Проведя детальное сопоставление «Мастера и Маргариты» с «Двенадцатью стульями» и «Золотым теленком», попробуем обобщить сказанное.
Наибольшее количество совпадений наблюдается между Бендером и Воландом, а также их спутниками — Воробьяниновым, Балагановым, Паниковским, Козлевичем, с одной стороны, и Бегемотом, Азазелло, Коровьевым — с другой.
Визит в советский город «человека со стороны», каковыми являются Бендер и Воланд, высвечивает, как рентгеном, все пороки социалистического общества.
Хотя моральные установки Бендера и Воланда во многом противоположны, они сходятся в критической оценке советской действительности.
Устраивая фокусы и играя на человеческих слабостях советских граждан, оба героя выявляют их истинную природу. Вместе с тем и Бендер, и Воланд являются чужаками в СССР, поэтому каждый из них имеет множество общих черт с Иисусом Христом, который тоже был непризнанным пророком в своем отечестве.
У Бендера насчитывается шесть реальных прототипов: приятель Валентина Катаева Осип Шор; организатор одесского кружка «Коллектив поэтов» Митя Ширмахер; владелец мясной лавки на Малой Арнаутской улице Григорий Бендер; узбекский аферист Тургун Хасанов; и сами авторы дилогии — Ильф и Петров. А плюс к тому у Остапа есть масса литературных прототипов: Аметистов из пьесы Булгакова «Зойкина квартира»; главный герой повести И. Свэна (Кремлева) «Сын Чичерина»; Изумрудов (Кашкадамов) из повести Катаева «Растратчики»; Ниагаров из рассказа Катаева «Лекция Ниагарова»; сыщик Стэнли Холмс из романа Катаева «Повелитель железа»; Кречинский из пьесы Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского»; Чичиков из поэмы Гоголя «Мертвые души»; Хлестаков из комедии Гоголя «Ревизор»; Энди Таккер и Джефф Питерс из сборника рассказов О'Генри «Благородный жулик»; Шерлок Холмс из рассказов Конан Дойля; граф Монте-Кристо из одноименного романа Пьера Анджело Фиорентино и Огюста Маке; Альфред Джингль и Самуэль Уэллер из «Посмертных записок Пикквикского клуба» Диккенса; мошенники герцог и король из романа Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»; Симон де Торвиль из романа Фрэнсиса де Миомандра «Золотой телец»; лондонский комбинатор Ниссель Швальб из романа Шолом-Алейхема «Блуждающие звезды»; Хулио Хуренито из романа Ильи Эренбурга «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников»; Гамлет из одноименной пьесы Шекспира; Демон из одноименной поэмы Лермонтова; Евгений Онегин из одноименного романа Пушкина; и Василий Шульгин (очерки «1920 г.»), который так же переходил советско-румынскую границу, как и позднее Остап. Кроме того, многие образы и сюжетные ходы дилогии имеют соответствия в записных книжках Ильфа и многочисленных рассказах Ильфа и Петрова, написанных в период с 1923 по 1931 год.
Что же касается Воланда, то у него есть черты не только дьявола, но и Христа; Бога; Сталина; графа Сен-Жермена; графа Калиостро; иллюзионистов Данте (Гарри Янсена) и Касфикиса; гипнотизера Орнальдо (Николая Смирнова); самого Булгакова; а также: дьявола Рудольфи (редактора-издателя журнала «Родина») из повести Булгакова «Тайному другу» и ее поздней редакции «Записки покойника» (прототипом же Рудольфи стал Исай Лежнев); мастера шабашей демона Леонарда («мессира Леонарда») из книги Сергея Тухолки «Оккультизм и магия»; колдуна из книги Михаила Орлова «История сношений человека с дьяволом»; Мефистофеля из пьесы И.В. Гете «Фауст» и неоконченного романа Эмилия Миндлина «Возвращение доктора Фауста»; еврейки Мирры из повести Николая Вагнера «Мирра»; чёрта из рассказа Владимира Набокова «Сказка» и романа Федора Достоевского «Братья Карамазовы». Вообще же точное количество литературных прототипов Воланда не поддается подсчету.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |