказы под псевдонимом «Штурман Жорж», автор популярных скетчей Загривов, новеллист Иероним Поприхин, критик Абабков, Глухарев — сценарист, Денискин, Квант и др. члены правления Массолита, как бы 12 апостолов — учеников Берлиоза, тщетно ожидают его на вечернее заседание в «Грибоедове»: Ровно в полночь все двенадцать литераторов покинули верхний этаж и спустились в ресторан. Тут опять про себя недобрым словом помянули Михаила Александровича: все столики на веранде, натурально, оказались уже занятыми, и пришлось оставаться ужинать в этих красивых, но душных залах (гл. 5). Известие о смерти их учителя лишь ненадолго отрывает их от ужина: Да, погиб, погиб ...Но мыто ведь живы! Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и — сперва украдкой, а потом и в открытую — выпил водочки и закусил. В самом деле, не пропадать же куриным котлетам до-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодные останемся? Да ведь мы-то живы! (гл. 5). Ученики моментально предают своего учителя забвению. «Уже сам подбор их имен и их скандальное, склочное поведение создают впечатление страшного, уродливого мира, подобного миру гоголевских уродцев» [Лесскис 1999, 304].

Поэт Рюхин сочиняет бодрые, оптимистические стихи к праздникам, не имеющие ничего общего с реальной жизнью, в чем его обвиняет Иван Бездомный: Нашелся наконец один нормальный среди идиотов, из которых первый — балбес и бездарность Сашка! — Кто этот Сашка-бездарность? — осведомился врач. — А вот он, Рюхин! — ответил Иван и ткнул грязным пальцем в направлении Рюхина (гл. 6). Являясь последователем того конъюнктурного направления в литературе, которое возглавляет Берлиоз, Рюхин признается в своей бездарности только себе самому. Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурны? Правду, правду сказал! — безжалостно обращался сам к себе Рюхин. — Не верю я ни во что из того, что пишу!.. (гл. 6).

2. Представители Массолита, являясь знаковыми фигурами своей организации, наделены властной атрибутикой:

а) удостоверение Массолита, членский билет: И немедленно же он обращал к небу горькие укоризны за то, что оно не наградило его при рождении литературным талантом, без чего, естественно, нечего было и мечтать овладеть членским массолитским билетом, коричневым, пахнущим дорогой кожей, с золотой широкой каймой, — известным всей Москве билетом (гл. 5); Так вот, чтобы убедиться в том, что Достоевский — писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение? Да возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем. Да я полагаю, что у него и удостоверения-то никакого и не было! (гл. 19);

б) здание Массолита. «Дом Грибоедова» как имя государственного литературного учреждения: Массолит разместился в Грибоедове так, что лучше и уютнее не придумать (гл. 5);

в) ресторан: Небольшая площадка перед домом была заасфальтирована, и в зимнее время на ней возвышался сугроб с лопатой, а в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана под парусиновым тентом (гл. 5);

г) творческие отпуска: «...полнообъемные творческие отпуска от двух недель (рассказ — новелла) до одного года (роман, трилогия). Ялта, Суук-Су, Боровое, Цихидзири, Махинджаури, Ленинград (Зимний дворец) (гл. 5);

д) места отдыха: «Рыбно-дачная секция», «Однодневная творческая путевка», дачный литераторский поселок Перелыгино на Клязьме (гл. 5);

е) «квартирный вопрос»: В конце его ее внимание привлекла роскошная громада восьмиэтажного, видимо, только что построенного дома. Маргарита пошла вниз и, приземлившись, увидела, что фасад дома выложен черным мрамором, что двери широкие, что за стеклом их виднеется фуражка с золотым галуном и пуговицы швейцара и что над дверьми золотом выведена надпись: «Дом Драмлита» (гл. 21) и др.

Атрибуты власти литературной организации подчеркивают не духовное, а материальное богатство членов правления Массолита. Членский билет является пропуском в комфортабельный мир с благоприятными условиями. Этот мир создан для лиц, отнесенных к числу привилегированных по роду занятий, близости к властным структурам, а не по степени талантливости. Вновь созданный господствующий класс, несмотря на провозглашенное равенство, обеспечен уютными рабочими местами (о чем свидетельствует расположение комнат в Грибоедове: «Рыбно-дачная секция» — «Однодневная творческая путевка» — «Перелыгино» — «Запись в очередь на бумагу у Поклевкиной» — «Касса» — «Личные расчеты скетчистов» — «Квартирный вопрос» — «Полнообъемные творческие отпуска...» — «Правление Массолита» — «Кассы № 2, 3, 4, 5» — «Редакционная коллегия» — «Председатель Массолита» — «Бильярдная»), благоустроенными квартирами в «Доме Драмлита», накормлен в самом лучшем ресторане в Москве, куда провизию отпускали по самой сходной, отнюдь не обременительной цене (гл. 5). Дачный поселок и возможность путешествий по льготным путевкам также являются проявлением благосклонности «миромосковских прокураторов» [Диброва 1999, 117] к обслуживающим их власть литераторам. На связь с верховной властью «миромосковских прокураторов» указывает плакат, изображающий скалу», всадника в бурке и с винтовкой за плечами. Контекстемы московского мира всадник, пальмы, балкон ассоциируются с аналогами предметного окружения Пилата, всадника, сидящего под колоннами, на балконе, куда привели ему на суд бродячего философа Иешуа (ершалаимский мир).

Общая иронично-уничижительная негация описания внешности литератора на плакате: «с хохолком», «глядящей в высь («сделаю, как надо») перекликается с описанием внешности представителя московского литературного мира — беллетриста Бескудникова: «с внимательными («весь — внимание, чего изволите») и в то же время неуловимыми («бегающими») глазами».

3. Московский мир означен лексико-семантическими приоритетами, которые получают авторскую смысловую интерпретацию, отражающую движение значений в сторону смысла. «Одна из сторон движения значений в сторону смыслов состоит в их возвращении к чувственной «предметности» в художественном мире. Другая сторона движения значения состоит в приобретении ими пристрастности — обретению личностных смыслов в тексте» [Диброва 1999, 133]. Так, лексико-семантические приоритеты, используемые для описания референтного пространства «Дом Грибоедова» в 5-й главе романа получают следующую смысловую интерпретацию: старинный дом кремового цвета; чахлый сад с чугунною решеткой; площадка перед домом зимой — сугроб с лопатой, летом — великолепнейшее отделение летнего ресторана. Данные лексико-семантические приоритеты отражают амбивалентность объекта референтного пространства как отражение двойничества московского мира.

«Домом Грибоедова» будто бы некогда владела тетка писателя. Ну, владела или не владела — мы точно не знаем. Кажется, никакой тетки-домовладелицы не было. Более того, один врун рассказывал, якобы вот на втором этаже знаменитый писатель читал тетке отрывки из «Горе от ума». А впрочем, черт его знает, может быть, и читал, не важно это! Данные лексико-семантические приоритеты через неподлинность, альтернативность информации о первоначальном владельце дома констатируют отсутствие интереса литературного сообщества к литературной генеалогии дома.

Важно — в настоящее время владел... домом Массолит. Лексикосемантические приоритеты указывают на значимость современной принадлежности к московской ассоциации литераторов, т. е. элите московского мира.

С легкой руки членов Массолита никто не называл дом «Домом Грибоедова», а просто «Грибоедов». Протолкаться у Грибоедова, в Ялту на месяц добиться и так далее. В отмеченных лексико-семантических приоритетах указано на приоритетность приобретения материальных благ в доме с «высоким» именованием, что вскрывает мелочную и суетную природу членов литературной структуры московского мира.

4. Авторская модальность является важнейшим определяющим фактором московского предметного мира. По отношению к литературным структурам и их представителям авторская модальность имеет негативные характерологические оценки: недостоверность принадлежности референтного объекта (дома) тетке Грибоедова, неуверенность в существовании субъекта обладания (кажется, никакой тетки-домовладелицы не было) и в самой ситуации чтения комедии знаменитым писателем как в чем-то незначительном, не заслуживающем внимания; ироническая уничижительность оценки владения домом современным московским миром — Массолитом; негативность сообщения об использовании объекта референции современными владельцами дома для осуществления личного корыстолюбия.

Мир свободной личности

1. В мире свободных личностей находятся Мастер, Маргарита и компромиссная фигура Ивана Бездомного, который в начале романа является учеником Берлиоза и создает большую антирелигиозную поэму: Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками... Иисус у него получился, ну, совершенно живой, некогда существовавший Иисус, только, правда, снабженный всеми отрицательными чертами Иисус (гл. 1). Негативное отношение Булгакова ко всякого рода антирелигиозной литературе было заявлено еще в дневниковой записи от 5 января 1925 года: «Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера «Безбожника», был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее, ее можно доказать документально: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Нетрудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены» [Булгаков 1997, 87].

Бездомный, не верящий в бога, под влиянием испытаний, посланных ему Воландом, уверовал в существование дьявола. В доме скорби Иван становится единственным учеником Мастера: — Прощай, ученик, — чуть слышно сказал Мастер и стал таять в воздухе (гл. 30); — Этим и кончилось, мой ученик, — отвечает номер сто восемнадцатый (Эпилог). Иванушка косвенно становится и учеником Иешуа, о котором незадачливый поэт узнает из рассказа Воланда и из сна, приснившегося ему в клинике Стравинского, буквально совпадающих с романом Мастера. «Иван Бездомный находит силы признать бездарность собственных стихов и навсегда оставить поэзию. Бездомный преодолел первоначально свойственный ему антиинтеллектуализм, научился ценить подлинно высокое в литературе, но так и не избавился от бациллы всезнайства, хотя и осудил в душе прежнего Ивана-невежду» [Соколов 1991, 34].

2. Мастер и Маргарита являются позитивными представителями московского мира, которые вступают в противоборство прежде всего с социально-властной литературной организацией — Массолитом. Мастер создает историю Понтия Пилата, чем вызывает гнев литературной критики: Однажды герой развернул газету и увидел в ней статью критика Аримана, которая называлась «Вылазка врага» и где Ариман предупреждал всех и каждого, что он, то есть наш герой, сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа... Через день в другой газете за подписью Мстислава Лавровича обнаружилась другая статья, где автор ее предлагал ударить, и крепко ударить, по пилатчине и тому богомазу... (гл. 13). Затравленный критиками, Мастер тяжело заболевает: ...нашла на меня тоска и появились какие-то предчувствия. А затем, представьте себе, наступила третья стадия — страха... Так, например, я стал бояться темноты. Словом, наступила стадия психического заболевания. Мне казалось, в особенности когда я засыпал, что какой-то очень гибкий и холодный спрут своими щупальцами подбирается непосредственно и прямо к моему сердцу (гл. 13). Поддавшись малодушию, Мастер уничтожает роман: Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь... — Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно (гл. 13). Страх приводит Мастера в клинику Стравинского. Холод и страх, ставший моим постоянным спутником, доводили меня до исступления... страх владел каждой клеточкой моего тела. Да, хуже моей болезни в этом здании нет, уверяю вас (гл. 13). Страх уродует душу Мастера до такой степени, что он отказывается от своего романа, оставляет его незаконченным, не дает Пилату возможности встретиться с Иешуа на лунной дороге: — У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, — ответил Мастер, — ничто меня вокруг не интересует, кроме нее, — он опять положил руку на голову Маргариты, — меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал. — А ваш роман? Пилат? — Он мне ненавистен, этот роман, — ответил мастер, — я слишком много испытал из-за него (гл. 24). За это малодушие Мастер заслуживает не свет, а покой, в который он может отправиться, лишь закончив свой роман, отпустив Понтия Пилата вверх по лунной дороге. Этот покой дарован Мастеру Воландом по просьбе Иешуа: ...голос его (Воланда. — О.В.) сгустился и потек над скалами. — Романтический мастер! Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман. — Тут Воланд повернулся к Маргарите: — Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, — еще лучше (гл. 32). Мастер обретает свой лучший приют: Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах (Эпилог). «Вечный дом — это место пребывания души Мастера, его бессмертного гения» [Соколов 1996, 303].

Активной положительной движущей силой в романе является возлюбленная Мастера — Маргарита.

Маргарита борется за Мастера, пытается помочь ему преодолеть недуг: Она поднялась и заговорила: — Боже, как ты болен. За что это, за что? Но я тебя спасу. — Я погибаю вместе с тобою (гл. 13). Она тоскует, когда Мастер исчезает: она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нем, и, конечно, не разузнала ровный счетом ничего. Она такала в тайне долгим и горьким плачем (гл. 19). Маргарита согласна на все ради Мастера: — Что? — воскликнула Маргарита, и глаза ее округлились. — Если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем? Азазелло молча кивнул головой. — Еду! — с силой воскликнула Маргарита и ухватила Азазелло за руку. — Еду куда угодно!.. Маргарита крепче зажала в руке коробку и продолжала: — Нет, погодите... Я знаю, на что иду. Но иду на все из-за него, потому что ни на что в мире большей надежды у меня нет. Я погибаю из-за любви! — и, стукнув себя в грудь, Маргарита глянула на солнце... — Согласна на все, согласна проделать эту комедию с натиранием мазью, согласна идти к черту на кулички! Не отдам! (гл. 19). Превратившись в ведьму, Маргарита мстит обидчикам Мастера: Внимательно прицелившись, Маргарита ударила по клавишам рояля, и по всей квартире пронесся первый жалобный вой... Тяжело дыша, Маргарита рвала и мяла молотком струны... Шлепая босыми ногами в виде, Маргарита ведрами носила из кухни воду в кабинет критика и выливала ее в ящики письменного стола. Потом, разломав молотком двери шкафа в этом же кабинете, бросилась в спальню. Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне. Полную чернильницу чернил, захваченную в кабинете, она вылила в пышно взбитую двуспальную кровать в спальне. Разрушение, которое она производила, доставляло ей жгучее наслаждение, но при этом ей все время казалось, что результаты получаются какие-то мизерные. Поэтому она стала делать что попало. Она бша вазоны с фикусами в той комнате, где был рояль. Не докончив этого, возвращалась в спальню и кухонным ножом резала простыни, била застекленные фотографии (гл. 21); Шипение разъяренной кошки послышалось в комнате, и Маргарита, завывая: — Знай ведьму, знай! — вцепилась в лицо Алоизия Могарыча ногтями (гл. 24). Маргарита добровольно уходит в мир иной, чтобы беречь покой Мастера: — Слушай беззвучие, — говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, — слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной... Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я (гл. 32).

По мнению Августы Докукиной-Бобель, Булгаков, опережая позднейшие открытия аналитической психологии и философии, дал роману сложную интерпретацию символики женственного и творческого начала: «В сложной... структуре романа ключевым персонажем, от которого расходятся лучи-связи с другими героями, является Маргарита. Булгаков использует лунный символизм этого имени, который связан с водой, с живым потоком текущего сознания, с Луной, которой дано управлять водами и временем в их конкретном и иероглифическом значениях; Маргарита — жемчужина — вода — Луна — это цепь символов, которые олицетворяют Женщину в мировой культуре. Никто так, как Мастер, не может оценить «жемчужину», совершенный идеал женской творческой силы, которому по природе дано вдохновлять своим, по выражению Флоренского, теплым блеском... во второй части она (Маргарита. — О.В.) становится главным действующим лицом... она — персонаж, заряжающийся лунной активностью... она часто вызывается к действию самой Луной... является частью лунной природы» [Августа Докукина-Бобель 1992, 39—42].

Представителям мира свободных личностей принадлежит своя атрибутика, составляющая пространственные и предметные зоны персонажей московского мира: Мастеру принадлежат: две комнаты в подвале маленького домика в садике. Совершенно отдельная квартирка (гл. 13), дающая возможность спокойно сочинять роман о Понтии Пилате. В конце жизненного пути он обретает вечный приют в вечном доме (гл. 32).

Маргарита в память о Мастере хранит старый альбом коричневой кожи, в котором была фотографическая карточка мастера, книжка сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на его имя, распластанные между листками папиросной бумаги лепестки засохшей розы и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем (гл. 19). Лишь это она пожелала взять из своей прошлой комфортной жизни в новый мир, соединившись с Мастером.

Иван Бездомный отказывается от всех атрибутов литературной власти, столкнувшись с Воландом: Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности (номер «Литературной газеты» с портретом Ивана и его стихами. — О.В.) на этот раз ничуть не обрадовало поэта (гл. 1). Потерянный членский билет Иван заменяет предметами, ограждающими от нечистой силы... на груди булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого... В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу.

Московский мир свободных личностей представлен следующими лексико-семантическими приоритетами.

Референтное пространство жилища Мастера обозначено через лексико-семантические приоритеты маленький домик в садике, квартирка, маленькие оконца над самым тротуарчиком, маленький письменный столик (гл. 13). Соотношение громадная комната, четырнадцать метров — книги, книги и печка (гл. 13) лишь подчеркивает скромность быта настоящего, истинного таланта.

Референтное пространство жилища Маргариты обозначено через лексико-семантические приоритеты, отражающие житейско-бытовое понимание мещанского счастья: Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одной из переулков близ Арбата. Очаровательное место! (19). Но радости мещанского быта не приносят Маргарите счастья и духовной удовлетворенности, которые она обретает, лишь встретившись с Мастером.

Авторская модальность по отношению к представителям мира свободной личности имеет преимущественно позитивные характерологические оценки:

а) позитивность/негативность оценок действий Мастера (создание романа/первоначальная неуверенность в необходимости борьбы за собственное свободное творчество);

б) негативность/позитивность оценок действий Ивана Бездомного (неверие в существование высших сил, бескультурье/уверование в высшие силы, отказ от «чудовищных» стихов, работа в институте истории и философии);

в) позитивность оценок всех действий Маргариты, даже противозаконных (разгром Дома Драмлита). Маргарита в романе является борцом за справедливость, олицетворением побеждающей любви и основным персонажем, через который М. Булгаков вводит мотив милосердия.

Таким образом, антитетичность московского мира представлена группировкой различных социально-властных организаций, направленных на подавление свободы личности, и одиночками-борцами за творческую свободу и верность любимому человеку.