17 января 1928 г. Читал о Горьком третьего дня в Ц[ентральном] Д[оме] Искусств. Читал иронически, а все приняли за пафос — никаких оттенков не воспринимает дубовая аудитория.
К.И. Чуковский1
«Ты будешь первый ученик мой! Сказал сумасшедший».
Есть такой давний — и очень плохой — рассказ Горького «Ошибка». Так мой эпиграф — оттуда.
П. Пильский2
— Превосходная лоза, прокуратор, но это — не «Фалерно»?
— «Цекуба», тридцатилетнее, — любезно отозвался прокуратор.
...Мессир просил передать вам подарок... — бутылку вина. Прошу заметить, это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино.
Из романа
Приведенные выше разрозненные данные, указующие на личность Горького как прототип образа Мастера, являются первичными и требуют более детальной проверки.
Л.М. Яновская в своем комментарии к опубликованному в издательстве «Дніпро» роману выразила мнение, что Булгаков по какой-то причине изменил название вина в одном месте, не сделав этого же в другом. Но здесь дело, видимо, не в авторской небрежности, — во фразе Азазелло слова «Фалернское вино» выделены в самостоятельное предложение, что придает им подчеркнутую значимость.
Фалернское вино, воспетое в Древнем Риме Горацием и Катуллом, а в России — Батюшковым и Пушкиным, является одним их тех знаменитых вин, которые действительно могли поставляться прокуратору Иудеи из метрополии. Однако в данном случае главное, видимо, не в этом, а в том, что оно производится в итальянской области Кампания (Неаполь, Капри, Сорренто, Салерно), с которой связана значительная часть жизни Горького. В этой связи следует отметить, что и вожделенная для Пилата метрополия, куда он так стремился из «ненавидимого» Ершалаима, — Капрея — это тот же остров Капри, с которым тесно связана биография Горького. Скорее всего, именно эта марка вина подразумевалась в адресованном Горькому и Андреевой письме Ленина от 15 января 1908 года: «К весне же закатимся пить белое каприйское вино и смотреть Неаполь и болтать с Вами»3.
С этой же местностью связан и отмеченный искусствоведом М. Соколовым факт: в годы работы Горького над «Климом Самгиным» «...мысль писателя устремлялась к Риму, Тиберию и Понтию Пилату», что в значительной степени корреспондируется с фабулой «Мастера и Маргариты» (создание Мастером романа о Пилате), о чем Булгаков мог знать из рассказов коллег, посещавших Горького в последний период его пребывания в Италии. И не только от них: П. Корин, который написал в Сорренто знаменитый портрет Горького, вызвавший неоднозначное отношение со стороны искусствоведов, знал об «устремлении мысли писателя». Булгаков ставил творчество этого художника на одно из первых мест среди художников-современников, и, как видно из воспоминаний Ю. Полтавцева, поддерживал отношения если не с самим художником, то, по крайней мере, с его ближайшим окружением4.
И все же не это, видимо, является главным в противоречии с названием марок вин. Возникает вопрос — зачем Булгаков употребил название этой марки, обратив на это внимание читателя явным противоречием в тексте?
Это можно объяснить желанием вызвать еще одну, более прямую ассоциацию с именем Горького. Несмотря на то, что слова «Цекуба» официально как бы не существует, оно все же было широко распространено в писательской среде 20—30-х годов. Это — видоизменение аббревиатуры «Цекубу», происходящей от названия «Центральной комиссии по улучшению быта ученых», образованной в 1921 году по инициативе Горького при поддержке В.И. Ленина. Об отношении Горького к ее созданию идет, в частности, речь в статье В. Малкина «Ленин и Горький» в газете «Правда» от 29 марта 1928 года: «В каждый свой приезд Алексей Максимович обязательно ставил вопрос о сохранении и укреплении научно-технических и литературно-художественных кадров. Из таких бесед возникла идея организации Цекубу...».
Следует отметить, что аббревиатура «Цекубу», употреблявшаяся в обиходе с окончанием «а» в именительном падеже, была в те годы настолько известна, что автор цитируемой статьи даже не приводит объяснения ее смысла. Впрочем, иногда эта аббревиатура принимала вид «КУБУ», как например, в адресованном Вересаеву в Коктебель, где он отдыхал, письме Булгакова5.
Поскольку в журнал «Наука и жизнь», в котором были опубликованы фрагменты данного исследования, поступили письма, в которых со ссылкой на римских классиков доказывалось существование такой марки вина, что в принципе должно опровергать весь тезис, приведу дополнительные соображения, изложенные в адресованном журналу письме-реплике В.Г. Редько:
«...Михаил Булгаков точен в деталях, а детали у него — не случайны.
Оба раза — у прокуратора и у Мастера — пьют красное вино. Правда, первый раз — «густое», второй раз — такое, сквозь которое (через стакан) можно различать предметы. Это — разные сорта вина (думаю, Caecuba — в первом случае, фалернское — во втором).
Хотя в XX веке больше ценится белое фалернское вино (есть одноименные розовое и красное), по мнению историка виноделия Уорнера Аллена в классическую эпоху фалернское было, скорее всего, красным сухим вином, a Caecuba известнейший знаток виноделия Анри Симон описывает как «грубое, тяжелое» вино, правда, довольно популярное в 1 веке н. э., в частности, во времена правления Нерона.
М. Булгаков точен и в том, что вино могло выдерживаться десятилетия. Так, Петроний в «Сатириконе» упоминает о фалернском 100-летней выдержки, хотя это, вероятно, преувеличение (судя по контексту).
Однако, даже с наличием двух марок вин, от наблюдения А. Баркова о «Цекубе» и возможном намеке на М. Горького нельзя так просто отмахнуться по другой, филологической, причине.
Как свидетельствует «Словарь латинских крылатых слов», «c» в положении перед e, i имело среднеязычную артикуляцию, т. е. звучало как русское «к» в слове «Кемь»... В последующую эпоху (V—VI в.) эта артикуляция перешла в переднеязычную, представленную в различных романских языках (ts, s)».
Булгаков и здесь точен. Он пишет не «цезарь», «центурион» (как дает, например, «Советский энциклопедический словарь»), а, учитывая время действия «романа в романе», — «кесарь», «кентурион». И вдруг, в аналогичном случае — «Цекуба» вместо правильного «кекуба».
Почему? Преднамеренное исключение?»
Полностью соглашаясь с замечаниями Вадима Григорьевича, должен отметить наличие еще одного, не менее убедительного доказательства. Сам В.Г. Редько отметил как-то парадоксальную особенность вложенной в уста Афрания булгаковской фразы: «Превосходная лоза, прокуратор, но это — не «Фалерно»? Парадокс заключается в том, что Афраний проявил себя как тонкий знаток вин, умеющий не только отличать их по сортам, по и определять опенки вкуса внутри конкретного сорта. Известно, что качество вин зависит не только от местности, в которой выращен виноград; знатоки могут различить, с какой лозы его сняли.
Так вот: первая часть приведенной фразы «Превосходная лоза, прокуратор...» должна бы свидетельствовать о том, что Афраний является именно таким тонким ценителем; с другой стороны, продолжение этой же фразы «...но это — не «Фалерно»?» может принадлежать только совершеннейшему профану, поскольку спутать фалернское с грубой «цекубой» невозможно. Фактически эта фраза содержит нелепость, очередной парадокс, сравнимый с приведенной выше фразой о Тверской.
Возникает вопрос: зачем Булгаков сконструировал такую «нелепую» фразу?
Причиной этого может быть намерение вызвать определенные ассоциации. В условиях, когда давно исчезнувшая марка вина существует только в произведениях классиков, ассоциация возникает в первую очередь с горьковской «Цекубу». То есть, с самим Горьким.
Здесь важна еще одна отмеченная В.Г. Редько деталь: в 1 веке в долине, где выращивался виноград для «Цекубы», были проведены масштабные мелиоративные работы, одним из побочных эффектов которых явилось вырождение этого сорта винограда. Таким образом, вино Кекуба «не дожило» до того времени, когда его стали бы «легитимно» называть Цекубой. Такая норма произношения была канонизирована, когда о самом вине остались только воспоминания.
И последнее. В своем письме В.Г. Редько отмечает, что написание Булгаковым слов «кесарь», «кентурион» соответствует принятой в 1 веке норме. Остается добавить, что Булгаков не сразу пришел к этому — в ранних редакциях романа подобные слова имели у него современное, не соответствующее эпохе написание6. Следовательно, можно утверждать, что исключение в отношении «Цекубы» сделано преднамеренно.
Таким образом, ответ на вопрос — «Фалерно» или «Цекуба», допустил ли Булгаков оплошность, скорее всего должен быть: в одном месте — «Фалерно», в другом — «кекуба», сознательно именуемое Булгаковым «цекубой».
Примечания
1. К.И. Чуковский. Дневник 1901—1929 — М., «Советский писатель», 1991, с. 429.
2. Петр Пильский. «Велемир» Хлебников. В сборнике «Затуманившийся мир» — Книгоиздательство «Грамату Драугс», Рига, 1929 г.
3. Письмо датировано В.И. Лениным 15 января 1908 г. ПСС, т. 47, с. 123.
4. «Булгаков [...] сказал: Лучше посмотрите еще работы Павла Корина. Это лучший ученик Нестерова» — Ю. Полтавцев. На Большой Пироговской. «Воспоминания о Михаиле Булгакове». М., «Советский писатель» — 1988, с. 327.
5. «1926 г. 19 августа Москва.
Дорогой Викентий Викентьевич! Ежедневное созерцание моего управдома, рассуждающего о том, что такое излишек площади (я лично считаю излишком лишь все сверх 200 десятин), толкнуло меня на подачу анкеты в КУБУ. [...] Как скорее протолкнуть анкету и добиться зачисления?» — М.А. Булгаков. Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый, с. 425.
6. Подобные уточнения не ограничиваются транскрипцией; в редакции 1931 года Иешуа при обращении к Пилату использовал характерное для русского языка уважительное местоимение «вы». В последующих редакциях используется форма «ты», поскольку в арамейском языке другие формы отсутствуют.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |