Драматургия Булгакова признана одним из самых ярких явлений в русской литературе XX столетия. «Дни Турбиных» стали лучшей пьесой о гражданской войне и одной из лучших русских пьес вообще»1, — пишет В. Баевский. Продолжая эту мысль, следует отметить, что к числу лучших русских пьес можно отнести любую пьесу Булгакова как результат творческого подвига автора, как точный перевод на язык сцены его ощущения Времени и Вечности, наконец, как образец виртуозного владения драматургической техникой.
Главный же секрет совершенства его творений состоит в том, что Булгакову удалось органично сочетать в них смелое новаторство и следование классической традиции. По справедливому замечанию В. Немцева, Булгаков «напомнил нам то, что занимало лучшую русскую литературу XIX века и напомнил на остро современном материале»2.
Творчество М.А. Булгакова находится в поле зрения литературоведов уже более четверти века, за это время о нем создано немало серьезных исследований. Его судьбе и книгам посвящены работы М. Чудаковой, А. Смелянского, Л. Яновской, Б. Соколова, Я. Лурье, А. Нинова, В. Гудковой, В. Немцева, В. Петелина и др.
Однако одним из недостаточно разработанных аспектов в булгаковедении все еще остается проблема литературной традиции. Причем самым низким «коэффициентом» изученности в этом плане характеризуется именно область булгаковской драматургии. Этим прежде всего и обусловлена актуальность темы диссертационного исследования.
Из работ, посвященных анализу пьес Булгакова, можно назвать, пожалуй, лишь одну, в которой внимание автора сосредоточено на проблеме традиции — диссертацию И.В. Григорай «Проблемы традиции и взгляды на художника, искусство и историю М.А. Булгакова-драматурга в 30-е годы («Кабала святош», «Дни Турбиных», «Дон Кихот»)». Отдельные аспекты проблемы традиции в булгаковской драматургии частично затронуты в работах Я. Лурье, А. Смелянского, М. Новикова, Ю. Неводова, В. Петрова, М. Петровского.
В работах, где предпринимается попытка рассмотреть его творчество сквозь призму традиции, рядом с именем Булгакова, как правило, называется лишь одно имя, и эта тенденция зафиксирована уже в названиях исследований: «Булгаков и Гоголь» (Б. Егоров), «Гоголь и Булгаков» (М. Чудакова), «Булгаков и Гоголь: материалы к теме» (Б. Вахтин), «Традиции Пушкина в прозе Булгакова» (М. Есипова) и т. п.
Авторы в таких случаях неизбежно попадают в зависимость от избранных ими ориентиров, отталкиваясь от той совокупности схематичных характеристик, которыми определяются в их представлении понятия «пушкинская», «гоголевская», «чеховская» или какая-либо иная традиция.
Подобный подход к изучению названной проблемы можно назвать «одномерным», «одноплановым», односторонним. Ведь писатель с таким «традиционным мировоззрением» (В. Немцев), как Булгаков, в отличие от исследователей его творчества, ориентируется не на какую-то определенную традицию, а синтезирует в своих произведениях весь опыт его литературных предшественников. Поэтому в его произведениях присутствуют элементы разных художественных систем. Причем некоторые из них бросаются в глаза, оказываются в тексте «на поверхности», и представляют собой проявления доминирующей традиции, другие же выявляются лишь при скрупулезном анализе и указывают на более отдаленные родственные связи произведения с иными художественными мирами.
Более продуктивным автору диссертации представляется такой подход к изучению проблемы литературной традиции в творчестве Булгакова, в частности, в его драматургии, при котором основные направления поиска определяются свойствами самого художественного материала.
Важным моментом такого исследования следует признать выявление широкого спектра ассоциаций, которые «излучает» тот или иной булгаковский текст, позволяя увидеть и воссоздать более полную картину его взаимодействия с другими художественными системами.
Ведь если рассматривать произведение не просто как фрагмент книжного пространства, но как «поле методологических операций» (Р. Барт), как место возникновения разнообразных значений, то можно утверждать, вслед за М. Бахтиным, что в состав текста может входить бесконечное множество иных текстов, соотносимых с ним в «пределе данной смысловой сферы». Это соотнесение осуществляется постольку, поскольку «стенограмма гуманитарного мышления — это всегда стенограмма диалога особого вида... Это встреча двух текстов — готового и создаваемого реагирующего текста, следовательно, встреча двух субъектов, двух авторов»3.
Еще одна отличительная особенность нашего подхода к изучению поставленной проблемы связана с разнородностью материала, привлекаемого к ее разработке. В диссертации проводятся параллели между пьесами и недраматургическими произведениями, а также рассматриваются эпические и лирические «пласты» творческого наследия великих предшественников Булгакова.
Для Булгакова, утверждавшего, что проза и драма для него — как правая и левая рука пианиста, не существовало жанровых препятствий в реализации того или иного замысла.
Жанровое мышление Булгакова было своеобразным. Свободное владение эпическим и драматургическим принципами оформления образного мира, специфическое восприятие лирики, — все это предопределило присутствие в пьесах Булгакова традиций «недраматургического» происхождения. В частности, в них очень часто ощущается яркое влияние поэтики гоголевских повестей и поэзии Пушкина.
Такой подход к изучению проблемы традиции в булгаковском драматургическом наследии позволяет увидеть его творчество в богатом многообразии литературных контекстов. Этим и обусловлена новизна постановки вопроса и методов анализа.
В качестве предмета исследования представлены три драмы Булгакова — «Дни Турбиных», «Бег», «Кабала святош» — как наиболее значимые произведения с точки зрения проблемы традиции, а также различные «пласты» булгаковской прозы: рассказ «Красная корона», повесть «Собачье сердце», романы «Белая гвардия», «Жизнь господина де Мольера», «Записки покойника (Театральный роман)», «Мастер и Маргарита». Выбор трех пьес из числа драматических сочинений Булгакова обусловлен следующими критериями: 1) жанровым; 2) хронологическим; 3) творческой истории произведений; 4) типологическим.
Первый связан с преобладанием элементов традиции в тех пьесах Булгакова, которые представляют собой драмы в узком смысле этого понятия, в отличие от его комедий. Ясно, что проблему, вынесенную в заглавие диссертации, целесообразно изучать именно на материале булгаковских драм. Из их числа для анализа были отобраны произведения, созданные последовательно, одно за другим в жанре драмы и представляющие собой образцы раннего («Дни Турбиных», 1926 г., «Бег», 1928 г.) и более позднего («Кабала святош», 1934 г.) драматургического творчества Булгакова.
Все драмы, послужившие материалом для настоящего исследования, так или иначе связаны с повествовательными замыслами Булгакова. «Дни Турбиных» представляют собой драматургическую версию романа «Белая гвардия». Пьеса «Бег» возникла в результате трансформации «эпического» замысла Булгакова как своеобразное продолжение «Белой гвардии». «Кабала святош» послужила основой для исторического романа «Жизнь господина де Мольера».
В плане типологических сопоставлений привлечены произведения А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя. Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова.
Целью работы является исследование сферы литературных контекстов, в которой существует драматургия Булгакова, установление типологических связей между его пьесами и русской литературной традицией, представленной в художественном опыте А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова. Цель определила задачи, решаемые в ходе исследования:
1) выявить в каждой пьесе «зоны присутствия» литературной традиции, рассмотреть в них элементы родственных художественных систем.
2) определить в каждом случае доминирующие традиции и сопутствующие, «периферийные влияния»;
3) обосновать предпочтения автором того или иного художественного ориентира.
Методологической основой диссертационной работы являются принципы историко-сравнительного, типологического, а также структурно-семиотического подходов.
Научно-практическое значение работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при изучении проблем поэтики творчества М. Булгакова, в лекциях и семинарах, практических занятиях по курсам истории русской литературы XIX и XX века, при подготовке проблемных спецкурсов и спецсеминаров, уроков в средней общеобразовательной школе.
Апробация работы была проведена в докладах на научных конференциях (Международная конференция молодых исследователей Чехова. — Москва, 1—5 июня 1998 г.; Межвузовская конференция молодых ученых. — Арзамас, 19—21 мая 1999 г.), в выступлениях и обсуждениях на заседаниях кафедры русской литературы XIX в. ННГУ и кафедры литературы Арзамасского пединститута в 1998—2000 гг.
Структура работы. Диссертационная работа включает в себя Введение, три главы, Заключение и библиографический список, насчитывающий 198 наименований. Общий объем диссертации составляет 215 страниц текста.
Примечания
1. Баевский В.С. История русской литературы XX века. М., 1999. С. 125.
2. Немцев В.И. Михаил Булгаков: становление романиста. Самара, 1991. С. 7.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 285.
| К оглавлению | Следующая страница |