Тему «Музыка и М.А. Булгаков» фрагментарно затрагивали в своих трудах известнейшие булгаковеды и музыковеды: И. Бэлза, Я. Платек, М. Чудакова, М. Черкашина-Губаренко, Н. Шафер и др.
Наша цель — попытка развить предшествующий опыт, дополнить его новыми материалами и объединить разрозненные музыкальные сюжеты, сплетающиеся в особую, «странную симфонию»1 жизни и творчества М.А. Булгакова.
О значении музыки писатель однозначно ответил сам: «Потребность слушать музыку для меня очень характерна. Можно сказать, что музыку, хорошую, я обожаю. Способствует творчеству»2.
Действительно, его произведения буквально пронизаны музыкальными образами и реминисценциями. К своим пьесам автор создавал подробнейшие «партитуры звуков» (особенно это касается пьесы «Бег»).
Известно, что на формирование человека огромное влияние оказывает как исторический, так и культурный контекст, в котором развивается его личность. И Булгаков — не исключение. Вполне закономерно, что мировосприятие и творчество нашего великого земляка неразрывно связаны с жизнью родного города, его социально-эстетическим континуумом. Для подкрепления этой мысли приведем замечательное высказывание о М.А. Булгакове литературоведа М.С. Петровского: «Писателя из Киева следовало бы рассматривать вместе с Киевом подобно тому, как геолог рассматривает золотую жилу вместе с прилегающим куском породы»3.
Будущий писатель глубоко впитывал окутывающую его духовную атмосферу и, соответственно, впоследствии воплощал ее в своих сочинениях. Три страстные привязанности сопровождали Михаила Афанасьевича от первых до последних дней земного бытия — Литература, Театр и, не в меньшей степени, Музыка. Это триединство породил «жирный киевский воздух», питала благодатная почва утопающего в садах и парках над Днепром города, где росло «беспечальное поколение». Пока в существование этого поколения не вмешалась грозно история. Тогда на небе рядом с пастушеской Венерой взошел красный воинственный Марс и «налетел какой-то вихрь и смыл всю жизнь, как страшный вал смывает пристань»...4 В первой половине разрубленной на две части жизни остались: «родное гнездо», большая и дружная семья, шум и смех в «богоспасаемом» доме, часы, играющие гавот, «вечный Фауст» на пюпитре. Вторая половина — желание выжить, быть услышанным, попытки склеить разбитый мир, собрать из уцелевших осколков мозаику вечных ценностей. И музыка для Булгакова в системе вечных ценностей занимает особое место. Неслучайно, когда в финале своего «закатного романа» автор награждает Мастера Покоем, в его доме — «вечном приюте» — будет звучать музыка Шуберта...
* * *
Время жизни М. Булгакова в Киеве — рубеж XIX—XX вв. — ознаменовано бурным строительством города, развитием его экономики, научной и философской мысли, культуры, музыкальной жизни. Киев становится «южной столицей» Российской империи.
Не станем утверждать, что бытие определяет сознание (скорее наоборот), но именно в этот период расцвета киевская земля особенно щедро дарит миру уникальные личности, обогатившие «сокровищницу» общечеловеческого духа. Редко кто из мировых знаменитостей не посещал Киев. Здесь выступали выдающиеся музыканты и артисты, давали концерты звезды оперной сцены.
Музыкальная, театральная атмосфера города, вполне закономерно, наложила свой отпечаток на жизнь булгаковского семейства.
Как известно, в доме № 13 на Андреевском спуске царила необычайно живая, музыкальная, творческая обстановка.
Об этом оставила воспоминания Лидия Николаевна Сынгаевская-Васнецова, музыкант, режиссер, сестра Н.Н. Сынгаевского, близкого друга М.А. Булгакова:
Посреди Андреевского спуска стоит небольшой дом, из окон постоянно слышится музыка. То ли кто-то играет гаммы, то ли разучивает легкую детскую пьесу. Часто слышно было пение — дуэт детских голосов: «Ванька Таньку полюбил, ей колечко подарил», — это поют дети Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны Булгаковых5.
Все Булгаковы были музыкальны. Глава семейства, доцент (незадолго до смерти — профессор) Киевской духовной академии, — обладатель мягкого красивого баса и скрипач-аматор. Его супруга, Варвара Михайловна, играла на фортепиано. Их дочь Надежда, главный семейный летописец, будет вспоминать, что дети Булгаковых привыкли засыпать под музыку Ф. Шопена. Игрой на фортепиано в той или иной степени владели все члены семьи. В доме часто играли в шарады, устраивали спектакли, танцы, журфиксы, ставили шутливые оперы и кантаты. Был создан домашний хор с участием близких друзей. Учителем пения и регентом хора во 2-й киевской гимназии служил родной дядя будущего писателя Сергей Иванович Булгаков (в Киеве же, в 1901 г., была издана книга С.И. Булгакова «Значение музыки и пения в деле воспитания и в жизни человека»). В гимназическом церковном хоре (1-й Императорской Александровской гимназии) пели младшие братья Михаила — Николай и Иван. Старшая сестра Вера брала уроки вокала, а после окончания гимназии участвовала в знаменитом киевском хоре Александра Кошица.
В булгаковском семействе, по воспоминаниям Надежды, преобладало увлечение оперой. Михаил, обладавший приятным баритоном, также некоторое время мечтал о карьере оперного певца. Письменный стол будущего писателя украшал фотопортрет солиста Киевской оперы Льва Сибирякова с дарственной надписью: «Мечты иногда претворяются в действительность».
Пылкому увлечению Михаила Булгакова оперным искусством способствовал тот факт, что в студенческие годы он посещал театральные курсы, скорее всего — открытое в Киеве в сентябре 1911 г. драматическое отделение курсов М.Е. Медведева. Среди членов этого отделения были режиссер В.Е. Мейерхольд6, искусствовед П.П. Муратов, публицисты Л.Н. Войтоловский и А.А. Яблоновский. На курсах проводили лекции по истории русского театра и изобразительного искусства, занимались актерским мастерством. Слушателям читали произведения Пушкина, их учили рисованию, вокалу, на лекциях звучала музыка Баха, Грига, Сибелиуса. Возглавлял курсы Михаил Ефимович Медведев — в прошлом оперный певец, только что отметивший 30-летний юбилей творческой деятельности7.
Очевидно, возможное посещение Михаилом медведевских курсов совпадает со временем начала его романа с Тасей (Т.Н. Лаппа), окончившегося их свадьбой в апреле 1913 г. Татьяна Николаевна по поводу театральных курсов вспоминала: «Приехала я в Киев только в 1911 г., в августе, после окончания гимназии — и уехала (в Саратов, в родительский дом. — И.С.) уже после убийства Столыпина, в начале сентября. Михаил в это время был студентом и еще ходил на какие-то курсы»8.
С большой вероятностью можно предположить, что Михаил Афанасьевич в данной ситуации подошел к своим вокальным талантам самокритично и с долей самоиронии.
Кроме оперы, молодые Булгаковы постоянно посещали симфонические концерты в зале Купеческого собрания и в консерватории, парковые концерты, часто бывали в театре «Соловцов»9.
Кстати, именно в здании театра «Соловцов» состоялись в апреле 1897 г. первые киевские гастроли Ф.И. Шаляпина, где он пел в «Жизни за царя» («Иван Сусанин») М. Глинки и в «Фаусте» Ш. Гуно.
Впоследствии Шаляпин неоднократно выступал в Киеве. Киевские меломаны имели возможность слышать великого певца в партиях Бориса Годунова, Дона Базилио, Дон Кихота и Мефистофеля.
Опера «Фауст» Ш. Гуно так же, как «Аида» Дж. Верди, сопровождала М. Булгакова в течение всей жизни. Только в родном Киеве он слушал «Фауста» 41 раз. Именно эта музыка помешала однажды булгаковскому герою Максудову (из романа «Записки покойника») покончить с собой. И, без сомнений, шаляпинский Мефистофель сыграл значительную роль в создании образа Воланда из «Мастера и Маргариты». К слову, имя Воланд созвучно музыкальному термину: Volando (итал.) — «летая, мимолетно порхая».
В числе сокровищ дома № 13 (Литературно-мемориального музея М. Булгакова) в комнате Елены Турбиной (или же — в комнате старших девочек Булгаковых) экспонируется почтовая открытка с репродукцией картины М. Врубеля «Полет Фауста и Мефистофеля». Татьяна Николаевна Лаппа прислала ее сестрам Булгаковым к именинам со словами: «Поздравляю милую Верочку и Надюшу со днем ангела и желаю от души всего, всего хорошего. Целую Вас крепко Тася Саратов 14.9.1911»10.
Случайность? Возможно... Но, скорее всего, хорошо зная увлечения и интересы Булгаковых, она выбирает для поздравительной открытки именно этот сюжет.
Конечно же в произведениях М. Булгакова в изобилии встречаются музыкальные образы, реминисценции, термины и «музыкальные» фамилии. Даже на первый взгляд ничем не примечательная фамилия доктора Бакалейникова («В ночь на 3-е число» из романа «Алый мах») неожиданно приобретает «музыкальное» звучание, когда обнаруживаешь хранящиеся в экспозиции музея ноты семьи Булгаковых, трепетно листаешь пожелтевшие страницы и вдруг — задерживаешь взгляд на названии романса «Пожалей...» композитора Бакалейникова! Невольно приходит в голову мысль, что, возможно, фамилия Тальберг также навеяна музыкальными увлечениями автора11.
Заметим, что в семье Булгаковых ноты считались достойным подарком к празднику. Из воспоминаний кузины Лили12 известно, что скрипач А.П. Гдешинский13 подарил 21 ноября 1914 г. на именины Михаилу ноты 5-й рапсодии Ф. Листа, «от которой зажигаются огни в душе». Сравним с фразой из неопубликованного письма Александра Гдешинского: «Миша как-то сказал, что от музыки Листа загораются огни в душе»14. В свою очередь, Надежда Афанасьевна в мемуарах упоминает «Мишину музыку» — 2-ю рапсодию Листа15.
А в гостиной Литературно-мемориального музея М. Булгакова, на пюпитре мемориального булгаковского фортепиано, стоит нотный конволют, переданный в музей семьей Карумов, — ноты «бессмертного "Фауста"»16 соседствуют с оперой Рихарда Вагнера «Лоэнгрин». Именно на клавире о «светоносном рыцаре» Лоэнгрине Михаил Афанасьевич оставляет свой владельческий автограф. В Киевской опере в начале XX в. шли многие вагнеровские оперы, включая и тетралогию «Кольцо Нибелунга». Когда на сцене была поставлена «Валькирия», в гостиной на Андреевском спуске в исполнении Михаила зазвучал знаменитый «Полет» дев-воительниц. «Очень люблю Вагнера. Предпочитаю симфонический оркестр с трубами...»17 — скажет Булгаков уже в Москве. А в 1935 г. Е.С. Булгакова оставит запись в своем дневнике: «День рожденья М.А. Мы с утра положили на стол подарки: Джин голландский, Ерофеич, коробки "Казбека", ноты — Вагнера "Зигфрид" и "Гибель богов", книгу Лессажа»18.
Повзрослевшие дети Булгаковых со временем разлетятся из киевского «родного гнезда» по разным городам, странам; а «домашние» воспоминания будут сопровождать их, согревать, придавать силы, подпитывать жизнь и творчество.
Варвара Михайловна Светлаева, дочь Лели (Елены) Булгаковой (Светлаевой), рассказывает, что, выйдя замуж, Елена Афанасьевна сохранила многое из атмосферы родного дома:
В московскую жизнь мама внесла свои привычки из Киева. Она очень любила музыку, и именно те оперы, которые слышала в детстве: «Аиду» и «Фауста». Часто напевала...
Маму очень удивляло полное отсутствие музыкального слуха у меня и у папы. Иногда, услышав, что мы что-то пытаемся петь, она высказывалась: «А бывают голоса — дыбом встанут волоса»19.
Эту же фразу, очевидно, бывшую «в ходу» в семье, мы встретим в «Белой гвардии».
Надежда Афанасьевна Булгакова (Земская), поступив на Московские высшие женские курсы, грустила по родному городу, старалась при любой возможности съездить домой.
В ее дневнике есть запись, сделанная после посещения Киева во время рождественских праздников:
Ах, да и тоска же меня берет... Мне хочется до смерти в обстановку, которую я так несвоевременно покинула: за три комнаты от моей трио из пикколо, домры-альта и домры-баса лихо нажаривает «Светит месяц над полянкой», в соседней комнате Варя и Мура Герман (подруга Вари. — И.С.) разучивают на двух пианино «Детскую сюиту» Аренского, кот-ю в их исполнении Миша метко окрестил «Храбрый генерал Онисимов, или Суматоха в коридоре». Когда они делают паузу и Мурка начинает высказывать замечания по поводу исполнения, слышно, как в столовой звенят стаканы. Это кто-то запаздавший (в это Рождество таким запаздавшим обычно бывала я) пьет утренний чай, а мама тут же распоряжается по хозяйству20.
Воспоминания Надежды, написанные ею почти через два года, в Царском Селе, и помеченные 30 ноября 1917 г., звучат как заключительные аккорды, как прощание со старой жизнью, — это последние страницы ее дневника:
Внизу трио — рояль, скрипка и голос — исполняют колыбельную из Жоселена21. Как давно я не слыхала музыки! Вообще хорошую музыку слушаю так редко теперь, а эту, такую до каждой нотки знакомую, нашу «домашнюю» — обычный в Киеве репертуар — почти никогда. И так далеко-далеко ушло то прошлое, когда мы, изнывая в романтических настроениях, слушали по вечерам в киевской гостиной наш обычный репертуар22.
А репертуар, звучавший в гостиной дома № 13, был разнообразен...
Каждую нечетную субботу месяца Булгаковы устраивали журфиксы23 — домашние вечера. В такие дни у Булгаковых собиралась молодежь; пели, музицировали, танцевали...
Часто бывали братья Гдешинские — Платон и Александр. Александр тесно общался не только с Михаилом. Очень доверительные, нежные, дружеские отношения связывали его и с Надей. В переданном музею архиве Н.А. Булгаковой (Земской) сохранилась ее обширная переписка с А.П. Гдешинским. Его письма24 добавляют новые детали к рассказу о булгаковском доме. Приведем в качестве примера отрывок из письма Александра Петровича к Надежде Афанасьевне от 28 марта 1941 г.:
...мне дороже всего память о днях нашего детства, и я бы многое отдал, чтобы вернуть именно их. Часто какой-нибудь внешний толчок заставляет ожить минувшие виденья — или это по радио услышишь «Дивные очи»25 и погрузишься в рой воспоминаний и в ту особенную атмосферу, которая царила тогда у Вас. Вижу комнату с мягким полусветом от большой лампы с абажуром... Слышу тембр Вашего пианино, звуки пения, веселые возгласы мальчиков, играющих в столовой в «блошки», вижу рыбу, которая висела в столовой под лампой и называлась «имитацией рыбы окуня» — и тысячи возможных вещей, которые живут ярче, чем события сегодняшнего дня...26
Дополнительные штрихи к картине киевской жизни Булгаковых содержатся и в письмах брата Коли к сестре Наде в Москву, где она училась на Высших женских курсах и жила у крестного — Николая Михайловича Покровского. Приведем цитату из Колиного письма от 12 октября 1913 г.:
Знаешь, мы все трое, Коля27, Ваня и я, взяли себе в гимназии балалайки. Коля — бас, я — альт, а Иван — секунду. Но Ваня скоро переменил балалайку на виолончель, на которой думает учиться. Сын Воячека (известного киевского скрипача. — И.С.) дает ему даром частные уроки, и Ваня ходит к нему. Мы, дразня друг друга, рисуем такие картины: Ваня (обращаясь к нам): «Коля и другой Коля в широких шароварах, цветных рубахах и кушаках стоят у ворот и "бринькают" на балалайках. Кругом горничные "лузгают" семечки и смеются» — «Я же сижу в симфоническом оркестре в купеческом (собрании) и играю "соло" на виолончели»28.
Умение играть на музыкальных инструментах в будущем станет основой профессиональных занятий младшего сына Булгаковых — Вани, однако не на виолончели, а именно на балалайке. Иван Афанасьевич закончил 1-ю Императорскую Александровскую гимназию с серебряной медалью, в 19-летнем возрасте вступил в ряды Добровольческой армии. В ноябре 1920 г. вместе с «белой гвардией» братья Булгаковы — Николай и Иван — навсегда покинули родину. В Варне Иван Афанасьевич станет организатором русского оркестра народных инструментов, позднее, в Париже, до конца своих дней проработает в оркестре русского ресторана, будет писать нотные партитуры, сочинять мелодии к собственным стихам и исполнять их во время выступлений.
Если Ивана жизнь подводит к профессии музыканта, то его сестра Варя занятия музыкой избирает. После окончания Екатерининской женской гимназии при Киевской Евангелическо-лютеранской церкви она поступает в музыкальное училище, в класс фортепиано. (В отчетах Киевского отделения Императорского Русского музыкального общества и учрежденного при нем музыкального училища указана годовая плата за 1910/1911 учебный год, внесенная В.А. Булгаковой. Она составила 137 руб. 50 коп.)29.
А через год в музыкальной жизни города произойдет важнейшее событие, которое будет иметь прямое отношение к семье Булгаковых.
1912/1913 учебный год — последний в истории существования Киевского музыкального училища как самостоятельного учебного заведения. В следующем году оно будет реорганизовано в высшее учебное заведение — консерваторию.
Торжественное открытие Киевской консерватории состоялось 15 ноября 1913 г. В этот долгожданный день (а разрешения основать консерваторию киевляне добивались 22 года!) во всех храмах города служили благодарственные молебны, торжественно звонили колокола, были устроены праздничные фейерверки.
Таким образом, Варя Булгакова становится консерваторкой. В «Книге поступивших в Киевскую консерваторию» можно найти список сдававших приемные экзамены. Среди них: «255 Булгакова Варвара Афанасьевна (дочь доц. Дух. Акад, 10 окт. 1895 г. р., ок. гимн., фортеп., преп. Тринитатская) прин. 16 авг. 1913 г.»30
На Рождество 1917 г. в гостях у доктора Брянцева консерваторка Варя знакомится с выпускником Петербургской военной юридической академии, капитаном Леонидом Сергеевичем Карумом. Леонид Сергеевич начинает бывать в семействе Булгаковых, естественно, оказывается «втянутым» в творческую, возможно, несколько шумную атмосферу дома на Андреевском спуске.
В музейных фондах находятся воспоминания Л.С. Карума, обнародованные только частично. Среди сюжетов дома — описание булгаковского журфикса, никогда ранее не публиковавшееся. Процитируем его полностью:
Дома у них два пианино, часто собирается молодежь, поет, танцует, дает любительские концерты <...> Я был приглашен на очередную субботу у Булгаковых. Там собирались через субботу. Когда я вошел, весь зал был переполнен молодежью. Вера пела. Оказывается, она училась петь у лучшей киевской преподавательницы пения, Муравьевой31, у которой учился Козловский32. Она пела Рахманинова и Лето прошло (не помню, кто композитор, кажется Кашеваров). Затем Варенька и какой-то молодой человек по фамилии Красовский33 играли на двух роялях. Затем начались танцы. Сестры вышли в русских костюмах с кокошниками на головах. Вера в розовом, а Варенька в голубом. Танцевали они известную «русскую», которую танцевала Гельцер34. Обе сестры были очень грациозны, но Варенька мне больше понравилась. Потом танцевали все. Вечеринка закончилась чаем с булками и колбасой35.
Итак, в марте 1917 г. Варя получила предложение руки и сердца от Л.С. Карума и ответила ему согласием. 27-го числа состоялась помолвка, свадьба была назначена на 30 апреля. Леониду Сергеевичу пришлось поближе познакомиться с родными невесты:
Приехал в отпуск старший брат Вареньки, Михаил Булгаков — военный врач. Он отнесся ко мне очень официально и сухо. У него оказался хороший голос — бас36. Он немного играл на пианино и, наигрывая, пел арию Дон-Базилио из «Севильского цирульника» и арию Мефистофеля из «Фауста»37.
Пройдет совсем немного времени, и Леонид Сергеевич начнет ощущать себя частью этой многочисленной, дружной семьи:
Я помню, мы все — Булгаковы — взяли ложу в оперу — приезжал знаменитый итальянский певец Ансельми, давалась опера «Ромео и Джульетта». Партию Ромео пел Ансельми38.
Вскоре кадровый военный Л.С. Карум отозван из Киева. Варя вынуждена оставить консерваторские занятия в классе Г. Нейгауза39.
Вслед за мужем Варвара Афанасьевна переезжает в Петроград, затем — в Москву, где поступает на заочные Высшие курсы иностранных языков. Леонид Сергеевич направляется на службу в Киев, Феодосию, опять — в Киев. Варвара Афанасьевна следует за ним. Как и в дальнейшем, когда в 1929 г. она отправилась вслед за арестованным и сосланным мужем в Новосибирск. Именно в новосибирские годы полученное в родном городе музыкальное образование становится профессиональным занятием Варвары Афанасьевны: она становится учительницей музыки и немецкого языка. Более того, фортепиано из родного дома на Андреевском спуске сопровождает хозяйку в Харьков, затем — в Новосибирск: при изучении фондовых материалов автором статьи было установлено, что на сохранившихся фотографиях киевского и новосибирского периодов жизни В.А. Карум (Булгаковой) представлен один и тот же музыкальный инструмент, правда, лишившийся части своего декора.
Вокруг этого «путешествующего» фортепиано завязывается необычайно любопытная история: вполне вероятно, что этот инструмент совершал дальние вояжи по необъятным просторам страны и значительно раньше. В архиве Н.А. Булгаковой (Земской) сохранена переписка матери, Варвары Михайловны, с родителями и братьями после ее замужества и переезда в Киев. Процитируем письмо к Варваре Михайловне от брата Захария Михайловича Покровского из г. Карачева, датируемое и августа 1890 г.:
По получении твоего письма Папаша, между прочим, взялся за мысль отправить вам пианино в Киев. Мамочка против этого ничего не имеет, но только сильно опасается, как бы вы вместо пианино не получили инструмента немного получше балалайки. Я сам этого отчасти боюсь. Поэтому весь домашний синклит решил предоставить это дело на ваше благоусмотрение: как вы решите, так и будет (радуйтесь и веселитесь, как дорожат здесь вашим мнением!)40.
Склонность Афанасия Ивановича Булгакова к музыке была хорошо известна в семействе Покровских: он любил оперу, пел, танцевал, играл на скрипке, посылал Варваре Михайловне ноты Ф. Мендельсона и других композиторов41.
22 ноября 1889 г. он пишет своей тогда еще невесте Варваре Михайловне о киевской жизни, быте и среди прочего:
Есть тут театры, посещение которых, правда, дорого обходится, однако изредка есть возможность послушать хорошего пения и хорошей музыки. Есть возможность составить свой кружок для наслаждения пением и музыкою и изгнать возможность карточной игры... Я довольно исправно посещаю оперу и сам изредка пою, хотя без музыки пение в квартире довольно скучно42.
Так вот, в сложившейся ситуации вряд ли приходится сомневаться, что по «благоусмотрению» Афанасия Ивановича и к радости его молодой супруги Карачевское фортепиано прибыло в Киев, а в дальнейшем перешло по наследству к маминой любимице — Варе.
К сожалению, дальнейшая судьба «музыкального путешественника» нам неизвестна.
Сегодня в гостиной комнате так же, как при Булгаковых, стоят два фортепиано, однако напротив «живого», мемориального инструмента на месте второго находится белый «двойник» из литературного мира. Возможно, реальное пианино, увезенное Варей из Киева, сохранилось и наполняет своими звуками пространство какой-нибудь новосибирской квартиры...
В прошлом к музыкальным инструментам, как мы видим, отношение было особенно трепетным. Они передавались по наследству и, как члены семьи, переезжали за владельцами на дачи или в другие квартиры. Именно так было у Булгаковых: когда они в летний период обосновывались на бучанской даче, фортепиано с Андреевского спуска на подводе кочевало за ними.
Инна Васильевна Кончаковская, дочь бывшего хозяина дома № 13, гражданского инженера Василия Павловича Листовничего, рассказывала:
...мы приехали на Андреевский спуск (мой папа купил этот дом с жильцами на втором этаже), когда Булгаковы уже потеряли отца. Во главе семьи стояла Варвара Михайловна, которая уверенно держала дом, умело воспитывала детей и была для всех непререкаемым авторитетом... В тот день, когда мы въезжали в свой дом на Андреевском спуске, квартиранты Булгаковы как раз отбывали на дачу. Во дворе стояла большая подвода, на которую было уже погружено пианино. Как оказалось позднее, в их семье почти все музицировали, и поэтому они не могли оставаться без инструмента все лето43.
Итак, делая обзор (далеко не полный!) материалов «киевского периода» семьи Булгаковых, мы убеждаемся, что музыка была неотъемлемой частью ее жизни. И представляется совершенно закономерным факт, что еще один сын профессора Духовной академии — Михаил — также на профессиональном уровне столкнется с музыкой. Но случится это уже позже, в Москве.
* * *
Как известно, родной город знал Михаила Булгакова гимназистом, студентом, медиком. Писателем он становится, только покинув Киев.
В 1921 г. он приезжает в Москву и вскоре оказывается в центре художественной жизни столицы, приобретает множество знакомств в среде интеллигенции. Многие, кто встречал М. Булгакова, отмечали его необычайные артистизм и музыкальность.
По словам Л.Е. Белозерской, в день их знакомства он сел за рояль, стал напевать итальянский романс и наигрывать вальс из «Фауста» Ш. Гуно. Тогда Михаил Афанасьевич показался ей похожим на Шаляпина44.
На дружеских встречах писатель с удовольствием принимал участие в домашних музицированиях. Любовь Евгеньевна описывала, как в гостях у художника М.М. Черемных писатель вместе с хозяином под фортепиано пели «Севильского цирюльника», причем Михаил Афанасьевич исполнял большинство арий, в том числе и партию Розины.
Любил М. Булгаков бывать и в семье литературоведа П.С. Попова и слушать пение под гитару его жены Анны Ильиничны Толстой, внучки Льва Толстого.
Бывал он вместе со своим другом хирургом Николаем Леонидовичем Гладыревским и на вечерах у профессора Алексея Васильевича Мартынова, где светила медицины, чудесно подготовленные в музыкальном отношении, устраивали выступления камерно-инструментальных ансамблей.
С годами круг музыкальных знакомств Булгакова расширялся.
Он был частым гостем в семье композитора С.Н. Василенко, общался с А.А. Спендиаровым, В.П. Соловьевым-Седым, дружил с главным дирижером Большого театра А.Ш. Мелик-Пашаевым.
В 1934 г. Булгаков получил неожиданное задание от Союза писателей — консультировать студента консерватории Михаила Александрова, взявшегося за сочинение киносценария о Людвиге ван Бетховене. Студент, кроме занятий музыкой, подрабатывал грузчиком на Брянском вокзале и в то же время неким загадочным образом сумел заключить договор с «Союзфильмом». Михаил Афанасьевич поначалу был не в восторге от свалившегося на него задания, но все же стал добросовестно помогать Александрову в работе над сценарием и, судя по всему, даже начал получать от этого занятия удовольствие. Он любил музыку Бетховена и с интересом знакомился с очередными фактами, подробностями из жизни и творчества композитора.
Сценарий был почти закончен. Режиссер Григорий Рошаль уже готовился к съемкам фильма, но в этот момент издается приказ Госкомитета по кинематографии: всем киностудиям страны предписано снимать фильмы только на современную, пролетарскую тематику. «Неканоничный» сценарий о Бетховене занял свое место на дальней полке45.
Нереализованными остались и совместные творческие планы М. Булгакова с С. Прокофьевым и Д. Шостаковичем.
В 1936 г. композиторы одновременно заинтересовались новой пьесой Михаила Афанасьевича «Последние дни (Александр Пушкин)» и начали вести активные переговоры о создании оперы на ее основе. Стиль и эстетика этих музыкальных гениев XX в. удивительным образом созвучны творчеству писателя (здесь вполне уместным будет заметить, что в легендарном спектакле Ю. Любимова «Мастер и Маргарита» на Таганке использовались фрагменты музыки С.С. Прокофьева, а в Национальной опере Украины в балете «Мастер и Маргарита» звучит музыка Д.Д. Шостаковича).
К величайшему сожалению потомков планы относительно оперы о Пушкине остались лишь в замыслах: после начала кампании по борьбе с «формализмом в искусстве» Прокофьев ссылается на срочные гастроли в Африке, Шостаковича «громят» в прессе за оперу «Катерина Измайлова» и балет «Светлый ручей»46. Не заставляют себя ждать и злобные статьи о творчестве Булгакова — о «Мольере», об «Александре Пушкине»47.
Долгожданная премьера булгаковского «Мольера» («Кабалы святош») состоялась в театре МХАТ 16 февраля 1936 г. Спектакль при полном аншлаге успели сыграть в театре 7 раз, после чего его сняли с репертуара по указанию Комитета по делам искусств. МХАТ не смог (или не пожелал) защитить пьесу своего драматурга. Как следствие, в сентябре 1936 г. Михаил Афанасьевич по собственному желанию ушел из МХАТа и 10 октября поступил на службу в Большой театр СССР — на должность консультанта и либреттиста.
Е.С. Булгакова вспоминала, что сближение с Большим театром рождало у писателя новые замыслы: он уже размышлял о возможной режиссерской работе над своими любимыми операми «Фауст» и «Аида».
По условиям договора с театром Михаил Афанасьевич обязан был писать одно либретто в год. Автор пунктуально исполнял это условие, и не без удовольствия. Как записал С. Ермолинский:
Булгаков любил оперу, поэтому пребывание в Большом театре не было ему в тягость. Напротив, ему нравилось, что он нежданно-негаданно стал причастен к этому академическому колоссу, в золотых ярусах которого отсвечивается, как нигде, и наше и былое искусство театра48.
Михаилом Булгаковым было создано четыре либретто: «Минин и Пожарский»49 и «Петр Великий»50 — для композитора Б.В. Асафьева; «Черное море»51 — для композитора С.И. Потоцкого; «Рашель»52, по новелле Мопассана «Мадемуазель Фифи», — для композитора И.О. Дунаевского.
Осталось незавершенным либретто оперы «Дружба» (1937—1938, композитор В.П. Соловьев-Седой). Существовали замыслы и наброски относительно создания опер «О Владимире» (1936, на сюжет из жизни князя Владимира Святого), «1812 год» (1937), «Калоши счастья» (1939, по Г.Х. Андерсену).
Приведем слова тогдашнего директора Большого театра Я.Л. Леонтьева:
То, что писал Михаил Афанасьевич Булгаков для Большого театра, это не только конспекты, инсценировки и либретто, а это — настоящие драматические произведения в стихах, которые, если бы даже были переложены для оперных спектаклей, могли бы представить самостоятельные произведения53.
С сожалением заметим, что в роскошном издании, посвященном истории Большого театра и охватывающем период с 1825 по 1993 г. (со множеством иллюстраций, оперных либретто, перечнем всех постановок и сотрудников за все указанные годы, включая даже цеха пошивочный и осветительный)54, фамилия Булгаков упоминается только в разделе о балетной труппе. И имеется в виду не либреттист Михаил Афанасьевич, а его однофамилец Алексей Дмитриевич Булгаков — солист и в дальнейшем главный режиссер балета Большого театра55. Очевидно, о Михаиле Афанасьевиче не сочли нужным упоминать по той причине, что ни одно из булгаковских либретто не было воплощено на сцене.
Условным исключением стало либретто оперы «Рашель», законченное писателем в марте 1939 г. Музыку к опере должен был создать композитор Исаак Осипович Дунаевский, ограничившийся, однако, только набросками увертюры.
В РГАЛИ хранится пронзительное письмо от Елены Сергеевны Булгаковой к Дунаевскому, которое она написала, уже, очевидно, осознавая, что и этот труд ее мужа не будет реализован:
Дорогой Исаак Осипович, Миша мне поручил отправить Вам письмо, и я пользуюсь случаем, чтобы вложить мою записку. Неужели и «Рашель» будет лишней рукописью, погребенной в красной шифоньерке? Неужели и Вы будете очередной фигурой, исчезнувшей, как тень, из нашей жизни? У нас было уже много таких случаев. Но почему то в Вас я поверила.
Я ошиблась? Елена Булгакова56.
Время «Рашели» приходит после начала Великой Отечественной войны. И эта история тесно связана с именем еще одного киевлянина — Рейнгольда Глиэра57.
Москва стала для Глиэра второй родиной, так же как для Булгакова. Но, в отличие от булгаковского, прижизненный творческий путь композитора был долгим и успешным: оперы и балеты Глиэра шли в Большом театре, в Мариинке, он был удостоен высших наград и званий страны, в том числе народного артиста СССР; он создал множество музыкальных произведений различных жанров, воспитал блестящую плеяду учеников: Б. Лятошинского, Л. Ревуцкого, С. Прокофьева, Н. Мясковского, А. Хачатуряна, Б. Александрова и др. Сергей Прокофьев шутил: «Как-то так выходит, что у кого из композиторов ни спросишь, он оказывается учеником Глиэра — или прямым, или внучатым, то есть учеником ученика»58.
Именно в Москве и произошло пересечение творческих линий Р.М. Глиэра и М.А. Булгакова.
В 1924 г. закончен первый булгаковский роман «Белая гвардия». В финале романа, когда на истерзанный Гражданской войной Город опускается короткая передышка — ночь, временный покой, — Елену Турбину окутывает сновидение. В ее сне:
Смутная мгла расступилась и пропустила к Елене поручика Шервинского. <...> Туманы сна ползли вокруг него, его лицо из клубов выходило ярко-кукольным. Он пел пронзительно, не так, как наяву:
— Жить, будем жить!!
Это — строки из романса Глиэра59.
А в феврале 1936 г. в МХАТе состоялась премьера булгаковского «Мольера». Музыку к спектаклю написал Р. Глиэр60.
И уже после смерти писателя, в 1943 г., композитор создает на основе либретто М. Булгакова оперу «Рашель». Правда, либретто было урезано и сюжет претерпел значительные изменения: опера из трехактной стала одноактной, многие персонажи выпали, по сути, сохранились только две последние картины, связанные с историей спасения Рашели. Переработку булгаковского либретто осуществила Маргарита Алигер. Тогда же, в 1943 г., опера «Рашель» впервые транслировалась по московскому радио в исполнении оркестра под управлением дирижера А.И. Орлова. Первое концертное исполнение состоялось 19 апреля 1947 г. в московском Концертном зале им. П.И. Чайковского в исполнении артистов Оперно-драматической студии им. К.С. Станиславского.
* * *
Таким образом, когда мы соединяем все мелодические линии булгаковской жизни в единый контрапункт, то получаем ответ на вопрос, который периодически слышим в нашем киевском музее: почему в доме писателя (не музыканта, не композитора!) так часто сегодня звучит музыка?
Здесь необходимо упомянуть, что в доме № 13 уже около девяти лет существуют два музыкальных проекта61. Первый — «Журфиксы у Булгаковых», возрожденная традиция булгаковских домашних концертов; музей проводит их 13-го числа каждого месяца, начиная с апреля 2006 г.
Второй проект — «Призраки оперы в Доме Булгакова». Первый «Призрак оперы» явился в день рождения Мастера, 15 мая 2005 г., благодаря совместным усилиям музея с режиссером Татьяной Зозулей, при участии солистов Национальной оперы Украины. В дальнейшем в сотрудничестве с режиссером Ларисой Левановой состоялись постановки еще трех опер: «Орфей и Эвридика» К. Глюка, «Нежность» В. Губаренко и, к 120-летию со дня рождения М. Булгакова 15 мая 2011 г., спектакль «Фауст. Отражения» по мотивам оперы А. Бойто «Мефистофель».
В финале поднятой темы хочется процитировать слова Михаила Афанасьевича, которыми заканчивается его письмо киевскому другу детства, скрипачу Александру Петровичу Гдешинскому. Это — последнее письмо Булгакова в их переписке, написанное в 1939 г. из подмосковного санатория «Барвиха»: «От всего сердца желаю тебе здоровья — видеть солнце, слышать море, слушать музыку»62.
Примечания
1. См.: Булгаков М.А. Собрание сочинений. В 5 т. М., 1990. Т. 3: Пьесы.
2. ОР РГБ. Ф. 547. Оп. 2. Ед. хр. 1. (Попов П.С. Заметки автобиографического характера). Автор благодарит научного сотрудника музея Т.А. Рогозовскую за предоставленный материал.
3. Петровский М. Мастер и Город: Киевские контексты Михаила Булгакова. Спб., 2008. С. 21—22.
4. Булгаков М. Белая гвардия; Киев-город. Киев, 1995. С. 148.
5. Весь Булгаков в воспоминаниях и фотографиях. Киев, 2006. С. 22.
6. Подтверждение того факта, что Булгаковы были знакомы с деятельностью еще не ставшего всероссийской знаменитостью В.Э. Мейерхольда, мы находим в дневнике Н.А. Булгаковой-Земской. Когда Надежда Афанасьевна описывает отдых на бучанской даче летом 1909 г., она приводит сюжет празднования именин Сергея Семенцова, соседа по даче: «Среди других номеров... был и наш спиритический сеанс, "образцовая стилизация по Мейерхольду", как гласила афиша "Нервных людей просим не смотреть". <...> Медиумами были Миша Булгаков, Миша Фаас (сосед по бучанской даче. — И.С.). Сеанс удался... Публика была в восторге». (См.: Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Дневник Н.А. Булгаковой-Земской. Запись от 5 июля 1909 г. — Публикуется впервые).
7. Маски. 1911. № 1—4 // Контекст — 1978. М., 1978. С. 264.
8. Воспоминания о Михаиле Булгакове. М., 1988. С. 110.
9. Речь идет о первой сценической площадке труппы Николая Соловцова, которая с 1891 г. размещалась в помещении бывшего театра Бергонье. (Сегодня в нем размещается Национальный русский академический театр им. Леси Украинки.) В конце 1898 г. «Товарищество драматических артистов» Соловцова перебирается в новое здание, сооруженное на месте засыпанного пруда в усадьбе киевского профессора-медика М. Меринга. Сейчас это здание Национального академического драматического театра им. Ивана Франко. Спектакли труппы Н. Соловцова отличались высоким художественным уровнем и были необычайно популярны.
10. Музей истории Киева. Литературно-мемориальный музей М. Булгакова. № КВ 61173. — Публикуется впервые.
11. Сигизмунд Тальберг (1812—1871) — выдающийся австрийский композитор и пианист-виртуоз. Неоднократно гастролировал в Российской империи и в свое время считался соперником Ф. Листа.
12. Иларии Михайловны Булгаковой. Ее письма к Н.А. Булгаковой-Земской хранятся в фондах киевского музея.
13. Александр Петрович Гдешинский — профессиональный скрипач, друг детства и юности М.А. Булгакова.
14. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Архив Н.А. Булгаковой-Земской: Письмо А.П. Гдешинского к Н.А. Булгаковой-Земской (сентябрь 1913 г.). — Публикуется впервые.
15. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Дневник Н.А. Булгаковой-Земской. Запись от сентября 1910 г. Тетрадь 1. С. 425. — Публикуется впервые.
16. Дар И.А. Гусевой Литературно-мемориальному музею М. Булгакова; в конволют не входят.
17. ОР РГБ. Ф. 547. Оп. 2. Ед. хр. 1. (Попов П.С. Заметки автобиографического характера).
18. Дневник Елены Булгаковой. М., 1990. С. 98.
19. Светлаева В.М. Леля Булгакова (Елена Афанасьевна Светлаева) // Цит. по: Журнальный зал / НЛО 2002, № 56, magazines.russ.ru.
20. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Дневник Н.А. Булгаковой-Земской. Запись от 21 января 1915 г. Тетрадь 4. С. 999. — Публикуется впервые.
21. Имеется в виду Колыбельная из оперы «Жоселен» (ор. 100) французского композитора Бенджамина Годара (1849—1895).
22. Земская Е.А. Михаил Булгаков и его родные. Семейный портрет. М., 2004. С. 142.
23. Журфикс (от фр. — фиксированный день) — распространенное в прошлом слово, означавшее определенный, назначенный день для сбора гостей без особого приглашения. Эти домашние вечера были широко распространены в среде интеллигенции и служили не только способом изысканного проведения досуга, но и своеобразными творческими лабораториями.
24. Все письма хранятся в Литературно-мемориальном музее М. Булгакова.
25. Очевидно, имеется в виду популярный в начале XX в. романс «Дивные очи» (Л. Денца — С. Уколов).
26. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Архив Н.А. Булгаковой-Земской. — Публикуется впервые.
27. Николай Петрович Булгаков («Коля-японец»), двоюродный брат, живший в киевской семье Булгаковых.
28. Земская Е.А. По материалам семейного архива // Творчество Михаила Булгакова. Исследования и материалы. Кн. 2. СПб., 1994. С. 40—41.
29. Сведения из кн Зильберман Ю., Смилянская Ю. Киевская симфония Владимира Горовица. Кн. 1. Киев, 2002. С. 199.
30. ГАГК. Ф. 297. Оп. 1. Ед. хр. 24.
31. Муравьева Е.А. (1867, Москва — 1939. Киев) — оперная певица и педагог.
32. Козловский И.С. (1900, с. Марьяновка, Киевская губерния — 1993. Москва) — оперный и камерный певец, режиссер. Народный артист СССР (1940).
33. Красовские — соседи Булгаковых по бучанской даче.
34. Гельцер Е.В. (1876—1962) — выдающаяся балерина московского Большого театра.
35. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Архив Л.С. Карума. Тетрадь 16. С. 2145—2147. — Публикуется впервые.
36. Здесь Л.С. Карум ошибается: на самом деле Михаил Афанасьевич был обладателем баритона.
37. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Архив Л.С. Карума. Тетрадь 17. С. 2202. — Публикуется впервые.
38. Там же. С. 2257. — Публикуется впервые.
39. Нейгауз Г.Г., выдающийся пианист и педагог, в 1919—1922 гг. преподавал в Киевской консерватории. Среди его учеников — Св. Рихтер, Э. Гилельс, Я. Зак, В. Крайнев, С. Нейгауз и др.
40. Материалы Литературно-мемориального музея М. Булгакова: Архив Н.А. Булгаковой-Земской. Папка № 27. — Публикуется впервые.
41. Земская Е.А. Михаил Булгаков и его родные... С. 41.
42. Там же. С. 43.
43. Легенды дома Турбиных. Киев, 2003. С. 136—137.
44. Воспоминания о Михаиле Булгакове: Сборник. М., 1988. С. 194—195.
45. Шемета Л. «Странная симфония» Михаила Булгакова // Еженедельник 2000. Аспекты. 2006. 10—16 марта. № 10. (309). С. 5.
46. 28 января 1936 г. в «Правде» вышла статья «Сумбур вместо музыки», 6 февраля в той же газете — статья «Балетная фальшь» о балете «Светлый ручей».
47. О «Мольере» — и февраля 1936 г. в журнале «Советское искусство» критика А. Литовского; 17 февраля в газете «Вечерняя Москва»; 15 февраля во МХАТовской газете «Горьковец» — интервью с Булгаковым под названием «Он был велик и неудачлив»; 22 февраля там же — обвинительные выступления Вс. Иванова, А. Афиногенова и Ю. Олеши; 9 марта 1936 г. в «Правде» — «Внешний блеск и фальшивое содержание»; 16 марта — публикация в газете «Советское искусство» интервью М. Яншина «Поучительная неудача»); о пьесе «Александр Пушкин» — 17 марта в «Советском искусстве».
48. Ермолинский С. Драматические сочинения. М., 1982. С. 635.
49. Закончено в июле 1936 г. Оригинал либретто хранится в РГАЛИ (Ф. 2658. Оп. 1. Ед. хр. 90).
50. Сентябрь 1937 г. Оригинал хранится в РГАЛИ (Ф. 656. Оп. 5. Ед. хр. 9661).
51. Март 1937 г. Оригинал хранится в РГБ (Ф. 562. Оп. 16. Ед. хр. 7, 8).
52. Март 1939 г. Оригинал хранится в РГАЛИ (Ф. 2062. Оп. 1. Ед. хр. 442).
53. РО ИРЛИ. Ф. 369. № 556. (Цит. по кн.: Творчество Михаила Булгакова. Исследования. Материалы. Библиография. Кн. 1. СПб., 1991. С. 105.)
54. Зарубин В.И. Большой театр: Первые постановки опер на русской сцене. 1825—1993. М., 1994.
55. Булгаков А.Д. (1872—1954) — вначале солист балета, впоследствии главный режиссер балетной труппы Большого театра.
56. Сохранена пунктуация автора письма (см.: РГАЛИ. Ф. 2062. Оп. 1. Ед. хр. 442).
57. Глиэр Р.М. (1874—1956) родился в семье потомственных мастеров музыкальных инструментов, закончил Киевское музыкальное училище, после него — с золотой медалью — Московскую консерваторию, далее стажировался в Германии. В 1914 г. возглавил Киевскую консерваторию и был ее директором на протяжении шести лет. В 1920 г. был приглашен на должность профессора Московской консерватории и окончательно переехал в Москву.
58. Прокофьев С.С. Мой первый педагог // Рейнгольд Морицевич Глиэр. Статьи. Воспоминания. Материалы. В 3 т. М.; Л., 1965. Т. 1. С. 53—55.
59. Булгаков М. Белая гвардия; Киев-город. Киев, 1995. С. 321.
60. РГАЛИ. Ф. 2085. Оп. 1. Ед. хр. 105, 106 (Глиэр Р. Автограф и рукопись: музыка к спектаклю «Мольер» по пьесе М. Булгакова. 1936 г.)
61. Автор проектов — И. Сиренко.
62. Письмо М. Булгакова от 2 декабря 1939 г. (Цит. по: Земская Е.А. Михаил Булгаков и его родные... С. 187.)
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |