С начала лета 1914 года молодые супруги Булгаковы после головокружительной киевской жизни нашли в Саратове спокойствие и отдых на даче, которую снял для всей семьи Николай Николаевич в живописном месте 7-й дачной остановки1.
Это был участок с множеством дач, называемый «Родничок», принадлежал А.П. Горизонтовой, сестре известного саратовского журналиста И.П. Горизонтова. Аренда дачи в этом месте стоила намного дешевле, чем у других владельцев. Обыкновенно на участке жили семьи саратовской интеллигенции: присяжного поверенного П.П. Романенко, поэта-революционера А.А. Богданова, старшего врача горбольницы А.П. Минха, лечившего Лаппу, журналиста Н.М. Архангельского. Кстати сказать, он и посоветовал Николаю Николаевичу арендовать в летнее время одну из дач в «Родничке».
Во всех семьях, отдыхавших здесь, были дети разного возраста, которые знакомились быстрее, чем их родители, и, так как встречались ежегодно, время проводили весело.
Гимназисты и гимназистки играли в крокет, в лапту, гуляли по окрестным лесам, ходили на пруды на 9-ю дачную. Посещали дачи Ханова — «Трофимовский разъезд», где по воскресеньям устраивались силами любителей и профессиональных артистов спектакли и концерты.
На границе участка «Родничок» росли высокие деревья, в тени которых легко было скрываться от дневного зноя. По утрам бабы из соседней деревни Поливановки приносили молоко и ягоды. Собирались с окрестных дач гимназисты и студенты, друзья Константина и Евгения.
Вдали от города менее чувствовалось напряжение военного времени. Газеты привозил вечером в субботу Николай Николаевич и рассказывал о всех новостях недели. Как-то он сообщил о том, что служащие казённой палаты предложили открыть лазарет на отчисления от своего жалования. В Саратов должна была прибыть первая партия раненых с фронта. Спустя несколько дней переехали с дачи в город. 20 августа (не 1 сентября, как принято сейчас!) начинался учебный год. Ещё через неделю в торжественной обстановке открыли лазарет. Булгаков решил пройти в нём свою первую врачебную практику.
В газете «Саратовский листок» появилась информация: «Лазарет в казённой палате, открытый на средства чинов палаты, оборудован на 20 кроватей. Общее наблюдение за лечением раненых поручено профессору В.И. Разумовскому, а ежедневный осмотр доктору Н.Л. Гуревичу и женщине-врачу Е.А. Куприяновой.
Лазаретом заняты две светлые, просторные комнаты в нижнем этаже здания. Уходом за ранеными по очереди заняты жёны и дочери чиновников палаты во главе с Е.В. Лаппа, супругой управляющего казённой палатой. В настоящее время в этом лазарете 10 раненых: А. Пронин, И. Ольховников, А. Тимофеев (из Кирсанова, Тамб. губ.), И. Становский, П. Исаев (Чемб. уезда, Пенз. губ.), И. Цепков, И. Комоля, Т. Сахибгиреев, М. Великанов и М. Каблуков»2.
Саратовская фотография М. Булгакова среди медперсонала лазарета и первой партии раненых — уникальное свидетельство, которое сохранилось у Татьяны Николаевны: «У меня каким-то чудом сохранилась старая фотография, вернее, её фрагмент, на которой запечатлен в белом халате молодой Булгаков. А история этого снимка такова. Лето 1914 года мы с Михаилом провели у моих родителей в Саратове. Там застало нас недоброе известие о начале войны. Вскоре в Саратов, расположенный далеко от фронта, стали прибывать первые раненые. Городские власти на деньги чиновников Казённой палаты устроили лазарет, патронессой которого стала моя мать — Евгения Викторовна. Врачей и сестёр милосердия не хватало. Вот тогда-то моя мама и предложила зятю поработать некоторое время в лазарете»3.
«Две светлые, просторные комнаты в нижнем этаже здания» выходили окнами на Большую Кострижную. В лазарет во внеурочное время приходил профессор Василий Иванович Разумовский (крупнейший хирург и общественный деятель), делал общий осмотр раненых, относясь к пациентам со вниманием и добротой. Он был любим коллегами и студентами. Известна его близость к семье Лаппа. Можно предполагать, что личность Разумовского оказала влияние на студента-медика Михаила Булгакова4. А врачебная практика, без сомнения, укрепила его желание закончить университет по медицинскому отделению. (Занятия были перенесены в связи с войной, и Михаил и Татьяна возвратились в Киев много позже, чем предполагали.)
Трудности военного времени накладывали различные ограничения. Постепенно повышались цены на товары и продукты, сразу запрещена была продажа спиртных напитков во всех торговых заведениях. Полиция строго следила за этим и наказывала виновных большими денежными штрафами. По ночам ловили дезертиров, на вокзале и волжских пристанях устраивались облавы.
К обычным трудностям в Саратове прибавилось раннее похолодание. В ночь на 17 октября выпал первый снег. Война внесла поправки и в жизнь учебных заведений. В гимназиях и реальных училищах юношей обучали обращению с огнестрельным оружием. У многих учащихся отцы и родственники были на фронте.
Приходили первые печальные известия о погибших, раненых и пленённых. Повысилось число прошений на выдачу денежных ссуд. Не всегда всё могло быть удовлетворено. Со всеми просьбами, требованиями, мольбами сталкивался Николай Николаевич. Объяснения, разговоры и отказы приводили к усталости и перенапряжению. Со службы он возвращался утомлённым, разбитым, обострились боли в суставах.
Летом 1915 года положение на фронте ухудшилось для русских войск. Усилился поток раненых и беженцев во внутренние губернии России. На театре военных действий не хватало врачей. Для улучшения медицинского обслуживания Верховное командование прибегало к помощи профессоров-медиков российских университетов. Патриотический подъём среди интеллигенции нарастал. Гимназисты и гимназистки старших классов уходили в действующую армию вольноопределяющимися и сёстрами милосердия. Влюбившись в выпускника военной академии, отправилась с ним на фронт Софья Лаппа. Николай Николаевич об этом узнал не сразу и очень переживал. Вскоре она написала письмо родителям и просила у них прощения. «Сестра приехала в Киев — привезла шоколад «Гола-Петэр» горьковатый, и печенье «Каплетэн» — кругленькое, с солью и тмином, рассыпчатое»5, и бутылку рому. Довоенные «запасы» в Саратове иссякали медленнее, чем в Киеве.
Нехватку людских резервов и материальных ресурсов в первую очередь ощущало министерство финансов. Предполагалось введение новых налогов. Для разработки инструкций в столицу приглашались на совещания опытные финансовые чиновники из губерний.
Николая Николаевича часто вызывали в Петроград. Наряду с этим он участвовал в комиссии по постройке здания главного почтамта в Саратове и в обсуждении вопросов, связанных со строительством железнодорожного моста через Волгу.
Ежедневно через Саратов проходило до трёх тысяч беженцев. Разместить даже половину из них в городе не удавалось. Большинство отправлялось в другие губернии. Поток беженцев не ослабевал из-за успешного наступления германской армии, создавшей непосредственную угрозу Киеву и другим западным городам России. К переезду в Саратов готовился киевский коммерческий институт и Императорский университет Св. Владимира. На имя городского головы получили телеграмму: «По распоряжению министра киевский университет переводится в Саратов. Прошу оказать содействие. Ректор Цитович».
Киевляне могли быть размещены в корпусах саратовского университета. Занятые под лазареты, они освобождались. Вскоре выяснилось, что медицинский факультет остаётся в Киеве для участия преподавателей и студентов в работе местных лазаретов. Булгаков из-за угрозы Киеву со стороны немцев отправил жену к родителям в Саратов, но Тася быстро возвратилась обратно, не в силах вынести разлуку с Михаилом.
В субботу 7 ноября 1915 года общественность Саратова, представители различных финансовых учреждений города чествовали Николая Николаевича в связи с 25-летием его государственной службы. Выступавшие отмечали разносторонность его деятельности. Юбиляру поднесли адреса: от служащих палаты, казначейства, податной инспекции, губернского земства, городской управы. Его приветствовали от городского кредитного общества, попечительного совета женской гимназии, множество частных лиц. Оглашались телеграммы из других городов. Была учреждена стипендия его имени.
М. Булгаков играет в винт
Т. Лаппа. 1914 г.
Медперсонал и раненые в лазарете при казённой палате. Вид со двора. 1914 г.
М. Булгаков среди медперсонала лазарета. Саратов, 1914 г.
В.И. Разумовский
Примечания
1. Об этом свидетельствовала А.Н. Архангельская, отдыхавшая по соседству с семьёй Лаппа на даче в 1914 году.
2. Саратовский листок. 1914. 16 сент. № 207. Фотографию раненых в этом лазарете поместил столичный еженедельный литературно-публицистический иллюстрированный «Синий журнал» в рубрике «Наши герои» (1914. № 46. С. 7). Лазарет управлялся комитетом, состоявшим из жён чиновников казённой палаты (Е.В. Лаппа, С.Ф. Шестернина, Д.М. Дядюченко). Впоследствии он принимал до 25 раненых.
3. Кисельгоф Т.Н. Воспоминания. Письма. Киев: ИД «Личность», 2016. С. 28.
4. В 1916 году В.И. Разумовский надолго покинет Саратов, назначенный товарищем главноуправляющего государственным здравоохранением.
5. Цит. по: Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. М.: Книга, 1988. С. 52.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |