Муссолини в «Желудочной дипломатии», в отличие от «дрезининского» паноптикума, изображен вполне приличным человеком в европейском костюме. Разрешение этого противоречия мы вновь находим в номере от 6 октября 1923 года. Наряду с обложечным рисунком П. Мина, в нормальных пропорциях изображающем круглый хлебец, который в гигантски-неузнаваемом виде будет представлен тем же художником рядом с фигурой Муссолини в январе 1924 года, — в этом номере помещена карикатура Ю.Г. «Осторожнее!» (стр. 11), с подписью на уже традиционную тему: «Во что можно превратиться от чрезмерной дозы омоложения».
И вновь перед нами мелькает сценка... из кинематографа позднейших десятилетий. Эпизод из фильма Э. Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!»: ожидающий рейса пассажир в ленинградском аэропорту, в исполнении неподражаемого Готлиба Ронинсона, окруженный сетками с продуктами и коробками, в кресло рядом с которым плюхается до бессознательного состояния упившийся персонаж Андрея Мягкова... И — звучит реплика, в 1923 году ставшая названием рисунка: «Молодой человек, осторожнее!» А на рисунке... в одном человеке словно бы совмещаются оба персонажа этого комического эпизода будущего телефильма!
Чрезмерная «доза» спиртного, принятая «молодым человеком» — доктором Женей Лукашиным и доведшая его до свинского, скажем прямо, состояния, превращается здесь в «чрезмерную дозу омоложения». И, вслед за тем, навязчивая тема «омоложения» приобретает совершенно неожиданный поворот. С возможным пациентом профессора Преображенского здесь происходит то же самое, что с его питомцем П.П. Шариковым, — он тоже, как и герой кинофильма, от принятой им «дозы» доходит до «скотского» состояния: нарисован голый человек... наполовину превратившийся в обезьяну, — ведь для омоложения своей пациентки, как мы знаем, булгаковский персонаж предполагал использовать... яичники макаки!
Рисунок, таким образом, с внешней стороны один к одному повторяет карикатуру на Муссолини, представленного в паноптикуме «Дрезины» голозадой обезьяной с дубинкой в руке. Однако по сути он диаметрально противоположен: перерождающимся в обезьяну на странице «Красного перца» изображен не фашиствующий молодчик, а интеллигентный, видимо, в прошлом человек в очках и с портфелем в руках — тот самый персонаж Г. Ронинсона, которого «по дороге в Красноярск» застигла нелетная погода!
И сама эта противоположность лишний раз подчеркивает связь рисунка с карикатурой на Муссолини: субъект из «Дрезины», как мы знаем, предвещает убийцу профессора Персикова в повести «Роковые яйца». А в «Красном перце» аналогичную «звериную» метаморфозу закономерным для художественного мышления Булгакова образом претерпевает антагонист этого озверевшего персонажа, культурный человек, быть может — такой же профессор... зоологии, как и герой булгаковской повести!
Таким «культурным» человеком, внутри которого скрывается «зверь», и представлен Муссолини на карикатуре о «Желудочной дипломатии». Вот, кстати, почему хлеб на этом рисунке так напоминает гигантскую медицинскую таблетку: это тоже, так сказать, «доза омоложения» — и именно «чрезмерная». И, стало быть, хозяева Советской России, занимающиеся «желудочной дипломатией», в оценке автора этой графической сатиры, собственными руками вскармливают «зверя»; подобно незадачливому булгаковскому экспериментатору, готовят чудовище, которое обернется против них же самих...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |