Следующий герой, которого мы предлагаем рассмотреть в рамках трансформации образа трикстера — герой акунинского романа «Статский советник» князь Пожарский.
Данный герой уже с первой встречи интригует, будоражит и завлекает читателя какой-то своей неповторимой харизмой, энергичностью. Его внешний вид и манера говорить чем-то напоминают Фагота из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Вошел длинный, узкий господин совсем еще небольших лет. Смушковый картуз, английское пальто, в руке желтый портфель. Что в первый же миг приковывало и не желало отпускать взгляд — лицо: сжатый в висках продолговатый череп, ястребиный нос, скошенный подбородок, светлые волосы, черные подвижные глаза. Некрасивое, пожалуй, даже уродливое, лицо обладало редким свойством — поначалу вызывало неприязнь, однако сильно выигрывало от долгого разглядывания»1.
Первое, что здесь бросается в глаза, это уродливое, «интересное» лицо героя. Так, уродство или некое отклонение, изъян есть один из первых наглядных признаков героев-трикстеров, включающий в себя мотив шутовства. В разное время, в разных культурах функции шута могли отличаться, но практически неизменным оставалось его уродство или некая маска (жест, речь, поведение в целом), которая заменяла шуту физическое уродство2. В своем труде исследователь Ходжаш пишет, что «египетский Бес с бубном в руках» мог трактоваться и как сам бог, и как жрец, который в ритуалах исполнял функцию бога. Так, в ритуале шаман зачастую использовал маску с изображением животного и его шкуру. При этом шаман в точности копировал и поведение животного. Зачастую маска могла сливаться с лицом не только в ритуале (например, во время камлания шамана), но и в жизни. Также было важно, чтобы внешность шамана соответствовала животному. На роль «беса» выбирали людей внешне отличающихся от обычных людей. Так, уродство могло служить тождественной заменой, синонимом — божественности3.
Автор, говоря о Пожарском, заостряет внимание на «неправильности» данного героя4. Отличается Пожарский от остальных и своеобразной манерой разговора — использует простонародные выражения, «поговорочки», уменьшительно-ласкательные суффиксы («письмецо», «ребятушки», «заковырочки», словечко»), ужимки — все это тоже сближает чиновника с образом шута5.
Вновь обращаясь к статье О.О. Столярова «Природа шутовства», в которой автор дает определение «шута», можно увидеть еще один элемент, который сближает Пожарского с героем-трикстером: шут является символическим зеркальным отражением короля (в романе «Статский советник» метафорическая роль короля отведена Фандорину). Он его близнец, тень. Столяров пишет, что шуты всегда воспринимались как люди, которые по божьей воле остались недоразвитыми детьми. Также исследователь замечает, что зачастую шутовством зарабатывали не только люди с актёрскими способностями, но и люди с психическими заболеваниями6. Исследователь горит о таком феномене, как Тень. Так, архетип Тени является одной из важных составляющих фигуры трикстера. Тень, по определению Е. Мелетинского, это — демонически-комический дублер культурного героя, наделенный чертами плута-озорника7. И здесь мы уже можем видеть конкретную отсылку к образу героя Акунина — князь Пожарский, несомненно, является дублером, злым двойником главного героя Эраста Фандорина, что проявляется как на идеологическом уровне, так и на поведенческом. Практически с первой встречи двух главных героев начинается их противостояние — борьба двух мощных интеллектов, двух совершенно разных мировоззрений. Однако стоит отметить, что в самом начале Фандорин не кидается яростно возражать своему антагонисту. Он бесстрастно выслушивает «пламенные» речи князя, выражая тем самым молчаливое интеллигентское согласие. Но с каждой новой «волной» Пожарский все больше провоцирует главного героя на открытый «бой».
Вспомним бесконечное споры героев о «спасении России», о методах борьбы с террористами, о справедливости, чести и предательстве — в этих их вопросах мнения расходятся. Здесь же мы можем увидеть еще одну трикстерную черту Пожарского — амбивалентность. Пожарский прямо заявляет, что ради достижения «высшего блага» готов идти по головам, он не видит в этом ничего аморального, напротив, считает, что именно такие методы и нужны эпохе. Князь уверен, что он человек, который может спасти Россию. И именно поэтому он умен, смел и лишен сантиментов8.
С первого взгляда даже трудно разобрать, кто действительно прав в этом вопросе. Однако чиновника волнует не столько судьба России, сколько свой собственный меркантильный интерес, несмотря на то, что интриган, по его словам, не отделяет себя от России9. К тому же в Пожарском отчетливо проявлена провокационная функция. Фандорин чувствует это уже после первой встречи, говорит о том, что задето его самолюбие. Пожарский как бы специально втягивает главного героя в игру. Провокация направлена и на Боевую Группу, это заключается в распространении писем, подталкивании революционеров на новые преступления.
Пожарский выполняет и разрушительную функцию, которая как будто должна способствовать прогрессу, развитию России. Однако Пожарский, как и любой трикстер, вносит новое с помощью уничтожения, слома всего старого. К этому можно добавить, что чиновник осведомлен в новых технологиях, зарубежных разработках (электрический стул), читает зарубежные газеты и выступает, как человек, борющийся за прогресс. То есть его энтропийная сущность налицо.
Рассматривая Пожарского, также нельзя упустить и тот момент, что герой имеет ярко выраженное смеховое и игровое начала и, как и многие типы трикстеров, трансформирует плутовство и трансгрессию в художественный жест, выдвигая на первый план художественный эффект. Это прослеживается и в том, с каким изяществом и хитростью герой «водит за нос» Фандорина, правоохранительные органы Москвы и террористов. И несмотря на всю серьезность его проделок и операций, для Пожарского это в какой-то мере «шутка». Вспомним, как он разъясняет Грину, что означает аббревиатура: «ТГ» — «Ерунда, шутка. Означает «третий радующийся», по-латыни «терциус гауденс». Смысл шутки, я надеюсь, понятен? Полиция истребляет вас, вы истребляете тех, кто мне мешает, а я смотрю на ваши забавы и радуюсь. По-моему, остроумно»10. В этой фразе и заключается весь смысл «игры» Пожарского, здесь же мы видим, что его меркантильный интерес граничит с интересом от «процесса игры».
Показательно и то, как он называет «подосланного» террориста-шпиона — «Гвидон». «Почему Гвидон? <...> А потому что будете летать с вашего острова Буяна ко мне, в царство славного Салтана, то комаром, то мухой, то шмелем». После Пожарский делает вид, будто намеривается облобызать бесстрашного террориста, и тот поневоле вжимается в спинку стула11. Даже здесь улавливается «элемент игры», театральность героя, его ориентация на художественный эффект.
Подобное же можно заметить и при «распределении ролей» в самом начале знакомства с героем12. «Напугав» штабс-ротмистра, Пожарский тут же «меняется», выходя из образа «грозного начальства», и уже распределяет «роли» для всех остальных, оказываясь в выгодном положении «режиссера» собственной «пьесы». То, что говорит князь в конце произведения Эрасту Фандорину, еще раз подтверждает его отношение ко всему происходящему: «Выбирай, Эраст: или играешь со мной, по моим правилам, или выставляешь себя дураком»13.
Проследив трансформацию образа трикстера от мифологического до современного не трудно заметить, как изменился этот образ. Современные трикстеры это — злые гении, сумасшедшие, воры, бандиты, мошенники, которые разрушают окружающий себя мир. Эволюционируя, образ героя-трикстера во многих случаях утратил многие свои особенности, характеристики и функции. Так, «современный» трикстер перестал иметь прямое отношение к образу демиурга, утратил такие функции, как: зооморфность и оборотничество, бессознательность, животное начало, способность пересекать границы миров, внутренняя конфликтность. Однако, утратив первоначальные, мифологические признаки, он обогатился некоторыми новыми, в трикстере стали проявляться: схожесть с образом шута, «смеховое начало», склонность к злым шуткам, амбивалентность, стремление к разрушению. В нем все также отчетливо прослеживается архетип Тени и ему свойственен так называемый «эффект гетовского Мефистофеля». Как и раньше, трикстеру важна не цель, а сам игровой процесс, однако он все чаще приобретает такую черту, как меркантильность.
Проанализировав героя романа Б. Акунина «Статский советник», князя Пожарского, можно увидеть, какую трансформацию прошел образ героя-трикстера, а также какие черты и функции стали более ярко проявляться в нем. Этот герой также, как и его литературные и мифологические предшественники, амбивалентен и заключает в себе архетип Тени (является двойником положительного героя). Герой наделен смеховым началом, его образ схож с образом шута (ср. бросающееся в глаза «уродство» героя).
Для Пожарского жизнь — это всего лишь игра, где побеждает «хитрейший», и он играет свою роль, попутно отводя и другим персонажам место в своей пьесе. Так, можно увидеть еще одну трикстерную функцию, которой обладает данный персонаж, — князь Пожарский трансформирует плутовство и трансгрессию в художественный жест.
Как и раньше, одной из главных функций трикстера является провокационная, и несложно заметить, что Пожарский на протяжении всего романа выполняет ее, провоцируя как главного героя, так и других персонажей. Также стоит сказать и о разрушительной функции, свойственной Пожарскому: она в итоге способствует прогрессу и дает положительный эффект («эффект гетовского Мефистофеля»).
Примечания
1. Акунин Б. Статский советник. М.: Захаров, 1999. С. 39.
2. Ходжаш С.И. Скарабеи с изображениями бога Беса // Мировая культура: Традиции и современность. М.: Восточная литература, 1991. С. 91—99.
3. Ходжаш С.И. Скарабеи с изображениями бога Беса... С. 103—104.
4. Акунин Б. Статский советник... С. 279.
5. Там же. С. 36.
6. Столяров О.О. Природа шутовства // Гаврилов Д. Трюкач. Лицедей. Игрок... Цит. по: URL. Режим доступа: http://www.triglav.ru/forum/index.php?showtopic=84 (дата обращения 07.07.2014).
7. Мелетинский Е.М. Культурный герой... С. 940—943.
8. Акунин Б. Статский советник... С. 286.
9. Акунин Б. Статский советник... С. 273.
10. Там же... С. 341.
11. Акунин Б. Статский советник... С. 41.
12. Там же. С. 45.
13. Там же. С. 345.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |