2. «Мечтатели» Ф.М. Достоевского и М.А. Булгакова

Герой Булгакова и Достоевского раскрывается через удивительный мир мечтаний, в которых обнаруживается подлинная душевная красота. Индивидуальность героя, его «я» этих строится у Достоевского и Булгакова на столкновении мечты и действительности.

Поэзия чувств героев всегда разбивается о прозу жизни. Мечта никогда не может осуществиться. Этот мотив трагического столкновения прекрасной мечты и грубой действительности составляет индивидуальность героев Достоевского и Булгакова.

В изображении индивидуальности персонажа Булгаков продолжает традиции Достоевского, но в то же время существенно отличается от него. Достоевский подсказывает, что надо искать причины трагического исхода индивидуальности героя в современной ему действительности, она губительна для мечтателя.

Герой интересует Достоевского не как явление действительности, обладающее определенными и твердыми социально-типическими и индивидуально-характерологическими признаками, не как определенный облик, слагающийся из черт, объективных, отвечающих на вопрос: «кто он?». Нет, герой интересует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого, как смысловая и оценивающая позиция человека по отношению к себе самому и по отношению к окружающей действительности. Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем является он сам для себя самого.

Герой Булгакова как точка зрения, как взгляд на мир и на себя самого требует совершенно особых методов раскрытия и художественной характеристики. Ведь то, что должно быть раскрыто и охарактеризовано, является не определенным бытием героя, не его твердым образом, но последним итогом его сознания и самосознания, в конце концов последним словом героя о себе самом и о своем мире.

Следовательно, теми элементами, из которых слагается образ героя, служат не черты действительности — самого героя и его бытового окружения, — но значение этих черт для него самого, для его самосознания.

Все устойчивые качества героя, его социальное положение, его типичность, душевный облик, наружность, то есть все то, что обычно служит автору для создания твердого и устойчивого образа героя, — у Достоевского становится характеристикой самого героя, предметом его самосознания; предметом же авторского видения и изображения оказывается самая функция этого самосознания [10, 45].