М.А. Булгаков — П.С. Попову. 29 января 1937 г.

Дорогой Павел!

Сообщи, когда можно навестить тебя. Я соскучился по тебе. Звони мне, сговоримся, когда повидаемся у меня или у тебя.

У нас тихо, грустно и безысходно после смерти «Мольера»¹.

Привет Анне Ильиничне.

Твой Михаил.

Примечания

Впервые: Новый мир. 1987. № 2. Печатается по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 29, л. 17).

1. Потрясения 1936 г. долго не забывались Булгаковыми. Характерна в этом отношении запись Е.С. Булгаковой в дневнике в первый день нового года: «Новый год встречали дома. Пришел Женичка. Зажгли елку. Были подарки, сюрпризы, большие воздушные мячи... С треском разбили Миша и Сергей чашки с надписью «1936-й год»... Дай Бог, чтобы 37-й год был счастливей прошлого!» Но Булгаков никак не мог смириться с мыслью, что все его пьесы канули в Лету, тоска его буквально съедала. И естественным выходом из этого состояния явились «Записки покойника», которые позже получили подзаголовок — «Театральный роман». Елена Сергеевна с радостью и чуть-чуть со злорадством отметила это событие записью в дневнике 7 февраля: «Но самое важное — это роман. М.А. пишет роман из театральной жизни. Написано уже довольно много. Он его читал Ермолинскому — все, что написано. Сергей необыкновенно высоко его оценил и очень тонко понял то, что М.А. хотел вложить в эту вещь.

Потом — в отрывках — читал Калужскому и Ольге. Ольга очень волновалась, Калужский слушал напряженно. Оба высказались весьма комплиментарно, и Ольга на следующий после чтения день специально звонила благодарить за доставленное наслаждение... В диком восторге — я! Я ловлю каждую новую строчку.

Очень, очень нравится (роман) Вильямсу (театральный художник, друг Булгакова. — В.Л.) и Шебалину, которые слышали много отрывков. Они массу рассказывали о романе Любови Орловой и Григория Александрова, и те просят теперь их позвать.

На Григория Конского роман произвел колоссальное впечатление, не думаю, чтобы он притворялся. Во-первых, действительно написана вещь изумительно, да и содержание уж очень интересно, для актера же МХАТ особенно».

Но тут же следует запись совершенно иного настроения: «Сейчас наступили те самые дни Пушкинского юбилея. Как я ждала их когда-то! Ведь должен был пойти «Пушкин». А теперь «Пушкин» — зарезан, и мы — у разбитого корыта».