Интеллектуальная миграция периода Гражданской войны, с одной стороны, «вписана» в основные миграционные тенденции тех лет, с другой — имеет определенную специфику, связанную с большей привязкой к крупным городам, образовательным и научным центрам.
Первыми «историографами» южного направления интеллектуальной миграции стали ее непосредственные свидетели и участники — столичные и провинциальные литераторы: Н. Тэффи (Н. Лохвицкая, в замуж. Бучинская) и Дон-Аминадо (А. Шполянский), А. Аверченко и М. Булгаков, Д-р Фрикен (С. Маршак), Лери (В. Клопотовский), Ф. Пенков (М. Филиппенков) и др. Их произведения, многие из которых оперативно появлялись в «белой» печати, отразили как сам процесс беженства, так и его воздействие на культурную атмосферу городов-реципиентов.
Многие десятилетия после окончания Гражданской войны тема находилась под негласным запретом в СССР; беженские сюжеты фигурировали, главным образом, в эмигрантских текстах (Н. Тэффи, Дон-Аминадо, Лери, З. Жемчужной и др.). Открытие спецхранов библиотек, публикация документов, прочие идеологические послабления 1990-х годов изменили исследовательские приоритеты.
Но до сих пор в биографиях видных представителей российской интеллигенции их пребывание на территориях, находившихся вне советской юрисдикции в годы Гражданской войны, является наименее изученной страницей. Многие намеренно умалчивали даже о существенных событиях в собственной жизни, профессиональных и личных контактах революционных лет. Как справедливо утверждала М. Чудакова,
формирование двусмысленной литературной атмосферы советского времени в немалой степени было связано с тем, что очень многие <...> столичные литераторы были хорошо осведомлены о той части социальной и литературной биографии друг друга, которая относилась к 1918—1920 годам, — и последующее перекрашивание как бы предполагало взаимную скромность [Чудакова: 184].
Региональные печатные издания периода революции и Гражданской войны ныне являются библиографической редкостью, информация о некоторых журналах и книгах доступна лишь благодаря анонсам «белых» газет.
Города Северного Кавказа и соседнего Дона стали центрами интеллектуальной миграции еще в годы Первой мировой войны, когда в Ростов-на-Дону был эвакуирован Варшавский университет, Варшавские высшие женские курсы; в городе несколько месяцев находилась Киевская консерватория. В Новочеркасск переехал Варшавский ветеринарный институт. Этот же вуз (или как альтернативу — Юрьевский ветеринарный институт) готов был принять Владикавказ; городской голова просил об этом Министерство внутренних дел и Министерство иностранных дел, мотивируя ходатайство тем, что «Кавказ с его скотоводством давно нуждается в ветеринарном институте» [Ветеринарный...]. Екатеринодар и Ставрополь включились в борьбу за статус вузовского центра, рассчитывая на эвакуацию Ново-Александрийского сельскохозяйственного института. Однако в то время попытки не увенчались успехом.
Февральская революция стала стимулом для возвращения на малую родину многих образованных уроженцев Северного Кавказа, стремившихся внести посильный вклад в национальное и культурное строительство. Значительная часть северокавказских студентов вузов Петрограда и Москвы не вернулась туда после летних каникул 1917 года, надеясь переждать тревожное время в родительском доме.
По мере ухудшения ситуации в столицах начался отток состоятельного населения в рекреационные зоны: на Черноморское побережье, территорию Кавказских Минеральных Вод. Возвращение обратно произошло только через несколько лет или не произошло вовсе. Осенью 1917 года, в связи с угрозой захвата Петрограда немцами, на окраины эвакуировались государственные учреждения вместе со служащими. В Екатеринодаре, например, оказался Отдел зернохранилищ Государственного банка с большим штатом инженеров.
Пик массовой миграции из столиц относится к 1918—1919 годам. Кубань, Дон, Терек после падения «первых Советов» стали территорией, управляемой одновременно Добровольческой армией и казачьими правительствами. На Тереке важным актором военно-политического противостояния являлось также руководство Горской республики. По концентрации беженцев лидировали «белые столицы» — Екатеринодар и Ростов-на-Дону. Беженцы нередко переезжали внутри региона, стремясь обезопасить себя от наступающих «красных», но значительная их часть жила оседло, переживая перемены власти. Поэтесса Е.Ф. Никитина в августе 1918 года писала в Москву литературоведу В.Ф. Саводнику:
Мы выбрали Ростов местом нашего временного пребывания. Нам казалось, что к осени, во всяком случае, картина правительственная изменится <...>, но сложилось все иначе: Москва больна хронически. Я думаю, что год, а то и два нам высидеть здесь1.
Реальная оценка ситуации помогла скорейшей адаптации. Е.Ф. Никитина, пытаясь воссоздать привычные каналы коммуникации, создала кружок, продолжив тем самым традицию московских «Никитинских субботников». Кружок в годы Гражданской войны был одним из центров литературной жизни Ростова-на-Дону.
Сколько влиятельных лиц петроградских,
Сколько советников тайных и статских,
Сколько ученых, артистов, вельмож,
Месят глубокую грязь без калош... [Д-р Фрикен] —
так описывал будущий автор «Кошкина дома» и других не менее известных произведений для детей, а тогда фельетонист екатеринодарской газеты «Утро Юга» С. Маршак наводнение столичными беженцами административного центра Кубанского казачьего войска («город когда-то был тихой станицей, но неожиданно стал он столицей» [Там же]. Разумеется, персонажи Маршака в реальной жизни не только «месили грязь», но и продуктивно работали.
Неслучайно революционные годы, несмотря на политическую нестабильность, стали временем вузовского «бума» на Дону и Северном Кавказе: появились политехнические институты в Екатеринодаре и Владикавказе, сельскохозяйственный вуз в Ставрополе, коммерческий и археологический институты в Ростове-на-Дону. Как грибы после дождя росли консерватории [Еремеева: 79—102].
В регионе гастролировали ведущие писатели-сатирики (Н. Тэффи, А. Аверченко), журналисты (В. Дорошевич), театральные коллективы (группа Московского Художественного театра).
Кто там на сцене?
Спроси театралов —
Ходотов, Книппер,
Смирнов и Качалов [Д-р Фрикен] —
комментировал Маршак нашествие звезд первой величины.
Высокая концентрация литературных сил (в том числе столичных), а также представителей различных политических партий обусловила обилие газетной и журнальной продукции (главным образом в Ростове-на-Дону и в Екатеринодаре). Очевидец событий — писатель А. Дроздов — вспоминал, что печатное слово
расцвело пышным цветом, несмотря на цензуру и на невероятные цены на бумагу и типографский труд <...>. Печатное поле было широко и просторно [Дроздов: 56].
Создавались новые книгоиздательства — ростовские «Единение» и «Аралэзы», екатеринодарское «Энергия».
«Замирающий на севере толстый журнал породил на юге бесчисленное количество тонких еженедельников» — писал литературовед Л. Гроссман, подводя итоги культурного развития России в 1918 году [Гроссман]. Одним из самых стабильных литературных периодических изданий на Юге был ростовский журнал «Донская волна», выходивший под редакцией В. Севского [Зайцева].
Круг авторов литературно-художественной периодики примерно наполовину был одинаковым во всех городах Северного Кавказа. Редакционные коллективы делали ставку на широкое привлечение местных и столичных сил. Заручившись обещаниями на публикацию в будущих номерах, а иногда и не сделав этого, они включали в рекламные объявления имена живших на Юге И. Бунина, А. Толстого, А. Аверченко, Н. Тэффи, Е. Чирикова, М. Волошина, И. Наживина, И. Сургучева, И. Шмелева, В. Короленко, А. Яблоновского, Е. Венского, А. Дроздова, художников И. Билибина, Е. Лансере и др.
Было издано несколько литературных сборников, в которых чередовались художественные произведения (стихи, проза) и публицистика. Типичный пример — екатеринодарский «Перевал» (1919) со стихотворениями и рассказом Н. Тэффи, переводами английской поэзии С. Маршака, рассказами И. Шмелева и М. Шагинян, «Письмами из Полтавы» В. Короленко, публицистикой А. Яблоновского, В. Мякотина, А. Соколова. В сочинениях на общественно-политические темы речь шла о настоящем и будущем России. Текстами такого рода были заполнена пресса Северного Кавказа; к ним можно отнести и «Грядущие перспективы» М. Булгакова в газете «Грозный».
Издательскую деятельность развернули органы казачьей и «белой» пропаганды, особенно Деникинское осведомительное агентство (Осваг). Они привлекали к написанию пропагандистских брошюр, иногда стилизованных под художественные произведения, известных писателей (Е. Чирикова, И. Наживина, И. Сургучева и др.), стимулируя их высокими гонорарами.
Реалии эпохи гражданского противостояния внесли коррективы в творчество литераторов. Так, переводчик английской поэзии Маршак переключился на создание хлестких фельетонов в стихах для проденикинской газеты; после окончательного установления советской власти он организовал в Екатеринодаре — Краснодаре детский театр (один из первых в стране) и сочинял для него пьесы [Куценко: 474—520]. Соавтором этих пьес была Е. Васильева (Черубина-де-Габриак), ранее облачавшая в поэтические формы в основном собственные мистические переживания.
Отдельно коснемся ситуации во Владикавказе. Авторы большинства работ о начале творческой деятельности М. Булгакова воссоздали контекст первых месяцев после бегства из города Добровольческой армии, то есть того времени, когда начинающий писатель стал заметной фигурой местной художественной жизни. Исходя из этого, логично обернуться «назад» и в общих чертах реконструировать культурные процессы в «белом» Владикавказе. Ведь именно тогда Михаил Афанасьевич приехал в город.
Владикавказ, как известно, был административным центром Терской области; здесь же размещалась канцелярия атамана Терского казачьего войска. Режиссер А.А. Сумароков, гастролировавший в городе накануне Первой мировой войны, описывал его так:
Расположенный на обоих берегах реки Терека у подножья горы Иль, близ Дарьяльского ущелья, Владикавказ очень живописен и красив. Здесь впервые в жизни я увидел величественные горные хребты... Население во Владикавказе было очень пестрым: жили тут русские, осетины, чеченцы, ингуши, евреи и армяне... На улице встречалось много военных, особенно казаков. Публика охотно посещала театр, два сада, клубы [Сумароков: 163].
В годы Гражданской войны город не переживал такого наплыва столичной интеллигенции как Ростов-на-Дону, Екатеринодар, Новороссийск (в период эвакуации) или населенные пункты Кавказских Минеральных Вод. Лавинообразного роста численности средств массовой информации и «прорывов» в театрально-концертной жизни тоже не наблюдалось. Репертуар местного театра был прежним. Пропагандистские постановки давали в основном передвижные труппы различных общественных организаций Добровольческой армии. Например, 29 февраля 1920 года в городском театре ставилась мозаика-оперетта «Товарищ Иванов (Желтый чемодан)» с политическими шаржами на А. Керенского, П. Милюкова, Л. Троцкого. Автором текста был В.Г. Кузнецкий (Ваген) [Спектакль...].
Газеты сообщали о выступлениях отдельных курсировавших по Югу гастролеров, благотворительных спектаклях в пользу выздоравливавших, увечных, семей погибших. Традиционно востребованным был симфонический оркестр Терского казачьего войска. Концерты и спектакли планировал организовывать «Дом Польский» — товарищество, возникшее в городе 9 февраля 1920 года [«Дом Польский»...].
Во Владикавказе продолжилось южнороссийское «турне» с лекциями на морально-этические темы популярного либерального публициста, лишенного сана священника Г.С. Петрова; доходы от продажи билетов передавались в фонд Добровольческой армии. С зажигательной речью выступил он на Осетинском съезде и был одарен городским головой Г.В. Баевым сборником стихов К. Хетагурова и биографическим очерком об этом выдающемся осетинском поэте и общественном деятеле [На Осетинском...].
Многие беженцы рассматривали город как перевалочный пункт по пути в Закавказье; данный маршрут стал особенно популярным в конце 1919 — начале 1920 годов в связи с наступлением большевиков. Например, объявления о лекциях Г.С. Петрова печатали газеты Батума, Тифлиса и Баку.
Культурные трансформации как результат совместных усилий местной и столичной интеллигенции были налицо. Владикавказ превратился в вузовский центр. Одним из инициаторов создания здесь в 1918 году политехнического института стал С.А. Гатуев — талантливый геолог, ученик академика Н.И. Андрусова, сподвижник академика В.И. Вернадского, сын осетинского просветителя и религиозного деятеля А.Г. Гатуева. В 1917 году С.А. Гатуев вернулся из очередной экспедиции во Владикавказ, где и пробыл все революционные годы. В 1920—1923 годах он возглавлял Северо-Кавказский институт краеведения.
В то время как в Советской России учебные округа с их попечителями и канцеляриями были упразднены, на «белом» Юге они были «реанимированы». Местом расположения Кавказского учебного округа (который раньше был в Тифлисе, ставшем столицей независимой Грузии) первоначально планировалось сделать Пятигорск — центр Терско-Дагестанского края [Журналы...: 357—358], однако позже было принято решение в пользу Владикавказа. Попечителем 4 июля 1919 года назначили В.В. Сиповского2 — автора монографий и хрестоматий по истории русской литературы, художественных произведений (под псевдонимом В. Новодворский), профессора Бестужевских курсов. Перебравшись на Юг, он в 1918-м и в начале 1919 года жил в Анапе, где работал директором мужской гимназии, а летом сменил место жительства в связи с назначением на новую должность. Как и многие его коллеги, В.В. Сиповский, впоследствии ставший членом-корреспондентом АН СССР, будет тщательно скрывать факт пребывания и работы на «белых» территориях. В провинциальных страницах его официальной биографии советских лет фигурирует только Бакинский университет, где ученый действительно преподавал, но с 1920 года.
В Центральном государственном архиве Республики Северная Осетия — Алания сохранилось письмо от 22 ноября 1919 года, в котором В.В. Сиповский извещал директора Владикавказского учительского института о решении начальника Управления народного просвещения Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженных сил Юга России ввиду отсутствия преподавателей, имеющих «ученый стаж», не удовлетворять ходатайство о преобразовании его «в Педагогический Институт или педагогическое отделение при Владикавказском Политехникуме»3. Данный документ свидетельствует о попытках создания еще одного учреждения высшего образования.
При владикавказской Осетинской учительской семинарии в 1919 году возникло Осетинское историко-филологическое общество, важнейшей задачей которого являлось развитие осетиноведения, причем в широком контексте российской и кавказской истории [Канукова].
В ноябре этого же года во Владикавказе вышел в свет первый выпуск литературного альманаха «Кавказской газеты» — «Кавказ». В справочнике Н.А. Богомолова воспроизведено его содержание: Федосеев Л.А. «От издателя», Флореас «Кошмар былого. Поэма» («Эту повесть поведал нам честный старик...»), Лазаревский Б. «Голубой туман (Посвящаю А.П. Чехову)», Занягина Е. «На берегу моря» («Видя, как нежно утес каменистый...»), Приоров М. «Что нас заставляет жить. Новелла», Левша В. «Жертва матери» («Я сына малютку баюкала лаской...»), Пожидаев В. «Легенды мира», Кан «Распятый Киев», Занягина Е. «К портрету адмирала Колчака» («Как поражает он! Величие рассудка...»), Писарев С. «Былое казачье. Воспоминания», Григорчук М. «Генералу Шкуро» («Шкуро, Шкуро!.. Коротенькое слово...»), Суржиков М. «Паутина. Рассказ», Позов А.4 «Сары-Келла. Рассказ», Васюхнов А. «Утраченная мечта» («Я ждал тебя так долго, так желанно...») [Богомолов: 86]. Произведения северокавказских и закавказских авторов (художественные и публицистические, на темы Гражданской войны) соседствуют здесь с рассказом петроградца Б. Лазаревского — сотрудника деникинского ОСВАГа. Структура и содержание альманаха перекликается с упомянутыми выше екатеринодарскими изданиями.
Практически одновременно с альманахом «Кавказ» во Владикавказе напечатали и пустили в продажу первый выпуск журнала «Скифские вечера», в числе авторов которого, судя по рекламному объявлению в газете, были «местные литераторы и свободные художники Гр.Б. Пералов, Л. Семенов, К. Алексеевич, И. Щуклин...» [Скифские...]. Обнаружить журнал или найти более подробную информацию о нем пока не удалось.
15 (28) февраля 1920 года в городе появилось еще одно периодическое издание — ежедневная беспартийная политическая и литературно-общественная газета «Кавказ». Выходила она, как свидетельствовала информация, помещенная в первом номере, «при ближайшем участии» Г. Петрова, Ю. Слезкина, Е. Венского, Н. Покровского; в качестве сотрудников были заявлены В. Амфитеатров (Кадашев), Е. Венский, Е. Дольский, А. Дроздов, Д. Цензор, М. Булгаков. Редактировал газету Н. Покровский. Более половины обозначенных лиц — беженцы из столиц; в 1918—1919 годы они сотрудничали в донских и кубанских изданиях. Например, екатеринодарский сатирический журнал «Шипы» (1919), клеймивший большевиков, монархистов и «самостийников», редактировал тот же Н. Покровский; авторами были те же В. Амфитеатров (Кадашев), Е. Дольский, Е. Венский. Газета «Кавказ» стала последним изданием на территории Северного Кавказа перед его окончательной советизацией.
Как видим, интеллектуальная миграция эпохи гражданского противостояния стала важным фактором трансформации культурно-образовательного ландшафта городов Северного Кавказа. Это в полной мере относится и к Владикавказу, где началось литературное творчество М.А. Булгакова. Превращение города в центр Кавказского учебного округа, появление в нем высшего учебного заведения, сотрудничество провинциальной и столичной интеллигенции обеспечивали реализацию различных инициатив, в том числе в литературно-художественной сфере.
Литература
Богомолов Н.А. Материалы к библиографии русских литературно-художественных альманахов и сборников. 1900—1937. Т. 1. М.: Лантерна-Вита, 1994.
Ветеринарный институт // Приазовский край. 1915. 6 сент. С. 6.
«Дом Польский» во Владикавказе // Терский казак. 1920. 23 февр. С. 2.
Д-р Фрикен. Сказочный город // Утро Юга. 1919. 15 дек. С. 2.
Дроздов А. Интеллигенция на Дону // Архив русской революции. Берлин, 1921. С. 45—58.
Еремеева А.Н. «Находясь по условиям времени в провинции...»: практики выживания российских ученых в годы Гражданской войны. Краснодар: Платонов И., 2017.
Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России А.И. Деникине / под ред. С.В. Мироненко; отв. ред. и сост. Б.Ф. Додонов. М.: РОССПЭН, 2008.
Зайцева Н.Н. Еженедельник «Донская волна» в восприятии современников и исследователей // Книжное дело на Северном Кавказе: методы, источники, исследования: сб. ст. / под ред. А.И. Слуцкого. Краснодар: Краснодарский гос. ун-т культуры и искусств, 2010. С. 277—282.
Канукова З.В. Осетинское историко-филологическое общество // Известия СОИГСИ. 2007. № 1 (40). С. 143—145.
Куценко И.Я. С.Я. Маршак в Екатеринодаре — Краснодаре, 1918—1922. Краснодар: [Б. и.], 1997.
На Осетинском съезде // Терский казак. 1920. 15 янв. С. 2.
Скифские вечера // Терский казак. 1919. 19 нояб. С. 2.
Спектакль подвижного состава // Кавказ. 1920. 26 февр. С. 1.
Сумароков А.А. Глазами актера. [Изд. доп. и перераб.]. Киев: Мистецтво, 1966.
Чудакова М.О. Об Илье Эренбурге и Еве Берар // Звезда. 1993. № 9. С. 125—141.
Примечания
1. Письмо Е.Ф. Никитиной В.Ф. Саводнику // РГАЛИ. Ф. 1166. Оп. 1. Ед. хр. 60. Л. 3.
2. Гг. начальникам учебных заведений и учреждений Кавказского учебного округа // ЦГА РСО-А. Ф. 137. Оп. 1. Д. 141. Л. 1.
3. Директору Владикавказского учительского института // Там же. Д. 140. Л. 49.
4. Позов Авраам Самуилович (1890—1984) — уроженец Закавказья, врач и философ, видный религиозный мыслитель русского зарубежья. Автор двухтомника «Основы древнецерковной антропологии», изданного в Мадриде в 1965—1966 гг.
| К оглавлению | Следующая страница |