История работы Булгакова над «последним закатным романом» (это уже ставшее избитым выражение употребил сам Булгаков в письме к жене от 14—15 июня 1938 г.: «...тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после страшной литературной жизни последний закатный роман») — это история превращения остросатирического повествования с элементами фантастики, мистифицирующей читателя, в уникальное по своему жанру произведение о судьбах человеческого рода и европейско-христианской цивилизации, соотнесенное самим автором и соизмеримое по масштабу замысла с «Фаустом» Гёте.
Публикуемый ниже материал базируется в основном на фундаментальном труде М. Чудаковой «Архив М.А. Булгакова. Материалы для творческой биографии писателя» с некоторыми добавлениями из комментариев В. Лосева (см.: «Мой бедный, бедный мастер...»).
Замысел романа и начало работы над ним сам Булгаков относил к 1928 г. Правда, М. Чудакова допускает, что уже в 1925 году Булгаков «был озабочен мыслями о втором романе» (Чудакова. Архив... С. 55), а Н. Кузякина прямо относит к этому году замысел «Мастера и Маргариты», но без достаточной аргументации (Кузякина. Михаил Булгаков и Демьян Бедный. С. 407).
До нас дошли далеко не все авторские рукописи, относящиеся к «Мастеру и Маргарите»: известно, что в 1930 г. Булгаков уничтожил (по крайней мере — частично) первые редакции своего произведения, а 12—13 октября 1933 г. сжег одну из глав третьей редакции. Кроме того, в архиве, переданном Еленой Сергеевной Булгаковой в ОЛ ГБЛ, недоставало одной из тетрадей окончательной редакции.
От работы 1928—1929 гг. остались две толстые тетради с оборванными краями страниц, от которых кое-где сохранилась треть, иногда половина страницы. Некоторые листы уцелели, но другие вырезаны ножницами под корень. Материал первой тетради частично повторяется во второй, которая содержала лишь четыре первых главы. Это позволило М.О. Чудаковой ценой неимоверно кропотливого труда осуществить частичную реконструкцию текста, содержащегося в этих четырех главах, путем их сличения, так как оборванные части страниц, разумеется, не совпадали. В дальнейшем ей пришлось осуществлять реконструкцию текста без этого подспорья.
Первая редакция была, вероятно, закончена не позднее мая 1929 г. Она насчитывала по крайней мере 15 глав, из которых 10 имели названия («Шестое доказательство» или «Пролог»; «Евангелие от Воланда» или «Евангелие от дьявола»; «Доказательство инженера»; «На вед[ьминой квартире]; «Интермедия в [шалаше Грибоедова]; «Марш фюнебров»; «Что такое эрудиция»; «Разговор по душам»; «Якобы деньги»; «Происшествия продолжаются»), и занимала не менее 160 страниц рукописного текста. Сюжетно эти главы довольно близки к печатной редакции, но в них нет ни Мастера, ни Маргариты, а главное — нет того религиозно-философского осмысления событий прошлой и современной всемирной истории, которое сделало это произведение «романом века», века мировых войн и социальной революции.
Рукопись открывалась авторским прологом и сценой на Патриарших прудах; иностранец рассказывает Берлиозу и Безродному (Бездомному) об Иисусе Христе; далее следует гибель Берлиоза и превращение Иванушки в процессе погони за Воландом в юродивого, сидящего на паперти собора Василия Блаженного; затем шла глава о «знатной поэтессе» Степаниде Афанасьевне, в дальнейшем навсегда отброшенная; потом сцены у «Грибоедова» и в психиатрической клинике, в конце последней появлялся громадный черный пудель, видимо помогший Иванушке бежать из лечебницы; в следующей главе Иванушка вмешивается в похороны Берлиоза, завладевает похоронным катафалком, носится на нем по Москве; на Крымском мосту катафалк с гробом — в соответствии с предсказанием Воланда — падает в реку. Глава 7-я посвящена председателю жилищного товарищества Никодиму Гавриловичу Поротому (который в окончательном тексте стал Никанором Ивановичем Босым); 8-я — директору Варьете Гарасе Педулаеву (позднее — Степе Лиходееву), которого Воланд чудесным образом переправляет во Владикавказ; 9-я — описывает дела в конторе Варьете; 10-я — сеанс черной магии; в 11-й главе является новый герой по имени Феся, историк и полиглот, отличающийся необыкновенной эрудицией и совершенным незнанием и непониманием своей страны, народа и современной жизни (в позднейших редакциях Феся отсутствует; возможно, этот персонаж — прообраз Мастера). Глава 12-я — допрос председателя жилищного товарищества; 13-я — фантастические истории с волшебными деньгами; главы 14-я и 15-я посвящены терзаниям помощников директора Варьете и их попыткам бежать за границу...
Был ли в то время у Булгакова дальнейший текст или хотя бы план всего произведения — неизвестно. Перебирая несколько названий для своего романа («Черный маг», «Гастроль [Воланда] <?>», «Сын В...», «Копыто...»), автор ни на одном не остановился.
Начало первой редакции романа «Мастер и Маргарита» (1928). Листы с оборванными краями
В 1929 г. (не позже 8 мая) Булгаков начинает вторую редакцию романа, озаглавленную «Копыто инженера», тоже не завершенную. В этой тетради был эпизод допроса Иешуа в Синедрионе, полностью уничтоженный; был более подробный рассказ о пути на Голгофу, была встреча с Вероникой.
В этих первых редакциях еще нет той четкой композиционной сопоставленности ершалаимских и московских глав, которая составляет жанровую особенность «Мастера и Маргариты» и выражает философский и исторический смысл произведения. Написанного Мастером романа об Иешуа Га-Ноцри, собственно, и нет — просто «странный иностранец» рассказывает Владимиру Мироновичу (Михаилу Александровичу) Берлиозу и Антоше (Иванушке) Безродному об Иисусе, причем вся ершалаимская часть изложена в одной главе в форме живой беседы «иностранца» и его слушателей. Нет, как уже говорилось, второго протагониста, аналога Иешуа Га-Ноцри в современном мире, а потому нет и связи времен. Нет авторского лиризма, которым впоследствии будет окрашен текст романа о Мастере.
Это пока что роман о дьяволе, причем в интерпретации образа дьявола Булгаков поначалу более традиционен, чем в окончательном варианте (см. статью «Мефистофель»).
С. Ермолинский вспоминает о своих впечатлениях от первых глав одной из ранних редакций романа:
«Первые главы я слушал, когда он жил еще на Большой Пироговской. Чтение состоялось на квартире Павла Сергеевича Попова и обставлено было с сугубой таинственностью. (Булгаков любил таинственность.) Кроме меня, Павла Сергеевича и его жены, Анны Ильиничны, никого не было. Мы были строго-настрого предупреждены, что о чтении этом должны навеки молчать: "величайший секрет!".
Услышанное буквально потрясло меня.
Неожиданный Булгаков, доселе неведомый, открылся передо мной. Глава, в которой впервые появляется Понтий Пилат, а затем Иешуа, даже в самой ранней редакции поражала точностью и строгой выразительностью каждого слова. И ведь слушал я эту главу в начале 1930 года, когда литература наша была полностью погружена в современность. Мерещился поистине таинственный, загадочный роман.
Мы возвращались вдвоем по пустынным арбатским переулкам. Искоса взглянув на меня, он спросил:
— Ну?
— Гениально! — выпалил я со всей непосредственностью.
— Ну, брат, ты решительный критик! — захохотал Булгаков. Его лицо порозовело, раскраснелось, то ли от мороза, то ли от возбуждения, и он, схватив меня за руку, стал выплясывать. Так, приплясывая, мы и вышли к Зубовской площади» (Ермолинский. Из записей разных лет. С. 446—447).
Начало редакции 1932 г. с подзаголовком «Фантастический роман»
По мере работы Булгаков все более углубляет замысел — от первоначального чисто сатирического изображения мира он движется ко все более полному, философско-религиозному постижению его сущности. С каждой новой редакцией усиливается это позитивное начало.
В сентябре 1929 г. Булгаков начинает новое прозаическое произведение — «Тайному другу», жанр которого М. Чудакова определила как «повесть-исповедь». Это и в самом деле лирическая исповедь, адресованная будущей третьей жене писателя Елене Сергеевне Шиловской, но вместе с тем — художественное произведение с изрядной долей фантастики, с темой Мефистофеля, связывающей эту вещь с «Белой гвардией», с «романом о дьяволе» и с еще не начатыми «Записками покойника». Здесь впервые была четко сформулирована одна из важнейших внутренних тем «романа о дьяволе» — судьба художника в безрелигиозном, бездуховном мире, противопоставление свободного творчества насилию со стороны «власти».
Таким образом, послание «Тайному другу», хотя и не входит в состав «романа о дьяволе», имеет большое значение для понимания эволюции замысла этого произведения: в сатиру вторгается трагическая тема, все более подчиняя себе всю структуру повествования.
Уже в 1931 г. замысел романа существенно изменяется в этом направлении: появляются трагические герои — Маргарита и ее спутник (пока еще он не назван Мастером), усложняется интрига, но центральное место все еще принадлежит Воланду, и произведение называется «Консультант с копытом».
Первая известная нам завершенная редакция романа была начата осенью 1932 г. в Ленинграде, куда Булгаков приехал без единого черновика — так был продуман и выношен к этому времени не только замысел, но и даже сам текст произведения.
«В меня же вселился бес, — пишет Булгаков Вересаеву после еще одной ленинградской поездки, 2 августа 1933 г. — Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю. Я тешу себя сам! Пусть упадет в Лету!»
К ноябрю 1933 г. было написано 506 страниц рукописного текста, разбитого на 37 глав.
Жанр определен самим автором как «фантастический роман» — так написано наверху листа с перечнем возможных названий: «Великий канцлер. Сатана. Вот и я. Шляпа с пером. Черный богослов. Он появился. Подкова иностранца». (При публикации принято обозначать эту редакцию по первому названию, указанному в перечне, — «Великий канцлер».)
Все эти варианты заглавия как будто по-прежнему указывают на Воланда как на главное лицо. Однако на самом-то деле Воланд уже значительно потеснен новым героем, спутником Маргариты, который становится автором ершалаимского романа, разбитого теперь на две главы. Новым сюжетным материалом являются злоключения Маргариты и ее спутника, поэта, который в одном из черновиков назван Фаустом.
Письмо М. Булгакова Елене Сергеевне в Лебедянь от 6—7 августа 1938 г.
Последнее обстоятельство очень интересно: Булгаков в этой редакции тождеством имен своих героев с героями трагедии Гёте акцентировал связь своей мистерии, написанной в условиях и по поводу второго акта всемирного катаклизма, с мистерией, созданной во время его первого акта (Французской революции). Правда, в дальнейшем имя Фауст исчезает бесследно, но реминисценции из трагедии Гёте пронизывают весь окончательный текст произведения Булгакова — от эпиграфа и сцены на Патриарших прудах до сцены прощания Воланда с Мастером в потустороннем мире.
26 июня 1934 г. Булгаков пишет П.С. Попову: «Ох, много у меня работы! Но в голове у меня бродит моя Маргарита, и кот, и полеты...» К концу 1934 г. эта редакция была вчерне закончена. К этому времени слово «мастер» уже трижды было употреблено в последних главах (в обращениях к «поэту» Воланда, Азазелло и Коровьева).
В последующие два года Булгаков вносит в рукопись многочисленные дополнения, производит композиционные перемены, в том числе пересекает линии Ивана Бездомного и Мастера. А в июле 1936 г. на даче в Загорянке он пишет последнюю главу этой редакции — «Последний полет», в которой определяются судьбы Мастера и Пилата.
Второй половиной 1936 г. или началом 1937 г. датируется работа Булгакова над четвертой редакцией произведения (начатой в новой тетради), в которой история Пилата и Иешуа вновь перенесена в начало (глава 2-я «Золотое копье»). Редакция эта доведена только до 5-й главы и занимает 60 страниц.
В том же 1937 г. начата еще одна редакция, озаглавленная «Князь тьмы», в которой переработаны 13 глав (299 страниц), датированные 1928—1937 гг.
Наконец, в ноябре 1937 г. начата последняя полная редакция этого произведения. Она занимает шесть толстых тетрадей; текст разбит на 30 глав. Судя по опубликованным теперь ранним редакциям, только здесь была вполне выработана та безукоризненная манера повествования, какая отличает эту вещь Булгакова от его ранних прозаических произведений. Были удалены многие политические намеки и выпады по адресу антирелигиозников, ставшие менее актуальными, ослаблена избыточная фантастика и эротика, восходившая к средневековым преданиям о «нечистой силе», уточнена четкая сопоставленность двух романов, углубился философско-религиозный смысл произведения.
Роман урывками читается друзьям, что зафиксировано в дневниковых записях Елены Сергеевны. 26 декабря 1937 г.: «Вчера у нас Дмитриев, Вильямсы и Борис и Николай Эрдманы. М.А. читал из романа главы "Никогда не разговаривайте с неизвестными", "Золотое копье" и "Цирк"»; 1 января 1938 г.: «Вечером были у Вильямсов. Был Коля Эрдман. Просили М.А. почитать из романа. Он читал главу "Дело было в Грибоедове"»; 1 марта 1938 г.: «Миша днем у Ангарского, сговариваются почитать начало романа»...
С 27 мая по 24 июня 1938 г. О.С. Бокшанская под диктовку Булгакова перепечатала на машинке эту редакцию «Мастера и Маргариты», причем в процессе печатанья Михаил Афанасьевич часто на ходу менял текст.
О ходе этой работы можно судить по почти ежедневным письмам Булгакова Елене Сергеевне, которая уехала на лето с сыном в Лебедянь. Вот, к примеру, письмо от 15 июня 1938 г.: «Передо мной 327 машинописных страниц (около 22 глав). Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное — корректура (авторская), большая, сводная, внимательная, возможно, с перепиской некоторых страниц.
"Что будет?" — ты спрашиваешь? Не знаю. Вероятно ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мною пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.
Ку, жду карточку с надписью!
Свой суд над этой вещью я уже совершил, и если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.
Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не известно» (цит. по: Чудакова. Архив... С. 132).
Дом в Лебедяни, где летом 1938 г. жила Елена Сергеевна с сыном
Далее — с 19 сентября 1938 г. — началась большая авторская правка машинописного текста, не прекращавшаяся почти до самой смерти писателя.
В. Виленкин вспоминает: «Весной 1939 года Михаил Афанасьевич прочитал нам (А.М. Файко с женой, П.А. Маркову и мне), в четыре приема целиком весь свой роман "Мастер и Маргарита", только что им законченный. <...> чтение всего романа... началось 26 апреля, а кончилось 14 мая. Растянулось оно, я думаю, потому, что Михаил Афанасьевич очень уставал от своей ежедневной работы в Большом театре. <...> Впрочем, никакой усталости в нем не чувствовалось, когда он, бывало, приглашал нас к себе послушать то, что им было только что написано.
Наоборот, в эти вечера он казался мне каким-то особенно подтянутым и собранным, и я не мог не замечать, что он волнуется. Это теперь так понятно. Ведь то небольшое общество, состоящее из нескольких литераторов, театральных художников, музыкантов, режиссеров и актеров, которое он собирал у себя, было для него в то время единственным кругом его читателей. Однако воспринимать его произведения приходилось только на слух: он никогда не допускал, чтобы что-нибудь им написанное выносилось из его дома и ходило по рукам.
Но вернемся к его чтениям. Обычно они начинались довольно поздно, а расходились мы уже под утро, потому что всегда засиживались за ужином. <...> Последнее чтение длилось до утра. За столом, на котором был наспех накрыт не то ужин, не то завтрак, я сидел рядом с Михаилом Афанасьевичем, и вдруг он ко мне наклонился и шепотом спрашивает: "Ну, как по-вашему, это-то уж напечатают?" И на мое довольно растерянное: "По-моему, нет" — совершенно неожиданная бурная реакция, уже громко: "Но почему же?!" Он ведь никогда ничего не писал, как говорится, в стол, келейно, для себя. Он был уверен, что если и не завтра, то рано или поздно, все равно то, что он написал, станет достоянием литературы, дойдет до широкого круга читателей» (Виленкин. Незабываемые встречи. С. 296—300).
14 мая 1939 г. был написан «Эпилог» и сцена явления Левия Матвея к Воланду. Когда Булгаков смертельно заболел, правку, под диктовку мужа, продолжала Елена Сергеевна, причем правка эта частично вносилась в машинопись, а частично — в отдельную тетрадь.
15 января 1940 г. Елена Сергеевна записала в дневник: «Миша, сколько хватает сил, правит роман, я переписываю». Внесены эпизоды с профессором Кузьминым и чудесное перенесение Степы Лиходеева из Москвы в Ялту.
«В 1940 году, — вспоминает Елена Сергеевна, — он сделал еще вставки в первую часть — я читала ему. Но когда перешли ко второй и я стала читать про похороны Берлиоза, он начал было править, а потом вдруг сказал: — Ну, ладно, хватит, пожалуй. — И больше уже не просил меня читать» (цит. по: Чудакова. Жизнеописание... С. 648). 13 февраля 1940 г. Булгаков, видимо, последний раз работал над «Мастером и Маргаритой», Авторская правка оборвалась на знаменательной фразе: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?» — из главы 19-й.
Но мысли писателя по-прежнему были обращены к этому произведению, вместившему всю его творческую жизнь. Почти утратив дар речи, он умолял жену спасти роман от забвения, донести до людей. «Когда в конце болезни, — вспоминает Елена Сергеевна, — он уже почти потерял речь, у него выходили иногда только концы или начала слов. Был случай, когда я сидела около него, как всегда, на подушке, на полу, возле изголовья его кровати, он дал мне понять, что ему что-то нужно, что он чего-то хочет от меня. Я предлагала ему лекарство, питье — лимонный сок, но поняла ясно, что не в этом дело. Тогда догадалась и спросила: "Твои вещи?" Он кивнул с таким видом, что и "да", и "нет". Я спросила: "Мастер и Маргарита"? Он страшно обрадовался, сделал знак головой, что "да, это", и выдавил из себя два слова: "чтобы знали, чтобы знали"».
* * *
Предвидя близкую смерть, Булгаков еще в октябре 1939 г. пригласил нотариуса и составил завещание, по которому его жена Е.С. Булгакова оставалась его наследницей и правопреемницей всех его авторских прав. По смыслу этого завещания ей поручалась вся работа над рукописями и забота об их дальнейшей судьбе.
И Елена Сергеевна действительно посвятила всю дальнейшую жизнь трудам своего покойного мужа. «Я осталась цела только потому, что верю в то, что Миша будет оценен по заслугам и займет свое, принадлежащее ему по праву место в русской литературе», — писала она спустя 20 лет после смерти Булгакова.
Елена Сергеевна дважды перепечатала роман на машинке — в 1940 г., внося в него последние правки, и в 1963 г., но публикация его все еще была невозможна.
За эти годы Елена Сергеевна предприняла шесть попыток опубликовать «Мастера и Маргариту», но все безрезультатно. Наконец в 1966 г. журнал «Москва» (№ и за 1966 г. и № 1 за 1967 г.) опубликовал «Мастера и Маргариту» с большими купюрами и небольшой вступительной статьей К. Симонова и послесловием А. Вулиса (об этой публикации см. подробнее статью «Цензурная история романа»).
В 1967 г. Елену Сергеевну отпустили наконец погостить у родных ее покойного мужа во Франции. Когда-то Булгаков мечтал поехать с женой в Париж, обнять братьев, с которыми его разлучила Гражданская война, увидеть «Тартюфа» в Доме Мольера... Но он был «невыездной», его буквально дразнили поездкой за границу, но не выпускали. Теперь не стало ни мужа, ни его брата Николая. Елену Сергеевну выпустили. И в том же 1967 году в Париже, в издательстве YMCA-Press, вышло первое бесцензурное издание романа с предисловием Иоанна Сан-Францисского (в течение 1968 г. последовало еще две допечатки тиража).
Одна из последних фотографий М. Булгакова (конец февраля 1940 г.)
А в 1969 г. издательство «Посев» во Франкфурте-на-Майне опубликовало издание «Мастера и Маргариты», где все места, изъятые в журнальной публикации советской цензурой, были набраны курсивом. Роман получил всемирное признание, публиковался за рубежом и на русском языке, и в переводах. Только на родине писателя полный текст романа оставался государственной тайной.
Зато в «самиздате» появились отдельно машинописные списки «купюр», то есть всех кусков текста, отсутствующих в журнальной публикации, с точным указанием, куда следует вставить каждый пропущенный кусок. Деятельность цензуры, таким образом, была разоблачена и обессмыслена.
Советские издательства получили возможность издать полный текст «Мастера и Маргариты» не прежде смерти Елены Сергеевны Булгаковой (1970), без разрешения которой было бы по меньшей мере неудобно менять что-нибудь в тексте произведения, ею отредактированного в соответствии с завещанием мужа.
В 1973 г. издательство «Художественная литература» опубликовало впервые в нашей стране полный текст «Мастера и Маргариты» тиражом 30 000 экземпляров, большая часть которых была продана за границу (не для дохода, конечно) или разошлась по личным библиотекам номенклатурных работников (впрочем, на выручку любителям Булгакова пришла ксерокопия, и за 25 рублей, по тем временам большие деньги, легко можно было достать копию этой книги). Это был увесистый том, объемом в 811 страниц, в который вошли также «Белая гвардия» и «Записки покойника» под заглавием «Театральный роман».
Издатели и редакторы однотомника не сообщили читателям ни о существовании заграничных изданий русского текста романа, ни о существовании и судьбе рукописи (машинописи) романа, подготовленной Еленой Сергеевной.
Страница из франкфуртского издания «Мастера и Маргариты», в котором журнальные купюры восстановлены и выделены курсивом
На обороте шмуцтитула в однотомнике сказано: «Текст печатается в последней прижизненной редакции (рукопись хранится в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина), а также с исправлениями и дополнениями, сделанными под диктовку писателя его женой, Е.С. Булгаковой». Но тем, кто занимался Булгаковым, известно, что законченной «последней прижизненной редакции» «Мастера и Маргариты» в природе не существовало, — Булгаков умер, работая над содержанием и композицией романа; он сознавал, что текст нужно еще редактировать, и поручил сделать это своей жене. Однако в редакционном предуведомлении, приведенном выше, Елена Сергеевна названа не как редактор романа (на то уполномоченная автором!), а просто как человек, писавший под диктовку автора.
В результате возник новый текст «Мастера и Маргариты», какого до того в природе не было. В нем более трех тысяч разночтений по сравнению с текстом, подготовленным Еленой Сергеевной и опубликованным во франкфуртском издательстве. В нем, например, недостает 25 предложений, зато имеется 65 предложений «лишних», отсутствующих в «старом» тексте; произведено около 500 синонимичных и несинонимичных лексических замен; изменено 115 грамматических конструкций (чаще всего — мена деепричастий и спрягаемых форм глагола; мена форм лица и числа глаголов и т. п.); изменено написание 317 слов; предложено новое выделение абзацев; в 1300 случаях иначе расставлены знаки препинания.
Рукописей последнего романа Булгакова сохранилось так много, что при желании можно «восстановить» еще не одну его «окончательную» редакцию. Что и произошло. В 1989 г. Л.М. Яновская на основе исследования сохранившихся рукописей и машинописи 1963 г. предложила еще одну версию текста «Мастера и Маргариты», которая и была опубликована сперва в Киеве в 1989 г., потом в пятитомнике издательства «Художественная литература» в Москве. Эта версия в настоящее время считается канонической.
Сравнение редакции, предложенной Л.М. Яновской, с редакциями, опубликованными в «Посеве» и в однотомнике 1973 г., показывает, что примерно на 30% текст Яновской совпадает с редакцией Елены Сергеевны и на 70% — с однотомником, причем в самых значительных расхождениях Л.М. Яновская обычно отдает предпочтение варианту Е.С. Булгаковой. Оригинальные лексические варианты встретились в редакции Л.М. Яновской только 27 раз, зато довольно часты «гибридные» фразы, соединяющие частично два варианта (например: у Е.С. Булгаковой: «Вар-равван несравненно опаснее, чем Га-Ноцри», а в однотомнике: «Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри», у Л.М. Яновской: «Вар-равван несравненно опаснее, нежели Га-Ноцри»).
Таким образом, из-за цензурных затруднений при публикации «Мастера и Маргариты» в журнале «Москва», а также по причине идеологических амбиций при публикации полного текста этого произведения возникла грандиозная текстологическая проблема, успешно разрешить которую, быть может, не удастся уже никогда.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |