Этот вариант урока основан на убедительно доказанном Б.М. Гаспаровым положении о том, что «основным приемом, определяющим всю смысловую структуру «Мастера и Маргариты» и вместе с тем имеющим более широкое значение», является принцип лейтмотивного построения повествования. Он заключается в том, что читательская ассоциация, вызванная тем или иным образом, ситуацией, эпизодом, сама может порождать новые ассоциации, образуя мотив, «который возникнув, повторяется затем множество раз, выступая при этом в новом варианте, новых очертаниях и во все новых сочетаниях с другими мотивами».
Попробуем на уроке вместе с учениками проследить, как рождается мотив, как могут ассоциации соединять явления на первый взгляд существующие в романе совершенно независимо друг от друга, тем самым расширяя пространство и время романа, его смысловую область.
Что в этой работе будет новым для учеников и с чем они уже не раз встречались; что им доступно — и что вызовет трудности?
С элементами ассоциативного анализа школьники неоднократно встречались на уроках литературы. Любое литературное произведение мы рассматриваем в контексте времени. Тема, волнующая того или иного писателя, скорее всего, небезразлична и его современникам. Другое дело, что общая проблема может решаться разными художниками по-разному. Вот один пример: судьба купеческой жены Катерины Измайловой из очерка Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» сразу же вызывает ассоциации с трагедией Катерины Кабановой из драмы Островского «Гроза». Сопоставляя на уроках эти образы, сравнивая условия жизни двух Катерин, их отношение к любви и долгу, ученики открывают чудовищную нравственную неразвитость Катерины Измайловой, но отмечают и большую, по их мнению, сложность и жизненность ее характера. Ассоциации учеников с высоким уровнем литературного развития более широкие: ребята сравнивают Катерину Кабанову и Татьяну Ларину (сцена с ключом в «Грозе» и письмо Татьяны Онегину). Но дальше ассоциативная цепочка обычно не тянется, что, впрочем, объясняется и конкретными целями урока.
Возникают на уроках литературы и ассоциации с произведениями других видов искусств. Прослушивание музыкальных тем, созданных на литературной основе, обсуждение иллюстраций, просмотр театральных постановок и экранизаций способствует эмоциональному восприятию литературы, более тонкому и глубокому пониманию образной структуры произведения. Но чаще всего, привлекая на урок произведения других видов искусств, учитель сам обозначает ассоциативный ряд, предлагая ученикам лишь обосновать его возможность. В старших классах на смену таким заданиям должны прийти поисковые — найти, подобрать, вспомнить самостоятельно. Лишь тогда композиторы и художники превратятся для школьников из иллюстраторов в творцов собственных художественных миров: праведники Лескова, Россия в лирике Тютчева и нестеровские лики; ирония Блока и язвительность Стравинского... Увидеть, услышать — и поразиться открывшемуся новому смыслу!
На этом пути много подводных камней. Вызвать ассоциации у школьников бывает сложно, мотивировать ее рождение — задача не менее сложная, хотя и знакомая ученикам.
На уроке, предваряющем анализ романа М. Булгакова, перед нами встанет непростая, но заманчивая задача: выстроить ассоциативные ряды и найти обоснования своим ассоциациям. Несомненно, ученикам понадобится помощь учителя, который в «тупиковый» момент покажет им направление движения: прокомментирует текст, поставит грамзапись, даст историческую справку, прочитает отрывки из литературных произведений — словом, сделает все, чтобы разбудить ассоциации.
Конечно, на одном уроке не удастся выявить все мотивные связи романа: главное — вызвать у школьников желание и научить их самостоятельно находить мотивы и обдумывать их.
Фамилия председателя МАССОЛИТа — Берлиоз — появляется на первой странице романа (что удобно и для урока) и озадачивает читателя. С вопроса о том, почему же Булгаков дал литератору «музыкальную» фамилию, можно начать наши наблюдения.
О том, что был такой композитор Гектор Берлиоз, знают многие школьники (если нет, то учителю придется немного о нем рассказать). Если в классе есть любители классической музыки, то, может быть, они назовут и наиболее известное произведение Г. Берлиоза — «Фантастическую симфонию». Учитель напомнит, что одним из первых названий романа Булгакова было «Фантастический роман». Затем можно предложить классу прослушать отрывки из двух последних частей «Фантастической симфонии», изображающих шествие главного героя, художника, на казнь — и адский шабаш, куда попадает его душа после смерти. Ученики, слушая музыку, постараются почувствовать ее настроение, а затем конкретизировать возникающие у них образные представления — и попробуют соотнести их с романом Булгакова.
Тема шабаша может вызвать у них ассоциацию с балом сатаны, на котором читатель в последний раз встречается с литератором Берлиозом — точнее, с его отрезанной головой. Могут возникнуть ассоциации и с другими музыкальными произведениями, например, с «Ночью на Лысой горе» М.П. Мусоргского, «Вальпургиевой ночью» Ш. Гуно или с литературными — «Вием», «Страшной местью» Н.В. Гоголя. Лысая гора «приводит» нас к Голгофе (напомним, что в романе Мастера место казни Иешуа названо именно Лысой горой), а «Вальпургиева ночь» — балетная сцена из оперы «Фауст» — к трагедии И.В. Гете.
На этом этапе урока ученикам уже будет ясно, что музыкальный фон в романе явно не случаен. Но его роль остается непонятной. Наблюдения необходимо продолжить.
При упоминании об опере Гуно школьники вспоминают, что Мастер в разговоре с Иванушкой в лечебнице упоминает оперного Мефистофеля. Может быть, они уже знают и о том, что в трагедии Гете у Мефистофеля есть еще одно имя — господин Voland.
Ассоциативные потоки привели нас к опере и к трагедии. В результате двойной ассоциации в нашем сознании рядом оказались трагедийная тема и ее сниженный театральный вариант. Усилить театральный мотив можно еще одним фактом: у Гектора Берлиоза есть музыкальная драматическая легенда «Осуждение Фауста», в которой образ главного героя трактуется в романтических традициях.
В романе есть еще один персонаж, чья фамилия вызывает музыкальные ассоциации. Это доктор Стравинский, в чью больницу попадают незадачливые москвичи после встреч со свитой Воланда. Игорь Федорович Стравинский — композитор и дирижер, автор сказочных балетов «Жар-птица», «Петрушка», «Весна священная». Но гораздо важнее тот факт, что отец композитора, Федор Игнатьевич Стравинский, был знаменитым русским басом, чья слава в свое время не уступала славе Ф.И. Шаляпина. Лучшими его партиями были Мефистофель в «Фаусте» Гуно и «Мефистофеле» Бойто. Так и доктор Стравинский привел нас к «Фаусту», причем в его театральном воплощении.
Но и этим музыкальный фон романа не исчерпывается. Читатель вспомнит, что звучат в романе полонез и ария Гремина из «Евгения Онегина» Чайковского, и романс Шуберта «Приют», и ария царя Бориса из «Бориса Годунова» Мусоргского (кстати, все это басовые партии), и вальсы Штрауса, и фокстрот «Аллилуйя» Юманса. Все действие романа, происходящее в Москве 30-х годов, пронизано музыкой. Басовая окраска голоса вызывает ассоциации с голосом Воланда.
Но пора вернуться к Михаилу Александровичу Берлиозу. Как мы уже видели, его образ изначально связан в романе через ассоциации с мотивами искупления, казни, судного дня, шабаша («Фантастическая симфония» Г. Берлиоза): на балу у Воланда произносится окончательный приговор самоуверенному литератору. Отрезанная голова может вызвать у учеников дальнейшие ассоциации. В крайнем случае учитель напомнит ребятам некоторые отрывки:
1. Злодей в глубокой тишине,
Привстав на цыпочки, ко мне
Подкрался сзади, размахнулся;
Как вихорь, свистнул острый меч,
И прежде чем я оглянулся,
Уж голова слетела с плеч —
И сверхъестественная сила
В ней жизни дух остановила.А.С. Пушкин. Руслан и Людмила
2. Во время же празднования дня рождения Ирода, дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду;
Посему он с клятвою обещал ей дать, чего она попросит.
Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя.
И опечалился царь; но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице.
И принесли его голову на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей. (Евангелие от Матфея, 14, 6—11.)
3. В год 6480 (972), когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убил Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него. (Повесть временных лет. Походы Святослава.)
4. Ла Моль не кончил. Одним ударом меча, сверкнувшего, как молния, Кабош снес ему голову, и она покатилась к ногам пьемонтца. (А. Дюма. Королева Марго.)
5. — Она у меня дома, вместе с телом.
<...>
— Хорошо, поберегите ее у себя: завтра я за ней зайду.
— Завтра, мадам? Нет, завтра, пожалуй, будет уже поздно, — сказал Кабош.
— Почему?
— Потому что королева-мать наказывала мне оставить для ее колдовских опытов головы двух первых осужденных, которых я казню. (А. Дюма. Королева Марго.)
Как же связать эти ассоциации между собой, какие мотивы они образуют? Очевидно, что объединяет их общий мотив казни, но есть и выход к новым темам: предательство (Черномор обманывает и убивает своего брата-богатыря; Карл IX, зная о невиновности Ла Моля, отдает его в руки Екатерины Медичи); похищения — загадочного исчезновения (королева Марго похищает голову своего возлюбленного, Черномор похищает Людмилу); бала (королева, оплакивающая своего возлюбленного, вынуждена явиться на бал, ничем не выдав своего горя; пир у печенегов, день рождения Ирода); продолжения бытия после смерти, но в другом качестве (королева сохраняет голову Ла Моля, голова богатыря живет сама по себе, голова Святослава превращена в кубок).
Эти новые мотивы позволяют нам протянуть ниточки к судьбе Мастера, преданного Алоизием Могарычом, и к судьбе Иешуа — преданного сначала Иудой за 30 тетрадрахм, а потом Пилатом. Тема казни свяжет образы Берлиоза и Иешуа, Иуды, Мастера, Ивана Бездомного, Пилата...
Ассоциации с произведениями Пушкина и Дюма-отца возникают у читателя «Мастера и Маргариты» не единожды. Но если пушкинская линия обозначена Булгаковым открыто, то связи с романами Дюма завуалированы, кроме разве что обращения к Маргарите на балу у Воланда — «королева Марго» и упоминаний о ее королевской крови. Интересно другое — явное сходство во внешнем облике Маргариты и героини Дюма. Упоминавшийся уже эпизод бала (бал у Сатаны — бал у Карла IX) усиливает ассоциативную связь. Для подтверждения можно привести несколько отрывков из романа Дюма:
1. «По красоте ей (Маргарите) не было соперниц <...> Черноволосая, с замечательным цветом лица, чувственным выражением глаз, обрамленных длинными ресницами, с изящным алым ртом и стройной шеей, с роскошным гибким станом и маленькими детскими ногами <...> Маргарита была не только самой красивой, но и самой образованной из современных женщин...»
2. «...И около десяти часов вечера, более бледная, но еще более красивая, чем обычно, вошла в ту залу <...>
Все глаза обратились на нее, но Маргарита выдержала этот взгляд с гордым, почти веселым видом, сознавая, что свято выполнила последнюю волю своего друга.
Карл <...> громко приветствовал ее:
— Сестрица, благодарю вас!
А затем тихо сказал:
— Обратите внимание! У вас на рукаве кровавое пятно.
— Это пустяки! Важно, что у меня на губах улыбка.»
Но и этот ассоциативный ряд может быть продолжен. Королева Марго, по версии Александра Дюма, явилась причиной раздоров между католиками и гугенотами, приведших к Варфоломеевской ночи, которая по разгулу зла близка к шабашу Вальпургиевой. Кроме того, королева Марго была «самой красивой женщиной». В эпилоге булгаковского романа Иван Понырев видит во сне Маргариту Николаевну в образе женщины «непомерной красоты». Женская красота, вызывающая войну — как не вспомнить о Елене Троянской! Особенно если вспомнить, что война между греками и троянцами закончилась гибелью Трои от пожаров! Между прочим, Еленой звали и жену М.А. Булгакова, которая была одним из прототипов Маргариты. Кстати, королева Марго похищает голову Ла Моля, предназначенную для колдовских опытов Екатерины Медичи. В романе Булгакова эта ситуация дана в зеркальном отражении: темные силы похищают голову Берлиоза для своих колдовских целей.
Связь образов Маргариты и королевы Марго, а через эпизоды с отрезанной головой — и с образом Берлиоза — налицо. Эта связь подтверждается и эпизодом на балу у Воланда, когда Маргарита пьет из кубка, недавно бывшего головой председателя МАССОЛИТа.
Но есть ли в романе подтверждения нашим ассоциациям с Троей? Композитора Берлиоза звали Гектор, как и троянского героя. Гектор Берлиоз — автор оперы «Троянцы». Резня, устроенная греками в Трое, — образ, параллельный побоищу Варфоломеевской ночи, а значит, как уже было сказано, и Вальпургиевой.
Горящая Троя, костер Дидоны вернут нас в Москву, полыхающую из-за проделок Коровьева и Бегемота. Намечающийся новый мотив — огня, пожара — требует проверки, что ученики могут попробовать сделать дома самостоятельно.
В качестве домашнего задания предложим ученикам поразмышлять над опорными образами романа Булгакова: Пушкин, пожар, Грибоедов, деньги. Работу имеет смысл выполнять индивидуально или небольшими творческими группами в процессе изучения романа. На заключительном уроке ребята поделятся друг с другом своими открытиями, используя и опыт школьного анализа романа.
Важно, чтобы в результате наблюдений ученики поняли, что ассоциация не только отсылает читателя к конкретным образам или эпизодам и ситуациям тех или иных исторических событий и произведений искусства, но, благодаря новым включениям в смысловую ткань романа, способствует рождению и закреплению МОТИВА. Очевидно, что казни Берлиоза, Лиходеева, Варенухи, Иешуа, Иуды, Мастера, Пилата, Святослава, брата Черномора, графа Ла Моля имеют лишь единственное сходство — сам факт казни; пожары Трои, Рима, Москвы сходны лишь самим фактом пожара. Но образы городов — Ершалаима, Рима, Москвы — создают мотив вечного города. Ассоциативные ряды расширяют смысловое поле романа, не позволяют однозначно истолковывать события и образы. Каждый в этом мире, как бы он ни назывался, в какое бы время ни существовал, проходит свой крестный путь, восходит на свою Голгофу, искупает свою вину, умирает и воскресает. И мир этот трагикомичен.
Для читателей романа Булгакова овладение приемом установления мотивных связей, безусловно, будет полезным, так как расширит круг его литературных, исторических, культурных представлений и поможет постичь глубинные связи образов и ситуаций «пестрого мира», которым и будут посвящены следующие уроки о «Мастере и Маргарите».
Домашнее задание к третьему уроку.
1. Повторить все, что вам известно об образе Мефистофеля в трагедии Гете «Фауст» (материал курса 10-го класса), и выписать в тетрадь функции, которые выполняет этот герой в произведении.
2. Перечитать главы и подумать над вопросами, подобрав в тексте аргументы для ответов (задание выполняется по группам):
I группа — «При свечах», «Великий бал у Сатаны»:
— Какими атрибутами власти наделен Воланд и о чем они говорят читателю? Каковы цели и возможности Воланда?
II группа — «Судьба Мастера и Маргариты определена», «Прощение и вечный приют»:
— Каковы возможности «ведомства» Воланда? В каких отношениях находятся между собой «ведомства» тьмы и света?
III группа — «Нехорошая квартира», «Коровьевские штуки»; IV группа — «Неудачные визитеры», «Беспокойный день»; V группа — «Последние похождения Коровьева и Бегемота»:
— Какие возможности «ведомства» Воланда демонстрируются в каждом эпизоде? Как влияет на жизнь людей столкновение со слугами Воланда?
3. Индивидуальное задание для четырех учеников: каждому перечесть одно из Евангелий и сопоставить внешние и внутренние качества Христа с качествами Иешуа Га-Ноцри. Время на сообщение — полторы минуты.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |