По авансцене идет Поплавский с чемоданом в одной руке, с телеграммой — в другой.
Автор. Максимилиан Андреевич Поплавский считался, и заслуженно, одним из умнейших людей в Киеве. Но и самого умного человека подобная телеграмма может поставить в тупик.
Поплавский (читает). «Меня только что зарезало трамваем на Патриарших похороны в пятницу в три часа дня приезжай Берлиоз». Что за чушь?
Автор. Извините, зарезанный телеграмму дать никак не может. Но квартира в Москве — это серьезно, и телеграмма потрясла Поплавского. Вот почему он направляется в квартиру № 50.
Поплавский стучит. Над дверью загорелся фонарь, цифра «50». На сцене освещаются Бегемот и Коровьев. Коровьев впускает Поплавского.
Поплавский (кланяется, вежливо). Моя фамилия Поплавский. Я являюсь дядей... (Коровьев выхватывает платок, утыкается в него, плачет.) ...покойного Берлиоза...
Коровьев (перебивая). Горе, горе! Горе-то, а? Ведь это что такое делается, а?
Поплавский (шепотом). Трамваем зарезало?
Коровьев (кричит). Начисто! Начисто! Эта баба... Аннушка... масло... (Показывает, как дал подножку.) Верите, раз — голова прочь! Правая нога — хрусть, пополам! (Бегемоту, очень спокойно.) Так было, правильно я гражданину показываю?
Бегемот (надуваясь). Котам давать показания нежелательно.
Коровьев (Поплавскому). Вот до чего эти трамваи доводят! (Содрогается от рыданий.)
Поплавский (ничего не поняв, в сторону). Вот, говорят, не бывает в наш век сердечных людей!
Автор. И тут же мелькнула змейкой мысль у Поплавского, а не прописался ли этот сердечный человек уже в квартире покойного, ибо такие примеры в жизни бывали. И еще как бывали!
Поплавский (утирая рукавом глаза). Простите, вы были другом покойного Миши?
Коровьев (рыдает). Хрусть... пополам... хрусть... (Пауза.) Нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки...
Бегемот. Мне сто пятьдесят капель... и кружку пива...
Коровьев (возмущенно). Тебе? В вытрезвитель попадешь...
Бегемот (Поплавскому). Отдай мою мышь... (Снимает с головы Поплавского мышь.)
Поплавский (Коровьеву). Я извиняюсь, вы мне дали телеграмму?
Коровьев (показывая на кота). Он. (Поплавский таращит глаза.) Нет, не в силах, нет мочи... (Шмыгает носом.) Как вспомню: колесо по ноге... Одно колесо пудов десять весит... хрусть!.. Пойду лягу в постель, забудусь сном. (Уходит.)
Поплавский. Кто мне дал телеграмму?
Бегемот (спрыгнув со стула, подбоченясь). Ну, я дал телеграмму. Дальше что? (Поплавский роняет чемодан.) Я, кажется, русским языком спрашиваю: дальше что? (Рявкает.) Паспорт! (Поплавский выхватывает паспорт, протягивает коту. Тот надевает очки.)
Поплавский. Вот интересно, упаду я в обморок или нет?..
Бегемот (откусив у мыши голову, затыкает рот Поплавскому). Хвосты-то не едят. (Вырывает хвост, бросает в публику.) Каким отделением выдан документ?.. (Пауза.) Четыреста двенадцатым? Ну да, конечно! Мне это отделение известно, там кому попало выдают паспорта. А я бы, например, не выдал такому, как вы! Глянул бы только раз в лицо и моментально отказал бы! (Швыряет паспорт на пол. Официально.) Ваше присутствие на похоронах отменяется. Потрудитесь уехать к месту жительства. (Рявкает.) Азазелло! (Поплавский судорожно хватает ртом воздух. Появляется Азазелло.) Азазелло, проводи! (Уходит.)
Азазелло (гнусаво). Поплавский, надеюсь, уже все понятно? (Поплавский несколько раз судорожно кивает.) Возвращайся немедленно в Киев. Сиди там тише воды, ниже травы, и ни о каких квартирах в Москве не мечтай. Ясно?
Поднимает паспорт, вручает Поплавскому. Одной рукой берет чемодан, другой Поплавского. Бегемот ставит мышь на лысину Поплавского и выталкивает его в зал.
Автор. «Все смешалось в доме Облонских», — как справедливо выразился знаменитый писатель. Да. Все смешалось в глазах Поплавского, и полетел, полетел он в родной Киев.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |