Выводы

Подводя общие итоги, можно сказать следующее.

1. В романе Булгакова описывается много реальностей, но при этом надо заметить, что сам термин «реальность» выглядит весьма субъективным, и толкование его зависит от того, под каким углом рассматривать роман и какой версии отдавать предпочтение. Кроме того, различные реальности в романе показаны таким образом, что каждая из них как бы множится и имеет зеркальные отражения: а) действие в «московских» главах происходит в реальном мире, но он выглядит то как иллюзия (жизнь московских обывателей), то как сказка (вторжение нечистой силы), а то и как галлюцинация (комментарии следствия по делу Воланда); б) альтернативная реальность предстает и как мистификация (двойная смерть Мастера и Маргариты), и как хронологически точная земная реальность (роман Мастера), и как пародия (неприятности у Лиходеева и швейцара в писательском ресторане); в) что касается сказочной реальности, то с одной стороны, в романе имеется вполне характерный для сказки набор признаков, а с другой, все эти признаки либо опровергаются фактами, либо переосмысливаются. Кроме того, временами сказочная реальность уподобляется «ведомственной»; г) художественная реальность (роман Мастера) то претендует на полную объективность и независимость, то становится частью «ведомственной» реальности, то кажется своеобразным заклятием, вокруг которого вращаются все прочие события романа; д) «ведомственная» реальность, в свою очередь, одновременно похожа и на высшую реальность, и на продолжение земной реальности, и на волшебную сказку; е) неосознанная реальность тоже неоднозначна: она является и причудливым отражением земной реальности, и подсказкой к будущему или прошлому, и частичкой «ведомственной» реальности; ж) и, наконец, всеобщую реальность можно представить и как объективный взгляд автора, и как субъективный взгляд рассказчика, от имени которого ведется повествование, и как самопроизвольное взаимодействие реальностей, и как очередную мистификацию Воланда¹.

2. Большое количество реальностей приводит к тому, что Воланд выходит из-под контроля автора и начинает жить собственной жизнью. В результате этого роман, направленный против Дьяволиады, приобретает совершенно иное звучание, а его исходные цели искажаются. Как отметил В.М. Акимов, «Весь смысл романа (да и всего творчества М. Булгакова) — сопротивление Дьяволиаде, преодоление «бесовства». Если же читатель все понимает наоборот, то выходит, что роман в массовом чтении, увы, погиб» [2, с. 3]. Похожие высказывания можно обнаружить и у других литературоведов: «Неужто Михаил Афанасьевич Булгаков с 1929 по 1940 г. 11 лет взвешивал каждое слово текста романа только для того, чтобы спустя чуть менее полувека после его смерти подъезд дома, куда он «поселил» Воланда, стал местом паломничества молодежи, мечтающей о том, чтобы бытие каждого из них превратилось в сплошной бал беззаботности у Сатаны при жизни и дарованный им покой по смерти? или стал местом паломничества молодежи, видящей идеал любви в слепящей и страстной привязанности друг к другу Мастера и Маргариты, покорных Воланду?» [86, с. 5]. Подобное положение дел можно объяснить сочетанием двух факторов: а) противоречивостью и недосказанностью самого романа; и б) общим состоянием современной земной реальности, в отношении которой трудно сделать сколько-нибудь оптимистические выводы: «В нашей жизни мы видим немало примеров того, как по вине нынешних правителей гибнут десятки тысяч невинных людей, а миллионы их соотечественников оказываются обездоленными и ограбленными, низведенными до положения нищих, но в отличие от булгаковского Пилата современным прокураторам нет ни покаяния, ни наказания» [14, с. 94].

3. Роман Булгакова в определенном смысле слова является непознаваемым и неисчерпаемым [127, с. 228—229]. И действительно, если каждый эпизод в романе объясняется десятками различных способов, то единую версию описанных в нем событий создать очень сложно — слишком большой получается вероятность ошибки. Представленный в настоящей работе логический анализ текста романа тоже имеет определенные границы. Так, например, если исходить из того, что роман Булгакова — это прежде всего роман христианский, то тогда никаких доказательств воскрешения Христа и не требуется — достаточно одного факта его присутствия в данном произведении. (Однако стоит только поставить вопрос о том, насколько этот роман христианский, как тут же снова начинается чертовщина...) К признанию неисчерпаемости «Мастера и Маргариты» можно, впрочем, прийти и с других позиций, как это делает Г.Е. Горелик: «Может быть, нелишне повторить, что объяснить все до конца — занятие безнадежное и вовсе не почетное (вспомним хотя бы печальную участь председателя МАССОЛИТА). Поэтому нет никаких гарантий, что при следующем своем посещении мессир не захочет использовать, например, спонтанное нарушение симметрии вакуума. И уж никак нельзя будет посчитать черной магией применение им черных дыр для своих не всегда черных целей» [37, с. 160].

4. Замысел Булгакова не лишен противоречий. Как художественное произведение, роман от этого, пожалуй, даже выигрывает, но если рассматривать морально-этические аспекты «Мастера и Маргариты», то подобные противоречия выглядят скорее как недостаток. В целом можно сказать, что главное достоинство романа — это неисчерпаемое многообразие заложенных в нем смыслов, а главный недостаток, как ни странно, — это его форма («роман в романе»). Такая форма, возможно, была бы очень выигрышной в другом произведении, но не в таком, где открыто действуют Бог и дьявол.

5. На первый взгляд может показаться, что изображенные в романе Булгакова «ведомства» Иешуа и Воланда дополняют друг друга. Между тем добро все-таки остается добром, а зло — злом, как бы ни пытался Воланд смешать эти понятия. Противостояние Бога и дьявола в романе все же есть, но оно носит скрытый характер и проявляется только время от времени. Основная цель данного противостояния — разоблачение противника на уровне общих идей. Количество грешников и праведников на Земле в этом отношении принципиального значения не имеет.

6. Основные качества Воланда — это непрошибаемость, отсутствие способности удивляться и непотопляемость. Эти же качества он ищет и в людях, не упуская возможности упрекнуть противоположное ведомство (в частности, Левия Матвея) в использовании тех же качеств.

7. Результаты экспериментов Воланда свидетельствуют о том, что мир не развивается в лучшую сторону, хотя он еще не совсем безнадежен. Во всяком случае, злых и равнодушных (непрошибаемых) людей в мире оказывается даже несколько больше, чем предполагал Воланд.

8. Действия нечистой силы парадоксальны — она не поддерживает отрицательных персонажей, но тем не менее большинство из них продолжает преуспевать. И хотя наказания для людей и существуют, но страдают при этом чаще всего приспешники зла, а не настоящие злодеи. В целом можно сказать, что восстановление справедливости в действительно заметных масштабах в задачи Воланда ни в коем случае не входит.

9. Один из самых сильных методов, используемых Воландом против Иешуа, — это сотворение добра в тех случаях, когда реальное добро бессильно. В результате Воланд демонстрирует свою силу, а Иешуа вынужден просить его уладить некоторые (если не многие) дела.

10. «Ведомство» Воланда, показанное в романе, можно определить как страну сказок, грез и приключений, где каждому полагается по его вере и где реализуема любая гипотеза. При этом населяющие «ведомство» люди наделены довольно большим набором чувств и качеств, но у них нет ни совести, ни чувства долга, ни милосердия. Исключения здесь, по-видимому, очень редки.

11. У булгаковского Мастера было пять основных ошибок: само написание романа о Пилате под весьма специфичным углом зрения, претензии на абсолютную точность повествования, создание собственной реальности, стремление узнать дополнительные подробности у дьявола и отказ от своего творения.

12. Мастер не угадал всей истины о библейских событиях — он угадал только торжество Воланда и бесчеловечность Пилата.

13. Милосердие — одно из самых неудобных для Воланда человеческих качеств. По мнению некоторых критиков, милосердие в романе торжествует трижды: во время прощения Бенгальского, Фриды и Пилата [117, с. 47]. На наш взгляд, оно не торжествует ни разу, а все три упомянутых случая используются Воландом в своих целях.

14. Основные методы воздействия Воланда на людей вполне традиционны: он кроется в деталях, действует через подставных лиц, играет на человеческих слабостях и тайных желаниях и доводит до крайности сложившиеся противоречия.

15. Прощение Пилата — это искусственная концовка романа Мастера, выгодная Воланду.

16. Благоустроенный вечный покой, которым «награждены» Мастер и Маргарита, не является положительным решением их судьбы [120, с. 220]. «Горькой иронией венчается повествование о судьбе Мастера. Утешительные слова Маргариты о «вечном доме» неожиданно предстают в свете скептического авторского взгляда как картина романтической идиллии, собранной из трафаретных деталей: «венецианское окно», «вьющийся виноград» и «музицирующие друзья»» [139, с. 183]. В целом же покой как часть «ведомства» Воланда характеризуется тем, что попавший туда человек может творить и чувствовать, но при этом лишается совести и неприятных воспоминаний о прошлой жизни.

17. Заполучив в свои руки творение Мастера, Воланд, скорее всего, снова вернет его на Землю для того, чтобы на его основе был создан новый роман, выгодный для «ведомства» зла.

18. Воланд при посещении Москвы преследовал три явных цели (проведение бала, эксперименты над людьми и роман Мастера) и одну скрытую, заключающуюся в косвенной дискредитации «ведомства» добра. Косвенная дискредитация Иешуа имела место и в Ершалаиме.

19. Воланд — не антихрист и не гностический вестник, а вполне традиционный дьявол-искуситель.

20. Добро не может найти своего места в мире, поскольку любое действие и любая мысль могут быть переиначены Воландом и получить негативную окраску. Данный момент отмечается и в литературной критике [45, № 10, с. 242]. С другой стороны, следует отметить, что добро в интерпретации Булгакова вообще не должно применять насильственные методы: «Проблема, однако, в том, что как только добро, кроме милосердия, бескорыстия и прочих «ненасильственных» достоинств, использует еще и «кулаки», то есть начинает «давать сдачи», получает право на конфликт, оно тотчас же открывает лазейку для всякого рода оправданий в большом и малом. А там, где есть оправдание, покаяния уже не требуется, и совесть спит спокойно» [13, с. 32].

21. В романе очень много персонажей, но большинство из них связаны друг с другом только иерархическими связями. В целом можно выделить несколько своеобразных уровней, характерных практически для любой иерархии: начальники, заместители, идеологи, творческие работники, искусители, рядовые исполнители и предатели. Что же касается полной свободы личности, то она оказывается возможной только в романтических грезах и мечтах [100, с. 256], но ведь это как раз то, что относится к «ведомству» Воланда.

22. Нечистая сила применяет по отношению к людям весьма сложную систему искушений и наказаний, учитывающую и положение конкретного человека в какой-либо иерархии, и его непрошибаемость, и конкретные прегрешения.

23. Многие вопросы, возникающие при чтении «Мастера и Маргариты», не имеют однозначного решения. К ним можно отнести, к примеру, вопрос о главном герое и вопрос о жанре романа.

24. В каком-то смысле роман Булгакова не столько дает читателю какую-либо информацию, сколько старается «затянуть» его внутрь себя, в хитроумное переплетение миров, созданных фантазией Булгакова. Некоторые критики, впрочем, предлагают более оптимистические трактовки данного романа, и они по-своему правы: «Возможно, как раз некоторая недосказанность придает ему свойство зеркала — отражать умственный настрой читающего. Роман воздает каждому по его сознанию: каков ты есть — той гранью и роман обернется к тебе» [130, с. 152].

Таковы основные выводы. Единственное, что можно еще добавить, это предложить несколько определений того, о чем же именно повествуется в «Мастере и Маргарите».

1. «Мастер и Маргарита» — это роман о трагическом компромиссе со злом. А «одним из неминуемых последствий союза со злом, которое якобы в конце концов служит добру, являются консолидация зла, интоксикация нравственного организма человека и его страшное внутреннее опустошение оттого, что от компромисса выиграло зло, и выиграло исключительно оно» [44, с. 100].

2. «Мастер и Маргарита» — это роман об иллюзиях и разочарованиях, отчаянии и неистребимой надежде на то, что у добра еще остается место в человеческих душах.

3. «Мастер и Маргарита» — это роман о поисках истины.

4. «Мастер и Маргарита» — это роман о художнике-творце и противостоящей ему власти (как земной, так и неземной). Подобное определение применимо как к «московским», так и к «ершалаимским» главам, поскольку Иешуа с Левием тоже занимаются творчеством.

5. «Мастер и Маргарита» — это роман-предупреждение. Предупреждение о том, что если люди перестанут улавливать разницу между правдой и ложью, реальностью и иллюзиями, тогда в земной мир и полезут различные демоны². В этом отношении можно согласиться с некоторыми критиками, утверждающими, что нечистая сила в романе — это прорвавшаяся из глубин человеческого подсознания атавистическая дочеловеческая сила [2, с. 34; 43, с. 47].

Заканчивая разговор об общем определении романа, следует отметить, что некоторые критики подходят к данному вопросу несколько иначе и дают не столько конкретную формулировку, сколько своеобразные «ключевые слова», определяющие содержание «Мастера и Маргариты», а в некоторых случаях — и всего творчества Булгакова. Так, например, В.В. Химич предлагает десять таких слов: дьяволиада, театр, карнавал, зеркало, сон, случай, чудо, двойник, Воланд, Иешуа, Пилат, Мастер и Маргарита [139, с. 227]. На наш взгляд, такой подход очень интересен и продуктивен, поскольку он позволяет совмещать в одном определении самые различные и даже полярные понятия и открывает широкий простор для разного рода обобщений. Заканчивая данную работу, можно предложить собственную формулировку подобного типа, также умещающуюся в десять слов: причуды быта — зеркало — сон — чертовщина — любовь — творчество — отчаяние — страх — смерть — надежда.

Примечания

1. Если рассматривать описанные в романе события в юмористическом духе, то тогда остается признать, что Вельяр Вельярович Воланд немало потрудился на ниве виртуальной реальности, и роман в этом отношении выглядит очень даже современно.

2. Подобные мысли можно обнаружить и в других произведениях художественной литературы, порою самых неожиданных (в частности, в некоторых романах С. Кинга).