От автора

Шолохов и Булгаков занимают в русском XX веке примерно то же положение, что Толстой и Достоевский в XIX-м. Они бесспорно первенствуют в литературе; через них сообщаются вперед новые задачи; в них заложен духовный заряд истории и представление о человеческом образе, которое нельзя терять. Они и по типу схожи: один как будто ближе к материи жизни, другой — полету ее фантастических сил, но оба говорят о чем-то одном, неотступном, первом в значении.

Понятен растущий к ним интерес и напряженное отношение, вплоть до желания разоблачить и избавиться как от слишком обременительных. Они и впрямь мешают многим, особенно в претендующих на духовное водительство кругах. Примеры эти на виду, и множатся, сменяя друг друга. Но они, конечно, не могут остановить или отвлечь читателя от главного: желания разобраться с помощью Шолохова и Булгакова в смысле текущей истории и собственной жизни.

Настоящие статьи пытались ответить на эту потребность. Они писались в 1969—1993 годах и, надо надеяться, не угождали обстоятельствам времени. Хотя следы таких обстоятельств в них, естественно, есть, а в одном случае они даже перекрывают авторскую волю, — именно там, где против слов «философ Карсавин» стоит эпитет «буржуазный». В печатном тексте доклада, откуда «Наш современник» (1973, № 12) принял статью, его не было¹; но редактор (ныне здравствующий, может подтвердить) вставил его, скрыв от меня, по требованию цензора; таково было условие прохождения. Не то чтобы я был против самого этого слова; сегодняшний читатель, во всяком случае, вполне способен оценить, что за ним стоит; но обидно было, что Л.П. Карсавин не имел и не мог иметь к нему никакого отношения, даже в том смысле, тоже употреблявшемся тогда, как принадлежащий «другой половине мира». Но — поезд ушел, и в последующих изданиях я не стал без невозможных объяснений его «догонять», помня Гоголя, что никому «нет дела до того, кто был виной, что писатель сказал глупость или нелепость»; читатель «не станет разбирать, кто толкал его под руку: близорукий ли приятель, подстрекавший его на ранневременную деятельность, журналист ли, хлопотавший только о выгоде своего журнала»; упрек будет адресован «ему, а не им»². Пусть будет так и в этот раз.

В приложениях помещены отклики, прежде всего — критические, чтобы читатель, если пожелает, мог судить о разнице взглядов. Некоторые из них пространны и даже больше по объему, чем вызвавшие их статьи, но сохраняют, может быть, свой интерес, как и статьи, благодаря живости вопроса. Полемика продолжается, и на расстоянии, в иных ее отошедших словах, может быть лучше видны ее устойчивые пристрастия, темы, приемы и мотивы.

1993

Во второе издание добавлены статья «М.А.Булгаков» (1999), написанная для энциклопедического Словаря русских писателей XX века, и одно из газетных выступлений (1998), касающееся, по необходимости кратко, отношений материала книги к текущим делам.

1999

Примечания

1. Научная конференция «Советская литература и мировой литературный процесс». П.В. Палиевский. «Мировое значение М. Шолохова». М., 1972, с. 8.

2. Гоголь Н.В. Полн. собр. соч., т. 8. Изд-во АН СССР. Л., 1952, с. 230.