Название пьесы в процессе работы менялось несколько раз, пока, по предложению В.В. Лужского, не пришли к окончательному решению назвать ее «Дни Турбиных».
Мне вспоминается первое чтение пьесы М.А. Булгаковым перед труппой МХАТ в нижнем фойе театра. На чтении присутствовало старшее поколение мхатовцев — К.С. Станиславский, И.М. Москвин, Л.М. Леонидов, М.М. Тарханов и молодежь. Михаил Афанасьевич, естественно, очень волновался. Шутка ли!.. Первая пьеса... Художественный театр!.. Он был бледен, непрерывно курил, пил воду, но читал превосходно; один за другим перед нами возникали образы героев пьесы, яркие, живые, четкие.
Все слушали с большим вниманием, сопровождая смехом острые, полные юмора реплики действующих лиц и с искренним волнением — драматические куски пьесы. По окончании чтения автора наградили дружными аплодисментами. Михаил Афанасьевич радостный, смущенный, застенчиво улыбался, а мы, группа молодежи, окружили его, благодарили, жали ему руки и, конечно, втайне лелеяли надежду участвовать в его пьесе.
Хотя пьеса еще требовала дальнейшей доработки, для всех было уже ясно, что театр получает интересный драматургический материал с остро развивающимся сюжетом и с превосходными ролями, написанными свежо и не схематично, с живыми человеческими характерами, наделенными подлинными чувствами и переживаниями. Вскоре в руководстве театра возник вопрос, кому же поручить исполнение ролей в пьесе? Старшему ли поколению блистательных мхатовцев (в спектакле предполагалось участие Л.М. Леонидова, В.И. Качалова, М.М. Тарханова, имеющих мировое признание и славу) или отдать роли пока еще мало известным широкому театральному зрителю молодым актерам театра. Герои пьесы молоды и, конечно, М.А. Булгаков стоял за молодых исполнителей. Он пересмотрел актеров второго поколения почти во всех пьесах текущего репертуара и подкреплял свои доводы тем, что молодые легче смогут почувствовать современную атмосферу пьесы.
...Михаил Афанасьевич ценил искусство тонких артистических приспособлений, преклонялся перед К.С. Станиславским, исполнителем роли Астрова в «Дяде Ване». Однажды на мой вопрос, как мне играть сцену объяснения Шервинского с Еленой, он ответил: «Смотрите и изучайте, как Константин Сергеевич играет в «Дяде Ване» сцену объяснения Астрова с Еленой Андреевной». И хотя чеховские герои были, конечно, совсем иными, чем герои Булгакова, творческий принцип должен был оставаться тем же.
А разве можно забыть Михаила Афанасьевича во время наших гастролей в Киеве, где протекали дни Турбиных? С увлечением водил он нас по городу, показывая места, улицы и дома, связанные с событиями из «Дней Турбиных». Особенно запомнился Михаил Афанасьевич в момент, когда мы пришли в здание бывшей Александровской гимназии, где теперь помещается одно из городских учреждений. И вот, не смущаясь присутствием сотрудников этого учреждения, он сыграл нам почти всю сцену «В гимназии» из «Турбиных». Он играл и за Алексея Турбина, и за его брата Николку, и за петлюровцев. Нам, актерам, он дал как бы новый заряд фантазии для дальнейших спектаклей его пьесы.
Вспоминаю я и первое чтение в театре М.А. Булгаковым инсценировки В.П. Катаева «Растратчики». Оба драматурга были дружны, и В.П. Катаев, зная способность Булгакова талантливо читать пьесы, просил его прочитать мхатовской труппе своих «Растратчиков». Это чтение, вскрывавшее содержание и развитие событий пьесы, имело у актеров большой успех.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |