Яичная история

26 декабря 1924 года Михаил Булгаков записал в дневнике:

«Ангарский (он только на днях вернулся из-за границы) в Берлине, а кажется, и в Париже всем, кому мог показать, показал гранки моей повести "Роковые яйца". Говорят, что страшно понравилась и кто-то в Берлине (в каком-то издательстве) её будет переводить».

На следующий день (после посещения очередного «Никитинского субботника») Михаил Афанасьевич принялся размышлять:

«Вечером у Никитиной читал свою повесть "Роковые яйца". Когда шёл туда, ребяческое желание отличиться и блеснуть, а оттуда — сложное чувство. Что это? Фельетон? Или дерзость? А может быть, серьёзное? Тогда не выпеченное. Во всяком случае, там сидело человек 30, и ни один из них не только не писатель, но и вообще не понимает, что такое русская литература.

Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиги "в места не столь отдалённые"».

Тревожные предчувствия одолевали Булгакова не случайно. Среди тридцати человек, «сидевших» на субботнике, вне всяких сомнений, были и информаторы с Лубянки, которые тут же отправили по начальству подробные отчёты об услышанной повести подозрительно дерзкого содержания.

Какую же крамолу могли найти в «Роковых яйцах» доносчики из ГПУ?

Вспомним содержание повести!

В ней рассказывается о том, как далёкий от всякой политики профессор зоологии IV Государственного университета Владимир Ипатьевич Персиков с помощью открытого им красного луча разбередил и до предела взбудоражил доселе апатичный мир амёб и головастиков. С этими примитивными организмами, всю свою жизнь проводящими в размеренно-спокойной полусонности, под воздействием багрово-алого облучения происходило нечто невероятное: они вдруг начинали интенсивно размножаться, производя на свет особей, необыкновенно злых и агрессивных:

«Вновь рождённые яростно набрасывались друг на друга и рвали в клочья и глотали. Среди рождённых валялись трупы погибших в борьбе за существование. Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны».

Открытие университетского профессора заинтересовало советскую общественность. Энергичный большевик Александр Семёнович Рокк тут же предложил использовать чудодейственные «лучи роста» для возрождения отечественного птицеводства, переживавшего не лучшие времена, — по стране только что пронёсся жуткий «куриный мор».

Однако замечательный почин инициативного партийца натолкнулся на неожиданную преграду в виде дьявольской бестолковщины и чертовской безалаберности, которые царили в Стране Советов. Они-то и сыграли роковую роль во всей этой «яичной» истории!

Сбой произошёл уже на первом этапе птицеводческого эксперимента, когда ящики с закупленными за границей яйцами по дороге перепутали. Куриные, то есть те, что предназначались Рокку, доставили профессору Персикову, а не куриные, то есть те, что были заказаны университетской кафедрой, попали в совхоз «Красный луч». И под багрово-алыми лучами совхозного инкубатора вместо кур невероятной яйценоскости стали появляться на свет злобно-агрессивные змеи, крокодилы и прочие земноводные гады. Их несметные полчища, пожирая на своём пути всё живое, устремились к Москве.

В столице вспыхнула паника. Толпа разъярённых обывателей, подогретая леденящими душу сообщениями печати, ворвалась в кабинет Персикова. Первооткрывателю красных лучей раскроили голову, а его лабораторию разнесли в клочья.

А мерзких пресмыкающихся, успевших полукольцом окружить столицу, погубил неслыханный 18-градусный мороз, упавший на Подмосковье в августе и продержавшийся двое суток. От неожиданных холодов злобные земноводные и вымерли поголовно.

Таково содержание повести.

На первый взгляд, вполне безобидное. И к советской власти абсолютно лояльное. Более того, события, разворачивающиеся в «Роковых яйцах», происходят (как предупреждает читателей автор) в не очень далёком, но всё-таки будущем (в 1928 году), и поэтому повесть (написанную в 1924-м) вполне можно было отнести к жанру обычной научной фантастики.

Но уже первые слушатели и читатели новой булгаковской сатиры тревожно забеспокоились — у них стали возникать сомнения относительно того, так ли беззубо и безобидно это «роковое яичное» творение.