АПУХТИН Алексей Николаевич (1840—1893), поэт.
[БГп] С. 39. Мышлаевский. <...> ...это Апухтин сказал...
БАРЯТИНСКИЙ Александр Петрович (1799—1844), поэт, декабрист.
[АЕ] С. 337. ...землистые лица крестьян князя Барятинского...
БЕЛИНСКИЙ Виссарион Григорьевич (1811—1848), критик.
[Библиф] С. 482. — Чем это так надрались?
— Критиком Белинским.
БЕНЕДИКТОВ Владимир Григорьевич (1807—1873), поэт.
[АП] С. 463. Бенедиктов.
«Напоминание» (опубл. 1835), стихотворение.
Нина, помнишь ли мгновенья,
Как певец усердный твой,
Весь исполненный волненья,
Очарованный тобой,
В шумной зале и в гостиной
Взор твой естественно-невинной
Взором огненным ловил,
Иль мечтательно к окошку
Прислонясь, летунью-ножку
Тайной думою следил,
Иль, влеком мечтою сладкой,
В шуме общества, украдкой,
Вслед за Ниною своей
От людей бежал к безлюдью
С переполненною грудью,
С острым пламенем речей;
Как вносил я в вихрь круженья
Пред завистливой толпой
Стан твой, полный обольщенья,
На ладони огневой,
И рука моя лениво
Отделялась от огней
Бесконечно-прихотливой
Дивной талии твоей;
И когда ты утомлялась
И садилась отдохнуть,
Океаном мне явилась
Негой зыблемая грудь, —
И на этом океане,
В пене вечной белизны,
Через дымку, как в тумане,
Рисовались две волны.
То угрюм, то бурно-весел,
Я стоял у пышных кресел,
Где покоилася ты,
И прерывистою речью,
К твоему склонясь заплечью,
Поливал мои мечты;
Ты внимала мне приветно.
А шалун главы твоей —
Русый локон незаметно
По щеке скользил моей...
Нина, помнишь те мгновенья,
Или времени поток
В море хладного забвенья
Все заветное увлек?(Бенедиктов 1939, с. 18—19).
[АП] С. 475—476.
Нина, помнишь ли мгновенье,
Как певец усердный твой,
Весь исполненный волненья,
Очарованный тобой...
В шумной зале... <...>
Как вносил я в вихрь круженья
Пред завистливой толпой
Стан твой, полный обольщенья,
На ладони огневой,
И рука моя лениво
Отделялась от огней
Бесконечно прихотливой,
Дивной талии твоей;
И когда ты утомлялась
И садилась отдохнуть,
Океаном мне являлась
Негой зыблемая грудь,
И на этом океане,
В пене млечной белизны,
Через дымку, как в тумане,
Рисовались две волны... <...>
Ты внимала мне приветно,
А шалун главы твоей
Русый локон незаметно
По щеке скользил моей.
Нина, помнишь те мгновенья
Или времени поток
В море хладного забвенья
Все заветное увлек?
ГЕРЦЕН Александр Иванович (1812—1870), писатель, публицист.
«Дом Герцена» (Тверской бул., дом 25), в котором родился писатель, а в 1920—1930-х гг. размещались правления писательских организаций, а также ресторан; с 1933 г. — здание Литературного института им. М. Горького.
[БМай] С. 660. — Товарищ Ермолай, к Герцену.
[ММ] С. 55. Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделенного от тротуара кольца резною чугунною решеткой.
Примеч.: «Дом Герцена» послужил «прототипом» булгаковского «Дома Грибоедова».
ГЛИНКА Федор Николаевич (1786—1880), поэт.
«Песнь узника» (1826), стихотворение, ставшее народной песней «Не слышно шуму городского» (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка. Авторские и народные песни, романсы»).
Не слышно шуму городского,
В заневских башнях тишина!
И на штыке у часового
Горит полночная луна!(Глинка 1986, с. 52).
[БКнижка] С. 409. И на штыке у часового горит полночная луна.
ГОГОЛЬ Николай Васильевич (1809—1852), прозаик, драматург.
[БГ] С. 194. Николка, шмыгнув длинным носом...
Примеч.: Внешность и полное имя персонажа (Николай Васильевич) вызывают ассоциации с Гоголем.
[БурнП] С. 316. Бурнаковский племянник — тип. Столъ же прочный, как и бессмертные типы Н.В. Гоголя.
[ЖГДМ] С. 229. ...будет влиять на многих писателей будущих столетий, в том числе на таких <...> как <...> Гоголь.
[ЗНМ] С. 431. Гоголи. Моголи.
[ЗП] С. 459—460. В бедной комнате, в кресле, сидел человек с длиннейшим птичьим носом, больными и встревоженными глазами, с волосами, ниспадавшими прямыми прядями на изможденные щеки, в узких светлых брюках со штрипками, в обуви с квадратными носами, во фрачке синем. <...>
— Да, да. Гоголь читает Аристарху Платоновичу вторую часть «Мертвых душ».
[КиевГ] С. 316. ...и станет над рекой, которую Гоголь любил, опять царственный город.
[АВР] С. 365. ...прижимая к груди собрание сочинений Гоголя в одном томе...
[ММ] С. 129. ...бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек...
Примеч.: Как подчеркнула М. Чудакова, Мастер внешне напоминает Гоголя — возможно, «оригиналом» послужил памятник писателю в Москве (см. также соответствующую статью в разделе «Живопись, скульптура, архитектура»).
С. 143. Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь.
Примеч.: Эпизод перекликается с биографией Гоголя — в конце июня или начале июля 1845 г. им была сожжена рукопись второго тома «Мертвых душ».
С. 348—349. На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. <...> Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. <...> Воланд заговорил:
— Какой интересный город, не правда ли?
Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:
— Мессир, мне больше нравится Рим!
Примеч.: 22 августа 1851 г., в день празднования 25-летия царствования Николая I, Гоголь в числе прочих находился на бельведере Пашкова дома, в котором тогда помещалась 4-я Московская гимназия. Ее учитель П.Д. Шестаков вспоминал: «Помню, как он, долго любуясь на расстилавшуюся под его ногами грандиозно освещенную нашу матушку Москву, задумчиво произнес: «Как это зрелище напоминает мне вечный город»» (цит. по: Виноградов 2000, с. 137). О данном эпизоде гоголевской биографии Булгаков мог знать от В. Вересаева, составившего во второй половине 1920-х — начале 1930-х гг. книгу «Гоголь в жизни».
[ПЧ] С. 230. ...Чичиков ругательски ругал Гоголя...
[ТДругу] С. 548. ...побеседовать о Гоголе...
В июне 1931 г. могила Гоголя в Донском монастыре была вскрыта и прах перенесен на Новодевичье кладбище. При этом присутствовали некоторые писатели, в частности В. Лидин, который рассказывал: «Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков» (Лидин 1994, с. 244).
[ММ] С. 217. Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова! <...> ...голову у покойника стащили из гроба.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» (1832), сборник.
Предисловие.
«Это у нас вечерницы! Они, изволите видеть, они похожи на ваши балы; только нельзя сказать, чтобы совсем» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 104).
Примеч.: Вечорки, вечерницы — посиделки, собрания молодежи в южных областях России и на Украине.
[Караул] С. 552. Николай Васильевич Гоголь про «вечорку» сказал.
Примеч.: Каламбурно обыгрывается просторечное именование газеты «Вечерняя Москва» — «Вечёрка».
«Вий» (1835), повесть.
[ПДК] С. 275. Старшие ребята соорудили макеты к «Вию»...
«Труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил на него мертвые, позеленевшие глаза. <...> Глухо стала ворчать она и начала выговаривать мертвыми устами страшные слова; хрипло всхлипывали они, как клокотанье кипящей смолы. <...> Ветер пошел по церкви от слов, и послышался шум, как бы от множества летящих крыл. Он слышал, как бились крыльями в стекла церковных окон и в железные рамы, как царапали с визгом когтями по железу, и как несметная сила громила в двери и хотела вломиться. <...> Наконец вдруг что-то засвистало вдали; это был отдаленный крик петуха» (Гоголь 1937—1952, т. 2, с. 210—211).
[ММ] С. 153—154. ...увидел прильнувшее к стеклу лицо голой девицы и ее голую руку, просунувшуюся в форточку и старающуюся открыть нижнюю задвижку. Верхняя уже была открыта. <...> И в это время радостный неожиданный крик петуха долетел из сада <...> Дикая ярость исказила лицо девицы, она испустила хриплое ругательство <...> Крик петуха повторился, девица щелкнула зубами, и рыжие ее волосы поднялись дыбом. С третьим криком петуха она повернулась и вылетела вон.
«— Ах, боже мой! Да ты весь поседел» (Гоголь 1937—1952, т. 2, с. 210—211).
[ВНТЧ] С. 522. — Боже ты мой! <...> Да ты... да ты седой...
[ММ] С. 154. Седой как снег, без единого черного волоса старик, который недавно еще был Римским, подбежал к двери...
«С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное» (Гоголь 1937—1952, т. 2, с. 217).
[БГ] С. 402. ...у Ная было железное лицо...
«Женитьба» (1833), комедия.
«Подколесин. Может быть, он говорил, не хочет ли барин жениться?» (Гоголь 1937—1952, т. 5, с. 10).
[КБЖ] С. 541. А не думает ли барин жениться.
Н.В. Гоголь («Женитьба»).
«Кочкарев. <...> Посмотри на свою комнату! Ну, что в ней? Вон невычищенный сапог стоит, вон лоханка для умывания, вон целая куча табаку на столе, и ты вот сам лежишь, как байбак, весь день на боку.
Подколесин. Это правда. Порядка-то у меня, я знаю сам, что нет.
Кочкарев. Ну, а как будет у тебя жена, так ты просто ни себя, ничего не узнаешь: тут у тебя будет диван, собачонка, чижик какой-нибудь в клетке, рукоделье... И, вообрази, ты сидишь на диване — и вдруг к тебе подсядет бабёночка, хорошенькая эдакая, и ручкой тебя...» (Гоголь 1937—1952, т. 5, с. 16—17).
[ЗП] С. 505. Бомбардов <...> оглядел комнату и сказал:
— Вам бы нужно жениться, Сергей Леонтьевич. Жениться на какой-нибудь симпатичной, нежной женщине или девице.
— Этот разговор уже описан Гоголем, — ответил я...
«Кочкарев. <...> Ну, что у вас за фигура, между нами будь сказано? Нога петушья...
Жевакин. Петушья?
Кочкарев. Конечно. Что с вас за вид!
Жевакин. То есть, как, однакоже, петушья нога?
Кочкарев. Да просто петушья» (Гоголь 1937—1952, т. 5, с. 46).
[УстРассказы] С. 566. ...у тебя нога куриная.
«Заколдованное место» (1830), повесть.
[АЕ] С. 359. Ева. <...> Заколдованное место!
[ЗакМ] С. 510. ЗАКОЛДОВАННОЕ МЕСТО.
«Записки сумасшедшего» (1834), повесть.
«Отчего я титулярный советник и с какой стати я титулярный советник? Может быть, я какой-нибудь граф или генерал, а только так кажусь титулярным советником? Может быть, я сам не знаю, кто я таков. Ведь сколько примеров по истории: какой-нибудь простой, не то уже чтобы дворянин, а просто какой-нибудь мещанин или даже крестьянин — и вдруг открывается, что он какой-нибудь вельможа, а иногда даже и государь» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 206).
[СС] С. 147. Быть может, неизвестный собачий принц-инкогнито <...> очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом.
«В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 207).
[Д] С. 36. Может быть, я Гогенцоллерн.
Примеч.: Гогенцоллерны — династия прусских королей и германских императоров; из нее происходил и кайзер Вильгельм II, находившийся на троне в 1888—1918 гг.
«Иван Федорович Шпонька и его тетушка» (1831), повесть.
Пояснение повествователя, как найти Степана Ивановича Курочку:
«Живет он недалеко возле каменной церкви. Тут есть сейчас маленькой переулок: как только поворотишь в переулок, то будут вторые или третьи ворота. Да, вот лучше: когда увидите на дворе большой шест с перепелом и выйдет навстречу вам толстая баба в зеленой юбке (он, не мешает сказать, ведет жизнь холостую), то это его двор» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 284).
[ЗП] С. 479—480. — Как пройдете большой серый дом, — говорил Бомбардов, — повернете налево, в тупичок. Тут уж легко найдете. Ворота резные, чугунные, дом с колоннами. С улицы входа нету, а поверните за угол во дворе. Там увидите человека в тулупе, он у вас спросит: «Вы зачем?» — а вы ему скажите только одно слово: «Назначено». <...> За углом, как раз напротив человека в тулупе, вы увидите автомобиль без колес на домкрате, а возле него ведро и человека, который моет автомобиль.
«Игроки» (1842), пьеса.
Персонажи: Замухрышкин, Утешительный, Мурзафейкин (Гоголь 1937—1952, т. 5, с. 65, 92, 99).
[ПЧ] С. 235. ...он вошел в компанию с Замухрышкиным и Утешительным...
С. 240. У вас служит негодяй Мурзофейкин?
«Майская ночь, или Утопленница» (1831), повесть.
«Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи!» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 159).
[ПЕИН] С. 432. Знаете ли вы, что такое волокита? Нет, вы не знаете.
«...Я не забыл, как проклятые сорванцы вогнали в огород стадо свиней, переевших мою капусту и огурцы» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 171).
[БГ] С. 423. Будто бы лето и вот Василиса купил огород. Моментально выросли на нем овощи. Грядки покрылись веселыми завитками, и зелеными шишками в них выглядывали огурцы. <...> И вот в этот хороший миг какие-то розовые, круглые поросята влетели в огород и тотчас пятачковыми своими мордами взрыли грядки.
«Мертвые души» (1842), поэма.
[МД] С. 7. МЕРТВЫЕ ДУШИ.
Примеч.: В 1931 г. Булгаков сделал инсценировку поэмы Гоголя.
[ММ] С. 342. ...в этом доме сейчас поспевает будущий автор <...> «Мертвых душ»...
[ПЧ] С. 230. ПОХОЖДЕНИЯ ЧИЧИКОВА.
Примеч.: Поэма Гоголя была впервые издана под цензурным названием «Похождения Чичикова, или Мертвые души». В булгаковском фельетоне называются многие ее персонажи и пародийно варьируются многие мотивы (в дальнейшем специально не отмечаются).
«В уго́льной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сбитенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один самовар не был с черною, как смоль, бородою» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 8).
[Д] С. 28. ...ответил чайник женским голосом.
Примеч.: Общий прием — «отождествление» человека с предметом кухонной утвари.
С. 11, 18. ...примечательнее всего была голова. Она представляла собою точную гигантскую модель яйца, насаженного на шею горизонтально и острым концом вперед. Лысой она была тоже как яйцо... <...> Это был Кальсонер, но Кальсонер с длинной ассирийско-гофрированной бородой, ниспадавшей на грудь.
Примеч.: «Блестящие» головы близнецов различаются лишь наличием/ отсутствием бороды.
Ноздрев:
«Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его. <...> «Куда ездил?», — говорил Ноздрев и, не дождавшись ответа, продолжал далее: «А я, брат, с ярмарки. Поздравь: продулся в пух! <...>». Чичиков взглянул и увидел точно, что на нем не было ни цепочки, ни часов. Ему даже показалось, что и один бакенбард был у него меньше и не так густ, как другой» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 64).
«В картишки, как мы уже видели из первой главы, играл он не совсем безгрешно и чисто, зная много разных передержек и других тонкостей, и потому игра весьма часто оканчивалась другою игрою: или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбардам, так что возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой» (Там же, с. 70).
[ЗНМ] С. 425. Из золотой рамы на меня глядел Ноздрев. Он был изумительно хорош. Глаза наглые, выпуклые, и даже одна бакенбарда жиже другой. Иллюзия была так велика, что казалось, вот он громыхнет хохотом и скажет:
— А я, брат, с ярмарки. Поздравь: продулся в пух!
«...Давай рюмку водки, какая у тебя есть?
— Анисовая, — отвечала старуха.
— Ну, давай анисовой, — сказал Ноздрев» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 67).
[ИВ] С. 436. Тимофеев. <...> Вы водку пьете?
Иоанн. О горе мне!.. Анисовую.
Тимофеев. Нет анисовой у меня.
«Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 71).
[ММ] С. 19. — Я — историк, — подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: — Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история!
«Прежде всего пошли они обсматривать конюшню, где видели двух кобыл, одну серую в яблоках, другую каурую, потом гнедого жеребца, на вид и неказистого, но за которого Ноздрев божился, что заплатил десять тысяч.
— Десяти тысяч ты за него не дал, — заметил зять. — Он и одной не сто́ит.
— Ей-богу, дал десять тысяч, — сказал Ноздрев» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 72).
[АП] С. 475. Салтыков. <...> Император Александр хотел мою лошадь купить, и хорошую цену давал, десять тысяч рублей.
Диалог Собакевича и Чичикова:
«— Губернатор превосходный человек?
— Да, не правда ли?
— Первый разбойник в мире! <...> И лицо разбойничье! <...> Я их знаю всех: это всё мошенники; весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 97).
[ЗП] С. 500—501. ...помнится, как-то мы собрались у Пручевина. И приезжает сюрпризом великий князь Максимилиан Петрович... Мы обхохотались... Вы Пручевина ведь знаете, Иван Васильевич? Я вам потом расскажу этот комический случай.
— Я знаю Пручевина, — ответил Иван Васильевич, — величайший жулик. Он родную сестру донага раздел...
Торг Чичикова с Собакевичем:
«— Посидите одну минуточку, я вам сейчас скажу одно приятное для вас слово. — Тут Собакевич подсел поближе и сказал ему тихо на ухо, как будто секрет: — Хотите угол?» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 105).
[ЗП] С. 448—449. — Чтобы соблюсти приличие, я испустил вздох, а собеседник ответил мне, в свою очередь, вздохом, потом вдруг игриво подмигнул мне, что совершенно не вязалось со вздохом, и шепнул интимно:
— Четыреста рубликов? А? Только для вас? А?
В сцене торга Собакевич говорит о себе:
«Убыток, да уж нрав такой собачий: не могу не доставить удовольствия ближнему» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 105).
[СС] С. 119. СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ.
Примеч.: Возможно, данная фраза повлияли на возникновение заглавия повести.
Реплика Собакевича, принимающего от Чичикова купюры:
«— Бумажка-то старенькая! — произнес он, рассматривая одну из них на свете, — немножко разорвана, ну да между приятелями нечего на это глядеть» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 107).
[ЗК] С. 96. Аметистов. <...> Между дворянами на это нечего смотреть.
[СС] С. 208. Нам на это нечего смотреть.
Примеч.: Фраза вложена в уста собаки, так что в контексте булгаковской повести фамилия Собакевич оказывается явно «говорящей».
Портрет Плюшкина:
«Долго он [Чичиков] не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот; на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы; только один голос показался ему несколько сиплым для женщины» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 114).
[Бег] С. 423. На нем плохая солдатская шинель, подпоясан он ремнем по ней не то по-бабьи, не то как помещики подпоясывают шлафрок.
Примеч.: Внешность Хлудова вызывает ассоциации с Плюшкиным.
««Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 128).
[БО] С. 214. Лорд. <...> Мы им, провинциалам, и понюхать ее не дадим.
«...Председатель был человек знакомый и мог продлить и укоротить по его желанию присутствие, подобно древнему Зевесу Гомера, длившему дни и насылавшему быстрые ночи, когда нужно было прекратить брань любезных ему героев или дать им средство додраться» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 139).
[ММ] С. 285. Праздничную ночь приятно немного и задержать.
«К почтмейстеру, которого звали Иван Андреевич, всегда прибавляли: шпрехен зи дейч, Иван Андрейч?» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 156).
[ШЗД] С. 584. ШПРЕХЕН ЗИ ДЕЙТЧ?
Примеч.: Вероятно, шутливая отсылка к «Мертвым душам».
«...После всякого бала, точно, как будто какой грех сделал; и вспомнить даже о нем не хочется» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 175).
[ЗПН] С. 497. Нет, право... после каждого бала как будто грех какой сделал. И вспоминать о нем не хочется.
Из Гоголя.
«...Будем называть даму, к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N., именно дамою приятною во всех отношениях. <...> Другая же дама, то есть приехавшая, не имела такой многосторонности в характере, и потому будем называть ее: просто приятная дама» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 179).
[ЗК] С. 77. Очень ответственная Агнесса Ферапонтовна.
1-я безответственная дама.
2-я безответственная дама.
3-я безответственная дама.
Примеч.: Каламбурная «классификация» дам варьирует гоголевские образы.
«Копейкин мой, вставший поранее, <...> натащил на себя мундиришку и на деревяшке своей, можете вообразить, отправился к самому начальнику, к вельможе. <...> Копейкин, собравшись с духом: «Так и так, ваше превосходительство: проливал кровь, лишился, в некотором роде, руки и ноги, работать не могу, осмеливаюсь просить монаршей милости»» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 200—202).
[РЯ] С. 60. Левая его, механическая, нога щелкала и громыхала <...>
— Господин профессор, — начал незнакомец приятным сиповатым голосом, — простите простого смертного, нарушившего ваше уединение. <...> ...позвольте представиться — капитан дальнего плавания...
Примеч.: Как и в поэме Гоголя, появляется капитан-проситель с «дефектной» ногой.
Чичиков как «Наполеон» и «антихрист»:
«Из числа многих, в своем роде, сметливых предположений наконец одно было, странно даже и сказать, что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон <...> ...пророк пришел неизвестно откуда, в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет всем миром. <...> Многие из чиновников и благородного дворянства тоже невольно подумывали об этом и, зараженные мистицизмом, который, как известно, был тогда в большой моде, видели в каждой букве, из которых было составлено слово Наполеон, какое-то особенное значение; многие открыли даже в нем апокалипсические цифры» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 205—207).
[БГ] С. 228. ...в городскую тюрьму однажды светлым сентябрьским вечером пришла подписанная соответствующими гетманскими властями бумага, коей предписывалось выпустить из камеры № 666 содержащегося в означенной камере преступника. Вот и все.
Вот и все. И из-за этой бумажки, — несомненно, из-за нее! — произошли такие беды и несчастья, такие походы, кровопролития, пожары и погромы, отчаяние и ужас... Ай, ай, ай!
Примеч.: Петлюра, выпущенный из заключения, сравнивается с антихристом.
С. 237—238. По дорогам пошло привидение — некий старец Дегтяренко, полный душистым самогоном и словами страшными, каркающими, но складывающимися в его темных устах во что-то до чрезвычайности напоминающее декларацию прав человека и гражданина. Затем этот Дегтяренко-пророк лежал и выл, и пороли его шомполами люди с красными бантами на груди.
С. 289. ...на рассвете писал научный труд «Интуитивное у Гоголя».
С. 415—416. Он уехал в царство, антихриста в Москву, чтобы подать сигнал и полчища аггелов вести на этот Город в наказание за грехи его обитателей. Как некогда Содом и Гоморра... <...> Жен он склоняет на разврат, юношей на порок, и трубят уже трубят боевые трубы грешных полчищ и виден над полями лик сатаны, идущего за ним.
Примеч.: Шполянский объявлен предтечей антихриста и при этом связан с гоголевским дискурсом.
«Эх, кони, кони, что за кони!» (Гоголь 1937—1952, т. 6, с. 247).
[НПД] С. 439. Кони-то, кони!
Примеч.: Возможно, реминисценция из гоголевской поэмы.
«— Есть сукна брусничных цветов с искрой? — спросил Чичиков.
— Отличные сукна, — сказал купец, приподнимая одной рукой картуз, а другой указывая на лавку. Чичиков взошел в лавку. Ловко приподнял доску стола и очутился на другой стороне его, спиною к товарам, вознесенным от низу до потолка, штука на штуке, и — лицом к покупателю. Опершись ловко обеими руками и слегка покачиваясь на них всем корпусом, произнес: «Каких сукон пожелаете?»» (Гоголь 1937—1952, т. 7, с. 98—99).
[ММ] С. 337. ...хвалить магазин у того были все основания. Сотни штук ситцу богатейших расцветок виднелись в полочных клетках. За ними громоздились миткали и шифоны и сукна фрачные.
«Невский проспект» (1834), повесть.
«Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы!» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 9).
[Морфий] С. 148. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект.
Пискарев в публичном доме видит встреченную им «романтическую» незнакомку:
«Она села, грудь ее воздымалась под тонким дымом газа; рука ее (создатель, какая чудесная рука!) упала на колени, сжала под собою ее воздушное платье, и платье под нею, казалось, стало дышать музыкою, и тонкий сиреневый цвет его еще виднее означил яркую белизну этой прекрасной руки» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 25).
[ЗК] С. 138—139. Аметистов (у занавеса). Сиреневый туалет! <...> Алла на эстраде выступает под музыку.
Гусь. Что такое?! Это она... Очень хорошо!.. <...> Да ты знаешь ли, несчастная, — да, именно несчастная, — куда ты поступила?
Алла. Конечно, знаю. В ателье.
Гусь. Ну да. Оно пишется ателье, а выговаривается веселый дом!
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает совокупность заимствованных мотивов.
«...Опять снился какой-то чиновник, который был вместе и чиновник, и фагот» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 28).
[ММ] С. 119. — Скажи мне, любезный Фагот, — осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме «Коровьев»...
Мечтая о незнакомке, Пискарев впадает в состояние между сном и явью и, чтобы излечиться, прибегает к опиуму:
«Он слышал, что есть средство восстановить сон, для этого нужно принять только опиум. Но где достать этого опиума? Он вспомнил про одного персиянина, содержавшего магазин шалей, который всегда почти, когда ни встречал его, просил нарисовать ему красавицу. Он решился отправиться к нему, предполагая, что у него, без сомнения, есть этот опиум» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 28—29).
[ЗК] С. 143. Гусь. Как мне забыться? Алла!
Херувим ударяет Гуся под лопатку ножом. Гусь умирает.
Херувим. <...> (Усаживает Гуся в нише в качалку и дает в руки трубку.)
Аметистов (выглянул). Где он?
Херувим. Тс, я ему дал курить. Никто не ходи. Он теперь спакойни.
«Перед ним сидел Шиллер, не тот Шиллер, который написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице. Возле Шиллера стоял Гофман, не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 37).
[ММ] С. 69. — Вы Берлиоза знаете? — спросил Иван многозначительно.
— Это... композитор?
Иван расстроился.
— Какой там композитор? Ах да, да нет! Композитор — это однофамилец Миши Берлиоза.
«Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется! <...> Он лжет во всякое время, этот Невский проспект» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 45—46).
[ЗНМ] С. 445. Давно уже мне кажется, что кругом мираж.
«Нос» (1835), повесть.
«Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич <...> проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 49).
[ЗНМ] С. 445. Марта 25-го числа <...> Цирюльник Иван Яковлевич...
«Мысль о том, что полицейские отыщут у него нос и обвинят его, привела его в совершенное беспамятство. Уже ему мерещился алый воротник, красиво вышитый серебром, шпага... и он дрожал всем телом. Наконец, до стал он свое исподнее платье и сапоги, натащил на себя всю эту дрянь и, сопровождаемый нелегкими увещаниями Прасковьи Осиповны, завернул нос в тряпку и вышел на улицу» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 50—51).
[ПрГлаз] С. 128—129. ...я воровским движением завернул плод моей лихой работы в марлю и спрятал в карман. <...> Нелепые картины рисовались мне. Солдат лежит на ситцевой подушке и бредит. <...> А затем солдат лежит на столе под образами с заострившимся носом. <...> Приезжает суровый человек:
«Вы рвали зуб солдату?»
«Да... я».
Солдата выкапывают. Суд. Позор.
«...Подточина Палагея Григорьевна, штаб-офицерша, и у ней дочка очень хорошенькая...» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 61).
[ПЧ] С. 237. ...штаб-офицершу Подточину.
«Чепуха совершенная делается на свете. Иногда вовсе нет никакого правдоподобия: вдруг тот самый нос, который разъезжал в чине статского советника и наделал столько шуму в городе, очутился как ни в чем не бывало вновь на своем месте» (Гоголь 1937—1952, т. 3, с. 73).
[ЗНМ] С. 447. Чепуха совершенная делается на свете. <...> ...очутился, как ни в чем не бывало, вновь на своем месте...
«Ночь перед Рождеством» (1832), повесть.
«...Хитрый черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем ни бывал, побежал далее» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 202—203).
[Батум] С. 526. Сталин. <...> ...однажды в рождественскую ночь черт украл месяц и спрятал его в карман.
«Голова сам был не меньше смущен и не знал, что начать.
— Должно быть, на дворе холодно? — сказал он, обращаясь к Чубу.
— Морозец есть, — отвечал Чуб. — А позволь спросить тебя, чем ты смазываешь свои сапоги, смальцем или дегтем?» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 231).
[СапНев] С. 448. А позволь спросить тебя: чем ты смазываешь свои сапоги, смальцем или дегтем?
Из Гоголя.
«Пропавшая грамота» (1831), повесть.
«Гром пошел по пеклу» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 190).
[НеделяПр] С. 213. Гром пошел по всему театру.
[ПЧ] С. 241. Гром пошел по пеклу...
[РЯ] С. 102. Гром тотчас же начал скакать по всему совхозу...
«Ревизор» (1836), комедия.
[ЖГДМ] С. 361. ...Равно как не знаю, чем бы, по прошествии лет ста семидесяти примерно, в далекой и холодной моей родине другой больной сатирик развязал бы свою довольно известную пьесу «Ревизор»...
[ЗНМ] С. 431. — Не нады нам больше этой порнографии: <...> «Ревизора».
[ММ] С. 342. ...кто-нибудь из них для начала преподнесет читающей публике «Ревизора»...
Персонажи: Городничий, Хлопов, Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, Земляника, Бобчинский, Хлестаков (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 7).
[КИППТИ] С. 466. ...до чего вы умны, Амос Федорович, даже неприятно!
[ПЧ] С. 237. Крикнули инструктора Бобчинского...
[РМД] С. 448. Хлестаков в полосатых штанах.
[РСВ] С. 501—503. «РЕВИЗОР» С ВЫШИБАНИЕМ.
Примеч.: В фельетоне действуют персонажи комедии.
«Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 11).
[БОк] С. 155—156. Геннадий. <...> Я пригласил вас, товарищи, с тем, чтобы сообщить вам...
Сизи (из Гоголя). Пренеприятное известие...
Примеч.: Как подчеркивает Е. Иваньшина, в комедии Булгакова пародийно воспроизводится гоголевский сюжет — ожидаемый в театре визит «ревизора» Саввы Лукича подобен Страшному суду.
[ДЧемс] С. 547. Я пригласил вас, товарищи, <...> с тем, чтобы сообщить вам пакость...
[ПЖ] С. 148. Ковьель. <...> ...сударь, я пришел к вам, чтобы сообщить вам приятнейшую новость. В Париж прибыл сын турецкого султана!
«Городничий. Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины!» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 11).
[ДЧемс] С. 549. То-то мне всю ночь снились две большие крысы...
«Городничий. Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 12).
[ПЧ] С. 235. ...города, от которого в три года никуда не доскачешь...
«Христиан Иванович издает звук, отчасти похожий на букву: и, и несколько на: е» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 13).
[СС] С. 190. Шарикову стало нехорошо. Стукнувшись головой об стену, он издал звук не то «и», не то «е», вроде «иэээ...».
«Городничий. <...> Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 15).
[Бег] С. 440. Хлудов. Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
«Городничий. <...> А кто, скажет, здесь судья? — Ляпкин-Тяпкин. А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 16).
[ПЧ] С. 240. — Подать мне сюда Ляпкина-Тяпкина!
«Городничий. <...> Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планировку» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 23).
[ПЧ] С. 235. ...разметал какой-то забор, поставил вехи, чтобы было похоже на планировку...
«Осип. <...> Вот, не доедем да и только домой!» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 26).
[ЗНМ] С. 423. Лезет взъерошенный Осип с чемоданом и сердится:
— Вот не доедем, да и только!
«Хлестаков. Что? не ушиблись ли вы где-нибудь?
Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх носа небольшая нашлепка» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 39).
[ММ] С. 201. Артист воскликнул:
— Ай! Не ушиблись ли вы?
[МоСц] С. 292. — Не ушиблись ли вы? — испуганно спросил хозяин.
«Артемий Филиппович. <...> С тех пор как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 45).
[ЗП] С. 483. ...прямо до ужаса всем помогают.
Примеч.: Возможно, шутливо перефразированная реплика из «Ревизора».
«Анна Андреевна. Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю. Вы, верно, и в журналы помещаете?
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 48).
[БОк] С. 151. Геннадий. <...> ...это Васька Дымогацкий, который пишет в разных журнальчиках...
«Анна Андреевна. Так, верно, и «Юрий Милославский» ваше сочинение?
Хлестаков. Да, это мое сочинение.
Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.
Марья Антоновна. Ах, маминька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.
Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будет спорить.
Хлестаков. Ах да, это правда: это точно Загоскина; а есть другой «Юрий Милославский», так тот уж мой» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 49).
[Блаженство] С. 381. Юрий Милославский...
Примеч.: Делая персонажа пьесы «однофамильцем» известного литературного героя, Булгаков намекает на сходство своего Милославского с гоголевским персонажем — в пьесе «Блаженство» Милославский соотнесен с Хлестаковым, который «и пишет, и в журналы помещает».
«Хлестаков. <...> И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курье ры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 50).
[ПЧ] С. 240. ...35 тысяч мотоциклистов...
«Хлестаков. <...> Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю. <...> ...я и позабыл, что живу в бельэтаже» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 50).
[БОк] С. 215. Кири. <...> Прошу вас, граждане, ко мне, на мою новую квартиру, квартиру драматурга Дымогацкого-Жюль Верна в бельэтаже с зернистой икрою...
«Хлестаков. <...> ...напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 67).
[ПЧ] С. 240. Поэта Тряпичкина...
«Хлестаков. <...> Черт знает что: и чина такого нет!» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 69).
[Караул] С. 553. — Черт знает что! И чина такого нет.
«Осип. <...> Что там? веревочка? давай и веревочку! и веревочка в дороге пригодится» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 71).
[НПД] С. 439. ...вроде гоголевского Осипа:
— И веревочка пригодится.
«Хлестаков. <...> Мы удалимся под сень струй» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 76).
[УгрХ] С. 546. ...просидите три месяца и вернетесь под сень струй.
«Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе» (Гоголь 1937—1952, т. 4, с. 95).
[АЕ] С. 380. Дараган. <...> Иди, тебя хочет видеть генеральный секретарь.
«Старосветские помещики» (1835), повесть.
«...Кошка тихое творение, она никому не сделает зла» (Гоголь 1937—1952, т. 2, с. 28).
[БГ] С. 326. ...птица уж, во всяком случае, никому не делает зла.
[БГп] С. 88. Лариосик. <...> Птица никогда никому не делает зла.
Примеч.: Т. Рогозовская отмечает сходство фраз булгаковского Лариосика и Пульхерии Ивановны из повести Гоголя.
«Страшная месть» (1832), повесть.
«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои» (Гоголь 1937—1952, т. 1, с. 268).
[ЗКФФК] С. 645. Чуден Днепр при тихой погоде, но гораздо чуднее наги профессиональный знаменитый работник 20-го века Ванькин Исидор...
[ЗП] С. 501. Чуден Днепр...
[УНР] С. 484. Чуден Днепр при тихой погоде...
«Тарас Бульба» (1835), повесть.
[БГ] С. 203. Василиса в кресле. В зеленой тени он чистый Тарас Бульба.
[АВР] С. 366. Он пошарил руками по снегу и собрал разлетевшиеся листки «Тараса Бульбы».
«Театральный разъезд после представления новой комедии» (1842), пьеса.
«Странно, что наши комики никак не могут обойтись без правительства. Без него у нас не развяжется ни одна комедия» (Гоголь 1937—1952, т. 5, с. 144).
[ЖГДМ] С. 360. Странно, что наши комики никак не могут обойтись без правительства. Без него у нас не развяжется ни одна драма.
Гоголь. Театральный разъезд
«Тяжба» (1842), драматическая сцена.
«Бурдюков. <...> ...покойницу звали Евдокия, а она нацарапала такую дрянь, что разобрать нельзя.
Пролетов. Как так?
Бурдюков. Черт знает что такое: ей нужно было написать: «Евдокия», а она написала: «обмокни»» (Гоголь, 1937—1952, т. 5, с. 114).
[ПЧ] С. 237. Собственноручная подпись? Обмакни!!
ГОНЧАРОВ Иван Александрович (1812—1891), прозаик.
[БГ] С. 203. ...блестели корешки Гончарова...
«Обрыв» (1869), роман.
«— Видите же и вы какие-нибудь сны, бабушка? — заметил Райский.
— Вижу, да не такие безобразные и страшные, как вы все.
— Ну что, например, видели сегодня?
Бабушка стала припоминать.
— Видела что-то, постойте... Да: поле видела, на нем будто лежит... снег.
— А еще? — спросил Райский.
— А на снегу щепка...
— И всё?
— Чего ж еще? И слава Богу, кричать и метаться не нужно!» (Гончаров 1997—2004, т. 7, с. 514).
[ЮСлезкин] С. 127. ...Снег, а на снегу щепка.
«Обыкновенная история» (1846), роман.
«По гроб жизни буду помнить, как мы вместе, гуляючи около нашего озера, вы, с опасностию жизни и здоровья, влезли по колено в воду и достали для меня в тростнике большой желтый цветок <...> Сей цветок и ныне хранится в книжке...» (Гончаров 1997—2004, т. 1, с. 196—197).
Примеч.: Желтые цветы в романе Гончарова выступают метафорой бесплодного романтизма, пустой восторженности.
[ММ] С. 136. — Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет.
Примеч.: Е. Иваньшина подчеркивает использование Булгаковым лейтмотивного образа из романа «Обыкновенная история».
ГОРБУНОВ Иван Федорович (1831—1896), писатель, актер.
[ЗолГор] С. 352. В толпе — разговоры, уже описанные незабвенным Иваном Феодоровичем Горбуновым.
Примеч.: Горбунов был автором многочисленных устных (впоследствии опубликованных) «народных рассказов».
ГРИБОЕДОВ Александр Сергеевич (1795—1829), поэт, драматург.
[ЖГДМ] С. 229. ...будет влиять на многих писателей будущих столетий, в том числе на таких <...> как <...> Грибоедов...
[ЗП] С. 443. За Нероном помещался Грибоедов...
«Дом Фамусова», трехэтажный особняк (построен в 1803 г., снесен в 1968 г.) в Москве на Страстной пл. Принадлежал М.И. Римской-Корсаковой. Ее сын Сергей был женат на кузине Грибоедова Софье, которая, как считается, послужила прототипом героини комедии «Горе от ума», а ее отец А.Ф. Грибоедов — прототипом Фамусова (Гершензон 1989, с. 62).
[ММ] С. 55. Дом назывался «Домом Грибоедова» на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя — Александра Сергеевича Грибоедова.
Примеч.: По отношению к памятнику Пушкину (который тогда стоял на противоположной стороне Тверской ул.) «Дом Фамусова» располагался зеркально-симметрично «Дому Герцена» (Тверской бул., 25), считающемуся основным прообразом «Дома Грибоедова» в булгаковском романе.
Хмелита, имение в Смоленской губернии, принадлежавшее А.Ф. Грибоедову, дяде комедиографа; сам А.С. Грибоедов гостил здесь в юности. Примерно в 20 км от Хмелиты находилась Никольская больница (Сычевский уезд), где Булгаков в 1916—1917 гг. служил врачом.
[ММ] С. 55. Дом назывался «Домом Грибоедова» на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя — Александра Сергеевича Грибоедова.
Примеч.: Возможно, в образе «дома тетки» пародийно варьируется «дом дяди».
«Горе от ума» (1824), комедия.
[ЗНМ] С. 431. — Не нады нам больше этой парнографии: «Горе от ума»...
Персонаж: София Павловна.
[ММ] С. 344. — Пропустите, Софья Павловна.
Примеч.: Вахтерша ресторана в «Доме Грибоедова» носит имя грибоедовской героини.
Действие 1. Явление 4.
Фамусов <...>
Тут все есть, коли нет обмана:
И черти, и любовь, и страхи, и цветы.
(Грибоедов 1988, с. 42).
[ВелВечер] С. 6. Тут все: «и черти, и цветы»...
Явление 9.
Чацкий. <...>
Хотел объехать целый свет,
И не объехал сотой доли.(Грибоедов 1988, с. 53).
[ММ] С. 147. Я вот, например, хотел объехать весь земной шар. Ну, что же, оказывается, это не суждено.
Примеч.: С. Бобров отмечает реминисценцию из комедии Грибоедова.
Действие 1. Явление 10.
Фамусов. <...>
Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!(Грибоедов 1988, с. 53).
[ДТ] С. 9. Николка. Вот комиссия, создатель, быть замужней сестры братом.
Действие 2. Явление 1.
Фамусов. <...>
К Прасковье Федоровне в дом
Во вторник зван я на форели.(Грибоедов 1988, с. 53).
[ЗП] С. 465. Я был с Прасковьей Федоровной на берегу Ганга, и там меня осенило.
[ММ] С. 113. ...от толстой фельдшерицы, которую звали Прасковьей Федоровной...
Явление 2.
Фамусов <...>
Ведь я ей несколько сродни;
По крайней мере искони
Отцом недаром называли.(Грибоедов 1988, с. 55).
[БГп] С. 100. Алексей. Ведь я ей несколько сродни? Говоря словами Грибоедова.
Фамусов.
Ах! боже мой! он карбонари!
(Грибоедов 1988, с. 57).
Примеч.: Карбонарии — члены существовавшего в начале XIX в. тайного общества, боровшегося за воссоединение и независимость Италии. В переносном смысле — вольнодумец.
[АП] С. 495. Строганов. <...> Он карбонарий.
Явление 3.
Фамусов. <...>
Принять его, позвать, просить, сказать, что дома,
Что очень рад...(Грибоедов 1988, с. 59).
[БОк] С. 197. Лорд. <...> Ну что же, принять, позвать, просить, сказать, что очень рад...
Явление 5.
Фамусов. <...>
Вот вам софа, раскиньтесь на покой.
(Грибоедов 1988, с. 61).
[ММ] С. 55. ...знаменитый писатель читал отрывки из «Горя от ума» этой самой тетке, раскинувшейся на софе.
Фамусов. <...>
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица как Москва.(Грибоедов 1988, с. 64).
[СорСор] С. 278.
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица как Москва.
Чацкий.
А судьи кто? — За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма.(Грибоедов 1988, с. 65).
[БОк] С. 210. Кири. <...> А судьи кто? За древностию лет к свободной жизни их вражда непримирима. Сужденья черпают из забытых газет времен колчаковских и покоренья Крыма...
Фамусов.
Уж втянет он меня в беду. <...>
Сергей Сергеич, я пойду
И буду ждать вас в кабинете.(Грибоедов 1988, с. 66).
[БОк] С. 210. Лорд. Уж втянет он меня в беду! Сергей Сергеич... я пойду...
Явление 12.
Лиза.
Скажите лучше, почему
Вы с барышней скромны, а с горничной повесы?(Грибоедов 1988, с. 74).
[БОк] — ранняя редакция: Леди. Ах, я несчастная! Я, забыв стыд, вверила свою честь этому бабнику и донжуану, я изменила своему мужу! <...> Что вы нашли в ней? Что?! (Булгаков 1990б, с. 503).
Примеч.: Подобно Молчалину, Кири-Куки одновременно флиртует с хозяйкой дома и служанкой.
Действие 3. Явление 1.
Чацкий.
А тот —
Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие маневров и мазурки!(Грибоедов 1988, с. 75).
[ММ] С. 119. — Скажи мне, любезный Фагот, — осведомился Воланд у клетчатого гаера...
Примеч.: Б. Гаспаров отмечает, что имя Фагот мотивировано надтреснутым тембром голоса булгаковского персонажа.
Явление 12.
Фамусов.
Сергей Сергеич, запоздали;
А мы вас ждали, ждали, ждали.(Грибоедов 1988, с. 95).
[ПолПет] С. 73. Уж мы вас ждем, ждем...
[БОк] С. 197. Лорд. <...> Наконец-то, уж мы вас ждали, ждали, ждали.
Явление 14.
София.
Он не в своем уме.
Г.Н.
Ужли с ума сошел?
София. <...>
Не то чтобы совсем...
Г.Н.
Однако есть приметы?
София. <...>
Мне кажется.
(Грибоедов 1988, с. 98).
[ММ] С. 66 ...из ворот Грибоедова <...> выносили спеленатого, как куклу, молодого человека, который, заливаясь слезами, плевался, норовя попасть именно в Рюхина, давился слезами и кричал на весь бульвар: — Сволочь! Сволочь!
Примеч.: Как отмечает Б. Гаспаров, Бездомный, выступивший в «Доме Грибоедова» с горячей речью, агрессивно пытавшийся наставить окружающих на путь истинный, а в итоге объявленный сумасшедшим, пародийно ассоциируется с Чацким.
Явление 18.
Загорецкий.
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны.
(Грибоедов 1988, с. 101).
[БОк] С. 210. Лорд. На Польском фронте контужен в голову... громаднейший талантище... форменный идиот...
Явление 21.
Тугоуховская.
Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.(Грибоедов 1988, с. 105).
[Бег] С. 415. Баев. Химик! Химики-ботаники!..
Действие 4. Явление 3.
Чацкий.
Ну вот и день прошел, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.(Грибоедов 1988, с. 110).
[БОк] С. 151. ...Дымогацкий...
Примеч.: Через звуковое сходство со словами «дым» и «чад» (а также «домочадцы») фамилия булгаковского героя ассоциируется с фамилией Чацкий.
Явление 4.
Репетилов.
Зови меня вандалом:
Я это имя заслужил.(Грибоедов 1988, с. 112).
[СВБлок] С. 258.
...Зови меня вандалом,
Я это имя заслужил.
Репетилов.
Шумим, братец, шумим...
(Грибоедов 1988, с. 114).
[АП] С. 500. Жуковский. <...> Шумим, шумим, стихи читаем...
Примеч.: Возможно, цитата из «Горя от ума».
Действия 3 и 4 — званый вечер (бал) в доме Фамусова (Грибоедов 1988, с. 85—120).
[БОк] С. 150. ...идет репетиция бала...
Примеч.: Эпизоды бала из «Горя от ума» «переплетаются» с фабулой булгаковской комедии, входят в ее подтекст.
Действие 4. Явление 14.
Чацкий.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!(Грибоедов 1988, с. 129).
[ЖГДМ] С. 229.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!
Это строчки из финала пьесы моего соотечественника Грибоедова «Горе от ума».
Чацкий. <...>
Карету мне, карету!
(Грибоедов 1988, с. 129).
[ММ] С. 66. Рядом лихач горячил лошадь, бил ее по крупу сиреневыми вожжами, кричал: — А вот на беговой! Я возил в психическую!
Примеч.: Б. Гаспаров подчеркивает переосмысление образа: «карета» — синоним «скорой помощи».
ГРИГОРОВИЧ Дмитрий Васильевич (1822—1899), писатель.
[ЗП] С. 459. ...Аристарх Платонович, Писемский, Григорович и Лесков.
ГРИГОРЬЕВ Аполлон Александрович (1822—1864), поэт, критик, переводчик.
«Цыганская венгерка» (1857) — стихотворение, ставшее цыганской песней (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
Две гитары, зазвенев,
Жалобно заныли...
С детства памятный напев,
Старый друг мой — ты ли?(Григорьев 2001, с. 135).
[БКнижка] С. 408. Две гитары за стеной...
ДАВЫДОВ Дмитрий Павлович (1811—1888), поэт, этнограф, археолог.
«Дума беглеца на Байкале» (1858), стихотворение, ставшее народной песней (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
Славное море — привольный Байкал,
Славный корабль — омулевая бочка.
Ну, Баргузин, пошевеливай вал,
Плыть молодцу недалечко.
<...>
Шилка и Нерчинск не страшны теперь;
Горная стража меня не видала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка — миновала(Давыдов 1937, с. 31).
[ЛетГол] С. 590. ...Славное море, священный Байкал!
[ММ] С. 186—187. Славное море священный Байкал... <...> в дебрях его не тронул прожорливый зверь и пуля стрелков не догнала!
ДАЛЬ Владимир Иванович (1801—1872), писатель, филолог, этнограф.
[АП] С. 463. Даль.
«Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским. Пяток первый» (1832).
[АП] С. 504. Пушкина. <...> ...вы не доктор, вы сказочник, вы пишете сказки...
ДАРАГАН Александра Михайловна (1806—1877), детская писательница и педагог.
А. Дараган была автором известного букваря «Елка. Подарок на Рождество» (1846; 14-е изд. — 1907) и книги «Чтение для детей из Священной истории» (1848). Кроме того, она популяризировала методику дошкольного воспитания Ф. Фребеля; в 1862 г. перевела на русский книгу «Метода Фребеля. Игры и занятия, развивающие духовные и физические силы детей от 4 до 10 лет» (Русские писатели 1989—2007, т. 2, с. 86—87). Следует отметить, что во Фребелевском обществе в Киеве служила с 1908 г. мать писателя — В.М. Булгакова.
[АЕ] С. 326. Дараган Андрей Федорович...
ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821—1881), писатель, публицист, литературный критик.
[БГ] С. 203. ...блестели корешки <...> Достоевского...
[ММ] С. 343. ...чтобы убедиться в том, что Достоевский — писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение?
«Бедные люди» (1845), роман.
Персонаж: Макар Девушкин (Достоевский 1988—1996, т. 1, с. 35).
[КШПП] С. 461. Транспортный рассказ Макара Девушкина.
[РМД] С. 446. РАССКАЗ МАКАРА ДЕВУШКИНА.
«Бесы» (1872), роман.
[БГ] С. 229. Валяется на полу у постели Алексея недочитанный Достоевский, и глумятся «Бесы» отчаянными словами...
Часть 1. Глава 2.
Портрет Ставрогина:
«Волосы его были что-то уж очень черны, светлые глаза его что-то уж слишком спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, румянец что-то уж слишком ярок и чист, зубы как жемчужины, губы как коралловые — казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен. Говорили, что лицо его напоминает маску» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 42).
[БГ] С. 427. ...его лицо из клубов выходило ярко-кукольным.
Глава 3.
Степан Трофимович Верховенский говорит инженеру Кириллову, намеревающемуся получить место на строительстве железнодорожного моста:
«В одном только я затрудняюсь: вы хотите строить наш мост и в то же время объявляете, что стоите за принцип всеобщего разрушения. Не дадут вам строить наш мост!» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 93).
[АЕ] С. 332—333. Ефросимов. <...> Вздор эти мосты сейчас. Бросьте их! Ну кому в голову сейчас придет думать о каких-то мостах! Право, смешно... Ну, вы затратите два года на постройку моста, а я берусь взорвать вам его в три минуты.
Примеч.: Как полагает Е. Иваньшина, в данной реплике варьируются слова Верховенского.
Часть 2. Глава 1.
Кириллов в разговоре со Ставрогиным говорит про людей:
«Они нехороши, <...> потому что не знают, что они хороши. <...> Надо им узнать, что они хороши, и все тотчас же станут хороши, все до единого. <...> Кто научит, что все хороши, тот мир закончит. <...> Он придет, и имя ему человекобог» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 226).
[ММ] С. 29. — А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?
— Всех, — ответил арестант, — злых людей нет на свете.
Примеч.: М. Йованович указывает, что сентенция Иешуа восходит к эпизоду «Бесов».
Слова Шатова:
«Знаете ли вы, кто теперь на всей земле единственный народ-«богоносец», грядущий обновить и спасти мир именем нового бога, и кому единому даны ключи жизни и нового слова...» (Достоевский, 1988—1996, т. 7, с. 235).
[БГ] С. 192. ...мужички-богоносцы достоевские!..
[БГп] С. 39. Мышлаевский. Ты Достоевского читал когда-нибудь? <...> Я бы с удовольствием повесил этого выдающегося писателя земли. <...> За народ-богоносец.
Глава 2.
Лебядкин рассказывает Ставрогину о некоем Короваеве в связи с фальшивыми деньгами: «...прошлого года чуть не захватили, как я пятидесятирублевые французской подделки Короваеву передал» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 256).
[ММ] С. 121. В руке у него оказался пистолет, он крикнул: — Два! — Пистолет вздернулся кверху. Он крикнул: — Три! — сверкнуло, бухнуло, и тотчас же из-под купола, ныряя между трапециями, начали падать в зал белые бумажки.
Примеч.: Обращает на себя внимание связь сходной фамилии — Коровьев — и мотива фальшивых денег во время сеанса черной магии.
Федька Каторжный ловит и подбирает денежные бумажки, разбрасываемые Ставрогиным:
«Федька ловил и прикрикивал: «Эх, эх!» <...> Бедняга остался искать, ерзая на коленках в грязи, разлетевшиеся по ветру и потонувшие в лужах кредитки, и целый час еще можно было слышать в темноте его отрывистые вскрикивания: «Эх, эх!»» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 267).
[БГ] С. 183, 199, 214, 227. — Эх, эх...
[ММ] С. 121—122. Через несколько секунд денежный дождь, все густея, достиг кресел, и зрители стали бумажки ловить.
Поднимались сотни рук, зрители сквозь бумажки глядели на освещенную сцену и видели самые верные и праведные водяные знаки. <...> Всюду гудело слово «червонцы, червонцы», слышались вскрикивания «ах, ах!» и веселый смех.
Глава 3 — «Поединок» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 267).
[ММ] С. 84. Глава 8. ПОЕДИНОК МЕЖДУ ПРОФЕССОРОМ И ПОЭТОМ.
Примеч.: М. Йованович полагает, что здесь варьируется название главы романа Достоевского.
Глава 4.
«Эту шутливую мысль предложил Кармазинов; он много мне помогает. Знаете, он прочтет у нас свою последнюю вещь, еще никому неизвестную. Он бросает перо и более писать не будет; эта последняя статья есть его прощание с публикой. Прелестная вещица под названием: «Merci»» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 285).
[Дневник] С. 462. После «Брюсова» должен был быть еще отрывок из нового романа Белого.
Merci.
Примеч.: Судя по всему, французское слово здесь представляет собой цитату из романа Достоевского.
Глава 6.
Диалог Кармазинова и Верховенского:
«— Но ведь и Москва сгореть может, а с ней моя рукопись. <...>
— Стойте, вот она! — вынул Петр Степанович из заднего кармана пачку почтовых листиков» (Достоевский, 1988—1996, т. 7, т. 346).
[ММ] С. 278—279. — Дайте-ка посмотреть, — Воланд протянул руку ладонью кверху.
— Я, к сожалению, не могу этого сделать, — ответил мастер, — потому что я сжег его в печке.
— Простите, не поверю, — ответил Воланд, — этого быть не может. Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал:
— Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.
Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей.
Примеч.: М. Йованович отмечает реминисценцию из романа Достоевского.
Слова Кармазинова:
«Сколько я вижу и сколько судить могу, вся суть русской революционной идеи заключается в отрицании чести. Мне нравится, что это так смело и безбоязненно выражено. Нет, в Европе еще этого не поймут, а у нас именно на это-то и набросятся. Русскому человеку честь — одно только лишнее бремя. Да и всегда было бременем, во всю его историю. Открытым «правом на бесчестье» его скорей всего увлечь можно» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 349).
[БГ] С. 217. «Русскому человеку честь — одно только лишнее бремя...»
[БГп] С. 53. Алексей. Вот Достоевский это и видел и сказал: «Россия — страна деревянная, нищая и опасная, а честь русскому человеку только лишнее бремя!»
Глава 10.
«— Ну, расскажите же, расскажите все, — мямлил и сюсюкал Кармазинов, как будто так и можно было взять и рассказать ему всю жизнь за двадцать пять лет. Но это глупенькое легкомыслие было в «высшем» тоне» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 423).
[ЮСлезкин] С. 132. От людей, любезно приподнимающих котелки, Слезкин — плоть и кровь. Когда их стихия взмывает в нем особенно высоко, он доходит до кармазиновско-дворянского присюсюкивания...
Полицейский пристав Флибустьеров докладывает губернатору фон Лембке о том, что в городе бунт. Это сообщение окончательно выводит губернатора из равновесия, и он кричит на «бунтовщиков»: «Флибустьеры!» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 417).
[ММ] С. 61. Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым.
Примеч.: М. Йованович отмечает ассоциативную перекличку с романом Достоевского.
Часть 3. Глава 1.
Кармазинов читает «прощальный» опус под названием «Merci»:
«К небольшой толстенькой фигурке гениального писателя как-то не шло бы рассказывать, на мой взгляд, о своем первом поцелуе... И, что опять-таки обидно, эти поцелуи происходили как-то не так, как у всего человечества. Тут непременно кругом растет дрок (непременно дрок или какая-нибудь такая трава, о которой надобно справляться в ботанике)» (Достоевский 1988—1996, т. 7, т. 446).
[ЮСлезкин] С. 133. Все атрибуты кармазиновщины по временам у Слезкина налицо. Манерен он до того, что местами, несмотря на скупость слова, вычурными зализанными фразочками ухитряется как бы растянуть свои стремительные описания и сделать их приторными. А ночевеи в «Ольге Орг» разве не напоминают кармазиновского дрока?
Глава 2.
«— Пожар! Все Заречье горит! <...> Больше половины собравшейся на бал публики были из Заречья — владетели тамошних деревянных домов или их обитатели. Бросились к окнам, мигом раздвинули гардины, сорвали шторы. Заречье пылало. Правда, пожар только еще начался, но пылало в трех совершенно разных местах, — это-то и испугало.
— Поджог! Шпигулинские! — вопили в толпе.
Я упомнил несколько весьма характерных восклицаний:
— Так и предчувствовало мое сердце, что подожгут, все эти дни оно чувствовало!
— Шпигулинские, Шпигулинские, некому больше!
— Нас и собрали тут нарочно, чтобы там поджечь!» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 477—478).
[ММ] С. 348. ...из примуса ударил столб огня прямо в тент.
Примеч.: Как отмечает Б. Гаспаров, образы инфернальных поджигателей восходят к роману Достоевского, где пожар одновременно праздник, карнавал (продолжение и кульминация скандального празднества) и крушение мира, «конец света».
В ранних редакциях булгаковского романа тема поджогов была более активна: «...в народе уже было известно, что злодеи поджигают город <...> ...все уже знали, что город зажгли фокусники из Кабаре» (Булгаков 2002, т. 4, с. 252—253).
Лембке говорит:
«Пожар в умах, а не на крышах домов» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 482).
[СС] С. 145. ...разруха сидит не в клозетах, а в головах.
«Как на грех с крыши слетела в этот самый момент выломанная доска и ударила в несчастного; она не убила его, задев лишь на лету концом по шее, но поприще Андрея Антоновича кончилось, по крайней мере у нас; удар сбил его с ног, и он упал без памяти» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 482).
[№ 13] С. 248. Балку оторвало, ударило, и третьему перебило позвоночный столб.
Глава 6 — «Многотрудная ночь» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 556).
[ММ] С. 178. Глава 17. БЕСПОКОЙНЫЙ ДЕНЬ.
Примеч.: По мнению М. Йовановича, Булгаков варьирует название главы романа Достоевского.
Глава 7 — «Последнее странствование Степана Трофимовича» (Достоевский 1988—1996, т. 7, с. 586).
[ММ] С. 336. Глава 28. ПОСЛЕДНИЕ ПОХОЖДЕНИЯ КОРОВЬЕВА И БЕГЕМОТА.
Примеч.: Как отмечает М. Йованович, Булгаков перефразирует название главы романа Достоевского.
«Бобок» (1873), рассказ.
Персонажи — недавно похороненные покойники — приходят к выводу, что в своем нынешнем состоянии уже не связаны узами морали, и потому решают «ничего не стыдиться»; один из них предлагает:
«На земле жить и не лгать невозможно, ибо жизнь и ложь синонимы; ну а здесь мы для смеху будем не лгать. Черт возьми, ведь значит же что-нибудь могила! Мы все будем вслух рассказывать наши истории и уже ничего не стыдиться. Я прежде всех про себя расскажу. Я, знаете, из плотоядных. Все это там вверху было связано гнилыми веревками. Долой веревки, и проживем эти два месяца в самой бесстыдной правде! Заголимся и обнажимся!» (Достоевский 1988—1996, т. 12, с. 61—62).
[ЗК] С. 146. Мертвое тело (выплывает). Слава тебе господи, наконец-то! Скука дьявольская. Раздевайтесь, братцы, раздевайтесь, братцы. Мы сейчас такой тарарам устроим...
«Братья Карамазовы» (1881), роман.
[БТ]. БРАТЬЯ ТУРБИНЫ.
Примеч.: Заглавие несохранившейся булгаковской пьесы напоминает роман Достоевского.
Книга 5. Глава 2.
Слова Смердякова:
«Я всю Россию ненавижу <...> В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила бы к себе» (Достоевский 1988—1996, т. 9, с. 252).
[СС] С. 174. — <...> А вдруг война с империалистическими хищниками?
— Я воевать не пойду никуда...
Примеч.: Как подчеркивает А. Жолковский, слова Шарикова перекликаются с циничным монологом «космополита» Смердякова.
Глава 4.
Диалог Ивана и Алеши:
«— Я думаю, что если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию.
— В таком случае, равно как и бога» (Достоевский 1988—1996, т. 9, с. 268).
[БГ] С. 236. Лик осиянный, а какой — не поймешь... Бывает, взглянешь — и похолодеешь. Чудится, что он на тебя самого похож.
Примеч.: Образ высшей силы в булгаковских произведениях предстает как воплощение традиционных культурных представлений человечества.
Иван не признает сотворенного Богом мира и грядущей гармонии, оплаченной «слезинкой ребенка», и заявляет:
«...Слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно» (Достоевский 1988—1996, т. 9, с. 276).
[СС] С. 147. Совершенно ясно: пес вытащил самый главный собачий билет.
Примеч.: Как полагает А. Жолковский, в данной фразе варьируется мотив романа Достоевского.
Глава 5.
Перед тем как изложить Алеше сюжет своей поэмы о Великом Инквизиторе, Иван упоминает о «Хождении Богородицы по мукам»: «Богородица молит за самых последних грешников и вымаливает у Бога остановку мук на всякий год от Великой пятницы до Троицына дня» (Достоевский 1988—1996, т. 9, с. 278).
[ММ] С. 253. Глава 23. ВЕЛИКИЙ БАЛ У САТАНЫ.
Примеч.: Бал совершается в Великую пятницу; Маргарита — его королева. Проводится параллель с Богородицей, предстоящей за грешников.
Книга 5, глава 5; книга 11, глава 9; книга 12, глава 5.
Иван пересказывает Алеше придуманную им поэму «Великий Инквизитор», одним из персонажей которой является Иисус; впоследствии Иван «встречается» с чертом и лишается рассудка (Достоевский 1988—1996, т. 9, с. 279—293; т. 10, с. 139—156; 196—197).
[ММ] С. 9. ...редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. <...> Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича — изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он писал, — но Иисус у него получился, ну, совершенно живой, некогда существовавший Иисус...
Примеч.: Иван Бездомный сочиняет поэму о Христе, а после встречи с Воландом попадает в психиатрическую лечебницу.
Книга 10 — «Мальчики»; одна из главных фабульных линий здесь связана с историей собак — Жучки и Перезвона (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 15—40).
[АЕ] С. 331. Ефросимов. <...> Когда я шел по городу, эти... ну вот, опять забыл... <...> Мальчики! Именно они. Свистели, а эти... ну, кусают. Рыжие.
Адам. Собаки?
Ефросимов. Да. Бросались на меня...
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает мотивную перекличку с романом Достоевского.
Книга 11. Глава 9.
Иван обнаруживает, что на диване напротив «вдруг оказался сидящим некто, бог знает как вошедший» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 139).
[ММ] С. 300. [Пилат] ...почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ <...> ...вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле.
Кошмар Ивана Федоровича одет в клетчатые панталоны (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 140).
[БГ] С. 217. ...явился к нему маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку...
Кошмар рассказывает Ивану:
«...я вот такой ревматизм прошлого года схватил, что до сих пор вспоминаю.
— У черта ревматизм?
— Почему же и нет, если я иногда воплощаюсь. Воплощаюсь, так и принимаю последствия. Сатана sum et nihil humanum a me alienum puto» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 144).
[ММ] С. 250. Приближенные утверждают, что это ревматизм, — говорил Воланд <...> но я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне на память одной очаровательной ведьмой...
Примеч.: М. Йованович подчеркивает, что Булгаков пародирует мотив романа Достоевского. Но, судя по тому, что «боль в колене» получена от женщины, речь может идти об одном из симптомов запущенного сифилиса.
Черт рассказывает анекдот, про который Иван вспоминает, что сам сочинил его в 17-летнем возрасте и «рассказал одному товарищу, фамилия его Коровкин» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 151).
[ММ] С. 95. — Фамилия моя <...> ну, скажем, Коровьев.
Примеч.: Возможно, фамилия мотивирована эпизодом романа Достоевского.
Черт рассказывает Ивану историю о застрелившемся сифилитике (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 152).
[БГ] С. 290. ...сифилитик говорил, и губы у него прыгали, как у ребенка.
— Боже мой, боже мой, боже мой... Ужас, ужас, ужас... <...>
Обнаженное до пояса худое тело отражалось в пыльном трюмо, свеча нагорала в высоко поднятой руке, и на груди была видна нежная и тонкая звездная сыпь. Слезы неудержимо текли по щекам больного, и тело его тряслось и колыхалось.
— Мне нужно застрелиться. Но у меня на это нет сил, к чему тебе, мой бог, я буду лгать? К чему тебе я буду лгать, мое отражение?
Примеч.: Иван Русаков считает свою болезнь следствием «инфернального» влияния Шполянского.
Черт объясняет Ивану необходимость своей «миссии» для избавления мира от энтропии:
«Мефистофель, явившись к Фаусту, засвидетельствовал о себе, что он хочет зла, а делает лишь добро. Ну, это как ему угодно, я же совершенно напротив. Я, может быть, единственный человек во всей природе, который любит истину и искренно желает добра. <...> ...единственно по долгу службы и по социальному моему положению я принужден был задавить в себе хороший момент и остаться при пакостях. Честь добра кто-то берет себе, а мне оставлены в удел только пакости. <...> Я ведь знаю, тут есть секрет, но секрет мне ни за что не хотят открыть, потому что я, пожалуй, тогда, догадавшись, в чем дело, рявкну «осанну», и тотчас исчезнет необходимый минус и начнется во всем мире благоразумие, а с ним, разумеется, и конец всему» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 154).
[ММ] С. 350. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени?
Часть 12. Глава 5.
Финал речи Ивана на суде:
«О, как это все у вас глупо! <...> Отчего, отчего это все, что ни есть, так глупо!...
И он опять стал медленно и как бы в задумчивости оглядывать залу. Но уже все заволновалось. Алеша кинулся было к нему со своего места, но судебный пристав уже схватил Ивана Федоровича за руку.
— Это что еще такое? — вскричал тот, вглядываясь в упор в лицо пристава, и вдруг, схватив его за плечи, яростно ударил об пол. Но стража уже подоспела, его схватили, и тут он завопил неистовым воплем. И все время, пока его уносили, он вопил и выкрикивал что-то несвязное» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 197).
[ММ] С. 64—65. — Ты, — оскалившись, перебил Иван, — понимаешь ли, что надо поимать профессора? А ты лезешь ко мне со своими глупостями! Кретин! <...> Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху. Тут догадались броситься на Ивана — и бросились.
Часть 14. Глава 14.
Последние слова Мити на суде:
«Братья, други, пощадите другую!» (Достоевский 1988—1996, т. 10, с. 271).
[ММ] С. 63. Поэт поднял свечу над головой и громко сказал:
— Здорово, други! <...>
Тут Иван Николаевич поднял свечу и вскричал: — Братья во литературе!
«Записки из подполья» (1864), повесть.
«Мне надо спокойствия. Да я за то, чтобы меня не беспокоили, весь свет сейчас же за копейку продам. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить» (Достоевский 1988—1996, т. 4, с. 543).
[ММ] С. 350. — Он не заслужил света, он заслужил покой...
«Идиот» (1868), роман.
Часть 2. Глава 4.
«В углу гостиной, у печки, в креслах, сидела маленькая старушка <...>
— Матушка, — сказал Рогожин, поцеловав у нее руку, — вот мой большой друг, князь Лев Николаевич Мышкин; мы с ним крестами поменялись; он мне за родного брата в Москве одно время был, много для меня сделал» (Достоевский 1988—1996, т. 6, с. 224).
[ЗП] С. 411. «Сим сообщаю, что браунинг <...> я украл у Парфена Ивановича...
С. 416. — Что случилось? — спросил я, снимая пальто.
Друг оглянулся и шепнул:
— Револьвер сперли сегодня... Вот гады...
— Ай-яй-яй, — сказал я.
Старушка-мамаша носилась по всей маленькой квартире, ползала по полу в коридоре, заглядывала в какие-то корзины.
Примеч.: Как пишут М. Каганская и З. Бар-Селла, то, что имя друга Масудова — Парфен, и то, что он живет в квартире один со своей мамашей, вызывает ассоциации с образом Рогожина.
«Крокодил. Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже, справедливая повесть о том, как один господин, известных лет и известной наружности, пассажным крокодилом был проглочен живьем, весь без остатка, и что из этого вышло» (1864), рассказ.
«Крокодил начал с того, что, повернув бедного Ивана Матвеича в своих ужасных челюстях к себе ногами, сперва проглотил самые ноги; потом, отрыгнув немного Ивана Матвеича, старавшегося выскочить и цеплявшегося руками за ящик, вновь втянул его в себя уже выше поясницы. Потом, отрыгнув еще, глотнул еще и еще раз. Таким образом Иван Матвеич видимо исчезал в глазах наших. Наконец, глотнув окончательно, крокодил вобрал в себя всего моего образованного друга и на этот раз уже без остатка. На поверхности крокодила можно было заметить, как проходил по его внутренности Иван Матвеич со всеми своими формами. Я было уже готовился закричать вновь, как вдруг судьба еще раз захотела вероломно подшутить над нами: крокодил понатужился, вероятно давясь от огромности проглоченного им предмета, снова раскрыл всю ужасную пасть свою, и из нее, в виде последней отрыжки, вдруг на одну секунду выскочила голова Ивана Матвеича, с отчаянным выражением в лице, причем очки его мгновенно свалились с его носу на дно ящика. Казалось, эта отчаянная голова для того только и выскочила, чтоб еще раз бросить последний взгляд на все предметы и мысленно проститься со всеми светскими удовольствиями. Но она не успела в своем намерении: крокодил вновь собрался с силами, глотнул — и вмиг она снова исчезла, в этот раз уже навеки» (Достоевский 1988—1996, т. 4, с. 553—554).
[РЯ] С. 99. ...змея, вывихнув челюсти, раскрыла пасть и разом надела свою голову на голову Мани и стала налезать на нее, как перчатка на палец.
«Подросток» (1875), роман.
«Мне сто раз, среди этого тумана, задавалась странная, но навязчивая греза: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?» Одним словом, не могу выразить моих впечатлений, потому что все это фантазия, наконец, поэзия, а стало быть, вздор; тем не менее мне часто задавался и задается один уж совершенно бессмысленный вопрос: «Вот они все кидаются и мечутся, а почем знать, может быть, все это чей-нибудь сон, и ни одного-то человека здесь нет настоящего, истинного, ни одного поступка действительного? Кто-нибудь вдруг проснется, кому это все грезится, — и все вдруг исчезнет»» (Достоевский 1988—1996, т. 8, с. 270).
[БГ] С. 276. Да, был виден туман.
[ММ] С. 367. ...нет уже давно и самого города, который ушел в землю и оставил по себе только туман.
«А хозяин, как нарочно, пустился опять толковать о спиритизме и о каких-то фокусах, которые будто бы сам видел в представлении, а именно как один приезжий шарлатан, будто бы при всей публике, отрезывал человеческие головы, так что кровь лилась, и все видели, и потом приставлял их опять к шее, и что будто бы они прирастали, тоже при всей публике, и что будто бы все это произошло в пятьдесят девятом году» (Достоевский 1988—1996, т. 8, с. 660).
[ММ] С. 123—124. ...кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи. <...> Кровь фонтанами из разорванных артерий на шее ударила вверх и залила и манишку, и фрак. <...>
Кот, прицелившись поаккуратнее, нахлобучил голову на шею, и она точно села на свое место, как будто никуда и не отлучалась. И главное, даже шрама на шее никакого не осталось. Кот лапами обмахнул фрак Бенгальского и пластрон, и с них исчезли следы крови.
Примеч.: Р. Подрезов отметил возможную реминисценцию из романа Достоевского.
«Преступление и наказание» (1866), роман.
Персонаж: Разумихин, друг главного героя Родиона Раскольникова.
[ЗНМ] С. 446. Решил идти назад через всю Москву к Разумихину.
Персонаж: Амалия Ивановна Липпевехзель — немка, хозяйка квартиры, где живет семья Мармеладовых.
[ЗП] С. 476. Малый тихо икал через правильные промежутки времени. За малым входила полная и расстроенная дама.
— Фуй, Альеша! — восклицала она с немецким акцентом.
— Амалия Иванна! — тихо и угрожающе говорил малый, исподтишка показывая Амалии Ивановне кулак.
Примеч.: Имя дано, вероятно, по шутливой ассоциации с романом Достоевского. Прототип — воспитательница Сережи Шиловского (пасынка Булгакова), немка Екатерина Ивановна Буш, которую в семье звали Лоли.
«— Заклад принес, вот-с! — И он вынул из кармана старые плоские серебряные часы. На оборотной дощечке их был изображен глобус» (Достоевский 1988—1996, т. 5, с. 10).
[БГ] С. 372. Волк сменил грязную гимнастерку на серый пиджак Василисы <...> Со стола взял стеклянные часы в виде глобуса...
Явление Свидригайлова:
«...Сон как будто все еще продолжался: дверь его была отворена настежь, и на пороге стоял совсем незнакомый ему человек и пристально его разглядывал.
Раскольников не успел еще совсем раскрыть глаза и мигом закрыл их опять. Он лежал навзничь и не шевельнулся. «Сон это продолжается или нет», — думал он» (Достоевский 1988—1996, т. 5, с. 263).
[БГ] С. 324. Николка в ужасе прижался к стене и уставился на видение. <...>«Это я еще не проснулся», — сообразил Николка и сделал движение рукой, стараясь разодрать видение, как паутину...
Свидригайлов в разговоре с Раскольниковым рассуждает о вечности:
«Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность» (Достоевский 1988—1996, т. 5, с. 272).
[ММ] С. 212. Приснилась неизвестная Маргарите местность — безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские полуголые деревья, одинокая осина, а далее, — меж деревьев, за каким-то огородом, — бревенчатое зданьице, не то оно — отдельная кухня, не то баня, не то черт его знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека!
Примеч.: По мнению М. Чудаковой, сон героини связан с монологом Свидригайлова и пародийно предвосхищает судьбу Маргариты — «вечный приют», который будет дарован Мастеру и ей.
Раскольникову в бреду чудится пандемия страшного заболевания, виновниками которого являются микроскопические «духи, одаренные умом и волей»:
«Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. <...> Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга» (Достоевский 1988—1996, т. 5, с. 516).
[РЯ] С. 53—54. Какая-то сила вдохнула в них дух жизни. Они лезли стаей и боролись друг с другом за место в луче. <...> Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны.
ЕЛАГИН Владимир Николаевич (1831—1863), прозаик.
[ЗП] С. 466—467. Вошел полный, средних лет энергичный человек <...> Оказалось, что Аристарх Платонович писал и о полном.
— «Передайте Елагину, — читала Торопецкая, — что он более всего должен бояться сыграть результат, к чему его всегда очень тянет».
Примеч.: Прототип персонажа — В.Я. Станицын (см. также соответствующую статью в разделе «Театр, эстрада, цирк»).
«Откупное дело» (1858), повесть.
Персонаж: председатель казенной палаты Аркадий Аполлонович Бандуревский (Елагин, 1858, с. 350).
[ЗП] С. 422—423. ...отправился на вечеринку, организованную группой писателей по поводу важнейшего события — благополучного прибытия из-за границы знаменитого литератора Измаила Александровича Бондаревского.
Примеч.: Е. Колышева отмечает, что фамилия персонажа (прототипом которого явился А.Н. Толстой) заимствована из рассказа Елагина.
[ММ] С. 127. Баритон принадлежал не кому иному, как почетному гостю сегодняшнего вечера Аркадию Аполлоновичу Семплеярову...
ЕРШОВ Петр Павлович (1815—1869), поэт.
«Конек-горбунок. Русская сказка в трех частях» (1843).
Ерш ну рваться и кричать:
«Будьте милостивы, братцы!
Дайте чуточку подраться.
Распроклятый тот карась
Поносил меня вчерась
При честном при всем собранье
Неподобной разной бранью...»(Ершов 1976, с. 109—110).
[СмМат] С. 489.
Распроклятый тот карась
Поносил меня вчерась
При честном при всем собранье
Неподобной разной бранью!Из «Конька-Горбунька».
ЖУКОВСКИЙ Василий Андреевич (1783—1852), поэт, переводчик, критик.
[АП] С. 463. Жуковский.
С. 487. Битков. <...> Подпись — «Вильям Джук».
«Аббадона» (1815), перевод эпилога поэмы Ф.Г. Клопштока (1724—1803) «Мессиада» (1773).
Сумрачен, тих, одинок, на ступенях подземного трона
Зрелся от всех удален серафим Аббадона.(Жуковский 1959, т. 2, с. 231).
[ММ] С. 251. Работа Абадонны безукоризненна.
«Вечер» (1806), элегия, фрагмент которой положен на музыку как романс в опере П. Чайковского «Пиковая дама» (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»),
Уж вечер... Облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке летящая струя
С потухшим небом угасает.(Жуковский 1959, т. 1, с. 47).
[РЯ] С. 91. Угасают... угасают...
«К мимопролетевшему знакомому гению» (1819), стихотворение.
Не ты ли тот, кем всё во дни прекрасны
Так жило там, в счастливых тех краях,
Где луг душист, где воды светло-ясны,
Где весел день на чистых небесах?(Жуковский 1959, т. 1, с. 332—333).
[ЗК] С. 129. Толстяк. <...> Прекрасно. И светло и ясно. Отлично устроено помещение...
Примеч.: Возможно, иронический парафраз стихотворения Жуковского.
«Ленора» (1831), перевод баллады (1773) Г.А. Бюргера.
«Не страшно ль?» — «Месяц светит нам». —
«Гладка дорога мертвецам!
Да что же так дрожишь ты?» —
«Зачем о них твердишь ты?».
«Мой конь, мой конь, песок бежит;
Я чую, ночь свежее;
Мой конь, мой конь, петух кричит;
Мой конь, несись быстрее...(Жуковский, 1959, т. 2, с. 189).
[ММ] С. 147. По ночам будет луна. Ах, она ушла! Свежеет. Ночь валится за полночь.
«Летний вечер» (1818), стихотворение.
Того согрей; тем свету дай
И всех притом благословляй.(Жуковский 1959, т. 1, с. 302).
[ЗК] С. 106. Алла. Все хлопочете?
Аметистов. Как же, как же. Как говорится: того согрей, тем свету дай и все притом благословляй.
«Листок» (1818), стихотворение.
От дружной ветки отлученный,
Скажи, листок уединенный,
Куда летишь?.. «Не знаю сам;
Гроза разбила дуб родимый;
С тех пор, по долам, по горам,
По воле случая носимый,
Стремлюсь, куда велит мне рок,
Куда на свете все стремится,
Куда и лист лавровый мчится,
И легкий розовый листок».(Жуковский 1959, т. 1, с. 299).
[КитИ] С. 449. ...пролетел, как сухой листик, несколько тысяч верст...
«Мина», стихотворение, перевод (1817) «Миньоны» И.В. Гёте (см. соответствующую статью в разделе «Зарубежная художественная литература»).
«Певец во стане русских воинов» (1812), стихотворение.
О братья, взоры к небесам!
Там жизни сей награда!
Оттоль отец незримый нам
Гласит: мужайтесь, чада!
Бессмертье, тихий, светлый брег;
Наш путь — к нему стремленье.
Покойся, кто свой кончил бег!
Вы, странники, терпенье!
Блажен, кого постигнул бой!
Пусть долго, с жизнью хилой,
Старик трепещущей ногой
Влачится над могилой;
Сын брани мигом ношу в прах
С могучих плеч свергает
И, бодр, на молнийных крылах
В мир лучший улетает.(Жуковский 1959, т. 1, с. 164).
[Бег] С. 411.
Бессмертье — тихий, светлый брег;
Наш путь — к нему стремленье,
Покойся, кто свой кончил бег!..Жуковский.
[Дневник] С. 446.
Бессмертье, — тихий, светлый брег...
Наш путь — к нему стремленье.
Покойся, кто свой кончил бег.
Вы, странники терпенья...<...> «Блажен, кого постигнул бой». Меня он постигнул мало, и я должен получить свою порцию.
<А.С. Пушкин> (1837), стихотворение.
Было лицо его мне так знакомо, и было заметно,
Что выражалось на нем, — в жизни такого
Мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья
Пламень на нем; не сиял острый ум;
Нет! Но какою-то мыслью, глубокой,
высокою мыслью Было объято оно: мнилося мне, что ему
В этот миг предстояло как будто какое виденье,
Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?(Жуковский 1959, т. 1, с. 393).
[АП] С. 505. ...не сиял острый ум... <...> и спросить мне хотелось, что видишь?..
ЗАГОСКИН Михаил Николаевич (1789—1852), прозаик, драматург.
«Искуситель» (1838), роман.
Главный герой, приехавший в Москву двадцатилетний юноша-помещик Александр, из любопытства совершает магический обряд и вскоре встречает инфернального незнакомца:
«...Я узнал, что мой новый знакомец называется барон Брокен, что он два раза объехал кругом света и теперь отдыхает, гуляя по Европе, что он, имея непреодолимую страсть к путешествиям, выучился говорить почти на всех известных языках и что русский нравится ему всех более» (Загоскин 1901, с. 151).
[ММ] С. 18. — Вы по-русски здорово говорите, — заметил Бездомный.
— О, я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, — ответил профессор.
— А у вас какая специальность? — осведомился Берлиоз.
— Я — специалист по черной магии.
Примеч.: М. Вайскопф соотносит булгаковский роман с романом Загоскина, отмечая ряд общих мотивов.
Брокен — сторонник и дьявольский «агент» Французской революции, причем был казнен вместе с другими ее лидерами; об этом говорит один из знакомых графа — Двинский:
«— Вы ли это, Брокен? — вскричал он. — Возможно ли?..
— Да, князь, это я.
— Представьте себе: меня уверил приятель мой, Вольский, который вовсе не лгун, что вы умерли в Париже...
— На эшафоте? — прервал барон с улыбкою.
— Да, да! Он божился, что видел сам своими глазами...
— Как мне отрубили голову?
— Да! Он рассказывал, что вас казнили в один день с Сент-Жюстом и Робеспьером.
— Скажите пожалуйста!
— И что, взойдя на эшафот, вы очень долго разговаривали с народом.
— Вот уж этого я не помню.
— Ну, можно ли так сочинять?
— Почему ж сочинять? Это правда.
— Как правда?
— Да, мне точно отрубили голову, но, к счастью, я попал на руки к хорошему доктору: он меня вылечил» (Загоскин 1901, с. 165).
[ЗК] С. 92. Зоя. <...> Тебя же расстреляли в Баку, я читала! Аметистов. Пардон-пардон. Так что из этого? Если меня расстреляли в Баку, я, значит, уж и в Москву не могу приехать? Хорошенькое дела. Меня по ошибке расстреляли совершенно невинно.
«Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1831), роман.
[Блаженство] С. 381. Юрий Милославский, по прозвищу Солист.
ЗОТОВ Владимир Рафаилович (1821—1896), писатель и журналист.
«Мольер» (1848), драма.
«Принц. Король идет; он хочет видеть Мольера! Мольер, что с ним? Все. Умер!
Принц (бежит навстречу Людовику). Государь, государь! Мольер умер.
Людовик (останавливаясь и снимая шляпу). Мольер бессмертен» (Зотов 1848, с. 60).
[ЖГДМ] С. 230. ...Владимир Рафаилович Зотов даст не менее чувствительный финал.
— Король идет. Он хочет видеть Мольера. Мольер! Что с вами?
— Умер.
И принц, побежав навстречу Людовику, воскликнет:
— Государь! Мольер умер!
И Людовик XIV, сняв шляпу, скажет:
— Мольер бессмертен!
[ММ] С. 343. — Достоевский умер, — сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.
— Протестую! — горячо воскликнул Бегемот. — Достоевский бессмертен!
К.Р. (Романов Константин Константинович) (1858—1915), великий князь, поэт.
«Царь Иудейский» (1912), драма.
В основе пьесы — евангельский сюжет; Иисус как сценический персонаж отсутствует.
Примеч.: Как отмечает М. Петровский, пьеса была поставлена в Киеве в октябре 1918 г., причем спектакль пользовался большим успехом.
[АП]. АЛЕКСАНДР ПУШКИН.
Примеч.: Главный герой не присутствует на сцене — возможно, сказалось, в частности, влияние пьесы «Царь Иудейский».
[ММ]. МАСТЕР И МАРГАРИТА.
Примеч.: Как полагают исследователи, драма К.Р. повлияла на «евангельскую» линию булгаковского романа.
В авторских примечаниях к драме говорится, в частности, о горе Пилат в Альпах:
«В Швейцарии распространено много сказаний о Пилате, и некоторые из них напоминают легенду о Вечном Жиде. Как тот, неспособный умереть, беспокойно блуждает по миру и в особенности на Страстной неделе появляется здесь и там под видом утомленного жизнью старца, так и тело Пилата ежегодно в Страстную пятницу вытаскивается на скалу дьяволом; он обмывает труп, но не может очистить его от запятнавшего его стыда, и так будет до Страшного суда» (К.Р. 1994, с. 346—347).
[ММ] С. 369. Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. <...>
— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница.
КРАСОВСКИЙ Александр М. (?—1853), драматург.
[АЕ] С. 326. Адам Николаевич Красовский...
«Жених из Ножевой линии» (опубл. 1854), комедия.
[СПА] С. 20. ...на репетиции «Жениха из Ножевой линии»...
КРЕСТОВСКИЙ Всеволод Владимирович (1839—1895), поэт, прозаик.
«Петербургские трущобы» (1866), роман.
Фабула первой части связана с внебрачными детьми князя и княгини Шадурских: любовница князя княжна Анна Чечевинская и княгиня Шадурская рожают у одной и той же повивальной бабки.
[БГ] С. 286. ...Повивальная бабка Е.Т. Шадурская.
Часть 1. Глава 3 — «Тайный приют» (Крестовский 1899, т. 1, с. 7).
[ММ] С. 139. И, наконец, настал час, когда пришлось покинуть тайный приют и выйти в жизнь.
«Шествие всей этой оравы убогих, грязных, дырявых заплат и вопиющего о хлебе безобразия замыкало собою, в виде арьергарда, безногое, цепко ползущее существо, какое-то пресмыкающееся, скорее гном, нежели человек, — гном, напоминающий черного большого жука, что с тяжким усилием, медленно и бочком, забирает вперед своими неуклюжими лапами. Это был горбатый еж, называющий себя Касьянчиком-старчиком» (Крестовский 1899, т. 1, с. 95).
[БГ] С. 385. Черный, с обшитым кожей задом, как ломанный жук, цепляясь рукавицами за затоптанный снег, полез безногий между ног.
Примеч.: С. Бобров отмечает реминисценцию из романа Крестовского.
Прибаутка, которую поет вор Лука Летучий:
Ах, вы, Сашки, канашки мои!
Ррразменяйте д'мне бумажки мои,
Вы бумажки мне новенькие-да
Двадцати-пятирублевенькие!(Крестовский 1899, т. 2, с. 440).
[ЗНМ] С. 412. Сашки, канашки мои!..
Часть 6. Глава 4 — «Тьма египетская» (Крестовский 1899, т. 2, с. 512).
Глава 8 — «Тьма египетская расточилась» (Там же, с. 520).
История мошенничества «юродивого странника» Фомушки, принесшего (якобы из Иерусалима) склянку с «тьмой египетской», которую нельзя открывать, поскольку «тьма» может затмить свет. Священник Иринарх Отлукавский разоблачает мошенничество — «тьма» оказывается обыкновенной ваксой:
«— Тьма! Сейчас же расточится; только открыть сосуд — она и расточится по всей земле, и все тогда будем во тьме ходящими — так и он нам наказывал!
— Не тогда, а ныне, матушка, — извините меня, — во тьме вы ходите! — наставительным пастырским тоном возразил ей отец Иринарх. — И от всего сердца моего желаю, — продолжал он, вскрывая банку, — чтобы поскорее озарил вас свет истины» (Там же, с. 523).
[ТьмаЕг] С. 112. — Тьма египетская, — заметил фельдшер Демьян Лукич...
Часть 6 — название второй половины:
«Коемуждо по делом его» (Крестовский 1899, т. 2, с. 568).
[ЗП] С. 402. ...«Коемуждо по делом его...».
«Погибшее, но милое создание» (1860), повесть.
Заглавие представляет собой цитату из «маленькой трагедии» А. Пушкина «Пир во время чумы».
[РЯ] С. 90. ...видение старого и все-таки бесконечно милого, до слез очаровывающего режима.
Примеч.: Возможно, пародируется название повести Крестовского.
«Тьма египетская» (1888), роман.
[ТьмаЕг] С. 112. ТЬМА ЕГИПЕТСКАЯ.
Примеч.: В романе Крестовского «тьмой египетской» названа мрачная власть еврейской общины, религиозной традиции — в булгаковском же рассказе так именуется «нецивилизованность» русского крестьянства.
КРЫЛОВ Иван Андреевич (1769—1844), поэт, прозаик, журналист.
«Волк и журавль» (опубл. 1816), басня.
«Ты шутишь! — зверь вскричал коварный, —
Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!»(Крылов 1969, т. 2, с. 126).
[Бег] С. 463. Чарнота. «Ты шутишь», — зверь вскричал коварный!
«Ворона и лисица» (опубл. 1808), басня.
...Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, — Лисицу сыр пленил.(Крылов 1969, т. 2, с. 7).
[ВШГТИ] С. 270. Это та самая лисица, что глядела на сыр во рту глупой вороны.
«Демьянова уха» (опубл. 1813), басня.
Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку.(Крылов 1969, т. 2, с. 94).
[ММ] С. 57. — Ты где сегодня ужинаешь, Амвросий?
— Что за вопрос, конечно, здесь, дорогой Фока!
Примеч.: Как отметил Б. Гаспаров, имя персонажа в сочетании с «гастрономической» темой напоминает о басне Крылова.
«Музыканты» (1808), басня.
А я скажу: по мне уж лучше пей,
Да дело разумей.(Крылов 1969, т. 2, с. 9).
[ОПА] С. 540. «Пей, да дело разумей», — воскликнул знаменитый поэт буржуазного периода Тургенев.
«Собачья дружба» (1815), басня.
У кухни под окном
На солнышке Полкан с Барбосом, лежа, грелись.(Крылов 1969, т. 2, с. 35).
[КолСуд] С. 632. — Посмотрите, как живут Мервухин с Птолемеевым! Прямо как Полкан с Барбосом.
«Слон и моська» (1808), басня.
Известно, что слоны в диковинку у нас.
(Крылов 1969, т. 2, с. 57).
[ВШГТИ] С. 270. Известно, что слоны в диковинку у нас.
«Стрекоза и муравей» (1808), басня.
Попрыгунья стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.(Крылов 1969, т. 2, с. 41).
[ГПБог] С. 460.
Попрыгунья стрекоза
Лето красное пропела.
Оглянуться не успела...
КУКОЛЬНИК Нестор Васильевич (1809—1868), драматург, поэт, прозаик.
[АП] С. 463. Кукольник.
«Рука Всевышнего Отечество спасла» (1834), пьеса.
[АП] С. 473. Долгоруков. Рука всевышнего вас наградила, господин Кукольник.
Примеч.: Подразумевается эпиграмма, приписывавшаяся А. Пушкину:
Рука Всевышнего три чуда совершила:
Отечество спасла,
Поэту ход дала
И Полевого посадила.(«Поэт» — Кукольник; Н. Полевой — редактор журнала «Московский Телеграф», заключенный под арест за критику пьесы.)
ЛЕВИТОВ Александр Иванович (1835—1877), писатель.
«Погибшее, но милое создание» (1862), рассказ.
Ср. одноименную повесть Вс. Крестовского.
[РЯ] С. 90. ...видение старого и все-таки бесконечно милого, до слез очаровывающего режима.
Примеч.: Возможно, пародируется название повести Левитова.
ЛЕНСКИЙ (Воробьев) Дмитрий Тимофеевич (1805—1860), драматург, переводчик.
«Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» (1839), водевиль.
Действие 2 — «Репетиция».
Вступительная ремарка: «Театр представляет сцену в беспорядке (Ленский 2008, с. 289).
[БОк] С. 149. ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ <...> В ТЕАТРЕ ГЕННАДИЯ ПАНФИЛОВИЧА...
Примеч.: Как и в водевиле Ленского, использован прием «театр в театре».
Синичкин говорит Пустославцеву, что его дочь Лиза — крестница губернатора:
«Его превосходительство
Зовет ее своей
И даже покровительство
Оказывает ей».(Ленский 2008, с. 293).
[ММ] С. 129.
Его превосходительство
Любил домашних птиц
И брал под покровительство
Хорошеньких девиц!!!
Перед началом репетиции драматург и директор театра дают распоряжения:
«Борзиков. <...> Чтобы статисты по морю не ходили яко по суху. Пустославцев. <...> Налимов! Чтобы ничего в волнах не видно было» (Ленский 2008, с. 298).
[ММ] С. 59. ...да что-то ничего в волнах не видно...
«Пустославцев. <...> ...мы здесь теперь в Перу, дикие африканцы!» (Ленский 2008, с. 300).
[БОк] С. 153—154. Геннадий. <...> Остров, населенный красными туземцами, кои живут под властью белых арапов... <...> Он в чем живет? Царь-то ихний?
Дымогацкий. В вигваме...
Спустив Ветринского в люк, Синичкин декламирует:
«Иди, душа, во ад — и буди вечно пленна!» (Ленский 2008, с. 348).
[БОк] С. 213. Сизи. Исчезаю... Иди, душа, во ад и буди вечно пленна. О, если бы со мной погибла вся вселенна!
ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814—1841), поэт, прозаик, драматург.
Лермонтов был гусаром и прихрамывал: в 1832 г. лошадь расшибла ему ногу ниже колена. Он был небольшого роста, сутулый и большеголовый, так что в Школе гвардейских прапорщиков получил прозвище Маёшка — по имени персонажа французских карикатур горбуна Майо (Mayeux). Как писала его дальняя родственница В.И. Анненкова, «душа поэта плохо чувствовала себя в небольшой коренастой фигуре карлика» (Анненкова 1989, с. 164).
[БГ] С. 295. ...черный, гладко выбритый, с траурными глазами кавалерист в полковничьих гусарских погонах <...> с прихрамывающим полковником...
Примеч.: Внешность Най-Турса вызывает лермонтовские ассоциации.
[НСРК] С. 486. — Нам бы гражданина Лермонтова сочинение...
Многие произведения Лермонтова связаны с кавказской темой и батальными мотивами.
[НПД] С. 436—437. Да что я, Лермонтов, что ли! Это, кажется, по его специальности. При чем здесь я!! <...> Противный этот Лермонтов. Всегда терпеть не мог. <...> В красном переплете в одном томе. На переплете золотой офицер с незрячими глазами и эполетами крылышками.
«Ангел» (1831), стихотворение.
По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.(Лермонтов 1935—1937, т. 1, с. 228).
[РПетя] С. 624. Вы закроете глаза и: «По небу полуночи ангел летел и тихую песню он пел...»
«Бородино» (1837), стихотворение.
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия Про день Бородина!(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 10).
[БГ] С. 184.
«Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина».С. 257.
...ведь были ж...
Схватки боевые?! <...>
Да, говорят, еще какие!! <...>
Неда-а-а-а-ром помнит вся Россия
Про день Бородина!!
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 11).
[РИП] С. 508. Корреспондент рожден был хватом...
«Воздушный корабль» (1840), стихотворение.
И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает.
Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.
Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 78).
[АЕ] С. 380. Слышен трубный сигнал, и в лесу ложится густая тень от громадного воздушного корабля.
Дараган. Иди туда, профессор! <...> Иди, тебя хочет видеть генеральный секретарь.
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает реминисценцию из стихотворения Лермонтова.
«Герой нашего времени» (1839), роман.
Описание глаз Печорина:
«...Они не смеялись, когда он смеялся! — Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти» (Лермонтов 1935—1937, т. 5, с. 224).
[ЗП] С. 476. ...глаза Фили никогда не смеялись...
«Грушницкий — юнкер. Он <...> носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель. У него георгиевский солдатский крестик. <...> Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль» (Лермонтов 1935—1937, т. 5, с. 242).
[БГ] С. 295. ...каждый, кто ни встречался с прихрамывающим полковником с вытертой георгиевской ленточкой на плохой солдатской шинели, внимательнейшим образом выслушивал Най-Турса.
«Я выстрелил...
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва» (Лермонтов 1935—1937, т. 5, с. 305).
[ЗП] С. 439. «Какие траурные глаза у него <...> Он убил некогда друга на дуэли в Пятигорске, <...> и теперь этот друг приходит к нему по ночам, кивает при луне у окна головою».
«— Finita la comedia! — сказал я доктору» (Лермонтов 1935—1937, т. 5, с. 305).
[Дневник] С. 436. Finita, как говорится, la comedia.
[ЗНМ] С. 410. Finita la comedia!
[СС] С. 193. Финита!
«Наклоняюсь — месяц уж светил прямо на дорогу — и что же? предо мною лежала свинья, разрубленная пополам шашкой...» (Лермонтов 1935—1937, т. 5, с. 317).
[КитИ] С. 455. Началось с коровы, перерезанной пополам.
«Демон» (1841), поэма; по ее мотивам написана одноименная опера А.Г. Рубинштейна (см. также статью «Рубинштейн А.Г.» в разделе «Музыка»).
[БГ] С. 427. — Я демон, — сказал он, щелкнув каблуками...
Он далеко, он не узнает,
Не оценит тоски твоей;
Небесный свет теперь ласкает
Бесплотный взор его очей...(Лермонтов 1935—1937, т. 3, с. 464).
[БГ] С. 233. ...глаза вахмистра совершенно сходны с глазами Най-Турса — чисты, бездонны, освещены изнутри.
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя...(Лермонтов 1935—1937, т. 3, с. 479).
[ЗП] С. 463. ...«...и будешь ты царицей ми... и... и...»...
[НПД] С. 437. «Тебя я, вольный сын эфира».
«Желанье» (1832), стихотворение.
Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня,
Черноглазую девицу,
Черногривого коня.(Лермонтов 1935—1937, т. 1, с. 364).
[АЕ] С. 361. Ева. <...> Я сплю, и каждую ночь я вижу один любимый сон: черный конь, и непременно с черной гривой, уносит меня из этих лесов!
Примеч.: Е. Иваньшина указывает на возможную реминисценцию из стихотворения Лермонтова.
«Дубовый листок оторвался от ветки родимой...» (1841), стихотворение.
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя;
И вот наконец докатился до Черного моря.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 139).
[КитИ] С. 449. ...пролетел, как сухой листик, несколько тысяч верст...
«И скучно и грустно!» (1840), стихотворение.
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...(Лермонтов 1935—1937, т. 1, с. 60).
[АЕ] С. 355. Ефросимов. <...> У вас обоих истеричные глаза. И тошно, и страшно!
Примеч.: Е. Иваньшина предполагает реминисценцию из стихотворения Лермонтова.
«Казачья колыбельная песня» (1840), стихотворение.
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный В колыбель твою.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 61).
[КНС] С. 478.
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.Лермонтов.
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал...(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 61).
[НПД] С. 435.
...мутный вал.
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал.
«Молитва» (1839), стихотворение; неоднократно положено на музыку (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка. Авторские и народные песни, романсы»).
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 49).
[ЗК] С. 82. С души как бремя скатится, сомненье далеко, и верится, и плачется...
«Парус» (1832), стихотворение.
...А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!(Лермонтов 1935—1937, т. 1, с. 380).
[БГ] С. 359. А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен <...> наши израненные души ищут покоя...
Примеч.: В противовес герою лермонтовского стихотворения Лариосик предпочитает покой «буре».
«Прощай, немытая Россия...» (1841), стихотворение.
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ <...>
Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих царей...(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 88).
[Бег] С. 438. Корзухин. <...> Впереди Европа, чистая, умная, спокойная жизнь. <...> Прощай, единая, неделимая РСФСР...
Примеч.: Возможно, пародийно перефразированы мотивы лермонтовского стихотворения.
«Смерть поэта» (1837), стихотворение.
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит! <...>
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 15).
[АП] С. 507. Студент. <...> Не вынесла душа поэта позора мелочных обид!.. <...> Его убийца хладнокровно навел удар... Спасенья нет!..
«Спор» (1841), стихотворение.
Все, что здесь доступно оку,
Спит, покой ценя...(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 124).
[ВЖизни] С. 607.
...Все, что здесь доступно оку,
Спит, покой ценя...
«Тамара» (1841), стихотворение.
В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла...(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 134).
[БГ] С. 193. ...замок Тамары...
[СамОз] С. 325. ...«Замков Тамары»...
«Тучи» (1840), стихотворение.
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.(Лермонтов 1935—1937, т. 2, с. 87).
[Богема] С. 470. ВЕЧНЫЕ СТРАННИКИ.
«Чаша жизни» (1831), стихотворение.
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами.(Лермонтов 1935—1937, т. 1, с. 203).
[НКОДЖ] С. 463. ...проскользнул прямо в медовый месяц, собираясь упиться чашей жизни.
[ЧашаЖ] С. 265. Молю я, друзья, давайте будем пить чашу жизни!
ЛЕСКОВ Николай Семенович (1831—1895), прозаик, драматург, публицист.
[ЗП] С. 459. ...Аристарх Платонович, Писемский, Григорович и Лесков.
«Леди Макбет Мценского уезда» (1864), повесть; в 1931 г. инсценировка была поставлена в Студии А.Д. Дикого.
[ЗП] С. 510. ...на репетицию «Леди Макбет»...
«Несмертельный Голован» (1880), рассказ.
[Бег] С. 411. Голован, есаул, адъютант Хлудова.
«Очарованный странник» (1873), повесть.
Прозвище главного героя — Иван Голован.
[Бег] С. 411. Голован, есаул, адъютант Хлудова.
Л.К. (возможно, КАМБЕК Лев Логгинович, 1822 — ок. 1870, публицист).
«Современная заметка» (1862), стихотворение.
Его Превосходительство
Любил домашних птиц
И брал под покровительство
Хорошеньких девиц.
Актрис к местам пристраивал,
Брильянтами дарил,
Крестьян своих расстраивал
И по миру пустил...(Л.К. 1862, с. 1).
[ММ] С. 129.
Его превосходительство
Любил домашних птиц
И брал под покровительство
Хорошеньких девиц!!!Примеч.: А. Корнеев указывает источник цитирования.
МЕЖЕВИЧ Василий Степанович (1814—1849), поэт, критик, журналист.
«Артур, или Шестнадцать лет спустя» (1839), драма; перевод (подпись: Л.Л.) пьесы Ш.Д. Дюпёти, Л.М. Фонтана и Ж. д'Авриньи.
Песня, ставшая народной (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»):
Хор.
Что за жизнь моряка!
Как привольна, легка!
О земле не грустим,
Словно птица летим —
По волнам, по морям —
Нынче здесь, завтра там!..(Межевич 1839, с. 3).
[ВВЖ] С. 494.
По морям, по волнам...
Нынче здесь, завтра там...[БОк] С. 165.
По морям... По морям...
Нынче здесь завтра там.
МЕЙ Лев Александрович (1822—1862), поэт, драматург, переводчик.
«Царская невеста» (1849), драма в стихах.
В основе сюжета — история женитьбы (1571) Ивана IV на Марфе Васильевне Собакиной и ее смерти во время свадебного пира.
[ИВ] С. 459. Царица. Марфа Васильевна я.
МЕЛЬНИКОВ-ПЕЧЕРСКИЙ Павел Иванович (1818—1883), прозаик, историк.
«В лесах» (1874), роман.
Один из персонажей, игумен отец Михаил, занимается изготовлением и сбытом фальшивых ассигнаций — «картинок». Автор замечает, что настоящие ассигнации фальшивомонетчики называют «романовскими»: «по родовой фамилии государя» (Мельников-Печерский 1958, кн. 1, с. 294).
[ЗНМ] С. 412. Ну, дайте мне книгу. Вон, вон, с третьей полки. Мельников-Печерский... <...> Милая книга. И запах у нее старый, знакомый. <...> Вспомнил. Там в скиту фальшивые бумажки делали, романовские.
«На горах» (1881), роман.
[ЗНМ] С. 411. Да. Леса и горы. Но не эти проклятые, кавказские. А наши, далекие... Мельников-Печерский. Скит занесен снегом. Огонек мерцает, и баня топится... Именно леса и горы.
МЯТЛЕВ Иван Петрович (1796—1844), поэт.
«Фонарики» (1841), стихотворение.
Фонарики-сударики,
Скажите-ка вы мне,
Что видели, что слышали
В ночной вы тишине?(Мятлев 1969, с. 71).
[№ 13] С. 242. ...сияли фонарики-сударики.
НАДСОН Семен Яковлевич (1862—1887), поэт.
[БГ] С. 362. ...или Надсон, например.
[БГп] С. 92. Мышлаевский. <...> ...или Надсон, например...
НЕИЗВЕСТНЫЙ автор.
Эпиграмма, приписывавшаяся А.С. Пушкину.
В России нет закона,
Есть столб, и на столбе корона.(Русская эпиграмма 1990, с. 154).
Примеч.: Пародируется зерцало Петра I — увенчанная двуглавым орлом с короной треугольная призма, на гранях которой помещались листы с текстами законов.
[АП] С. 490. Дубельт. Кроме того, у студента Андрея Ситникова при обыске найдено краткое стихотворение, в копии также, подписано «А. Пушкин». <...>
В России нет закона,
А — столб, и на столбе корона.
НЕКРАСОВ Николай Алексеевич (1821—1877/1878), поэт, прозаик, публицист.
[БГп] С. 39. Алексей. Это Некрасов сказал...
«В больнице» (1855), стихотворение.
Братья-писатели! в нашей судьбе
Что-то лежит роковое.(Некрасов 1981—2000, т. 1, с. 178).
[ДНЖ] С. 334. Братья писатели!..
[ЗНМ] С. 422. Братья писатели в вашей судьбе...
«Замолкни, Муза мести и печали!» (1855), стихотворение.
Замолкни, Муза мести и печали!
(Некрасов 1981—2000, т. 1, с. 182).
[МузаМ] С. 22. МУЗА МЕСТИ.
«Кому на Руси жить хорошо» (1877), поэма.
Часть 1. Пролог.
...Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина.
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож.(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 5).
[МузаМ] С. 23. ...жили люди из
...Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина.
Горелова, Неелова —
Неурожайки тож...
Сошлися — и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 5).
[МузаМ] С. 25. И даром ходил<и> по Руси Роман, Демьян и Губины, зорко высматривая счаcтливца, которому жить хорошо.
Глава 3 — «Пьяная ночь».
(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 37).
[БГ] С. 240. ...встали почти одновременно после пьяной ночи...
Тут плачут дети малые,
Тоскуют жены, матери:
Легко ли из питейного
Дозваться мужиков?..(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 41).
[МузаМ] С. 24. Он и свою любовь отдал великому миру крестьянскому и рассказал, как
...плачут дети малые,
тоскуют жены, матери...
Под солнышком без шапочек,
В поту, в грязи по макушку,
Осокою изрезаны,
Болотным гадом-мошкою Изъеденные в кровь, —
Небось мы тут красивее?(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 44).
[МузаМ] С. 24—25. ...только печали были достойны они —
Осокою изрезаны,
Болотным гадом-мошкою
Искусанные в кровь.
У каждого крестьянина
Душа что туча черная —
Гневна, грозна — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям...(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 44).
[МузаМ] С. 26.
У каждого крестьянина
Душа что туча черная,
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям.
...«Порвалась цепь великая,
Порвалась — расскочилася:
Одним концом по барину,
Другим по мужику!..»(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 83).
[МузаМ] С. 25. Порвалась цепь великая, но уж не один, а оба конца ее очутились в железных корявых руках и ударили по барину и еще раз по барину.
Часть 2.
«<...> Куда уж нам бахвалиться,
Недаром вахлаки!»(Некрасов 1981—2000, т. 5, с. 117).
[МузаМ] С. 25. ...и страдал и укорял за унижение,
Куда уж нам бахвалиться,
Недаром вахлаки.
Пир на весь мир. 2. Странники и богомольцы. «О двух великих грешниках», фрагмент, ставший народной песней (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка. Авторские и народные песни, романсы»).
Господу богу помолимся,
Древнюю быль возвестим,
Мне в Соловках ее сказывал
Инок, отец Питирим.
Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр-атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан...(Некрасов 1981—2000, т. 5, т. 207).
[КиевГ] С. 312. ...хоры с гармониками поют песнь о разбойнике Кудеяре:
Господу Богу помолимся...
[Бег] С. 465. Жили двенадцать разбойничков...
3. И старое и новое. Песня «Голодная».
Стоит мужик —
Колышется,
Идет мужик —
Не дышится! <...>
Как идол стал
На полосу,
Стоит, поет
Без голосу...(Некрасов 1981—2000, т. 5, т. 213).
[МузаМ] С. 24. ...Этот мир своего певца не имел.
Как запоешь, если ты «идол без голосу»?
«Песня Еремушке» (1859), стихотворение.
Сила ломит и соломушку —
Поклонись пониже ей,
Чтобы старшие Еремушку
В люди вывели скорей.(Некрасов 1981—2000, т. 2, с. 65).
[БОк] С. 188. Тохонга. <...> Сила ломит и соломушку!
«Поэт и гражданин» (1855), стихотворение.
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.(Некрасов 1981—2000, т. 2, с. 10).
[БГ] С. 240. «Героем можешь ты не быть, но добровольцем быть обязан».
«Размышления у парадного подъезда» (1858), стихотворение.
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках...(Некрасов 1981—2000, т. 2, с. 48).
[МузаМ] С. 24. Нарисовал тех, что держат в руках земные громы, и тех, что, корчась в холопском недуге, вьются у ног громовержцев.
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?(Некрасов 1981—2000, т. 2, с. 49).
[БГ] С. 193. ...святой землепашец, сеятель и хранитель...
[БГп] С. 39. За сеятеля, хранителя...
«Сеятелям» (1876), стихотворение.
Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ...(Некрасов 1981—2000, т. 3, с. 180).
[КиевГ] С. 308. Спасибо сердечное скажет вам русский народ.
«Современная ода» (1845), стихотворение.
Украшают тебя добродетели,
До которых другим далеко,
И — беру небеса во свидетели —
Уважаю тебя глубоко...(Некрасов 1981—2000, т. 1, с. 31).
[МузаМ] С. 22.
Украшают тебя добродетели,
До которых другим далеко,
И — беру небеса во свидетели —
Уважаю тебя глубоко...
Сцены из лирической комедии «Медвежья охота» (1866).
Действие 1. Сцена 5.
Миша <...>
Ты стоял перед отчизною,
Честен мыслью, сердцем чист,
Воплощенной укоризною,
Либерал-идеалист!(Некрасов 1981—2000, т. 3, с. 17).
[СВБлок] С. 262. Это было просто воплощение укоризны в серой шинели с револьвером и свистком.
НИКИТИН Иван Саввич (1824—1861), поэт, прозаик.
«Вырыта заступом яма глубокая...» (1860), стихотворение.
Вырыта заступом яма глубокая.
Жизнь невеселая, жизнь одинокая,
Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,
Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, —
Горько она, моя бедная, шла
И, как степной огонек, замерла.(Никитин 1965, с. 317).
[СПА] С. 20. ...потом Аксенов начал декламировать:
Вырыта заступом яма глубокая,
Жизнь невеселая, жизнь одинокая...
ОДОЕВСКИЙ Владимир Федорович (1803—1869), писатель, журналист.
«Городок в табакерке» (1834), сказка.
«Наконец Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошел к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадется тихонько по небу, а небо и городок все светлее и светлее; окошки горят ярким огнем, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, все ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только не надолго. Вот затеплилась звездочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи» (Одоевский 1993, с. 127).
[ЗК] С. 78. ...двор громадного дома играет как страшная музыкальная табакерка...
«— Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!» (Одоевский 1993, с. 127).
[БГ] С. 237. — Жилин, Жилин, нельзя ли мне как-нибудь устроиться врачом у вас в бригаде вашей?
Примеч.: Как и у Одоевского, картина идеального мира является герою во сне.
«Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем» (1833).
«Его размышления были прерваны следующими словами, которые кто-то проговорил подле него:
— Батюшка, Иван Севастьяныч! я к вам с покорнейшею просьбою. <...> Вы от суда вызываете владельцев поднятого в Морковкине мертвого тела.
— Та-ак-с.
— Так изволите видеть — это тело мое» (Одоевский 1993, с. 48—49).
[ЗК] С. 77. Мертвое тело Ивана Васильевича.
ОСТРОВСКИЙ Александр Николаевич (1823—1886), драматург.
[ЗП] С. 444. ...у нас, знаете ли, все больше насчет Островского, купцы там...
С. 459. ...двое в шубах у подъезда Славянского Базара, рядом с пароконным извозчиком, — Аристарх Платонович и Островский.
Примеч.: Видимо, пародируется исторический эпизод создания МХАТа: начало Московскому общедоступному театру положила встреча К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко (по инициативе последнего) в ресторане «Славянский Базар» 19 июня 1897 г.
С. 480. Там увидите черный бюст Островского.
С. 505. ...покойный Островский в тысяча восемьсот восьмидесятом году, поглядев на игру Маргариты Петровны — она дебютировала, — сказал: «Очень хорошо».
«Бесприданница» (1879), драма.
В 1890 г. была поставлена Московским обществом искусства и литературы (МОИиЛ), созданным в 1888 г. при участии К.С. Станиславского (и на его средства) и просуществовавшим до создания МХТ (1898). В 1932 г. спектакль «Бесприданница» поставлен Е.С. Телешевой в Филиале МХАТа.
[ЗП] С. 472. Был и такие, которые говорили, что приехали из Иркутска и уезжают ночью и не могут уехать, не повидав «Бесприданницы».
Действие 4. Явление 8.
«Вожеватов. Не могу, ничего не могу» (Островский 1973—1980, т. 5, с. 77).
[ЗП] С. 472. ...посетителю говорил: «Ничего не могу».
Явление 11.
«Карандышев. Так не доставайся ж ты никому!» (Островский 1973—1980, т. 5, с. 81).
[Бег] С. 455. Голубков. Ну ладно, ты никому не достанешься!
[ПВ] С. 219. Алексей. <...> Не доставайся ж никому!
[СамОз] С. 321. Так не доставайся же никому!!
«Волки и овцы» (1875), драма.
[ЗП] С. 523. ...«Волки и овцы — 2».
«Горячее сердце» (1869), драма.
К постановке этой пьесы приступил вернувшийся в 1924 г. из-за границы Станиславский, откликаясь на лозунг А.В. Луначарского «Назад, к Островскому!».
[СС] С. 119. СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ.
Примеч.: Возможно, Булгаков пародийно обыгрывал сходное по звучанию заглавие пьесы Островского.
Действие 1. Явление 1.
«Силан. Песня важная.
Гаврило. Песня расчудесная, в какой хочешь компании пой...» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 82).
[ЮЗ] С. 538. Тенор 1-й. Песня важная, песня расчудесная, в какой хочешь компании пой!
Явление 4.
«Гаврило. А ты послушай, какую я песню наладил» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 90).
[ЮЗ] С. 540. Тенор 3-й. Вот я какую песню наладил!
Действие 2. Явление 4.
Курослепов говорит Градобоеву по поводу Матрены:
«Ты, Серапион Мардарьич, не осердись, помилуй бог! Ты и не гляди на нее, обернись ты к ней задом, пущай она на ветер брешет» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 103).
[ЮЗ] С. 540. Бас 1-й. <...> ...обернитесь к нему задом!
Явление 6.
«Гаврило. Вот тебе, бабушка, Юрьев день! Куда ты теперь, Гаврилка, денешься! Куда ни сунься, скажут, за воровство прогнали. Срам головушке! Убыток-то убытком, а мораль-то какая. На какой я теперь линии? Прямая моя теперь линия — из ворот да в воду. Сам на дно, пузырики вверх. Ай-яй-яй-яй!» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 112).
[ЮЗ] С. 539. Тенор 3-й. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Срам головушке! На какой я теперь линии? Прямая моя теперь линия — из ворот да в воду! Сам на дно, пузырики вверх! Ай-яй-яй!
Действие 3. Явление 4.
«Градобоев. Молчи!
Силан. Молчу» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 120).
[ЮЗ] С. 538. Бас 1-й. Молчи!
Тенор 1-й. Молчу.
Явление 10.
«Хлынов. Знай порядки! Как ты, братец, довольно необразован!» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 131).
[ЮЗ] С. 538. Бас 1-й. Знай порядки! Как ты, братец, необразован! Ему думать приказано, а он песню запел!
«Хлынов. Пошел в лодку, бери бубен!» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 131).
[ЮЗ] С. 539. Бас 1-й. <...> Пошел в лодку, бери бубен!
Действие 4. Явление 1.
«Хлынов. Эй, народы! Градоначальника провожать! Чтоб в струне» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 135).
[ЮЗ] С. 540. Бас 1-й. <...> Эй, народы! Будет ли, наконец, какое предложение? Как юбиляра поздравлять? Чтоб в струне!
«Лес» (1871), драма.
Действие 2. Явление 2.
«Несчастливцев. Куда и откуда?
Счастливцев. Из Вологды в Керчь-с, Геннадий Демьяныч. А вы-с?
Несчастливцев. Из Керчи в Вологду» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 272).
[ЗНМ] С. 423. Один из Керчи в Вологду, другой из Вологды в Керчь.
«На всякого мудреца довольно простоты» (1868), комедия.
Действие 2. Явление 1.
«Крутицкий. Наш век, век по преимуществу легкомысленный. Все молодо, неопытно, дай то попробую, другое попробую, то переделаю, другое переменю. Переменять легко. Вот возьму да поставлю всю мебель вверх ногами, вот и перемена. Но где же, я вас спрашиваю, вековая мудрость, вековая опытность, которая поставила мебель именно на ноги? Вот стоит стол на четырех ножках, и хорошо стоит, крепко? <...> Дай попробую поставить его вверх ногами. Ну, и поставили» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 21).
[БГп] С. 106. Алексей. <...> Тут капитан упомянул слово «Россия» и говорит — больше ее нет. Видите ли... Это что такое?
Николка. Ломберный стол.
Алексей. Совершенно верно, и он всегда ломберный стол, что бы ты с ним ни делал. Можешь перевернуть его кверху ножками, опрокинуть, оклеить деньгами, как дурак Василиса, и всегда он будет ломберный стол. И больше того, настанет время, и придет он в нормальное положение, ибо кверху ножками ему стоять несвойственно...
Примеч.: Как предполагает Л. Милн, здесь перефразированы слова персонажа комедии Островского.
«Не было ни гроша, да вдруг алтын» (1872), комедия.
Действие 3. Явление 3.
«Фетинья. <...> Ты спроси только, чем я не бита. И кочергой бита, и поленом бита, и об печку бита, только печкой не бита» (Островский 1973—1980, т. 3, с. 434).
[СС] С. 120. Не били вас сапогом? Били. Кирпичом по ребрам получали? Кушано достаточно. Все испытал...
Примеч.: Вероятно, реминисценция из пьесы Островского.
«Не от мира сего» (1885), драма.
[ЗП] С. 451. ...Островский — «Не от мира сего»...
«Праздничный сон — до обеда» (1857), комедия.
Картина 2. Явление 3.
«Красавина. <...> ...Говорят, белый арап на нас подымается, двести миллионтов войска ведет.
Ничкина. Откуда же он, белый арап?
Красавина. Из Белой Арапии» (Островский 1973—1980, т. 2, с. 125—126).
[БОк] С. 153. Геннадий. <...> Остров, населенный красными туземцами, кои живут под властью белых арапов...
Примеч.: Возможно, здесь шутливо варьируется диалог из комедии Островского.
ПАНАЕВ Иван Иванович (1812—1862) — прозаик, критик, журналист.
[ММ] С. 344. Софья Павловна покорно спросила у Коровьева:
— Как ваша фамилия?
— Панаев, — вежливо ответил тот. Гражданка записала эту фамилию и подняла вопросительный взор на Бегемота.
— Скабичевский, — пропищал тот, почему-то указывая на свой примус. Софья Павловна записала и это и пододвинула книгу посетителям, чтобы они расписались в ней. Коровьев против фамилии «Панаев» написал «Скабичевский», а Бегемот против Скабичевского написал «Панаев».
ПИСЕМСКИЙ Алексей Феофилактович (1821—1881), писатель.
[ЗП] С. 459. ...Аристарх Платонович, Писемский, Григорович и Лесков.
ПЛЕЩЕЕВ Алексей Николаевич (1825—1893), поэт, прозаик, драматург, переводчик.
«Песня» (1845), стихотворение.
Выйдем на берег; там волны
Ноги нам будут лобзать;
Звезды с таинственной грустью
Будут над нами сиять.(Плещеев 1964, с. 69).
[ШансонДЭ] С. 329. Выйдем на берег.
Там волны будут нам ноги лобзать.
ПОЛОНСКИЙ Яков Петрович (1819—1898), поэт и прозаик.
«В альбом К.Ш...» (1865), стихотворение.
Писатель — если только он
Волна, а океан — Россия,
Не может быть не возмущен,
Когда возмущена стихия.(Полонский 1885, т. 1, с. 268).
[ОПА] С. 539. — Товарищи! — воскликнул представитель приятным баритоном.
Я — председатель! И если он —
Волна! А масса вы — Советская Россия,
То учк не может быть не возмущен,
Когда возмущена стихия!
ПОМЯЛОВСКИЙ Николай Герасимович (1835—1863), прозаик.
«Очерки бурсы» (1863), цикл.
Один из бурсаков носит прозвище Карась:
«Несмотря на то, что Карась доказывал учителю свою бездарность изгнанием его из певческого хора, он ничего слушать не хотел.
Вошел учитель обихода в класс и вместе с учениками пропел звучным голосом «Царю небесный», после чего прямо обратился к Карасю:
— Пропой на седьмой глас...
Уши режет Карась.
Учитель говорит Лапше:
— Покажи ему.
Лапша заливается...
— Повтори, — говорят Карасю.
Уши режет Карась...» (Помяловский 1951, с. 444).
[БГ] С. 256. ...резал пронзительным голосом рев Карась.
Примеч.: Возможно, реминисценция из книги Помяловского.
ПОТАПЕНКО Игнатий Николаевич (1856—1929), прозаик и драматург.
«Чужие» (1895), драма.
[СПЛ] С. 22. Яркий отзыв получил однажды Аксенов, играя в «Чужих» Потапенко.
ПУШКИН Александр Сергеевич (1799—1837), поэт, прозаик, драматург, литературный критик, историк.
[БГ] С. 362. ...Пушкин или Ломоносов, хоть стихи и писали, а такую штуку никогда бы не устроили...
[БГп] С. 84. Лариосик. <...> На том самом диване, где я ей в начале нашей совместной жизни читал стихи Пушкина.
[ЖГДМ] С. 229. ...будет влиять на многих писателей будущих столетий, в том числе на таких <...> как <...> Пушкин...
[ЗНМ] С. 418. Камер-юнкер Пушкин.
Примеч.: Камер-юнкер — младшее придворное звание; Пушкину оно было пожаловано в 1833 г.
С. 425. Очень... мило. Мило очень. Только вот... бакенбарды...
— Что?.. Бакенбарды? Ну, так вы, значит, Пушкина никогда не видели!
С. 427. И бормочу:
— Александр Пушкин.
[ММ] С. 162. Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по несколько раз произносил фразы вроде: «А за квартиру Пушкин платить будет?» или «Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?», «Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?».
[НСРК] С. 487. ...могу предложить сочинения Пушкина...
Имя жены Пушкина — Наталия Николаевна.
[ЗК] С. 113. Аметистов. Ага. Мымра. Эта аккуратнее всех. <...> Шли бы вы одеваться, Наталия Николаевна.
Примеч.: Прозвище Мымра комично контрастирует с именем известной красавицы (при этом Мымра, как и прочие женщины в заведении Зои, конечно, не может не быть красивой).
«Андрей Шенье» (1825), стихотворение.
Мы свергнули царей. Убийцу с палачами
Избрали мы в цари. О ужас! о позор!(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 353).
[БОк] С. 180. Кай. А вы, ослепленные, темные люди! Кого же вы избрали себе в правители?
«Анчар» (1828), стихотворение.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 133).
[МузаМ] С. 24. ...гневным ядом напоил строфы...
«Бесы» (1830), стихотворение.
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 226).
[БГ] С. 181. Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже.
«Борис Годунов» (1825), трагедия.
[ИВ] С. 439. Зинаида. <...> Я ухожу к Косому, в постановку «Бориса Годунова».
Пимен <...>
О страшное невиданное горе!
Прогневали мы бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 21).
[БОк] С. 180. Кай. <...> Кого же вы избрали себе в правители?
Царь. <...> такое же было ранее
Достиг я высшей власти;
Шестой уж год я царствую спокойно.
Но счастья нет моей душе. <...>
...Ни власть, ни жизнь меня не веселят;
Предчувствую небесный гром и горе.
Мне счастья нет.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 25).
[ЗК] С. 142. Отчего ты, Гусь, тоскуешь? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму. Ах, я, бедный Борис! Всего ты, Борис, достиг, чего можно, и даже больше этого.
Сцена «Корчма на литовской границе» — чтение указа:
Григорий.
«И царь повелел изловить его...»
Пристав.
И повесить.
Григорий.
Тут не сказано повесить.
Пристав.
Врешь: не всяко слово в строку пишется. Читай: изловить и повесить.
(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 35).
[БГ] С. 207. ...вот Петлюру тогда поймать да повесить!
Примеч.: По мнению Я. Лурье, в этой фразе варьируется диалог из пушкинской трагедии.
Чтение указа с описанием внешности Самозванца:
Варлаам.
«А-лет ему от роду... 20. — Что, брат? Где тут 50? Видишь? 20. <...> А ростом он мал, грудь широкая, одна рука короче другой, глаза голубые, волоса рыжие, на щеке бородавка, на лбу другая» (Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 36).
[Батум] С. 532. Ведь у меня тоже родинка на левом ухе!
Примеч.: Как полагает М. Петровский, изложение примет Джугашвили воспринимается как «отсылка» к пушкинскому Самозванцу; к тому же булгаковская пьеса о двадцатилетием Сталине была написана к его шестидесятилетию (Петровский 2001, с. 346—347).
Самозванец.
<...> Спокойна ночь.
(Ложится, кладет седло под голову и засыпает.)
Пушкин.
Приятный сон, царевич!
Разбитый в прах, спасаяся побегом,
Беспечен он, как глупое дитя:
Хранит его конечно провиденье;
И мы, друзья, не станем унывать.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 85).
[Батум] С. 571. Засыпает.
Примеч.: «...«Разбитый в прах, спасаяся побегом» засыпает в последней сцене «Батума» Сталин. Роль пророка отыграна, и проснется он вождем: «Хранит его, конечно, провиденье», — остается только вообразить горький сарказм Булгакова по поводу этого злого провидения» (Петровский 2001, с. 350).
Финальная ремарка:
«Народ безмолвствует» (Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 98).
[ДЧемс] С. 549. Народ безмолвствовал.
«В Академии наук...» (1835), эпиграмма.
В Академии наук
Заседает князь Дундук.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 388).
Примеч.: Князь М.А. Дондуков-Корсаков (1794—1869) был назначен вице-президентом Академии наук 7 марта 1835 г.
[АЕ] С. 337. Дондукова-Корсакова именье.
Примеч.: Возможно, фамилия дана по ассоциации с пушкинской миниатюрой. Вместе с тем сын М.А. Дондукова-Корсакова Александр Михайлович был известным военачальником, принимал участие в кавказских, Крымской, Русско-турецкой войнах; в 1869—1876 гг. являлся генерал-губернатором Киевской, Волынской и Подольской губерний.
«Вакхическая песня» (1825), стихотворение.
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 370).
[ЗНМ] С. 419. На коленях у меня лежала книга, написанная человеком с огненными глазами.
...Ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума...
«Выстрел» (1831), повесть.
«Тут он было вышел, но остановился в дверях, оглянулся на простреленную мною картину, выстрелил в нее, почти не целясь, и скрылся» (Пушкин 1994—1996, т. 8, кн. 1, с. 74).
[АП] С. 496. Дантес один. <...> Берет пистолет, стреляет в картину, не целясь.
«В.Л. Давыдову» (1821), стихотворение.
...Кровавой чаши причастимся —
И я скажу: Христос воскрес.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 161).
[ММ] С. 266—267. ...барон стал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет. Коровьев подставил чашу под бьющуюся струю и передал наполнившуюся чашу Воланду. <...>
— Я пью ваше здоровье, господа, — негромко сказал Воланд и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами.
Тогда произошла метаморфоза. Исчезла заплатанная рубаха и стоптанные туфли. Воланд оказался в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на бедре.
«Граф Нулин» (1825), поэма.
Пора, пора! рога трубят.
(Пушкин 1994—1996, т. 5, с. 3).
[ММ] С. 353. Глава 30. ПОРА! ПОРА!
«19 октября» (1825), стихотворение.
Роняет лес багряный свой убор...
(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 374).
[БОк] С. 174. Снимает головной убор, надевает багряные туземные перья.
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает пародию на пушкинскую строку.
«Деревня» (1819), стихотворение.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 82).
[АП] С. 479. Николай I. Сия искусственная природа напоминает мне подлинную <...> может отдохнуть измученное сердце...
Примеч.: В репликах императора варьируется стихотворение Пушкина.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 83).
[МузаМ] С. 23. Раба Пушкин жалел, ведь не мог же полубожественный гений не видеть барства дикого.
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный...
(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 83).
[МузаМ] С. 24. Воскликнул:
Увижу ль я, друзья,
Народ не угнетенный?
и ушел от раба, замкнулся в недосягаемые горние духа, куда завел его властный гений.
«Дубровский» (1833), повесть.
«— Давайте сюда сена или соломы, — сказал Дубровский.
Люди побежали в конюшню и возвратились, неся в охапках сено.
— Подложите под крыльцо. — Вот так. Ну ребята, огню!» (Пушкин 1994—1996, т. 8, кн. 1, с. 184).
[ХО] С. 398. Надорвав несколько листов, он постепенно превратил всю тетрадь в клочья. С конторки и кресел сгреб ворох бумаг и натаскал их кипами из шкафов. <...> Лампу снял, унес в парадный кабинет, а вернулся с канделябром и аккуратно в трех местах поджег ворох.
Примеч.: Как пишет М. Чудакова, в рассказе варьируются мотивы пушкинской повести — герои, изгнанные из родных домов, поджигают их.
«Зимний вечер» (1825), стихотворение.
Многократно положено на музыку (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 387).
[АП] С. 464. Гончарова (напевает). ...и печальна и темна... Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна... буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя... то, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя...
С. 511. Битков. <...> Самые лучшие стихи написал: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя...»
[Вьюга] С. 100.
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.[ДТ] С. 50. Юнкера. <...>
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То как зверь она завоет,
То заплачет, как дитя...
[ММ] С. 73. Но что он сделал? Я не постигаю... Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою...»? Не понимаю!
«Евгений Онегин» (1831), роман в стихах.
Положен в основу одноименной оперы П.И. Чайковского (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
[БГ] С. 289. Михаил Семенович был черный и бритый, с бархатными баками, чрезвычайно похожий на Евгения Онегина.
С. 292. ...женщина, кутающаяся в серый пуховый платок, истерзанная полчаса тому назад и смятая поцелуями страстного Онегина...
[ММ] С. 52. ...гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами.
Примеч.: Приключения Ивана Бездомного развиваются «на фоне» оперы «Евгений Онегин» — вероятно, ее трансляция перемежается чтением отрывков из романа Пушкина.
С. 342. ...кто-нибудь из них для начала преподнесет читающей публике <...> «Евгения Онегина»!
[ХО] С. 387. Онегины... трэнь... брень...
...Морозной пылью серебрится
Его бобровый воротник.(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 11).
[БГ] С. 289. ...Михаила Семеновича, одетого в дорогую шубу с бобровым воротником и цилиндр, провожал весь «Магнитный Триолет» <...> Михаил Семеныч действительно походил на Онегина под снегом, летящим в электрическом свете.
Пред ним roast-beef окровавленный...
(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 11).
[СС] С. 142. Псу достался <...> ломоть окровавленного ростбифа.
Еще бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 11).
[МД] С. 11. «Саша! Александр Сергеевич! Еще шампанских жажда просит... <...> А уж брегета звон доносит!..»
[МузаМ] С. 25. Разве не памятны времена еще Онегина?
А уж брегета звон доносит,
Что новый начался балет...Так в течение многих десятков лет в урочное время звенел золотой брегет, призывая от одного наслаждения к другому.
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 64).
[ЮСлезкин] С. 130. ...Как уст румяных без улыбки... <...> ...Без грамматической ошибки...
...Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй...(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 89).
[БГ] С. 349. Теперь он увидал светлые завитки волос и очень черные глаза близко.
«Куда, куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни? <...>
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Или мимо пролетит она...(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 125).
[БГп] С. 96. Ванда в ужасе заводит граммофон. Тот поет: «Куда, куда, куда вы удалились...» <...> Граммофон поет уныло: «Паду ли я, стрелой пронзенный!»
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я!(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 131).
[АП] С. 503. Пушкина. <...> Приятно дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага... Приятно... приятно... в молчаньи... забыла, все забыла...
Познал я глас иных желаний,
Познал я новую печаль;
Для первых нет мне упований,
А старой мне печали жаль.(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 135—136).
[АП] С. 500. «Познал я глас иных желаний...» <...> «А старой мне печали жаль».
Но там, где Мельпомены бурной
Протяжный раздается вой,
Где машет мантией мишурной
Она пред хладною толпой...(Пушкин 1994—1996, т. 6, с. 160).
[ТДругу] С. 545. ТРАГЕДИЯ «МАШЕТ МАНТИЕЙ МИШУРНОЙ».
«Жил на свете рыцарь бедный...» (1829), стихотворение.
Lumen coelum, sancta Rosa!
Восклицал в восторге он,
И гнала его угроза
Мусульман со всех сторон.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 162).
[ЗНМ] С. 427. Lumen coeli, sancta rosa.
«Золото и булат» (1827), стихотворение.
«Все мое», — сказало злато;
«Все мое», — сказал булат.
«Все куплю», — сказало злато;
«Все возьму», — сказал булат.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 452).
[ЗНМ] С. 422. ...диалог между булатом и златом...
«Из Анакреона» (1835), стихотворение.
Узнают коней ретивых
По их выжженным таврам...(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 373).
[ЗК] С. 94. Зоя. Узнаю коней ретивых...
«История Пугачева» (1834).
Впервые издана под цензурным заглавием «История Пугачевского бунта».
[АП] С. 481. Николай I. <...> Недавно попотчевал... «История Пугачева». Не угодно ли? Злодей истории не имеет.
«Капитанская дочка» (1833), роман.
[БГ] С. 181. ...лучшие на свете шкапы с книгами, <...> Капитанской Дочкой...
«Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась мятель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло.
«Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...» (Пушкин 1994—1996, т. 8, кн. 1, с. 287).
[БГ] С. 179. «Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло.
«Ну барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»»
«Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!» (Пушкин 1994—1996, т. 8, кн. 1, с. 353).
[АП] С. 481. Николай I. <...> У него вообще странное пристрастие к Пугачеву. Новеллу писал, с орлом сравнил!
«Клеветникам России» (1831), стихотворение.
О чем шумите вы, народные витии?
(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 269).
[ОПА] С. 539. ...представитель продолжал:
— О чем шумите вы, народные витии?!
«К Чадаеву» (1818), стихотворение.
...Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 68).
[ЗП] С. 406. Подобно тому как нетерпеливый юноша ждет часа свидания, я ждал часа ночи.
«Мальчику (Из Катулла)» (1832), стихотворение.
Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик!(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 283).
[ММ] С. 294. — Превосходная лоза, прокуратор, но это — не «Фалерно»?
Примеч.: Возможно, ассоциативная связь с пушкинскими стихами.
«Медный всадник» (1833), поэма.
Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом,
По сердцу пламень пробежал,
Вскипела кровь. Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный! —
Шепнул он, злобно задрожав, —
Ужо тебе!..»(Пушкин 1994—1996, т. 5, с. 147—148).
[ММ] С. 73. ...Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека...
Примеч.: Б. Гаспаров указывает на сходство эпизодов пушкинской поэмы и романа Булгакова.
«Мирская власть» (1836), стихотворение.
Когда великое свершалось торжество
И в муках на кресте кончалось божество,
Тогда по сторонам животворяща древа
Мария-грешница и пресвятая дева
Стояли, бледные, две слабые жены,
В неизмеримую печаль погружены.
Но у подножия теперь креста честного,
Как будто у крыльца правителя градского,
Мы зрим поставленных на место жен святых
В ружье и кивере двух грозных часовых.
К чему, скажите мне, хранительная стража?
Или распятие казенная поклажа,
И вы боитеся воров или мышей?
Иль мните важности придать царю царей?
Иль покровительством спасаете могучим
Владыку, тернием венчанного колючим,
Христа, предавшего послушно плоть свою
Бичам мучителей, гвоздям и копию?
Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила
Того, чья казнь весь род Адамов искупила,
И, чтоб не потеснить гуляющих господ,
Пускать не велено сюда простой народ?(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 417).
Примеч.: Чтобы сдерживать толпу перед картиной К. Брюллова «Распятие», возле нее были поставлены часовые. Считалось, что этим было вызвано пушкинское стихотворение.
[АП] С. 490. Дубельт. Вот, ваше сиятельство, бездельники в списках распространяют пушкинское стихотворение по поводу брюлловского распятия. Помните, вы изволили приказать поставить к картине караул?.. К сожалению, в отрывках. (Читает.)
«Но у подножия теперь креста честного,
Как будто у крыльца правителя градского,
Мы зрим поставленых на место жен святых
В ружье и кивере двух грозных часовых.
К чему, скажите мне, хранительная стража?
Или распятие казенная поклажа,
И вы боитеся воров или мышей?..»Здесь пропуск.
«...Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила
Того, чья казнь весь род Адамов искупила,
И, чтоб не потеснить гуляющих господ,
Пускать не велено сюда простой народ?»Бенкендорф. Как это озаглавлено?
Дубельт. «Мирская власть».
«Моцарт и Сальери» (1830), трагедия.
...Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой черный человек...(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 131).
[ММ] С. 77. ...увидел неизвестного человека, одетого в черное и в черном берете.
[СС] С. 206. ...очень удивленно заговорил черный человек...
Бросает яд в стакан Моцарта... (Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 132).
[ЗНМ] С. 426. Когда в инсценировке Сальери отравил Моцарта — театр выразил свое удовольствие по этому поводу одобрительным хохотом и громовыми криками: «Bis!!!»
Моцарт. <...>
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!
Сальери.
До свиданья.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 133).
[ММ] С. 285. Маргарита <...> тихо воскликнула:
— Прощайте! Прощайте!
— До свидания, — сказал Воланд.
«Не пой, красавица, при мне...» (1828), стихотворение.
Положено на музыку С. Рахманиновым (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальный.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 109).
[ЗК] С. 83. Нежный голос поет:
«Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной...» <...>
Голос поет: «...Напоминают мне оне другую жизнь и берег дальний...»
«Песнь о вещем Олеге» (1822), баллада.
В начале XX в. стала песней.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 218).
[ДТ] С. 25. Николка. <...>
Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею? <...>
Скажи мне всю правду, не бойся меня...
«Пиковая дама» (1833), повесть.
На ее сюжет написана одноименная опера П. Чайковского (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
«Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду» (Пушкин 1994—1996, т. 8, кн. 1, с. 247).
[БИ] С. 652. — А какая у вас шапочка очаровательная? Это что вышито на ней?
— Карты. Тройка, семерка, туз.
«Пир во время чумы» (1830), трагедия.
Председатель. <...>
Я предлагаю выпить в его память
С веселым звоном рюмок, с восклицаньем,
Как будто б был он жив.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 175).
[БГ] С. 212. Николкина душа стонала, полная смятенья. Ему хотелось верить.
— Если это так, — вдруг восторженно заговорил он и вскочил, вытирая пот со лба, — я предлагаю тост: здоровье его императорского величества! <...>
— ...Если император мертв, да здравствует император! — Турбин крикнул и поднял стакан.
Председатель. <...>
Как от проказницы Зимы,
Запремся также от Чумы,
Зажжем огни, нальем бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 180).
[БГ] С. 359. ...в квартире у них тепло и уютно, в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен.
[ДТ] С. 24. Лариосик. Господа, кремовые шторы... за ними отдыхаешь душой... забываешь о всех ужасах гражданской войны. <...> ...кремовые шторы... Они отделяют нас от всего света.
Председатель. <...>
...Я здесь удержан <...>
И благодатным ядом этой чаши,
И ласками (прости меня господь) —
Погибшего — но милого созданья...(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 182).
[РЯ] С. 91. ...видение старого и все-таки бесконечно милого, до слез очаровывающего режима.
Примеч.: Возможно, варьируется вошедшая в поговорку фраза из пушкинской трагедии.
Письмо П.А. Плетневу 21 января 1831 г.
«...Говорили о нем [Дельвиге], называя его покойник Дельвиг, и этот эпитет был столь же странен, как и страшен» (Пушкин 1994—1996, т. 14, с. 147).
[ЗК] С. 87. Становится странен и страшен.
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает возможную цитату из пушкинского текста.
«Полтава» (1829), поэма.
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы...(Пушкин 1994—1996, т. 5, с. 19).
[Блаженство] С. 383. Милославский <...> «Богат и славен Кочубей. Его лига необозримы...»
Примеч.: Судьба Кочубея, которого предала дочь Мария, убежав к ста рому гетману Мазепе, варьируется в булгаковской пьесе: дочь Радаманова Аврора, обманывая отца, улетит с Рейном из XXIII в. в XX-й.
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.(Пушкин 1994—1996, т. 5, с. 39).
[ЗП] С. 502. — В особенности... э... впечатляет это описание рощи... сребристых тополей листы... вы помните?
...Выходит Петр. Его глаза Сияют.
Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.(Пушкин 1994—1996, т. 5, с. 56).
[ЗК] С. 83. ...вид его ужасен...
«Пора, мой друг, пора!» (1834), стихотворение.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 330).
[АП] С. 497. Никита (читает). «На свете счастья нет...» Да, нету у нас счастья... «Но есть покой и воля...» Вот уж чего нету так нету. По ночам не спать, какой уж тут покой! «Давно, усталый раб, замыслил я побег...» Куда побег? Что это он замыслил? «Давно, усталый раб. замыслил я побег...» Не разберу.
Битков (входит). В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
[ММ] С. 350. — Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий.
Примеч.: Возможно, перефразированная строка пушкинского стихотворения.
«Поэт» (1827), стихотворение.
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен...(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 65).
[АЕ] С. 379. Пончик. <...> Ах, зачем я уничтожил рукопись! Меня опять зовет Аполлон!..
Маркизов. Акимович?!
«Послание цензору» (1822), стихотворение.
...перед тобой зерцало:
Дней Александровых прекрасное начало.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 239).
[БГп] С. 63. Алексей. <...> Воистину — се дней Александровых восходящее солнце.
Примеч.: Пушкинское стихотворение цитируется через «посредство» пьесы Дм. Мережковского «Павел I».
«Пророк» (1826), стихотворение.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 30).
[АЕ] С. 343. Ева. <...> (Указывает на Ефросимова.) Он гений! Он пророк!
С. 346—347. Ева. Громче, громче! Он оглох...
Ефросимов. Оглох?.. (Передвигает кнопку в аппарате.) <...>
Ефросимов направляет луч из аппарата на Дарагана. Тот некоторое время лежит неподвижно и стонет, потом оживает и язвы на его лице затягиваются. Потом садится. <...>
Дараган. Я прозрел. Не понимаю, как это сделано... Как звенит у меня в голове!..
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает переклички с пушкинским стихотворением.
Как труп в пустыне я лежал...
(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 30).
[ЗК] С. 142. Гусь. <...> И вот ядовитая любовь сразила Бориса и он лежит, как труп в пустыне...
«Русалка» (1832), драма.
Легла в основу одноименной оперы А.С. Даргомыжского.
Мамка.
Княгинюшка, мужчина что петух:
Кири куку! мах-мах крылом и прочь.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 201).
[БОк] С. 149. ...он же Кири-Куки...
[БОф] С. 414. ...известный всему острову пьяница и бездельник Кири-Куки.
Русалки.
Веселой толпою
С глубокого дна
Мы ночью всплываем,
Нас греет луна.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 204).
[ММ] С. 240. Ровное гудение машины, летящей высоко над землей, убаюкивало Маргариту, а лунный свет ее приятно согревал.
Князь.
Невольно к этим грустным берегам
Меня влечет неведомая сила.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 212).
[АП] С. 479. Николай I. <...> Я не знаю почему, но каждый раз, как я выезжаю, какая-то неведомая сила влечет меня к вашему дому...
Старик.
Я здешний ворон. <...>
Какой я мельник, говорят тебе,
Я ворон, а не мельник.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 205—206).
[АП] С. 467. Гончарова. Да что ты каркаешь сегодня надо мною?
Никита. Не ворон я, чтобы каркать.
Примеч.: Возможно, реминисценция из пушкинской драмы.
«Руслан и Людмила» (1820), поэма.
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит...(Пушкин 1994—1996, т. 4, с. 5).
[БГ] С. 373. Волк стал бурым...
Явление Черномора:
...Арапов длинный ряд идет
Попарно, чинно, сколь возможно,
И на подушках осторожно
Седую бороду несет;
И входит с важностью за нею,
Подъяв величественно шею,
Горбатый карлик из дверей:
Его-то голове обритой,
Высоким колпаком покрытой,
Принадлежала борода.(Пушкин 1994—1996, т. 4, с. 34).
[ВМ] С. 636. ...мальчишка, похожий на Черномора, но только с отрезанной бородой...
[Д] С. 11. Этот неизвестный был настолько маленького роста, что достигал высокому Короткову только до талии. <...> Но примечательнее всего была голова. <...> Лысой она была тоже как яйцо и настолько блестящей, что на темени у неизвестного, не угасая, горели электрические лампочки.
С. 18. ...Кальсонер с длинной ассирийско-гофрированной бородой, ниспадавшей на грудь.
[ЗП] С. 490. ...и подзуживает эту шайку некий волшебник Черномор.
«Сказка о Золотом петушке» (1834).
...К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 558).
[БОк] С. 149. ...он же Кири-Куки...
[БОф] С. 414. ...известный всему острову пьяница и бездельник Кири-Куки.
«Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» (1833).
Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Не боишься никого,
Кроме бога одного.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 554).
[ЭлЛекция] С. 401. — Не боюся никого, кроме бога одного! — ответил Харюзин в экстазе.
«Скупой рыцарь» (1836), трагедия.
Барон.
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 110).
[ЗП] С. 406. Подобно тому как нетерпеливый юноша ждет часа свидания, я ждал часа ночи.
[ММ] С. 162. — Как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой...
Барон. <...>
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу — воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится,
И добродетель и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Я свистну, и ко мне послушно, робко
Вползет окровавленное злодейство,
И руку будет мне лизать, и в очи
Смотреть, в них знак моей читая воли.(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 110—111).
[Бег] С. 459—460. Корзухин. Ах, молодой русский. Прежде чем говорить о тысяче долларов, я вам скажу, что такое один доллар. (Начинает балладу о долларе. Вдохновляется.) Доллар! Глядите, вон горит золотой луч, скользит и падает, а рядом с ним в воздухе согбенная черная кошка. Химера! Notre Dame! Века. Так вот там сверкает, там покоится доллар. <...> Неясное ощущение... Не шум и не звук, а как бы дыхание нарывающей земли. Там чудовище летит стрелой! Метро. В нем доллар! Теперь закройте глаза и вообразите: мрак, в нем волны ходят, как горы. <...> Но в океане, с сипением топок, взрывая миллионы тонн воды, идет, кряхтит... глаза, огни! У топок голые кочегары... Он роет воду, ему тяжко, но в адских топках он несет свое золотое дитя — свое сердце — доллар! <...> Сегодня открывают памятник неизвестному солдату. Один солдат! Погиб, защищая божественный доллар. И слышите, как в Париже военные трубы кричат ему: «Аллилуия!» Он погиб, и за это вечно на его могиле будет пылать гранит неугасимым огнем.
Примеч.: О. Казьмина подчеркивает мотивное, интонационное и эмоциональное сходство монологов.
Барон. <...>
Тут есть дублон старинный... вот он. Нынче
Вдова мне отдала его, но прежде
С тремя детьми полдня перед окном
Она стояла на коленях воя.
Шел дождь и перестал, и вновь пошел,
Притворщица не трогалась...(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 111).
[ММ] С. 162. Никанор Иванович слышал, как Куролесов признавался в том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста.
Барон.
Простите, государь...
Стоять я не могу... мои колени
Слабеют... душно!.. душно!.. Где ключи?
Ключи, ключи мои!..(Пушкин 1994—1996, т. 7, с. 120).
[ММ] С. 163. Никанор Иванович понял только одно, что помер артист злою смертью, прокричав: «Ключи! Ключи мои!» — повалившись после этого на пол, хрипя и осторожно срывая с себя галстух.
«Стансы» (1826), стихотворение.
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни...(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 40).
[ЗНМ] С. 418. В одну из июньских ночей Пушкина он обработал на славу. За белые штаны, за «вперед гляжу я без боязни»...
«Сцена из «Фауста»» (1825), драматический отрывок.
Фауст.
Мне скучно, бес.
(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 383).
[АП] С. 403. Дантес. Мне скучно, отец.
[ММ] С. 284. — У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, — ответил мастер, <...> меня сломали, мне скучно...
«Утопленник» (1828), стихотворение.
Безобразно труп ужасный
Посинел и весь распух.
Горемыка ли несчастный
Погубил свой грешный дух...(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 117).
[ТНШ] С. 616. ...тело, т. е. то, что некогда было членом месткома Хохолковым, вы найдете на дне местной реки, как сказал поэт:
Безобразен труп ужасный,
Посинел и весь распух.
Горемыка ли несчастный
Испустил свой грешный дух...Ваш уважающий труп Хохолкова.
«Черная шаль» (1820), стихотворение.
Положено на музыку А. Верстовский (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.(Пушкин 1994—1996, т. 2, кн. 1, с. 138).
[АП] С. 479. Николай I. Какая печаль терзает меня, когда я слышу плеск фонтана и шуршание пернатых в этой чаще!
[МД] С. 10. Из соседней комнаты доносятся звуки кутежа. Поют: «Гляжу как безумный на черную шаль, и хладную душу терзает печаль...»
«Я вас любил...» (1829), стихотворение.
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 188).
[АЕ] С. 368. Дараган. <...> Если я буду жив, я ее более преследовать не стану. Я ее любил, она сказала правду. Но более не буду. А раз обещал, я сделаю.
Примеч.: По мнению Е. Иваньшиной, в этих словах перефразировано пушкинское стихотворение.
...Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 188).
[БГ] С. 329. — Дай бог ей здоровья, — искренне и нежно сказала Елена...
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» (1836), стихотворение.
...Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.(Пушкин 1994—1996, т. 3, кн. 1, с. 424).
[ЗНМ] С. 419. Говорил Он:
Клевету приемли равнодушно.
САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН Михаил Евграфович (1826—1889), писатель, публицист.
«История одного города» (1870), роман.
История градоначальника Брудастого: «...градоначальниково тело, облеченное в вицмундир, сидело за письменным столом, а перед ним, на кипе недоимочных реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова...» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 285).
[ММ] С. 184. За огромным письменным столом с массивной чернильницей сидел пустой костюм и не обмакнутым в чернила сухим пером водил по бумаге. Костюм был при галстухе, из кармашка костюма торчало самопишущее перо, но над воротником не было ни шеи, ни головы...
«...Ни капитан-исправник, ни прочие члены временного отделения, как ни бились, не могли отыскать отделенной от туловища головы» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 289).
[ММ] С. 217. — Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова! <...> сегодня утром в грибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба.
Солдатская песня:
Рассыпьтесь, молодцы!
За камни, за кусты!
По два в ряд!(Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 312).
[БОк] С. 203. Ликки. Скройтесь... За камни, за кусты!
«...Не забудем, что успех никогда не обходится без жертв и что если мы очистим остов истории от тех лжей, которые нанесены на него временем и предвзятыми взглядами, то в результате всегда получится только бо́льшая или меньшая порция «убиенных». Кто эти «убиенные»? Правы они или виноваты и насколько? Каким образом они очутились в звании «убиенных»? — все это разберется после. Но они необходимы, потому что без них не по ком было бы творить поминки» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 349).
[БГ] С. 422. И только труп и свидетельствовал, что Пэтурра не миф, что он действительно был... <...>
А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?
Нет. Никто.
Примеч.: Н. Гуткина сопоставляет эти фразы булгаковского повествователя с фрагментом «Истории одного города», где идет речь о бессмысленных жертвах исторического процесса.
Портрет Угрюм-Бурчеева:
«Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамливают узкий и покатый лоб» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 399).
[СС] С. 167. Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными кисточками раскиданных бровей начиналась густая головная щетка.
«Угрюм-Бурчеев был прохвост в полном смысле этого слова. Не потому только, что он занимал эту должность в полку, но прохвост всем своим существом, всеми помыслами» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 403).
Примеч.: Прохвост — искаж. профос, тюремный надзиратель, палач, а также военный ассенизатор.
[БОк] С. 207. Фарра. <...> Присуждаем тебе звание прохвоста.
[СС] С. 194. — Исключительный прохвост.
«Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 8, с. 433).
[ПрСК] С. 409. Вводить просвещение, но по возможности без кровопролития!
М.Е. Салтыков-Щедрин.
«Господа Головлевы» (1875), роман.
Арина Петровна именует мужа, Владимира Михайловича Головлева, «бесструнной балалайкой» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 13, с. 10).
[БГ] С. 217. Все, что ни говорит, говорит как бесструнная балалайка...
Эпизод возвращения Степана Владимировича в усадьбу Арины Петровны:
«Там чудился ему гроб. Гроб! гроб! гроб! — повторял он бессознательно про себя» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 13, с. 30).
[ДТ] С. 27. Алексеи. <...> Померещился мне, знаете ли, гроб...
Арина Петровна отправляет Степана поздороваться с отцом:
«Старик дремал в постели, покрытой белым одеялом, в белом колпаке, весь белый, словно мертвец. Увидевши его, он проснулся и идиотски захохотал.
— Что, голубчик! попался к ведьме в лапы! — крикнул он, покуда Степан Владимирыч целовал его руку. Потом крикнул петухом, опять захохотал и несколько раз сряду повторил: — съест! съест! съест!
— Съест! — словно эхо, откликнулось и в его душе» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 13, с. 31).
[Бег] С. 450. Чарнота. <...> ...я пропал бесповоротно. Съест, съест, съест!
«Мелочи жизни» (1887), цикл очерков.
«Не будь интеллигенции, мы не имели бы ни понятия о чести, ни веры в убеждения, ни даже представления о человеческом образе. Остались бы «чумазые» с их исконным стремлением расщипать общественный карман до последней нитки.
Идет чумазый, идет! Я не раз говорил это и теперь повторяю: идет, и даже уже пришел! Идет с фальшивою мерою, с фальшивым аршином и с неутолимою алчностью глотать, глотать, глотать...» (Салтыков-Щедрин 1965—1977, т. 16, кн. 2, с. 12—13)
[БТ]. БРАТЬЯ ТУРБИНЫ.
Примеч.: В рецензии М. Вокса на постановку булгаковской пьесы читаем: «Автор, устами резонера, в первом акте, в сценах у Алексея Турбина, с усмешкой говорит о «черни», о «чумазых»...» (Коммунист. Владикавказ, 1920. 4 декабря).
СКАБИЧЕВСКИЙ Александр Михайлович (1838—1910), критик, историк литературы.
[ММ] С. 344. — Софья Павловна покорно спросила у Коровьева:
— Как ваша фамилия?
— Панаев, — вежливо ответил тот. Гражданка записала эту фамилию и подняла вопросительный, взор на Бегемота.
— Скабичевский, — пропищал тот, почему-то указывая на свой примус. Софья Павловна записала и это и пододвинула книгу посетителям, чтобы они расписались в ней. Коровьев против фамилии «Панаев» написал «Скабичевский», а Бегемот против Скабичевского написал «Панаев».
СРЕБРЯНСКИЙ Андрей Порфирьевич (1808—1838), поэт.
«Вино» (начало 1830-х гг., опубл. 1863), стихотворение, ставшее студенческой песней (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка. Авторские и народные песни, романсы»).
Быстры, как волны,
Дни нашей жизни,
Что час, то короче
К могиле наш путь.(Песни 1952, с. 159).
[ДНЖ] С. 330. ДЕНЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ.
[ДТ] С. 7. ДНИ ТУРБИНЫХ.
Примеч.: Возможно, в заглавии варьируются слова стихотворения.
Умрешь — похоронят,
Как не был на свете,
Сгниешь — не восстанешь
К беседе друзей.(Песни 1952, с. 159).
[Библиф] С. 482. — Умрешь! Па... ха... ронють, как не жил на свети...
— Сгинешь... не восстанешь... к ви... селью друзей!
СУХОВО-КОБЫЛИН Александр Васильевич (1820—1903), драматург, переводчик, философ.
«Свадьба Кречинского» (1854), комедия.
«Расплюев. <...> Судьба! за что гонишь?» (Сухово-Кобылин 1989, с. 44).
[НПД] С. 431. За что ты гонишь меня, судьба!
«Смерть Тарелкина» (1869), комедия; в 1922 г. была поставлена Вс. Мейерхольдом (спектакль игрался до весны 1924 г.).
Персонаж: «Максим Петрович Вараввин / Капитан Полутатаринов: одно лицо» (Сухово-Кобылин 1989, с. 141).
[БОк] С. 158—159. Геннадий. <...> Проходимец Кири-Куки. Это по праву роль Варравы Аполлоновича Морромехова. Кто не знает Морромехова? Кто не знает Варравы? Любимец публики! Скромность, простота. На днях предлагали ему звание народного Варравы. Отказался Варрава.
ТОЛСТОЙ Алексей Константинович (1817—1875), писатель, поэт, драматург.
[ЗП] С. 414. — Толстому подражаете, — сказал Рудольфи.
Я рассердился.
— Кому именно из Толстых? — спросил я. — Их было много... Алексею ли Константиновичу, известному писателю <...>?
[ТДругу] С. 566. — Графу Толстому подражаете, — заметил черт и похлопал пальцем по тетради...
— Какому именно Толстому? — осведомился я, раздраженный загадочностью вопросов Рудольфа, — <...> Алексею Константиновичу <...>?
«Василий Шибанов» (1858), баллада.
Строки из послания князя Курбского Ивану Грозному:
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!(Толстой 2001, т. 1, с. 139).
[Бег] С. 440. Хлудов. Гонишь верного слугу? Император Петр Четвертый! «И аз, иже кровь в непрестанных боях за тя аки воду лиях и лиях...»
«Дон Жуан» (1859), драматическая поэма.
На стихи серенады Дон Жуана написан романс П. Чайковского (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»),
Дон Жуан <...>
Всех, кто скажет, что другая
Здесь равняется с тобой,
Всех, любовию сгорая,
Всех зову на смертный бой!
<...>
От Севильи до Гренады,
В тихом сумраке ночей,
Раздаются серенады,
Раздается стук мечей;
Много крови, много песней
Для прелестных льется дам, —
Я же той, кто всех прелестней,
Песнь и кровь мою отдам!(Толстой 2001, т. 3, с. 172).
[КОССУ] С. 285. — От Севильи до Грена-а-ды!! Наше вам, гады! В тихом сумраке ночей! Раздаются, сволочи, серенады!! Раздается звон мечей!..
[СС] С. 129. «От Севильи до Гренады... в тихом сумраке ночей...» <...> «Р-раздаются серенады, раздается стук мечей!»
С. 130. «Всех, кто скажет, что другая здесь сравняется с тобой!..»
С. 132. «Много крови, много песен!..» <...> — «Я же той, что всех прелестней...!»
«Драматическая трилогия» («Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис»).
«Смерть Иоанна Грозного» (1866), трагедия, первая часть «Драматической трилогии».
[БОк] С. 151. Не пойдет «Иван Грозный»...
[СмертьИГ] С. 18. Первое звено в драматической трилогии А. Толстого.
[СПЛ] С. 21. Иоанна в «Грозном» Аксенов впервые играл в Уфе.
Примеч.: Булгаков кратко характеризует пьесу Толстого и ее постановку.
Действие 1. Сцена «Царская опочивальня».
Иоанн. <...>
Нет я не царь! я волк! я пес смердящий!
(Толстой 2001, т. 4, с. 107).
[ИВ] С. 443. Иоанн. Пес смердящий!
Григорий Нагой читает Иоанну письмо Курбского:
Свое ты войско бросил... как бегун...
И дома заперся, как хороняка...(Толстой 2001, т. 4, с. 113).
[ИВ] С. 443. Иоанн. Так женись, хороняка!
Действие 4. Сцена «Площадь в Замоскворечье».
Кикин. <...>
Господь недаром знаменье явил:
Кровавую хвостатую звезду! <...>
Великий гнев господь являет ею!
То огненный подъят над нами меч.(Толстой 2001, т. 4, с. 160).
[БГ] С. 179. ...красный, дрожащий Марс.
Примеч.: Как и в трагедии Толстого, образ «красной звезды» несет апокалиптические коннотации.
«Царь Федор Иоаннович» (1868), трагедия, вторая часть «Драматической трилогии».
[РЯ] С. 105. ...доцент Иванов был в Художественном театре на «Федоре Иоанновиче»...
Действие 1. Сцена «Дом князя Ивана Петровича Шуйского».
Кн. Иван Петрович.
Отцы! Князья! Бояре!
Бью вам челом — и вам, торговым людям!
Решился я. Нам доле Годунова
Терпеть нельзя. Мы, Шуйские, стоим
Со всей землей за старину, за церковь,
За доброе строенье на Руси,
Как повелось от предков; он же ставит
Всю Русь вверх дном.(Толстой 2001, т. 4, с. 230).
[ЮЗ] С. 539. Бас 1-й. Отцы, князья, бояре! Бью вам челом! Нам доле тенора того терпеть нельзя! Он ставит все заседание вверх дном!
«Царь Борис» (1869), трагедия, третья часть «Драматической трилогии». Действие 3. Сцена «Покой во дворце».
Борис.
«Убит, но жив!» Свершилось предсказанье!
Загадка разъяснилася; мой враг
Встал на меня из гроба грозной тенью! <...>
Я был готов. Но чтоб воскрес убитый —
Я ждать не мог. Меня без обороны Застал удар.(Толстой 2001, т. 5, с. 92).
Действие 5. Сцена «Престольная палата».
Борис <...>
Престол мой занят! <...>
Нет, это там играет лунный луч!..
Безумный бред! Все та же мысль!
Рожденье Бессонницы! Но нет — я точно вижу —
Вновь что-то там колеблется, как дым, —
Сгущается — и образом стать хочет!
Ты — ты! Я знаю, чем ты хочешь стать —
Сгинь! Пропади!(Толстой 2001, т. 5, с. 133).
[Бег] С. 442. Хлудов. <...> Если ты стал моим спутником, солдат, ты говори со мной. Твое молчание давит меня, хоть и представляется мне, что твой голос должен быть тяжким и медным, как мое бремя. Или оставь меня!
Примеч.: Как и в трагедии Толстого, в булгаковской пьесе видим образ призрака, преследующего убийцу.
«Князь Михайло Репнин» (1840-е гг.), баллада.
Без отдыха пирует с дружиной удалой
Иван Васильич Грозный под матушкой-Москвой.
Ковшами золотыми столов блистает ряд,
Разгульные за ними опричники сидят.
С вечерни льются вины на царские ковры,
Поют ему с полночи лихие гусляры,
Поют потехи брани, дела былых времен,
И взятие Казани, и Астрахани плен.
Но голос прежней славы царя не веселит,
Подать себе личину он кравчему велит:
«Да здравствуют тиуны, опричники мои!
Вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи!
Себе личину, други, пусть каждый изберет,
Я первый открываю веселый хоровод.
За мной, мои тиуны, опричники мои!
Вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи!»(Толстой 2001, т. 1, с. 141).
[ИВ] С. 428. Милославский. «Без отдыха пирует с дружиной удалой Иван Васильич Грозный под матушкой-Москвой... Ковшами золотыми столов блистает ряд, разгульные за ними опричники сидят...» <...> «Да здравствуют тиуны, опричники мои! Вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи...»
«Проект постановки на сцену трагедии «Смерть Иоанна Грозного»» (1866).
«Четвертое действие самое трудное для художника. В нем Годунов постоянно на сцене, но почти вовсе не говорит. <...> С первого взгляда казалось бы, что автор в этом действии вовсе забыл о роли Годунова, но он нигде не предоставил художнику такого широкого поля для игры, как именно здесь. Один из лучших немецких актеров, дрезденский артист Квантер <...> более всего рассчитывал для своего успеха на четвертое действие» (Толстой 2001, т. 5, с. 171—172).
[СмертьИГ] С. 19. Достаточно вспомнить ссылку самого Толстого на дрезденского Квантера...
«Сон Попова» (1873), стихотворение.
Приснился раз, Бог весть с какой причины,
Советнику Попову странный сон:
Поздравить он министра в именины
В приемный зал вошел без панталон.(Толстой 2001, т. 1, с. 283).
[ЗП] С. 523. ...наичаще снился вариант — автор, идя на генеральную репетицию, забыл надеть брюки.
«Упырь» (1841), повесть.
Персонаж — статский советник Семен Семенович Теляев, упырь, который является, в частности, в виде рыцаря Амвросия «одетый с ног до головы в железные латы» (Толстой 2001, т. 3, с. 54—55).
[ММ] С. 95. — Фамилия моя <...> ну, скажем, Коровьев.
Примеч.: Исследователи отмечают, что эта фамилия напоминает фамилию толстовского персонажа; к тому же в финале романа Коровьев принимает облик «темно-фиолетового рыцаря».
Говорится о способе узнавать упырей:
«...Они, встречаясь друг с другом, щелкают языком. Это по-настоящему не щелканье, а звук, похожий на тот, который производят губами, когда сосут апельсин. Это их условный знак, и так они друг друга узнают и приветствуют» (Толстой 2001, т. 3, с. 9).
По поводу Теляева бригадирша говорит:
«Что за неприятная привычка у Семена Семеновича вечно щелкать. Уж я бы на его месте вставила себе фальшивый зуб да говорила бы, как другие» (Там же, с. 17).
[ММ] С. 152. Если же к этому прибавить появившуюся у администратора за время его отсутствия отвратительную манеру присасывать и причмокивать, резкое изменение голоса, ставшего глухим и грубым, вороватость и трусливость в глазах, — можно было смело сказать, что Иван Савельевич Варенуха стал неузнаваем.
Один из персонажей рассказывает о поцелуе девушки-вампира:
«Она обняла меня прелестными руками и жадно прижала свои розовые губы к моей шее. В ту же минуту я почувствовал в ней сильную боль, которая, однако, тотчас прошла» (Толстой 2001, т. 3, с. 46).
[ММ] С. 112. ...появилась в передней совершенно нагая девица — рыжая, с горящими фосфорическими глазами. <...>
— Дай-ка я тебя поцелую, — нежно сказала девица, и у самых его глаз оказались сияющие глаза.
ТОЛСТОЙ Лев Николаевич (1828—1910), прозаик, драматург, публицист.
[ЗП] С. 414. — Толстому подражаете, — сказал Рудольфи.
Я рассердился.
— Кому именно из Толстых? — спросил я. — <...> Льву Николаичу?
С. 459. ...старик, босой, в длинной рубахе, засунувший руки за поясок, с бровями, как кусты, с запущенной бородой и лысый, не мог быть никем иным, кроме Льва Толстого.
[ЗКФФК] С. 647. ...покрылся льдом товарищ Бухарин со своею азбукой и Львом Толстым...
[КиевГ] С. 307. Когда небесный гром (ведь и небесному терпению есть предел) убьет всех до единого современных писателей и явится лет через 50 новый настоящий Лев Толстой, будет создана изумительная книга о великих боях в Киеве.
[ППК] С. 570. — Вот здесь сидел Лев Николаевич Толстой, когда приезжал к Антону Павловичу в гости.
[СерияНШ] С. 372. ...бюст Льва Толстого...
[Таракан] С. 501. ...Львом Толстым, босым и лысым...
Примеч.: Имеется в виду открытка или репродукция, воспроизводящая портрет Толстого работы И. Репина (см. также соответствующую статью в разделе «Живопись, скульптура, архитектура»).
[ТДругу] С. 566. — Графу Толстому подражаете, — заметил черт и похлопал пальцем по тетради.
— Какому именно Толстому? — осведомился я, раздраженный загадочностью вопросов Рудольфа, — Льву Николаевичу <...>?
«Анна Каренина» (1877), роман.
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» (Толстой 1928—1958, т. 18, с. 3).
[Морфий] С. 147. Давно уже отмечено умными людьми, что счастье — как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь.
Примеч.: По предположению Й. Кюста, в зачинной фразе «Морфия» варьируется начало толстовского романа.
«Все смешалось в доме Облонских» (Толстой 1928—1958, т. 18, с. 3).
[ММ] С. 196. Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый писатель Лев Толстой.
Персонаж приятель Вронского ротмистр Яшвин — «игрок, кутила и не только человек без всяких правил, но с безнравственными правилами» (Толстой 1928—1958, т. 18, с. 186).
[Я убил] С. 647. Доктор Яшвин...
Примеч.: Несмотря на тождество фамилий, герой рассказа не похож на толстовского персонажа.
«Из-за покрытой снегом крыши видны были узорчатый с цепями крест и выше его — поднимающийся треугольник созвездия Возничего с желтовато-яркою Капеллой. Он смотрел то на крест, то на звезду, вдыхая в себя свежий морозный воздух <...> ...опять сел к форточке, чтобы купаться в холодном воздухе и глядеть на этот чудной формы молчаливый, но полный для него значения крест и на возносящуюся желто-яркую звезду» (Толстой 1928—1958, т. 18, с. 423).
[БГ] С. 407. ...звезды крестами и белый Млечный Путь.
Левин разговаривает с товарищем по университету, профессором-естественником Катавасовым:
«— Как я буду счастлив, когда узнаю, что вы влюбитесь! — сказал Левин. — Пожалуйста, позовите меня на свадьбу.
— Я влюблен уже.
— Да, в каракатицу. Ты знаешь, — обратился Левин к брату, — Михаил Семеныч пишет сочинение о питании и...
— Ну, уж не путайте! Это все равно, о чем. Дело в том, что я точно люблю каракатицу.
— Но она не помешает вам любить жену.
— Она-то не помешает, да жена помешает» (Толстой 1928—1958, т. 19, с. 9).
[РЯ] С. 86. ...известно, лягушка жены не заменит.
Разговор по поводу картины художника Михайлова, изобразившего допрос Иисуса Пилатом:
«— Одно, что можно сказать, если вы позволите сделать это замечание... — заметил Голенищев.
— Ах, я очень рад и прошу вас, — сказал Михайлов, притворно улыбаясь.
— Это то, что он у вас человекобог, а не богочеловек. Впрочем, я знаю, что вы этого и хотели.
— Я не мог писать того Христа, которого у меня нет в душе, — сказал Михайлов мрачно.
— Да, но в таком случае, если вы позволите сказать свою мысль... Картина ваша так хороша, что мое замечание не может повредить ей, и потом это мое личное мнение. У вас это другое. Самый мотив другой. Но возьмем хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше было бы Иванову и избрать другую историческую тему, свежую, нетронутую.
— Но если это величайшая тема, которая представляется искусству?
— Если поискать, то найдутся другие. Но дело в том, что искусство не терпит спора и рассуждений. А при картине Иванова для верующего и для неверующего является вопрос: бог это или не бог? и разрушает единство впечатления» (Толстой 1928—1958, т. 19, с. 42—43).
[ММ] С. 28. ...верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? — тут прокуратор указал на свиток пергамента.
Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.
— У меня и осла-то никакого нет, игемон, — сказал он. — Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал.
Примеч.: Продолжая традицию Толстого, Булгаков сталкивает «богочеловеческий» и «человекобожеский» образы Иисуса.
«Левин <...> смотрел на знакомый ему треугольник звезд и на проходящий в середине его Млечный Путь с его разветвлениями. При каждой вспышке молнии не только Млечный Путь, но и яркие звезды исчезали, но, как только потухала молния, как будто брошенные какой-то меткой рукой, опять появлялись на тех же местах» (Толстой 1928—1958, т. 19, с. 397—398).
[БГ] С. 427—428. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. В алтаре зажигали огоньки, и они проступали на завесе целыми крестами, кустами и квадратами.
«Власть тьмы» (1886), драма; в 1902 г. была поставлена в МХТ.
[ЗП] С. 444. А потом долго играли «Власть тьмы»...
«Война и мир» (1869), роман.
[БГ] С. 360. ...если угодно знать, «Войну и мир» читал...
[БГп] С. 91. Мышлаевский. <...> ...если угодно знать — «Войну и мир» читал.
[ЛВР] С. 365. ...книжка «Воина и мир», сочинение А. Толстого.
[ВиМир] С. 63. ВОЙНА И МИР.
Среди первых фраз романа — слова Анны Павловны Шерер (в оригинале по-французски):
«...Если вы позволите себе оправдывать все гнусности, все зверства этого антихриста (право, я верю, что он антихрист), — я вас знать не хочу...» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 3).
[БГ] С. 228. ...в городскую тюрьму однажды светлым сентябрьским вечером пришла подписанная соответствующими гетманскими властями бумага, коей предписывалось выпустить из камеры № 666 содержащегося в означенной камере преступника.
Примеч.: Петлюра в булгаковском романе представлен пародийным «Наполеоном-антихристом».
Персонаж: Наташа Ростова.
[БГ] С. 181. ...лучшие на свете шкапы с книгами, <...> с Наташей Ростовой...
Генерал Мак, потерпевший поражение от Наполеона, при встрече с Кутузовым произносит (в оригинале по-французски):
«Вы видите несчастного Мака» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 153).
[БОк] С. 183. Кири-Куки. Вы видите перед собою, лорд, злосчастного Кири-Куки с острова.
«Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 155).
[БГ] С. 192. — Погоди-ка, он не белградский гусар?
Примеч.: Обратим внимание на сходство названий полков и тождество родов войск.
«— Лаврушка, — закричал он, картавя на р, громко и сердито» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 157).
[БГ] С. 233. — У мигать — не в помигушки иг'ать, — вдруг картавя, сказал неизвестно откуда-то появившийся перед спящим Алексеем Турбиным полковник Най-Турс.
«— Черт меня дернул пойти к этой крысе» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 157).
[ДТ] С. 19. Николка. <...> Алеша, ты знаешь, я заметил, он на крысу похож.
«— Ну, ты, чертова кукла, поворачивайся, ищи, — вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 161).
[БГ] С. 217. О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести!
[ИВ] С. 427. Тимофеев. <...> Этот дом населен чертовыми куклами!
Капитан Тушин:
«Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это, как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из-под маленькой ручки смотрел на французов.
— Круши, ребята! — приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 234).
[БГ] С. 322. Капитан был маленький, с длинным острым носом, в шинели с большим воротником. <...>
— Я не могу открыть огня, — сказал капитан в трубку, отлично чувствуя, что говорит он в полную пустоту, но не говорить не мог. — <...> На батарее я один.
Андрей Болконский приезжает на батарею:
«...Одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», — подумал он» (Толстой 1928—1958, т. 9, т. 236).
[БГ] С. 309. ...он боялся испугаться и все время проверял себя: «Не страшно?» — «Нет, не страшно», — отвечал бодрый голос в голове, и Николка от гордости, что он, оказывается, храбрый, еще больше бледнел.
«Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года»» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 319).
[БГ] С. 276. Пробуждение Козыря совпало со словом:
— Диспозиция.
«...Князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
— Ребята, вперед! — крикнул он детски-пронзительно.
«Вот оно!» — думал князь Андрей, схватив древко знамени» (Толстой 1928—1958, т. 9, с. 343).
[БГ] С. 310. Николка <...> справился с собой и, молниеносно подумав: «Вот момент, когда можно быть героем», — закричал своим пронзительным голосом:
— Не сметь вставать! Слушать команду!!
Николай слышит пение Наташи:
«Эх, жизнь наша дурацкая! — думал Николай. — Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь — все это вздор... а вот оно — настоящее...» (Толстой 1928—1958, т. 10, с. 59).
[БГ] С. 207. Да, пожалуй, все вздор на свете, кроме такого голоса, как у Шервинского.
Наташа в опере:
«На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картины, изображающие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо, на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что-то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых в обтяжку панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться» (Толстой 1928—1958, т. 10, с. 324).
«Во втором акте были картины, изображающие монументы, и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на лампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что-то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие-то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что-то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей» (Там же, с. 327).
[ММ] С. 162—163. ...Куролесов не замедлил появиться на сцене и оказался рослым и мясистым бритым мужчиной во фраке и белом галстухе. <...> Куролесов рассказал о себе много нехорошего. Никанор Иванович слышал, как Куролесов признавался в том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста. <...> Никанор Иванович загрустил, представил себе женщину на коленях, с сиротами, под дождем, и невольно подумал: «Я тип все-таки этот Куролесов!»
Примеч.: Подобно героине Толстого, Босой слушает «Скупого рыцаря» Пушкина, не отделяя персонажа от исполнителя, причем повествователь как бы подыгрывает, излагая впечатление «наивного» персонажа в форме несобственно-прямой речи. Возможно, Булгаков читал статью В. Шкловского «Искусство как прием» (1917), в которой тот объяснял суть введенного им термина «остранение» как раз на примерах из Толстого — в том числе цитируя сцену в опере: «Прием остранения у Л. Толстого состоит в том, что он не называет вещь ее именем, а описывает ее как в первый раз виденную, а случай — как в первый раз произошедший» (Шкловский 1990, с. 64). Шкловский прослеживает прием остранения и в отношении Толстого к церкви: «...Толстой, разбирая догматы и обряды, также применил к их описанию метод остранения, подставляя вместо привычных слов религиозного обихода их обычное значение; получилось что-то странное, чудовищное, искренне принятое многими как богохульство, больно ранившее многих. Но это был все тот же прием, при помощи которого Толстой воспринимал и рассказывал окружающее» (Там же, с. 68). Сходным образом поступает и Булгаков в романе [ММ] — «остраняет» евангельский сюжет, лишая его сакрального символизма.
«В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 7).
[БГ] С. 231. Да не было его. Не было. Так, чепуха, легенда, мираж. Просто слово... <...> Не он — другой. Не другой — третий.
Примеч.: Как отмечает Я. Лурье, в булгаковском романе развивается толстовская концепция истории.
«И французы тоже будут! Верь моему слову, — воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, — будут у меня лошадиное мясо есть!» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 172)
[БГ] С. 320. — Будут кошек есть, будут друг друга убивать, как и мы...
Примеч.: Г. Ребель указывает, что проклятие Елены варьирует угрозу-клятву толстовского Кутузова.
«— Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, — с насмешкой сказал князь Андрей.
— Искусный полководец, — сказал Пьер, — ну, тот, который предвидел все случайности... ну, угадал мысли противника.
— Да это невозможно, — сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
— Однако, — сказал он, — ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
— Да, — сказал князь Андрей, — только с того маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, а на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 205—206).
Наполеон говорит:
«Шахматы поставлены, игра начинается завтра» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 221).
[БГ] С. 224. Так вот-с, нежданно-негаданно появилась третья сила на громадной шахматной доске. Так плохой и неумный игрок, отгородившись пешечным строем от страшного партнера (к слову говоря, пешки очень похожи на немцев в тазах), группирует своих офицеров около игрушечного короля. Но коварная ферзь противника внезапно находит путь откуда-то сбоку, проходит в тыл и начинает бить по тылам пешки и коней и объявляет страшные шахи, а за ферзем приходит стремительный легкий слон — офицер, подлетают коварными зигзагами кони, и вот-с, погибает слабый и скверный игрок — получает его деревянный король мат.
Растопчин допрашивает Пьера по поводу его принадлежности к масонам:
«Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 296).
[ММ] С. 20. — Так это ты подговаривал народ разрушить ершалаимский храм?
Примеч.: В обоих случаях «храм» выступает в качестве символа государства.
Растопчин с балкона своего дома отдает невиновного Верещагина на растерзание толпе:
«— Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, — говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: — Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 344).
[ММ] С. 41. Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце. Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова:
— Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни — повешению на столбах! И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе! Имена преступников — Дисмас, Гестас, Варравван и Га-Ноцри. Вот они перед вами!
Встреча Растопчина с душевнобольным, вырвавшимся из желтого дома:
«...Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно-желтым белкам. <...> Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
— Трижды убили меня, трижды воскресал я из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня... Я воскресну... воскресну... воскресну. Растерзали мое тело. Царствие Божие разрушится... Трижды разрушив трижды воздвигну его, — кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел, когда толпа бросилась на Верещагина. <...> Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно-испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 349).
[ММ] С. 36—37. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал.
Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела. Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... пришло бессмертие...» Чье бессмертие пришло? Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке.
Примеч.: В обоих случаях евангельские мотивы сочетаются с темой мучительной вины и угрызений совести.
«...Князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой-то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: «И пити-пити-пити» и потом «и ти-ти» и опять «и пити-пити-пити» и опять «и ти-ти». Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самою серединой, воздвигалось какое-то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок» (Толстой 1928—1958, т. 11, с. 383).
[БГ] С. 324. Николка завалился головой навзничь, лицо побагровело, из горла свист... Свист!.. Снег и паутина какая-то... Ну, кругом паутина, черт ее дери! Самое главное пробраться сквозь эту паутину, а то она, проклятая, нарастает, нарастает и подбирается к самому лицу. <...> И тут, вообразите, поймалась в эту паутину какая-то бойкая птица и застучала... Ти-ки-тики, тики, тики. Фью. Фи-у! Тики! Тики.
«...Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие» (Толстой 1928—1958, т. 12, с. 120—121).
[БГ] С. 237. ...предшествовал ей некий корявый мужичонков гнев. Он бежал по метели и холоду, в дырявых лаптишках, с сеном в непокрытой свалявшейся голове и выл. В руках он нес великую дубину, без которой не обходится никакое начинание на Руси.
[ДТ] С. 11. Мышлаевский. <...> Вот эти самые милые мужички из сочинений Льва Толстого!
Сон Пети Ростова:
«...Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой-то неизвестный, торжественно сладкий гимн. <...>
«Ах, да, ведь это я во сне, — качнувшись наперед, сказал себе Петя. — Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй, моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», — сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. — И звуки слушались его. — Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. — И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. — Ну, голоса, приставайте!» — приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте. <...> Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его» (Толстой 1928—1958, т. 12, с. 147—148).
[Морфий] С. 160. Таких снов на рассвете я еще никогда не видел. Это двойные сны. Причем основной из них, я бы сказал, стеклянный. Он прозрачен. Так что вот, — я вижу жутко освещенную лампу, из нее пышет разноцветная лента огней. Амнерис, колыша зеленым пером, поет. Оркестр, совершенно неземной, необыкновенно полнозвучен. Впрочем, я не могу передать это словами. Одним словом, в нормальном сне музыка беззвучна... (в нормальном? Еще вопрос, какой сон нормальнее! Впрочем, шучу...) беззвучна, а в моем сне она слышна совершенно небесно. И, главное, что я по своей воле могу усилить или ослабить музыку. Помнится, в «Войне и мире» описано, как Петя Ростов в полусне переживал такое же состояние. Лев Толстой — замечательный писатель!
Сон Пьера:
«И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», — сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
— Вот жизнь, — сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, — подумал Пьер. — Как я мог не знать этого прежде».
— В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает» (Толстой 1928—1958, т. 12, т. 158).
[БГ] С. 427. ...Будто бы шел Петька по зеленому большому лугу, а на этом лугу лежал сверкающий алмазный шар, больше Петьки. Во сне взрослые, когда им нужно бежать, прилипают к земле, стонут и мечутся, пытаясь оторвать ноги от трясины. Детские же ноги резвы и свободны. Петька добежал до алмазного шара и, задохнувшись от радостного смеха, схватил его руками. Шар обдал Петьку сверкающими брызгами.
Примеч.: В числе прочих сходных деталей обращают на себя внимание одинаковые имена персонажей.
Пьер после духовного перерождения постигает ценность жизни как таковой:
«...По старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!» (Толстой 1928—1958, т. 12, т. 205).
[БГ] С. 427. — Жить, будем жить!!
«Воскресение» (1899), роман.
«В пользу <...> женитьбы именно на Мисси (Корчагину звали Мария, и, как во всех семьях известного круга, ей дали прозвище) — было, во-первых, то, что она была породиста и во всем, от одежды до манеры говорить, ходить, смеяться, выделялась от простых людей не чем-нибудь исключительным, а «порядочностью», — он [Нехлюдов] не знал другого выражения этого свойства и ценил это свойство очень высоко; во-вторых, еще то, что она выше всех других людей ценила его, стало быть, по его понятиям, понимала его» (Толстой 1928—1958, т. 32, с. 18).
[ЗП] С. 476. В Филину дверь входила очень хорошенькая дама в великолепно сшитом пальто и с черно-бурой лисой на плечах. Филя приветливо улыбался даме и кричал:
— Бонжур, Мисси!
Примеч.: Наряду с шутливой отсылкой к роману Толстого данный образ представляет собой дружеский шарж на жену Булгакова Елену Сергеевну — одно из ее домашних имен было Мыся.
«Живой труп» (1900), драма.
Теща главного героя, Федора Протасова, Анна Павловна говорит о нем:
«Как же любить такого человека-тряпку, на которого ни в чем нельзя положиться?» (Толстой 1928—1958, т. 34, с. 15).
[БГ] С. 199. Братья вежливо промолчали, стараясь не поднимать бровей. Младший из гордости, старший потому, что был человек-тряпка.
С. 217. — Мерзавец он. Больше ничего! — сам себе сказал Турбин <...> — Мерзавец, а я, действительно, тряпка.
«Кавказский пленник» (1872), рассказ.
«Служил на Кавказе офицером один барин. Звали его Жилин» (Толстой 1928—1958, т. 21, с. 304).
[БГ] С. 233. ...ответил вахмистр Жилин...
Примеч.: Возможно, фамилия «заимствована» у героя рассказа Толстого.
«Метель» (1856), рассказ.
«Колокол зазвенел, сани снова стали раскачиваться и ветер свистеть под полозьями. И мы снова пустились плыть по беспредельному морю сне га» (Толстой 1928—1958, т. 3, с. 141).
[Вьюга] С. 108. Я выкарабкался и сразу узнал, что снегу мне до колена у полоза. Задняя лошадь завязла по брюхо в сугробе. Грива ее свисала, как у простоволосой женщины.
— Сами стали?
— Сами. Замучились животные...
Я вдруг вспомнил кой-какие рассказы и почему-то почувствовал злобу на Льва Толстого.
«О жизни» (1887), философский трактат.
Эпиграф, заимствованный из «Критики практического разума» И. Канта (в оригинале по-немецки):
«Две вещи наполняют душу постоянно новым и возрастающим удивлением и благоговением и тем больше, чем чаще и внимательнее занимается ими размышление: звездное небо надо мной и нравственный закон во мне» (Толстой 1928—1958, т. 26, с. 313).
[БГ] С. 427—428. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. В алтаре зажигали огоньки, и они проступали на завесе целыми крестами, кустами и квадратами.
Примеч.: Как полагает Я. Лурье, символика звезд в финале «Белой гвардии» сквозь реминисценции из Толстого ведет к знаменитой максиме Канта.
«Отец Сергий» (1898), повесть.
[СорСор] С. 284. ...судят «Отца Сергия»...
«Плоды просвещения» (1890), драма.
Первая крупная самостоятельная работа (1891) Станиславского как режиссера. В 1922 г. он намеревался поставить «Плоды просвещения» во МХАТе, однако этому воспротивился Народный Комиссариат просвещения.
[ЗП] С. 487. — А «Плоды просвещения» вам не нравятся?
«Поликушка» (1863), рассказ.
Богатый крестьянин Дутлов говорит:
«Эх, деньги, деньги! Много греха от них <...> Ни от чего в свете столько греха, как от денег, и в Писании сказано» (Толстой 1928—1958, т. 7, с. 28).
[ЗП] С. 448. — Эх, деньги, деньги! Сколько зла из-за них в мире! Все мы только и думаем о деньгах, а вот о душе подумал ли кто?
«После бала» (1903), рассказ.
«— Татарина гоняют за побег, — сердито сказал кузнец» (Толстой 1928—1958, т. 34, с. 123).
[ВНТЧ] С. 513. — Жида порют, — негромко и сочно звякнул голос.
Примеч.: В обоих произведениях подчеркивается национальность жертвы, причем в интонационно сходных фразах. Кроме того, в булгаковском романе, как и в рассказе Толстого, экзекуцией командует полковник.
«Смерть Ивана Ильича» (1886), рассказ.
«Так они жили. И все шло так, не изменяясь, и все было очень хорошо. <...> Все были здоровы. Нельзя было назвать нездоровьем то, что Иван Ильич говорил иногда, что у него странный вкус во рту и что-то неловко в левой стороне живота» (Толстой 1928—1958, т. 26, с. 82).
[ММ] С. 14. ...вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... кхе... кхе... саркома легкого...
«Тот пример силлогизма, которому он учился в логике Кизеветтера: Кай — человек, люди смертны, потому Кай смертен, казался ему во всю его жизнь правильным только по отношению к Каю, но никак не к нему. То был Кай-человек, вообще человек, и это было совершенно справедливо; но он был не Кай и не вообще человек, а он всегда был совсем, совсем особенное от всех других существо <...> И Кай точно смертен, и ему правильно умирать, но мне, Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими чувствами, мыслями, — мне это другое дело. И не может быть, чтобы мне следовало умирать. Это было бы слишком ужасно» (Толстой 1928—1958, т. 26, с. 92—93).
Примеч.: Цитируется книга И. Кизеветтера «Основы чистой общей логики, изложенной с кантианских позиций» (1791).
[ММ] С. 16. — Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен...
«Хозяин и работник» (1895), рассказ.
Хозяин Василий Андреич и работник Никита теряют дорогу во время вьюги; хозяин спасает замерзающего работника, накрыв его своим телом, и сам погибает (Толстой 1928—1958, т. 29, с. 41—44).
[Вьюга] С. 108. Я вдруг вспомнил кой-какие рассказы и почему-то почувствовал злобу на Льва Толстого.
Примеч.: По мнению Л. Милн, подразумевается именно «Хозяин и работник».
ТРЕФОЛЕВ Леонид Николаевич (1839—1905), поэт, публицист.
«Песня о камаринском мужике» (1867), стихотворение.
Февраля двадцать девятого
Целый штоф вина проклятого
Влил Касьян в утробу грешную,
Позабыл жену сердечную
И своих родимых деточек,
Близнецов двух, малолеточек.(Трефолев 1958, с. 64).
[ОПА] С. 540—541. ...«февраля двадцать девятого выпил штоф вина проклятого»...
ТУРГЕНЕВ Иван Сергеевич (1818—1883), прозаик, поэт, драматург.
[ЗП] С. 459. — Да, да, Аристарх Платонович с Тургеневым на охоте.
«Отцы и дети» (1861), роман.
Базаров говорит:
«...Я лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что и у нас внутри делается» (Тургенев 1975—1979, т. 3, с. 165).
[РЯ] С. 49. ...полузадушенная и обмершая от страха и боли лягушка была распята на пробковом штативе...
Примеч.: Возможно, «лягушачья» тема в булгаковской повести содержит отсылку к роману Тургенева (в 1860-х гг. образ лягушки стал одним из эпицентров полемики вокруг «Отцов и детей»).
ТЮТЧЕВ Федор Иванович (1803—1873), поэт, публицист.
«Россия и Революция» (1848), статья.
«Уже давно в Европе существуют только две действительные силы: Революция и Россия. Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества» (Тютчев 2002—2004, т. 3, с. 144; оригинал по-французски).
[АЕ] С. 358. Пончик. <...> На свете существуют только две силы: доллары и литература.
[БГ] С. 224. Ладно: тут немцы, а там, за далеким кордоном, где сизые леса, большевики. Только две силы.
Примеч.: Возможно, перефразируется тезис статьи Тютчева.
«Умом Россию не понять...» (1866), стихотворение.
[КАЭНПЕ] С. 151. — А вот тютчевское:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить...
«Цицерон» (1820-е гг.), стихотворение.
...Прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всем величье видел ты
Закат звезды ее кровавой!..(Тютчев 2002—2004, т. 1, с. 122).
[БГ] С. 179. ...красный, дрожащий Марс.
Примеч.: В. Лакшин проводит аналогии с тютчевским стихотворением, в котором закат Марса символизирует эпохальную катастрофу, крах цивилизации.
ФЕТ Афанасий Афанасьевич (1820—1892), поэт.
«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...» (1877), стихотворение.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.(Фет 1970, с. 360).
[КрК] С. 447. ...я заснул и увидел гостиную со старенькой мебелью красного плюша. <...> Пианино раскрыто, и партитура «Фауста» на нем. <...> В гостиной было светло от луча, что тянулся из глаз, и бремя угрызения растаяло во мне. <...> Он играл на пианино, звучали белые костяшки, все брызгал золотой сноп, и голос был жив и смеялся.
ФУРМАН Петр Романович (1809—1856), писатель и журналист.
«Саардамский плотник» (1849), роман.
[БГ] С. 180. Как часто читался <...> «Саардамский плотник»...
[ПВ] С. 209. Петр (тихонько напевает). «Веселый город Сардам», все плотники твердят. Трудился плотник, как Адам, когда чинил фрегат. <...> «Веселый город Сардам», все плотники твердят, и я бывал когда-то там, и я чинил фрегат!
[ТДругу] С. 551. ...КАК СААРДАМСКИЙ ПЛОТНИК...
ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Николай Гаврилович (1828—1889), писатель, журналист.
«Что делать?» (1863), роман.
«Мастерская Веры Павловны устроилась. Основания были просты, вначале даже так просты, что нечего о них и говорить. Вера Павловна не сказала своим трем первым швеям ровно ничего, кроме того, что даст им плату несколько немного побольше той, какую швеи получают в магазинах <...> Эти три девушки нашли еще трех или четырех, выбрали их с того осмотрительностью, о которой просила Вера Павловна; в этих условиях выбора тоже не было ничего возбуждающего подозрение, то есть ничего особенного: молодая и скромная женщина желает, чтобы работницы в мастерской были девушки прямодушного, доброго характера, рассудительные, уживчивые, что же тут особенного?» (Чернышевский 1974, т. 1, с. 169).
[ЗК] С. 82. Аллилуя. «...Сим разрешается гражданке Зое Денисовне Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу...»
Примеч.: М. Золотоносов отмечает, что образ публичного дома, замаскированного под мастерскую, — пародия на роман Чернышевского: в ателье Зои Пельц женщины попадают не ради избавления от «улицы», а как раз для занятий проституцией.
ЧЕХОВ Антон Павлович (1860—1904), прозаик, драматург.
[БОк] С. 208. Сизи. <...> С покойным Антоном Павловичем Чеховым, бывало, в Крыму...
[Дневник] С. 428—429. ...прочел плохо написанную, бездарную книгу Мих. Чехова о его великом брате.
[ЗНМ] С. 424. Подотдельский декоратор нарисовал Антона Павловича Чехова с кривым носом и в таком чудовищном пенсне, что издали казалось, будто Чехов в автомобильных очках. <...> Я читал вступительную статью «О чеховском юморе».
[Караул] С. 549. ...незабвенный писатель Антон Павлович Чехов.
[КАЭНПЕ] С. 150. Рассказывает, как разбирал произведение <...> Чехова...
[ППК] С. 569. «У АНТОНА ПАВЛОВИЧА ЧЕХОВА».
«Брак по расчету (Роман в 2 частях)» (1884), рассказ.
«— Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном» (Чехов 1974—1983, т. 3, с. 99).
[ОХСОП] С. 520. Они хочуть свою образованность показать... ...и всегда говорят о непонятном!
А.П. Чехов.
«Винт» (1884), рассказ.
«— Я, ваше-ство, пошел с титулярного, потому, думал, что у них действительный.
— Ах, голубчик, да ведь так нельзя думать! Это не игра! Так играют одни только сапожники. Ты рассуждай!..» (Чехов 1974—1983, т. 3, с. 72).
[БГ] С. 361. — Я думал, что у Федора Николаевича король <...>
— Как это можно думать... <...> Ведь это черт знает, — Мышлаевский ко всем поворачивался, — ведь это... Он покоя ищет. А? А без одной сидеть — это покой? Считанная же игра! Надо все-таки вертеть головой, это же не стихи!
Примеч.: В мемуарах П. Зайцева рассказывается о том, как Булгаков и его вторая жена Л. Белозерская учили его играть в винт, вспоминая данный рассказ Чехова (Зайцев 2008, с. 287).
«Вишневый сад» (1903), комедия.
«Гаев. <...> Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы до бра и общественного самосознания» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 206, 208).
«Гаев. <...> Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длинная аллея идет прямо, прямо, точно протянутый ремень, она блестит в лунные ночи. Ты помнишь? Не забыла?» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 209—210).
[ППК] С. 571. ...стоит толстый красный шкаф <...> потом он стал «многоуважаемый» в «Вишневом саду».
[ЮЗ] С. 538. Тенор 2-й. Люблю я МХАТ! «Вишневый сад», ты не забыла, Люба? Ты помнишь? Дорогой, многоуважаемый шкаф, приветствую твое существование, которое, вот уже более сорока лет, было направлено к светлым идеалам добра и справедливости! Твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение сорока лет, поддерживал в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывал в нас идеалы добра и общественного самосознания!
«Любовь Андреевна <...> О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. <...> О, сад мой!!» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 210).
[ЮЗ] С. 538. Сопрано. О, мое детство! Чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда в сад, счастье просыпалось вместе со мной каждое утро! О, сад мой, сад мой! Ты помнишь, няня?
Баритон. Да не няня, а Аня!
Примеч.: Контаминируются чеховская комедия и опера «Евгений Онегин» (см. также статью «Чайковский П.И.» в разделе «Музыка»).
«Шарлотта, Яша и Дуняша сидят на скамье <...>
Епиходов (играет на гитаре и поет). «Что мне до шумного света, что мне друзья и враги...» <...> «Было бы сердце согрето жаром взаимной любви...»» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 215—215).
Примеч.: Куплет романса «Спрятался месяц за тучку...» (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка. Авторские и народные песни, романсы»),
[БКнижка] С. 407. Яша на тахте играл на гитаре — что мне до шумного света, что нам друзья и враги!
«Аня. Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 253).
[ММ] С. 361. — Гори, гори, прежняя жизнь!
— Гори, страдание! — кричала Маргарита.
Примеч.: Возможно, перефразирован финал чеховской комедии.
«Фирс. <...> Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... <...> Жизнь-то прошла, словно и не жил... (Ложится.) Я полежу...» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 253—254).
[АЕ] С. 355. Маркизов. <...> (Хочет бежать, но не может.) И на меня, и на меня посмотрите! Я тоже живой! Я живой! Ах нет, отбегал ты свое. Маркизов, и более не побежишь... (Кричит.) Меня ж не бросьте, не бросьте меня! Ну, подожду!
«В усадьбе» (1894), рассказ.
«Не чумазый же, не кухаркин сын, дал нам литературу, науку, искусства, право, понятия о чести, долге... <...> И если я чумазому или кухаркину сыну не подаю руки и не сажаю его с собой за стол, то этим самым я охраняю лучшее, что есть на земле, и исполняю одно из высших предначертаний матери-природы, ведущей нас к совершенству...» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 335).
[БТ]. БРАТЬЯ ТУРБИНЫ.
Примеч.: В рецензии М. Вокса на постановку булгаковской пьесы читаем: «Автор, устами резонера, в первом акте, в сценах у Алексея Турбина, с усмешкой говорит о «черни», о «чумазых»...» (Коммунист. Владикавказ, 1920. 4 декабря).
«Дядя Ваня» (1897), драма; в 1899 г. поставлена в МХТ Станиславским.
«Астров Михаил Львович, врач» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 62).
[БГ] С. 252. ...кол по космографии и вечная ненависть к астрономии со дня этого кола.
Примеч.: У Чехова врач наделен «звездной» фамилией — в булгаковском же романе подчеркнуты явно «конфликтные» отношения доктора Турбина со звездами.
«За сценой выстрел <...>
Серебряков (вбегает, пошатываясь от испуга). Удержите его! Удержите! Он сошел с ума! <...>
Войницкий. <...> Где он? А, вот он! (Стреляет в него.) Бац! <...> Не попал? Опять промах?!» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 103—104).
[ЗП] С. 515. В пьесе этого... вот забыл... известный автор... ну, неважно... словом, двое нервных героев ругались между собой из-за наследства, ругались, ругались, пока один не хлопнул в другого из револьвера, и то мимо...
Примеч.: Возможно, пародируется эпизод чеховской пьесы.
«Астров. <...> Ну, уезжайте. Finita la comedia!» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 110).
[ЗНМ] С. 410. Возможно, что придется отчалить. <...> Finita la comedia!
«Соня. <...> Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 116).
[БГ] С. 427. Во второй половине ее вся тяжелая синева, занавес бога, облекающий мир, покрылась звездами.
«Соня. <...> Мы отдохнем... <...> Мы отдохнем!» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 116).
[БГп] С. 108. Лариосик. И мне хочется ей сказать словами писателя: «Мы отдохнем, мы отдохнем!»
[ДТ] С. 76. Лариосик. И мне хочется сказать ей словами писателя: «Мы отдохнем, мы отдохнем...»
«Жалобная книга» (1884), рассказ.
«Раскрывайте книгу и читайте:
«Милостивый государь! Проба пера!?».
Под этим нарисована рожица с длинным носом и рожками. Под рожицей написано:
«Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я — морда твоя»» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 358).
[БГ] С. 183. Замечательная печь на своей ослепительной поверхности несла следующие исторические записи и рисунки, сделанные в разное время восемнадцатого года рукою Николки тушью и полные самого глубокого смысла и значения:
Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, — не верь.
Союзники — сволочи.
Он сочувствует большевикам.
Рисунок: рожа Момуса.
Подпись:
Улан Леонид Юрьевич.
«Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 358).
[Караул] С. 549. «Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, у меня свалилась шляпа»...
«Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 358).
[БГ] С. 184. Я таки приказываю посторонних вещей на печке не писать <...> Комиссар Подольского райкома. Дамский, мужской и женский портной Абрам Пружинер.
[Динамит] С. 597. Иванов седьмой.
«За яблочки» (1880), рассказ.
«Дураков надо учить» (Чехов 1974—1983, т. 1, с. 43).
[ВНТЧ] С. 512. Дураков надо учить.
Записная книжка I.
«Репетиция. Жена:
— Как это в «Паяцах»? Посвисти, Миша.
— На сцене свистать нельзя. Сцена — это храм» (Чехов 1974—1983, т. 17, с. 78).
[БОк] С. 155. Геннадий. <...> Театр, матушка, это храм...
«Из записок вспыльчивого человека» (1887), рассказ.
«Но почему хорошие идеи приходят так поздно? Почему?» (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 302).
[БГ] С. 428. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?
Примеч.: Как и в чеховском тексте, это последние слова романа.
«Каштанка» (1887), рассказ.
«...Подъездная дверь щелкнула, запищала и ударила ее по боку. <...> Из отворенной двери вышел какой-то человек, принадлежащий к разряду заказчиков» (Чехов 1974—1982, т. 6, с. 432).
[СС] С. 122. Дверь через улицу в ярко освещенном магазине хлопнула, и из нее показался гражданин. Именно гражданин, а не товарищ, и даже — вернее всего — господин.
Примеч.: Булгаков воспроизводит основную сюжетную схему чеховского рассказа: зимой на улице некий господин подбирает и приводит домой бездомную собаку, жизнь которой затем кардинально меняется, собака претерпевает метаморфозу.
«Не вынося музыки, которая расстраивала ей нервы, она заметалась и завыла» (Чехов 1974—1982, т. 6, с. 431).
[СС] С. 120. ...если бы не грымза какая-то, что поет на лугу при луне — «милая Аида» — так, что сердце падает, было бы отлично.
«В первый урок она училась стоять и ходить на задних лапах, что ей ужасно нравилось» (Чехов 1974—1982, т. 6, с. 440).
[СС] С. 207. ...из двери кабинета выскочил пес странного качества. <...> Вышел он, как ученый циркач, на задних лапах...
«...Из-за перегородок и решеток, которые тянулись по обе стороны комнаты, выглядывали страшные рожи: лошадиные, рогатые, длинноухие, и какая-то одна толстая, громадная рожа с хвостом вместо носа и с двумя длинными обглоданными костями, торчащими изо рта. <...> ...кто-то, вероятно рожа с хвостом вместо носа, ревел и хохотал так громко, что задрожали замочки у чемодана» (Чехов 1974—1982, т. 6, с. 445, 447).
[СС] С. 186. — Что вы скажете относительно слонов, дорогой Шариков? — недоверчиво спросил Филипп Филиппович. <...>
— Что же, я не понимаю, что ли. Кот — другое дело, а слоны — животные полезные, — ответил Шариков.
«...Все это представлялось ей теперь, как длинный, перепутанный, тяжелый сон...» (Чехов 1974—1982, т. 6, с. 449).
[СС] С. 208. «Так свезло мне, так свезло, — думал он, задремывая, — просто неописуемо свезло. Утвердился я в этой квартире...».
Примеч.: Как и в чеховском рассказе, ситуация в итоге возвращается к исходному состоянию, причем собака забывает о произошедшем, считая его сном.
Крыжовник» (1898), рассказ.
«Вечером, когда мы пили чай, кухарка подала к столу полную тарелку крыжовнику. Это был не купленный, а свой собственный крыжовник, собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты. Николай Иваныч засмеялся и минуту глядел на крыжовник, молча, со слезами, — он не мог говорить от волнения, потом положил в рот одну ягоду, поглядел на меня с торжеством ребенка, который наконец получил свою любимую игрушку, и сказал:
— Как вкусно!
И он с жадностью ел и всё повторял:
— Ах, как вкусно! Ты попробуй!
Было жестко и кисло, но, как сказал Пушкин, «тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман». Я видел счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни, получил то, что хотел, который был доволен своею судьбой, самим собой» (Чехов 1974—1983, т. 10, с. 61).
[БГ] С. 423. Видел Василиса сон нелепый и круглый. Будто бы никакой революции не было, все была чепуха и вздор. Во сне. Сомнительное, зыбкое счастье наплывало на Василису. Будто бы лето и вот Василиса купил огород. Моментально выросли на нем овощи. Грядки покрылись веселыми завитками, и зелеными шишками в них выглядывали огурцы. Василиса в парусиновых брюках стоял и глядел на милое, заходящее солнышко, почесывая живот, и бормотал:
— Так-то оно лучше... А то революция. Нет, знаете ли, с такими свиньями никаких революций производить нельзя...
Примеч.: Вариация на тему чеховского рассказа, в котором герой, достигший «идеала» — поместья с зеленым крыжовником, платит за это потерей человеческого облика.
«Летающие острова. Соч. Жюля Верна. Перевод А. Чехонте» (1882), рассказ.
[БОф] С. 411. Роман тов. Жюля Верна. <...> перевел Михаил А. Булгаков.
Примеч.: А. Нинов отмечает сходство подзаголовков булгаковского фельетона и рассказа Чехова.
[БОк] С. 149. ...он же Жюль Верн...
С. 151—152. ...пишет в разных журнальчиках под псевдонимом Жюль Верн.
«Невеста» (1903), рассказ.
«Чувствовался май, милый май!» (Чехов 1974—1983, т. 10, с. 202).
[БМай] С. 658. Был май. Прекрасный месяц май.
Примеч.: М. Чудакова отмечает реминисценцию из чеховского рассказа.
«Неприятная история» (1887), рассказ.
««Привет тебе, при-ют свя-щенный...» — запел он» (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 241).
Примеч.: Цитата из оперы Ш. Гуно «Фауст» (см. также соответствующую статью в разделе «Музыка»).
[ПолПет] С. 72. И тут же мутно мелькнула в голове вместо латинских слов сладкая фраза, которую спел в ошалевших от качки мозгах полный тенор с голубыми ляжками: «...Привет тебе... приют священный...»
«Палата № 6» (1892), рассказ.
Диалог Громова и Рагина:
«— Отпустите меня, — сказал Иван Дмитрич, и голос его дрогнул.
— Не могу.
— Но почему же? Почему?
— Потому что это не в моей власти. Посудите, какая польза вам оттого, если я отпущу вас? Идите. Вас задержат горожане или полиция и вернут назад» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 95).
[ММ] С. 91. ...как только вы явитесь в кальсонах в милицию и скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Понтия Пилата, — как моментально вас привезут сюда, и вы снова окажетесь в этой же самой комнате.
«Перекати-поле» (1887), рассказ.
«Большой монастырский двор <...> представлял из себя живую кашу, полную движения, звуков и оригинальнейшего беспорядка» (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 253).
[РЯ] С. 99. Глава IX. ЖИВАЯ КАША.
Письмо М.О. Меньшикову 15 января 1894 г.
О рассказе: «Черный монах»: «Это рассказ медицинский, historia morbi» (Чехов 1974—1980, т. 5, с. 262).
[КрК] С. 443. Historia morbi.
Примеч.: М. Чудакова отмечает использование Булгаковым чеховской формулы.
[Морфий] С. 156. Если интересует вас, прочтите историю моей болезни.
«Попрыгунья» (1892), рассказ.
«Приходил маленький, рыженький, с длинным носом и с еврейским акцентом, потом высокий, сутулый лохматый, похожий на протодьякона, потом молодой, очень полный с красным лицом и в очках. Это врачи приходили дежурить около своего товарища» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 27—28).
[БГ] С. 408. Это был тот золотоглазый медведь, другой, молодой, бритый и стройный, больше похожий на гвардейца, чем на врача, и, наконец, третий, седой профессор.
Примеч.: По мнению Ю. Виленского, присутствует реминисценция из рассказа Чехова.
«Размазня» (1884), рассказ.
«— Под Новый год вы разбили чайную чашку с блюдечком. Долой два рубля... Чашка стоит дороже, она фамильная, но... бог с вами!» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 63).
[БОк] С. 191. Леди. Вот ваш паспорт. Вам следует десять шиллингов. За разбитую чашку я вычитаю с вас десять шиллингов. Следовательно, вам причитается... Сэр, сколько ей причитается?
Кири. Сию минуту. Ноль из ноля — ноль. Единица из единицы — ноль... Следовательно, два ноля. Ноль плюс ноль — ноль. Ничего не причитается, леди.
«Рассказ неизвестного человека» (1893), рассказ.
«...В квартире порядочного, чистоплотного человека, как на военном корабле, не должно быть ничего лишнего — ни женщин, ни детей, ни тряпок, ни кухонной посуды...» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 154—155).
[ДТ] С. 73. Мышлаевский. Я, по преимуществу, человек холостой и военный. Люблю, чтобы дома было уютно, без женщин и без детей, как в казарме...
«Свадьба» (1889), водевиль.
«Дашенька. Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном...» (Чехов 1974—1983, т. 12, с. 113).
[ОХСОП] С. 520. Они хочуть свою образованность показать... ...и всегда говорят о непонятном!
А.П. Чехов.
«Смерть чиновника» (1883), рассказ.
«В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола». <...> Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось... он отвел от глаз бинокль, нагнулся и... апчхи!!! Чихнул, как видите» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 164).
[ЗНМ] С. 425. ...история о том, как чихнул чиновник.
«Тиф» (1887), рассказ.
«...Он испугался своего голоса. Этот голос был до того сух, слаб и певуч, что его нельзя было узнать» (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 133).
[ЗНМ] С. 414. ...спросил я и не узнал своего голоса. После второго приступа он был слаб, тонок и надтреснут.
Примеч.: М. Чудакова фиксирует отсылку к чеховскому рассказу.
«Толстый и тонкий» (1883), рассказ.
«На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 250).
[АЕ] С. 363. Ефросимов. <...> ...условимся навсегда: минимум — малая величина, а максимум — самая большая величина!
Маркизов. Путаю я их, чертей! <...> Два брата: минимум — маленький, худенький, беспартийный, под судом находится, а максимум — толстяк с рыжей бородой — дивизией командует!
Примеч.: Как полагает Е. Иваньшина, здесь варьируется сюжет рассказа Чехова.
«Три сестры» (1900), драма.
«Ирина <...> В Москву! В Москву! В Москву!» (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 156).
[ЗНМ] С. 431. В Москву! В Москву!!
«В доме играют на рояле «Молитву девы».
Ирина. А завтра вечером я уже не буду слышать этой «Молитвы девы»»... (Чехов 1974—1983, т. 6, с. 175—176).
[СВБлок] С. 255. ...на пианино дочь играет «Молитву девы»...
Примеч.: Вероятно, цитируется чеховская пьеса.
«Умный дворник» (1883), рассказ.
«— Это не народ, а какие-то химики свинячие» (Чехов 1974—1983, т. 2, с. 73).
[ЗК] С. 148. У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь, председатель свинячий!
Примеч.: Возможно, имеет место реминисценция; к тому же оба героя (у Чехова — дворник, у Булгакова — председатель домкома) призваны наблюдать за порядком в доме, однако терпят фиаско.
«Хамелеон» (1884), рассказ.
«Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... <...> Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто...» (Чехов 1974—1983, т. 3, с. 53—54).
[ПЖ] С. 127. Бежар. Мне ничего не угодно. Я просто проверял, тут ли ты. Впрочем, нет, надень на меня халат. <...> Сними с меня халат. Я раздумал.
«Хирургия» (1884), рассказ.
[ЗНМ] С. 425. «Хирургия» выручила...
«Фельдшер берет козью ножку, минуту смотрит на нее вопросительно, потом кладет и берет щипцы.
— Ну-с, раскройте рот пошире... — говорит он, подходя с щипцами к дьячку» (Чехов 1974—1983, т. 3, с. 41).
[ПрГлаз] С. 128. Щурясь с мудрым выражением и озабоченно покрякивая, я наложил щипцы на зуб, причем, однако, мне отчетливо вспомнился всем известный рассказ Чехова о том, как дьячку рвали зуб.
«Чайка» (1896), комедия.
Заглавный образ чеховской пьесы стал символом МХАТа, чайка помещена на театральном занавесе.
[АЕ] С. 335. Во всю грудь у него вышита серебряная летная птица.
Примеч.: Как указывает Е. Иваньшина, костюм Дарагана представляет собой «цитату» из чеховской пьесы.
«Нина. <...> От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после того материя и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировой воли. <...> А до тех пор ужас, ужас...» (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 13—14).
[БГ] С. 290. — Боже мой, боже мой, боже мой... Ужас, ужас, ужас...
[БОк] С.162. Кири. <...> Ужас, ужас, ужас!
«Треплев (входит без шляпы, с ружьем и с убитою чайкой)». (Чехов 1974—1983, т. 13, с. 27).
[АЕ] С. 356. Входит Пончик-Непобеда. <...> сбрасывает с плеча охотничье ружье, швыряет в угол убитую птицу.
Примеч.: Е. Иваньшина отмечает реминисценцию из «Чайки», а также общее пародийное сходство Пончика с Треплевым: оба литераторы, пишущие «с натуры».
«Человек в футляре» (1898), рассказ.
«У Ивана Иваныча была довольно странная, двойная фамилия — Чимша-Гималайский...» (Чехов 1974—1983, т. 10, с. 42).
[Блаженство] С. 381. — Бунша-Корецкий, князь и секретарь домоуправления.
Примеч.: Фамилия создана по чеховскому «образцу».
[ИВ] С. 423. Бунша-Корецкий, управдом.
«Черный монах» (1894), рассказ.
«Монах в черной одежде, с седою головой и черными бровями, скрестив на груди руки, пронесся мимо... Босые ноги его не касались земли» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 234).
[Бег] С. 447. По переулку, как судьба, прошел таинственный монах в хламиде, с тонзурою.
[Морфий] С. 170. И вот вижу, от речки по склону летит ко мне быстро и ножками не перебирает под своей пестрой юбкой колоколом старушонка с желтыми волосами... В первую минуту я ее не понял и даже не испугался. Старушонка как старушонка. <...> А потом вдруг пот холодный потек у меня по спине — понял! Старушонка не бежит, а именно летит, не касаясь земли.
[Похороны] С. 450. Меня обнимет монах.
Примеч.: М. Чудакова отмечает реминисценцию из рассказа Чехова.
«Вот я и статьи пишу, и на выставках участвую, и медали получаю... У Песоцкого, говорят, яблоки с голову, и Песоцкий, говорят, садом себе состояние нажил. Одним словом, богат и славен Кочубей» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 236).
Примеч.: Цитируется поэма А. Пушкина «Полтава».
[Блаженство] С. 383. Милославский. <...> «Богат и славен Кочубей. Его луга необозримы».
С. 401. Милославский. <...> Богат... и славен... Кочубей... М-да... Его поля... необозримы!
Примеч.: Как пишет О. Казьмина, судьба Радаманова в «Блаженстве» подобна судьбе чеховского Песоцкого, который, цитируя «Полтаву», как бы предсказывает свое неблагополучное будущее: муж его дочери Коврин окажется виновным в разорении сада и гибели самого Песоцкого. Сходным образом дочь Радаманова Аврора убежит из Блаженства с Рейном.
«Но ведь мне хорошо, и я никому не делаю зла; значит, в моих галлюцинациях нет ничего дурного» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 238).
[Морфий] С. 161. Вредны ли эти сны? О нет. После них я встаю сильным и бодрым. И работаю хорошо.
С. 164. Ничего особенно страшного нет. На работоспособности моей это ничуть не отражается <...> ...ручаюсь моим врачебным словом, что мой морфинизм вреда моим пациентам не причинил.
«Что ни говори, а кровь много значит» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 246).
[ММ] С. 244—245. ...вопросы крови — самые сложные вопросы в мире!
С. 251. — Кровь — великое дело...
«Таня между тем проснулась и с изумлением и ужасом смотрела на мужа. Он говорил, обращаясь к креслу, жестикулировал и смеялся: глаза его блестели, и в смехе было что-то странное.
— Андрюша, с кем ты говоришь? — спросила она, хватая его за руку, которую он протянул к монаху. — Андрюша! С кем?
— А? С кем? — смутился Коврин. — Вот с ним... Вот он сидит, — сказал он, указывая на черного монаха.
— Никого здесь нет... никого! Андрюша, ты болен!» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 248—249).
[Бег] С. 466. «Серафима. Что, Роман Валерьянович, опять?
Хлудов. Что такое?
Серафима. С кем вы говорили? Что я вам велела? Кто в комнате, кроме вас?
Хлудов. Никого нет. Вам послышалось. А впрочем, у меня есть манера разговаривать с самим собою. Надеюсь, что она никому не мешает? А?
Серафима <...> Боже мой, бедный человек...
[ММ] С. 300. Один раз он [Пилат] оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, на спинке которого лежал плащ. <...> ...вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле.
«...Кровь текла у него из горла прямо на грудь, и он, не зная, что делать, водил руками по груди, и манжетки стали мокрыми от крови. <...> Он видел на полу около своего лица большую лужу крови и не мог уже от слабости выговорить ни одного слова, но невыразимое, безграничное счастье наполняло все его существо. Внизу под балконом играли серенаду, а черных монах шептал ему, что он гений и что он умирает потому только, что его слабое человеческое тело уже утеряло равновесие и не может больше служить оболочкой для гения» (Чехов 1974—1983, т. 8, с. 257).
[ЖГДМ] С. 392—393. Мольер напрягся всем телом, вздрогнул, и кровь хлынула у него из горла, заливая белье. В первый момент он испугался, но тотчас же почувствовал чрезвычайное облегчение и даже подумал: «Вот хорошо...». <...> Он успел подумать с любопытством: «А как выглядит смерть?» — и увидел ее немедленно. Она вбежала в комнату в монашеском головном уборе и сразу размашисто перекрестила Мольера. Он с величайшим любопытством хотел ее внимательно рассмотреть, но ничего уже более не рассмотрел.
«Экзамен на чин» (1884), рассказ.
«— Э... скажите мне, какое правление в Турции?
— Известно какое... Турецкое...» (Чехов 1974—1983, т. 3, с. 38).
[БиС] С. 499. — Какое правление в Турции?
— Э... э... турецкое!
«Экзамен на чин» — рассказ А.П. Чехова.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |