Заключение

1. Новеллистика М.А. Булгакова представляет очень весомый и важный пласт творчества, который нельзя игнорировать.

2. Этот жанр объективно стал своего рода экспериментальной площадкой, в которой писатель опробовал созданную им художественную схему, воплотившуюся позднее в произведениях романного жанра.

3. В новеллистике М. Булгаков вступил в контакт с новейшими художественными тенденциями своего времени. Но, в отличие от большинства писателей-современников, он искал и находил пути синтеза, демонстрируя, с одной стороны, приверженность традиции классического реализма XIX века, а с другой — существенно обновляя основные принципы реалистического метода, ориентированного на признание окружающей действительности, объективно существующей и ценностно значимой для человека, а потому подвергающейся познанию, анализу. Метод Булгакова направлен на эстетическое освоение окружающей действительности, её аналитическое исследование, оценку. Поэтому часть новеллистического творчества ориентирована на отображение объективной реальности, при этом аналитическая мысль движется:

а) от натуралистического образа — к открытию в нём парадоксально-абсурдного. («Записки юного врача», «Похождения Чичикова»)

б) от психологического образа — к постижению в нём абсурдно-апокалиптического. («Ханский огонь», «Я убил», «Красная корона»)

4. В то же время в связи с радикальными изменениями, произошедшими в самой действительности (по сравнению с XIX веком), открывшейся писателю в годы революции и гражданской войны, в своём трагическом сломе, сбое с привычного ритма, сдвиге со своей космической оси, последовали изменения методного характера, т. к. это обстоятельство требовало внесения существенных изменений в принципы познания, в способы эстетического освоения действительности, оценки и моделирования, ранее выработанные классическим реализмом. Отображение трансформируется в преображение реальности, проходящее:

а) по традиционным, классическим парадигмам (романтизм, реализм), в основу которого положен принцип романтического и реалистического гротеска, с «допуском» деформации реальности с тем, чтобы вскрыть её безумное, алогичное содержание («карнавальная игра» с традиционной парадигмой, её актуализация, осовременивание, «Похождения Чичикова», «Пьяный паровоз», «Мёртвые ходят» и др.).

б) Преображение реальности с учётом опыта неклассических систем:

— символизма: предание релятивистского характера образу («№ 13. — Дом Эльпит-Рабкоммуна»);

— импрессионизма, в котором мир представлен как впечатление, с попыткой сохранить живость, непосредственность увиденного. («Налёт»);

— экспрессионизма, создающего образ мира как состояние человека, пребывающего внутри хаоса. («Необыкновенные приключения доктора», «Китайская история»);

— сюрреализма (представляющего мир как сновидение, бред) («Записки на манжетах», «Красная корона»);

— преображение реальности с помощью синтеза художественных систем («Морфий»).

Избирая иррациональность, свойственную данным системам в качестве структурного принципа в создании апокалиптического образа мира, писатель, тем не менее, избегает «чистого» модернизма. Даже в самых «иррациональных» своих рассказах всегда изначально следует объективной реальности («то, что есть на самом деле» «мир, данный в ощущениях» и т. д.), разрабатывает систему реалистических мотивировок (конкретно-исторических обстоятельств, психологического состояния героя, взаимодействия характера и обстоятельств), лишь «затем 1) опираясь на эту основу, 2) отталкиваясь от неё, 3) трансформируя, 4) контаминируя с «ирреальным» планом, М. Булгаков создаёт свои новеллистические образы мира в каждой типологической группе рассказов.

5. Составляющие индивидуальной художественной системы писателя (фантастика, сны, случайность, мистический компонент и т. д.) воспринимаются в сознании читателя как элементы, носящие релятивистский характер и вступающие в противоречие с реалистическим жизнеподобием, детерминизмом и типизацией. Однако в новеллистике М. Булгакова сочетание фантастического и реального, отражённого и преображаемого, сиюминутного и вечного становится способом познания истины. На взаимодействии этих начал выстраивается динамичный, с беспредельным горизонтом, но целостный образ мира, который является наглядно-зримым воплощением авторского знания о реальной действительности и эстетического суда над нею.

Таким образом, поэтика новелл М.А. Булгакова несёт на себе явственную печать плодотворного взаимодействия реализма с модернизмом. Во-первых, отшлифованные в модернистских системах приемы: (фантасмагория, поэтика сновидений, игровой компонент и т. п.) служат способом запечатлевания хаотичности объективной исторической реальности. Во-вторых, в модернистских приёмах писатель использует их познавательно-оценочный потенциал (а именно — проникновение во внутренний мир человека, в его подсознание), обретающий актуальность только в определённой системе эстетического видения и художественного освоения мира — в частности, в такой, которую создал М. Булгаков, и в координатах которой будут создаваться все последующие произведения писателя.

6. Такая диалогическая система художественного освоения мира дала писателю возможность постигнуть хаотичность, иррациональность, гибельную бездуховность послеоктябрьской эпохи, и в то же время эстетически овладеть хаосом:

— прозреть в нём причины и следствия,

— вести плодотворный поиск внутри него сил, противодействующих духовной энтропии,

— определить роль вечных ценностей в саморегуляции «человеческого мира».

М. Булгакова всегда вело стремление найти силы Гармонии внутри Хаоса и вне его власти. В этой связи, на наш взгляд, можно говорить о том, что новеллистика писателя, по существу являла собой высокую драму сопротивления. Вопреки апологии безбытности, провозглашённой советским искусством, Булгаков начинает писать о быте («Записки юного врача»). Постигая унижающую человека роковую власть случая, писатель не упускает из виду и того, что случайность также оставляет шанс «выскользнуть» из-под власти жёсткого детерминизма («Я убил»). Разрабатывая поэтику сновидений, писатель, помимо прочего, оформляет тему памяти («Морфий», «Китайская история», «Красная корона»), с которой связывается мотив взыскательного суда совести.

7. Концепция противостояния страшному социальному хаосу (коим представлялась писателю действительность), реализуется в новеллистике М. Булгакова в системе констант, уравновешивающих художественный мир писателя: мир частной жизни («Необыкновенные приключения доктора»), любовь к профессии («Записки юного врача»), семья («Красная корона»), которые всегда входят в хронотоп булгаковских рассказов. Идеи Космоса присутствуют в «знаках вечности»: Вселенной, небе, солнце, звёздах; в нравственном императиве — в высоте человеческой души («Налёт», «Я убил», «Необыкновенные приключения доктора», «Китайская история», «В ночь на 3-е число» и др.).

Поставив в центр этого мира человека, в котором самое ценное — его индивидуальность, Булгаков утверждает, что личность, талант, стихия, любовь — все эти естественные ресурсы души могут питать человека в его единоборстве с хаосом, в его утверждении гармонии.

8. Принимая во внимание то обстоятельство, что сама установка модернистского искусства противоречит чёткой, «полноценной» жанровой структуре, следует констатировать, что М. Булгакову удалось определённым образом трансформировать, обогатить структуру новеллистического жанра за счёт использования элементов входящих в художественную систему модернизма («усечённой», фрагментарной композиции, дискретности хронотопа, лейтмотивной структуры, автоматического письма и т. д.). Стоитт, однако, принципиально отметить, что эти структурные сдвиги не разрушают новеллу как жанр, а напротив, обогащают её, сообщая дополнительную семантику. Формы бреда, сна являются способом постижения глубинных бытийных истин. Действия совершаются в рамках новеллистической структуры, в пределах рассказового мира. Писателю удаётся добиться эффекта ощущения невероятной полноты жизни, многомерности бытия при максимальной степени концентрации новеллистического мира.

Таким образом, можно говорить о том, что писателю удалось достичь максимально удачных способов взаимодействия поэтик, связанных с разными типами культуры — классической и модернистской — и извлечь из этого взаимодействия максимальный смысловой эффект. Писатель существенно обогатил арсенал художественных приёмов новеллы, в результате чего, добился серьёзной трансформации самого жанра и изменений в художественной философии, в формировании представлений о человеке, о взаимоотношениях человека и мира.