Сефира № 2 «Хохма» («Мудрость»)
Имя Бога — Йах (Ях)
Божественная эманация из первой Сефиры, «Корона», во вторую, «Мудрость», изображается в форме перехода линии повествования первой главы в главу вторую:
«Все просто: в белом плаще...
В белом плаще с кровавым подбоем...»
Аналогичный прием автор будет неоднократно использовать и в дальнейшем, намекая тем самым на теснейшее переплетение Путей, которые соединяют Сефирот на Древе Мироздания.
Итак, глава начинается, фактически, с описания того же Древа Сефирот — с выхода Понтия Пилата «в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца».
Разве не может это являться скрытым намеком на «колонны» Каббалистической системы Сефирот?
А слово «двумя» именно на «вторую» Сефиру?
Далее: одним из Имен Бога, соответствующих его свойству — то есть «Мудрости», — на Древе Жизни является имя «Йах» или «Ях».
Мы сразу же вспомнили об этом, как только прочитали второе предложение этой главы:
«Более всего на свете прокуратор ненавидел запАХ1 розового масла, и все теперь предвещало (кстати, это «предвещало» — прямой намек на предсказательное значение Таро) нехороший день, так как запАХ этот начал преследовать прокуратора с рассвета... розовый запАХ источают кипарисы и пальмы в саду... к запАХу кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя».
И как?
Не слишком ли много «запАХов» для двух небольших предложений? Для такого мастера слова, как Михаил Булгаков?
Словом, такой он, второй абзац второй главы, соответствующей второй Сефире на Древе Жизни («кипарисы», «пальмы», «сад»).
Далее автор еще несколько раз использует все тот же смысловой прием. Например, в небольшом отрывке на следующей странице мы находим: «Крысобой... мАХнул рукою арестованному... Прокуратору зАХотелось подняться... Крысобой... несильно размАХнувшись, ударил арестованного по плечам... связанный мгновенно рУХнул наземь... зАХлебнулся воздухом. Арестованный... перевел дыХАние».
Но вернемся к первоначальному предложению последовательного поиска в главе возможных признаков Сефирот и Ключей Таро.
Наиболее очевидными среди них, на наш взгляд, являются:
• «Старенький и разорванный голубой хитон» (у Иешуа) — намек на разорванные одежды «Шута» (из колоды «Марсельского Таро», например);
• «Не притворяйся более глупым, чем ты есть» — снова безномерная карта «Глупец»;
• «У меня нет постоянного жилища... я путешествую из города в город» — отсутствие постоянного дома — или места в колоде — опять указывает на нулевой Ключ Таро;
• «...одним словом — бродяга» — стоит только взглянуть на «Глупца» в любой из колод для того, чтобы увидеть именно этого «бродягу»;
• «Множество разных людей стекаются в этот город к празднику... среди них маги» — одноименный первый Аркан, «Маг»;
• «...перестань притворяться сумасшедшим (нулевая карта)... записанного достаточно, чтобы тебя повесить (двенадцатая — «Повешенный)» и так далее...
Теперь рассмотрим эпизод о знакомстве Иешуа с Левием Матвеем, происшедшим на дороге возле фигового сада (Дерево Сефирот).
Сначала Левий Матвей отнесся к Иешуа неприязненно, даже назвал его «собакой» (один из признаков безномерного Аркана)... И далее: «тут арестант усмехнулся»; Пилат «усмехнулся»; «секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата», — и разве за всеми этими «усмешками» не скрывается наша Сефира Мудрости, «Хохма»?
После разговора с Иешуа Левий Матвей бросает общественные деньги на дорогу и решает следовать за ним — одним словом, «бродяжничать».
И не мудро ли он поступил?
А впрочем, здесь «мудреть» начинает уже и сам Пилат: «...не проще ли изгнать его... произнося только два слова: «Повесить его» (двенадцатый Аркан, «Повешенный»), позвать любимую собаку Банга (намек на следующую Сефиру, «Бина», — «Разум»)...»
Словом, прокуратор действительно мудреет, ведь и у него появляются мысли о милосердии — о Милосердии как главном признаке Мудрости (одноименная четвертая Сефира).
Кстати, данное свойство Неизвестного автор зашифровывает в коротеньком эпизоде через одно из Его имен, присущее как раз четвертой Сефире — «Ал» («Эл»2):
Прокуратор захотел «повАЛиться на ЛОже, потребовать хОЛодной воды, жАЛобным гОЛосом позвать собаку... пожАЛоваться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг собЛАзнитЕЛьно мЕЛькнуЛА в бОЛьной гОЛове прокуратора».
И далее практически вся страница заполнена намеками на то же Имя Бога, буквально означающего «Бога Творца»:
«Он смотрЕЛ мутными гЛАзами... и молчАЛ, мучитЕЛьно вспоминая, зачем... на безжАЛостном... ЕршАЛаимском... сОЛнцепеке... стоит... арестант.
— А... ты... говорил про храм тОЛпе...
ГОЛос отвечавшего, казАЛось, кОЛол ПиЛАту в висок, был... мучитЕЛен, и этот гОЛос говорил:
— Я... говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. СказАЛ так, чтобы быЛО понятнее.
— Зачем же ты, бродяга, на базаре смущАЛ народ, рассказывая про истину... Что есть истина?
И тут прокуратор подумАЛ: «Мой ум (Сефира № 3, «Разум») не служит мне бОЛьше...» И... померещиЛАсь ему чаша...
И вновь он услышАЛ гОЛос».
И голос этот принадлежал Иешуа, который продолжал мудрствовать (!) об «Истине» (и мы обязательно присоединимся к этому спору о «новом храме истины», но позднее, позднее): «...у тебя бОЛит гОЛова, и бОЛит так сильно, что ты мАЛодушно помышЛЯешь о смерти; ты не тОЛько не в сиЛАх говорить... гЛЯдеть... я невОЛьно явЛЯюсь твоим пАЛачом... мечтаешь тОЛько о том, чтобы пришЛА твоя собака... гОЛова пройдет.
Секретарь вытаращил гЛАза и не дописАЛ сЛОва.
ПиЛАт поднЯЛ... гЛАза... и увидел, что сОЛнце (девятнадцатый Аркан) уже довОЛЬно высоко... что луч пробрАЛся в кОЛоннаду и подпОЛзает к... сандАЛиям Иешуа, что тот сторонится от сОЛнца.
Тут прокуратор поднЯЛся с кресЛА, сжАЛ (и снова — алхимический термин «Сжатие») гОЛову руками, и на жЕЛтоватом его... лице выразился ужас. Но он... подавИЛ его своею вОЛею и... опустился в кресЛО.
Арестант... продОЛжал свою речь, но секретарь ничего бОЛее не записывАЛ, а тОЛько... старАЛся не проронить ни одного сЛОва.
— Ну вот, все и кончиЛОсь, — говорил арестованный, бЛАгожеЛАтЕЛьно погЛЯдывая на ПиЛАта... — Я советовАЛ бы тебе... погуЛЯть... на Елеонской горе... сОЛнце... Прогулка принесЛА бы тебе бОЛЬшую пОЛЬзу, а я с удовОЛЬствием сопровождАЛ бы тебя».
А далее — прямое смысловое доказательство мудрости:
«Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного (!) человека».
И тут же автор искусно подводит нас к Сефире № 5 — меняет милость на гнев (или же четвертую Сефиру, «Милосердие», на пятую — «Строгость»):
«Секретарь... постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора».
В двух следующих друг за другом предложениях — прямой намек на безномерной Ключ Таро:
«— ...Разве я похож на слабоумного?
— О да, ты не похож на слабоумного».
Вслед за этим следует очередная «Мудрость» (как свойство Бога, обозначенное именно второй Сефирой) Иешуа о том, что жизнь может прервать, или «перерезать волосок», на котором она висит, «лишь тот, кто подвесил».
Далее — снова «мудрость», до которой арестант «дошел своим умом» — о том, что все люди добрые, что «злых людей нет на свете»!
То есть «слабоумный бродяга» на наших глазах становится настоящим мудрецом... А это, по существу, и есть путь Таро: от «Безумца» до Посвященного в самые высшие Тайны Мироздания.
И свидетельством этому является сама Сефира Мудрости — «Хохма»:
««Впервые слышу об этом», — сказал Пилат, усмехнувшись (!)».
При этом прокуратор попросил секретаря ничего не записывать больше, «хотя тот и так ничего не записывал».
А «Тот» действительно зашифровал всю мудрость в своей Книге не «записями», а своеобразными «картинками», или же «ландшафтиками».
Далее следует образное — через «ласточку» — описание все того же Древа Жизни.
Судите сами:
Итак, ласточка влетела «...в колоннаду (то есть в колонны Древа Сефирот)... сделала над золотым потолком (Айн-Соф) круг («круг» Сефиры «Корона»), снизилась (от «Короны» опустилась к следующей Сефире «Мудрости»), чуть не задела острым крылом лица медной статуи (а это Большой Прообраз Человека — Адама Кадмона, голова которого как раз и занимает место Сефиры «Корона») в нише и скрылась за капителью колонны (колонны «Милосердия», где ей и следует находиться с учетом того, что вторая Сефира открывает собой эту колонну). Быть может, ей пришла мысль вить там гнездо» (!).
Мудрствование Пилата, конечно же, заканчивается... милосердием.
Вот приблизительный ход его рассуждений: «Бродячий философ оказался душевнобольным», но так как его «утопические речи могут быть причиной волнений в Ершалаиме», он его заключит «в Кесарии Стратоновой на Средиземном море».
А это означает буквально следующее: если Иешуа является посвященным, то безномерной Аркан («Безумец») как раз и должен находиться в первой Сефире «Кесер» («Кесария») — в «Кесарии Стратоновой».
В «КЕСАРии, связанной с другими Сефирот на Древе Жизни именно Арканами Таро — Арканами «стРАТОновыми»3.
Впрочем, если у вас еще есть сомнения относительно этого, обратимся к следующему абзацу, когда прокуратор прочитал очередной пункт обвинения, выдвинутого бродячему философу, ему «померещилось... что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец».
Вот вам и «редкозубый золотой венец».
«Венец» как одноименное название первой Сефиры!
Далее: «и все утонуло вокруг в густейшей зелени капрейских садов... как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы (прямые признаки двадцатого Ключа, «Суд») и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества...»».
То есть появляется очередная — пятая — Сефира, «Правосудие» («Закон»), которая напрямую4 связана с Сефирой «Милосердие»!
И тут же — снова прямое указание на эту же Сефиру: «...лицо прокуратора было грозно» («Строгость» как одно из ее прямых названий).
Следует серьезный разговор о «великом кесаре» (и действительно, «Кесер» является самой «великой» Сефирой!).
Стараясь быть справедливым, прокуратор одновременно проявляет и милосердие.
В частности, он пытается намекнуть «бродяге» на единственно возможную в его ситуации линию поведения:
«Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти».
И далее: «Он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий (!) взор».
Следует рассказ Иешуа о его знакомстве с «Иудой из города Кириафа».
При этом Пилат иронически спрашивает подсудимого, является ли и этот его знакомый «добрым человеком», и «дьявольский огонь сверкнул в его глазах».
Да, да, именно «дьявольский огонь»!
Постарайтесь запомнить это авторское замечание, которое нам позднее поможет разобраться в одном очень важном и щепетильном вопросе.
Весьма интересным в рамках нашей работы является и взгляд Иешуа на государственную власть: «...всякая власть является насилием над людьми... настанет время, когда не будет власти ни кесарей (Сефира № 1), ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство (№ 10) истины и справедливости (№ 5), где вообще не будет надобна никакая власть».
Однако не будем останавливаться здесь на возможной трактовке этого взгляда, ибо нашей целью в данной главе является, прежде всего, поиск признаков «Мудрости» («Хохмы»), а также других возможных Сефирот и связывающих их путей — Арканов Таро...
Что, впрочем, мы уже успешно и сделали, не так ли?
Поэтому опускаем здесь детали множества других интересных авторских зашифровок, также напрямую свидетельствующих о справедливости нашей гипотезы.
Сюда можно включить и вопрос прокуратора относительно веры Иешуа «в каких-нибудь богов»; и вершение им «справедливости» (одноименная пятая Сефира) в виде утверждения смертного приговора; и разговор с иудейским первосвященником Иосифом Каифой (пятый Аркан, «Первосвященник»); и провозглашение им приговора «Именем кесаря императора» (Сефира «Кесер»); и «лопнувшее» над ним солнце (девятнадцатый Аркан); и ворвавшуюся на площадь «кавалерийскую алу» (опять Имя Бога — Имя «Ал», — так просто зашифрованное в «кавАЛерийской АЛе»); и последнего ее солдата, проскакавшего мимо прокуратора «с пылающей на солнце трубой» (двадцатый Ключ Таро, «Суд»), и многое-многое другое.
Многое другое, что обязательно станет понятным по мере нашего продвижения по главам этой удивительной книги.
Ключевое слово — «обязательно».
В завершение отметим, пожалуй, лишь тот факт, что приговор был объявлен около десяти часов утра.
Мы не можем не сделать этого хотя бы потому, что данное замечание является прямым авторским напоминанием о тех десяти Сефирот, которые мы и начали рассматривать на нашем Древе Жизни.
Да, да, было именно «около десяти часов утра».
Примечания
1. Здесь и далее выделено нами. — А.Д.
2. Гласные в иврите могут иметь различные огласовки. Например, буква «А» — «Алеф» — может граничить в произношении с такими гласными, как «А», «О», «Е», «Э», и т. д.
3. «РАТО» как анаграмма Таро.
4. По прямому каналу, см. схему Каббалистической системы Сефирот.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |