24. Последние годы жизни

Между тем наши добрые отношения с Михаилом Степановичем в эти годы продолжались. Мы встречались, переписывались, перезванивались, просто дружили.

К работе над фильмом «Григорий Александров и Любовь Орлова» по заказу Госкомитета кинематографии Совмина СССР Каростин приступил в августе 1972-го года, а закончил её в октябре 1975-го. Я был в курсе съёмок фильма, от Каростина узнал о последних днях и часах жизни Любови Петровны. В 1976-м году он приезжал в Калугу на съёмку научно-популярного фильма «Академик С.П. Королев», и я старался там помогать Михаилу Степановичу, чем мог.

В 1979-м году, когда Каростину было уже почти 84, он снял на «Центрнаучфильме» свой последний научно-популярный фильм — «Защита окружающей среды», фильм-предостережение человечеству о грозящих экологических катастрофах.

Это был рекорд творческого долголетия в кино!

В 1983-м году в журнале «Искусство кино» (я уже говорил, что журнал располагался на первом этаже дома, в котором жил Михаил Степанович, мистика! — В.С.) появилась статья Григория Файмана об истории создания фильма «Чрезвычайное происшествие, или Ревизор (по Гоголю)», в которой автор грубо исказил роль Каростина в создании фильма и историю его создания. Тогда Михаил Степанович посчитал нужным снова рассказать историю фильма мне, а я записал его рассказ на магнитофон.

Побежали годы. Казавшееся незыблемым здоровье Каростина стало его подводить, и он всё чаще оставался дома, поглядывая из окна на свой старенький автомобиль «Победа» и время от времени садясь за мемуары. Его состарившаяся супруга Екатерина Ивановна всё чаще из-за болезни проводила время в Зеленограде у сына и невестки. Оставшись без помощи, Михаил Степанович переехал жить в Дом ветеранов кино в Матвеевском.

В октябре 1990-го года, накануне его 95-летия, мне удалось опубликовать статью о нём в «Советской культуре», и мы с супругой Ириной Васильевной Пигаревой приехали в Матвеевское, чтобы поздравить его и преподнести ему публикацию. Как же он радовался доброму слову, о нём написанному! Обычно очень сдержанный, Михаил Степанович по-стариковски прослезился и благодарно пожал руку мне и моей супруге.

— Спасибо вам! Как приятно знать на склоне лет, что тебя помнят и ценят!

11-го ноября 1991-го года я вернулся в Москву из месячного фантастического путешествия по США, которое совершил по приглашению Ассоциации христианской молодежи и семьи — YMCA. Сразу же после прилёта я позвонил Каростину в Дом ветеранов кино, в его комнату № 35, по его телефону 442-59-97 (помню до сих пор!) и сообщил, что послезавтра буду у него в гостях.

— Владимир Владимирович, поспешите! — услышал я в трубке необычно слабый голос Михаила Степановича. — Тут у меня врачи подозрительно много возятся со мной, намекают на то, что я вот-вот из-за своего сердца могу перейти на недоступную для Вас территорию. Но я буду Вас ждать! До свиданья!

Оказалось, это были последние слышанные мною его слова. Когда утром 13-го я позвонил ему, незнакомый голос ответил, что Михаил Степанович Каростин умер вчера...

Домашний телефон его ни в тот день, ни позже не отвечал, вдова его Екатерина Ивановна, сама очень нездоровый человек, видимо, была не в состоянии говорить или отсутствовала... По этой причине я не смог проводить в последний путь моего дорогого друга, с которым дружил целых 18 лет, и даже не знал, где он был похоронен... Много раз на всякий случай я звонил по его домашнему телефону, надеясь застать кого-либо из его родных, чтобы узнать, жива ли Екатерина Ивановна, не нужно ли чем помочь, но безуспешно...