Играл светом и переливался, светился, и танцевал, и мерцал Город по ночам до самого утра... М. Булгаков. Белая гвардия. Худ. Е. Гритчин
Серафима. Из Петербурга бежим, все бежим да бежим... Куда? К Роману Хлудову под крыло! Все Хлудов, Хлудов, Хлудов... Даже снится Хлудов! (Улыбается). Вот и удостоилась лицезреть: сидит на табуретке, а кругом висят мешки. Мешки, да мешки!.. Зверюга! Шакал! М. Булгаков. Бег. Худ. Е. Гритчин
Хлудов. И вот с двух сторон: живой, говорящий, нелепый, а с другой — молчащий вестовой. Что со мной? Душа моя раздвоилась, и слова я слышу мутно, как сквозь воду, в которую погружаюсь, как свинец. Оба, проклятые, висят на моих ногах и тянут меня во мглу, и мгла меня призывает. М. Булгаков. Бег. Худ. Е. Гритчин
Людовик. ...Запрещаю вам появляться при дворе, запрещаю играть «Тартюфа». ...И с этого дня бойтесь напомнить мне о себе! Лишаю вас покровительства короля. М. Булгаков. Кабала святош. Худ. Е. Гритчин
Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город... М. Булгаков. Мастер и Маргарита. Худ. Е. Гритчин
— В числе прочего я говорил, — рассказывал арестант, — что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть. М. Булгаков. Мастер и Маргарита. Худ. Е. Гритчин
Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом... М. Булгаков. Мастер и Маргарита. Худ. Е. Гритчин
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |