Аркан № 5 «Папа»
Другие возможные названия: «Великий Иерофант», «Властелин Тайн», «Глава Арканов», «Религия», «Мистика», «Квинтэссенция», «Благочестие», «Всеобщий Магнетизм», «Знание Добра и Зла» и другие.
Традиционное изображение: на престоле, на фоне двух колонн, сидит бородатый старец в трехъярусной папской тиаре. В левой руке он держит папский посох в виде восьмиконечного креста, а правой благословляет двух склонившихся перед ним католических монахов, один из которых одет в красную, а другой — в темную сутану. На руках центральной фигуры видны стигмы в виде креста.
Возможное оккультное значение: находясь в самом центре изображения, Папа символизирует собой ту силу, которая должна примирять между собой слепую веру в Бога (представляемую монахом в темной рясе) и устремления тех, кто выступает за Его рациональное постижение (монах в красной рясе). По существу, перед нами образный символ высшего учения, открывающегося для понимания только тем, кто, проходя по Пути Посвящения, искренне стремится к поиску Истины.
Согласно Валентину Томбергу, «Первосвященник» всегда пребывает в центре конфликта между истиной идеальной и актуальной. И этот конфликт представляет собой «рану» — а именно, «пятую рану» или «рану сердца». С точки зрения христианского эзотеризма, речь идет о ране Святого Сердца, нанесенной, когда «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин 19:34)1.
Возможные прорицательные толкования: суровость, строгость, наказание, суд; совесть, долг, моральный закон, власть, уверенность, доброта, разумное великодушие и другие.
Знак Зодиака — Овен.
* * *
Первым признаком, свидетельствующим о возможном соответствии шестнадцатой главы романа пятому Ключу Таро, является уже само ее название — «Казнь», которое точно отражает одно из таких его прорицательных значений, как «наказание».
Итак, глава начинается словами: «Солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением».
А разве не должен «Первосвященник» быть символом «Солнца небесного», несущего Свет разума?
На карте он как раз и изображен на возвышении (как бы на «горе»), а перед ним — «двойное оцепление» из двух священнослужителей (причем оба эти монаха традиционно изображаются на данной карте именно с тонзурами — выбритыми макушками голов или, попросту говоря, «лысинами»).
Кавалерийская «ала, что перерезала путь прокуратору около полудня» снова указывает на точное время начала роботы в нашей ложе — на «полдень».
Тут же мы видим и символизирующие, по-видимому, две колонны папского трона — «белые столбы пыли» — и крест в руках «Первосвященника» — «ала... вышла на перекресток» двух дорог (причем одна из них вела «в Вифлеем», где и родился Иисус Христос, распятый впоследствии на кресте).
Далее перед нашим взором предстают «толпы богомольцев» — одним из названий пятого Аркана является «Религия».
А вот и символ трехъярусной тиары «Папы» в виде трех оцеплений подножия «невысокого холма»: первый ярус — римские солдаты «оцепили все подножие невысокого холма»; второй — «вторая когорта поднялась на один ярус (!) выше и венцом (!) опоясала гору»; третий — образованная кентурией «под командой Марка Крысобоя» и пробравшаяся к самому верху этого «холма».
Холма, на котором впоследствии и будет установлен главный крест, увенчивающий папскую тиару с пятого Аркана (в данный момент он уже находится на одной из повозок, нагруженных «свежеотесанными столбами с перекладинами»).
Вскоре на вершину холма прибыли и «трое осужденных» (среди которых был и Тот, Кто положил начало нашей религии), и «шесть палачей» (снова намек на «суровость», «наказание» как возможные предсказательные значения пятой карты), а также «начальник храмовой стражи Ершалаима и тот самый человек, с которым Пилат имел мимолетное совещание в затемненной комнате дворца» (тот самый «Тот», который и является настоящим «Властелином Тайн», — Тот Трисмегист).
Было очень жарко. «Томление солдат и брань их по адресу разбойников были понятны». Но опасения «прокуратора насчет беспорядков... не оправдались», и когда «побежал четвертый час казни... у подножия не осталось... ни одного человека».
Необходимо, пожалуй, в очередной раз отметить, что здесь (как и на протяжении всего романа) автором приводится множество признаков других Арканов Таро, детальная разборка которых не входит в формат нашего исследования:
• Вот на холме оказались «две неизвестно кому принадлежащие... собаки», — а «принадлежат» они на самом деле «ландшафтику» восемнадцатой карты «Луна».
• Вот Марк Крысобой (олицетворение слепой веры — слепой веры хотя бы во всемогущую силу прокуратора! — пятого Ключа Таро, символизируемой монахом в темной одежде) ходит в полном своем одеянии «равнодушно отбрасывая носком мохнатого сапога... выбеленные временем человеческие кости...» — «выбеленные кости» как прямой признак Аркана «Смерть».
• Вот «Тот (именно «Тот»!) человек в капюшоне поместился невдалеке от столбов на трехногом табурете... от скуки прутиком расковыривая песок» — «Маг» с жезлом-«прутиком» в руке, стоящий перед «трехногим»2 столиком-«табуретом».
А далее перед нами, в отличие от Марка Крысобоя, предстает и образец настоящей Веры (монах, облаченный в красные одежды на картинке нашего Аркана):
«То, что было сказано о том, что за цепью легионеров не было ни одного человека, не совсем верно. Один-то человек был, но просто не всем он был виден (!). Он поместился не на той стороне, где был открыт подъем на гору и с которой было удобнее всего видеть казнь, а в стороне северной, там, где холм был не отлог и доступен (то есть там, где ходят «слепцы» или «слепо верующие»), а неровен, где были и провалы и щели, там, где, уцепившись в расщелине за проклятую небом безводную землю, пыталось жить больное фиговое деревцо (разве это не об активных искателях Истины, благодаря которым «деревце Веры» — больное от постоянной опеки его лжеслужителей — еще пытается продлить свою жизнь; и именно благодаря этим искателям оно будет вечно жить и приносить плоды Мудрости, как живет и сегодня в Гефсиманском саду плодоносящее оливковое дерево, под которым, возможно, сидел Сам Иисус).
Именно под ним, вовсе не дающим никакой тени (как и Каббалистическое Древо Жизни!), и утвердился этот единственный зритель, а не (!) участник казни, и сидел на камне с самого начала, то есть вот уже четвертый час... чернобородый человек» (точный образ настоящего мастера с четвертого Аркана — «чернобородого Императора», сидящего на «камне»).
Мы снова пропускаем отрывок главы, описывающий переживания этого человека по поводу его безуспешной попытки приблизиться к «месту казни» и содержащий в себе прямые признаки нескольких Малых Арканов Таро.
«Мучения человека были настолько велики (а Путь Мудрости и усеян множеством «мучительных» испытаний!), что по временам он заговаривал сам с собой.
— О, я глупец! — бормотал он... — Глупец... я, а не человек!»
То есть автор, как мы и предполагали, проводит Аркан посвященного («Безумца») и по этой главе, посвященной пятому Аркану Таро.
«Безумец» оказался Левием Матвеем, который, как нам стало известно еще во второй главе романа, ходил за Иешуа «с козлиным пергаментом», непрерывно записывая все Его деяния.
Левий вспоминает свои ошибки, которые привели к тому, что он не успел приблизиться к Иешуа до казни.
Первой ошибкой было то, что он отпустил Его из дома одного «огородника, которому чрезвычайно понравились проповеди» (разве не своими «проповедями» известен «Папа»?), без сопровождения.
Затем какая-то «неожиданная и ужасная хворь поразила его», и он провалялся в сарае этого огородника «до рассвета пятницы», и только затем, «томимый каким-то предчувствием беды», он также смог отправиться в Ершалаим, где и услышал, «как прокуратор объявил приговор».
После этого — «когда осужденных вели на гору, Левий Матвей бежал рядом в толпе любопытных («Всеобщий Магнетизм» — как возможное название данной карты), стараясь... незаметно дать знать Иешуа хотя бы уж то, что он... молится (также косвенный признак нашего Ключа — Аркана «Религия») о том, чтобы смерть Иешуа постигла как можно скорее. Но Иешуа... Левия не видал». Тогда он задумывает прорваться сквозь цепь легионеров и «ударить Иешуа ножом в спину, крикнув ему: Иешуа! Я спасаю тебя и ухожу вместе с тобою! Я, Матвей, твой верный и единственный ученик!» («верный ученик» как прямой признак данной карты).
И буквально далее: «А если бы Бог благословил (и разве не «божественными благословениями» известен «Папа»?) еще одним свободным мгновением, можно было бы заколоться и самому, избежав смерти на столбе... Он хотел одного, чтобы Иешуа, не сделавший никому в жизни ни малейшего зла (вот вам и очередное образное название пятого Ключа Таро — «Благочестие»!), избежал бы истязаний» (или «наказаний» — как одно из прорицательных значений этого Аркана).
И снова пропустим эпизод, посвященный похищению им «длинного хлебного ножа» в «лавчонке, где продавали хлеб» и его неудавшейся попытки поспеть к «месту казни».
«Он проклинал себя... поносил своего отца и мать, породивших на свет глупца (нулевой аркан «Глупец»).
Видя, что клятвы и брань не действуют... он... потребовал у Бога (!) немедленного чуда (!). Он требовал, чтобы Бог (!) тотчас же послал Иешуа смерть».
Здесь нам остается только в очередной раз процитировать комментарии Освальда Вирта относительно «верующих, которые изо всех сил стремятся к свету» (монах в красной одежде): «Первый активен в своей вере: он верит только в то, что кажется ему истинным, и не принимает слепо все, что ему проповедуют»3.
И далее: Левий Матвей «кричал о полном своем разочаровании и о том, что существуют другие боги и религии» (а это уже прямое название пятой карты — «Религия»).
В гневном обращении к Богу Левий обвиняет Его в том, что Он не хочет помочь Своему Сыну:
«...Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников?»
А это уже прямое название данного Аркана — «Первосвященник»!
Вскоре «все в мире, под влиянием ли его проклятий или в силу каких-либо других причин, изменилось (мистические «изменения» — намек на еще одно его название — «Мистика»!). Солнце исчезло... по небу... поднималась... грозовая туча... и из нее время от времени вываливались огненные нити. По яффской дороге... над шатрами богомольцев (и снова ассоциативное указание на тот же Ключ Таро!)... летели пыльные столбы (и на изображенные на нем «столбы»). Левий умолк... И тут же, глядя на нити огня, раскраивающие тучу, стал просить, чтобы молния ударила в столб Иешуа (столб Добра)... Левий подумал, что безумно (снова и снова карта «Безумца»!) поспешил со своими проклятиями. Теперь Бог не послушает его».
Вскоре римляне сняли оцепление и ушли с Лысой горы. «Левий, защищаясь от бьющей в лицо пыли рукой... старался сообразить (!), что бы это значило... Он перевел взгляд повыше (!) и разглядел фигурку в багряной (!)... хламиде».
А вот и наглядное описание «ландшафтика»: верующий, стремящийся к рациональному постижению Истины (монах в красной одежде, «старающийся сообразить», что «означает» Истина, прикрываясь рукой от «слепого» ее принятия, «переводит взгляд повыше» и видит фигуру «Папы» в «красной хламиде»).
И далее: «Подымающийся на гору (!) в пятом часу (намек на «пятый» номер нашей карты в колоде Таро) страданий (очередное прямое указание на одно из прорицательных значений этого Аркана), был командир когорты («командир когОРТы»; а одним из названий пятого Аркана и является, между прочим, «Глава Арканов»), прискакавший из Ершалаима в сопровождении ординарца». Вскоре все главные распорядители казни «пошли к столбам» (и очередной намек на «столбы» за спиной центральной фигуры нашего Аркана!).
«С ближайшего столба доносилась хриплая бессмысленная песенка. Повешенный (одноименный двенадцатый Аркан) на нем Гестас... сошел сума (и снова вездесущий Аркан «Сумасшедшего»!)... и теперь тихо пел что-то про виноград (то есть про «виноградную лозу» — символ Иисуса Христа). Дисмас на втором столбе страдал более других... Счастливее двух других был Иешуа... он впал в забытье. Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а другой принес к столбу ведро и губку». Они подошли к Иешуа и предложили ему выпить воды: «пропитанная водою губка на конце копья поднялась к губам Иешуа... он прильнул к губке и с жадностью начал впитывать влагу... Палач снял губку с копья.
— Славь великодушного игемона! — торжественно шепнул он и тихонько кольнул Иешуа в сердце. Тот дрогнул, шепнул:
— Игемон...
Кровь (!) побежала по его животу...»
Вот и все.
Перед нами — и одно из прорицательных значений этого Аркана («разумное великодушие»), и прямое указание на «пятую рану», или «рану сердца», о чем мы уже говорили ранее...4
Ну и конечно же, мы не можем не закончить эту главу приведением полного эпизода, связанного со столь старательно выведенным автором образом истинно Верующего:
«Через несколько минут в дымном вареве грозы, воды и огня на холме остался только один человек. Потрясая недаром украденным ножом, срываясь со скользких уступов (!), цепляясь за что попало, иногда ползя на коленях (а монахи и представлены на Аркане с «преклоненными коленами»), он стремился (!) к столбам (к столбам Добра и Зла, открывающим Путь к Храму Мудрости!). Он то пропадал в полной мгле, то вдруг освещался трепещущим светом (!).
Дорвавшись до столбов, уже по щиколотку в воде, он содрал с себя отяжелевший, пропитанный водою таллиф, остался в одной рубахе и припал к ногам Иешуа (и как возможно — хотя бы после одних этих слов! — заявлять, что роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» якобы имеет антихристианскую, «дьявольскую» направленность?!). Он перерезал веревки на голенях, поднялся на нижнюю перекладину, обнял (!) Иешуа и освободил руки от верхних связей. Голое влажное тело Иешуа обрушилось на Левия и повалило его наземь. Левий тут же хотел взвалить его на плечи, но какая-то мысль остановила его. Он оставил на земле в воде тело с запрокинутой головой и разметанными руками (вот вам и «Живой Крест»!). И побежал на разъезжающихся в глиняной жиже ногах к другим столбам. Он перерезал веревки и на них, и два тела обрушились на землю.
Прошло несколько минут, и на вершине холма остались только эти два (2) тела и три (3) пустых столба...»
А 2 + 3 снова дают нам точный номер нашего Аркана — № 5...
Но не это главное...
Главное же в том, что эти две цифры составляют друг с другом другое число — число «23», инверсия которого снова открывает нам тридцать два Пути Мудрости.
Тридцать два Пути Мудрости, пройти которые можно только имея Настоящую Веру в «Учителя Арканов» — или же Господа Бога нашего, — снятого Левием Матвеем с креста!
«Вода била и поворачивала эти тела.
Ни Левия, ни тела Иешуа на верху холма в это время уже не было».
Вот и все.
Или мы чего-то не обнаружили в этой главе, что не соответствовало бы пятому Аркану Таро?
Может быть, вам не хватило всего лишь овна?
«Овна» — как Знака Зодиака?
А как же Иешуа?
Разве агнец — не Его символ?
Агнец, закланный за нас с вами.
Закланный в этой главе.
В этой «Казни»...
Примечания
1. Валентин Томберг. Медитации на Таро. К.: София, 2000. С. 96.
2. Указание на то, что этот «табурет» был именно «трехногим» также указывает на Трижды Великого Тота Трисмегиста, который это Таро («ТАбуРет») и раскрыл перед нами.
3. Освальд Вирт. Таро магов. СПб.: Экслибрис, 2003. С. 100.
4. «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин 19: 34).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |