Семплеяров

Фамилия Аркадия Аполлоновича Семплеярова, председателя Акустической комиссии московских театров, образована от французского слова simple — «простой», «заурядный», «глупый». Чиновник Семплеяров изъясняется на жаргоне советской канцелярии («Зрительская масса требует объяснения»). Как бы передразнивая его, Коровьев отвечает другим канцеляризмом («Зрительская масса как будто ничего не заявляла»). Советский чиновник нагло и без всяких оснований выступает от имени «массы», он на то и поставлен власть имущими, чтобы «руководить», то есть навязывать «массе» «нужные» мнения, представления, оценки, решения, выдавая их при этом за «общенародные».

В сущности, ведь так же поступает Берлиоз, навязывая Бездомному содержание его поэмы о Христе. Таков был нехитрый механизм формирования «общественного мнения», остроумно показанный Булгаковым в двух, казалось бы, незначительных сценках.

Но ведь многие, по-видимому, верили в реальность существования такого «мнения». Артист Г.М. Ярон уже в 1960 г., спустя 24 года после закрытия Мюзик-Холла, все еще «разоблачал» «ошибки» этого неугодного начальству театра, ссылаясь на ту же мифическую «зрительскую массу»: «Мюзик-Холл в те годы откровенно подражал буржуазной эстраде с ее непременными "герлс" — это, конечно, было совершенно неприемлемо в советском театре, и общественность резко указывала руководителям Мюзик-Холла на то, что они взяли неверный курс». Так, якобы в угоду «зрительской массе», закрыли Мюзик-Холл, театр Мейерхольда, Еврейский театр, Камерный театр, так уже в наши дни «проработали» любимовский театр на Таганке за постановку «Мастера и Маргариты».

Семплеяров впервые появился в списке персонажей в редакции 1931 г. (тогда его звали Пафнутий Аркадьевич Семплеяров), а в сцене сеанса черной магии — в редакции, завершенной в конце 1934 г.

Одним из наиболее вероятных прототипов этого образа Л. Паршин и Б. Соколов считают Авеля Сафроновича Енукидзе (1877—1937), секретаря Президиума ЦИК СССР в 1922—1935 гг. и председателя Правительственной комиссии по руководству Большим и Художественным театрами, а также члена коллегии Наркомпроса и Государственной комиссии по просвещению. Два последних учреждения находились на Чистых прудах, как и Акустическая комиссия Семплеярова. Енукидзе, как и Семплеяров, был неравнодушен к прекрасному полу, особенно к актрисам подведомственных театров, что и послужило одним из внешних поводов («за политическое и бытовое разложение») для его увольнения и ареста, завершившегося расстрелом в 1937 г.

На имя Енукидзе Булгаков в июне 1934 г. подавал заявление с просьбой о зарубежной поездке и, после долгих издевательств, получил отказ.

Были попытки найти и другие прототипы этого образа. Предположение Б. Соколова, что одним из прототипов Семплеярова был композитор А.А. Спендиаров (см.: Соколов. Энциклопедия булгаковская. С. 20—21), совершенно бездоказательно и противоречит, на наш взгляд, месту этого образа в романе.

Другое имя, указанное А.Н. Барковым (Барков. Роман Михаила Булгакова...), — А.В. Луначарский (1875—1933), глава Народного комиссариата просвещения, — представляется более убедительным. Луначарский выступал с резкой критикой «Дней Турбиных» и удостоился включения в составленный писателем «Список врагов М. Булгакова по "Турбиным"», наряду с М. Кольцовым, В. Киршоном, А. Фадеевым, Ф. Раскольниковым и др.

Эпизод с «дальней родственницей, начинающей и подающей надежды актрисой, приехавшей из Саратова», которая в момент «разоблачения» ударила Семплеярова зонтиком по голове, повторяет сцену из булгаковского фельетона «Мадмазель Жанна» (1925), где «Прорицательница» по подсказке конферирующего «угадывает» подробности из семейной жизни публики и одна из зрительниц, узнав об измене мужа, «хлопнула» его «ридикюлем по правой гладко выбритой щеке».

А сам Семплеяров, по предположению Б. Соколова, генетически связан с образом Аполлона Акимовича Пончика-Непобеды из пьесы «Адам и Ева» (1931).

См. также статью «Семантика имен».