Новая площадь, дом 3. 1930-е гг. Один из старейших научно-технических музеев мира создан на основе фондов Политехнической выставки 1872 года. Строительство продолжалось 30 лет (архитекторы И.А. Монигетти, Н.А. Шохин, А.Е. Вебер и другие)
Новая площадь, дом 3/4. 2013 г. Важным местом общественной жизни Москвы стала Большая аудитория Политехнического музея, в которой проводили публичную демонстрацию научных опытов, а также лекции, диспуты, литературные вечера, конференции, митинги и собрания
В 1907 году в Политехническом музее открылась Большая аудитория — популярнейший в Москве лекторий. Здесь в феврале 1918 года Игорь Северянин был избран «королем поэтов», а в начале 1922-го Владимир Маяковский устраивал вечера «Чистки современной поэзии». В разное время в Большой аудитории выступали Александр Блок, Сергей Есенин, Андрей Белый. Здесь же регулярно проходили судебные заседания — об одном из таких (суде над серийным убийцей Комаровым-Петровым) в июне 1923 года Булгаков написал очерк «Комаровское дело».
В феврале и начале марта 1926 года Булгаков выступал на литературных вечерах в Доме союзов, Государственной академии художественных наук и Политехническом музее. На «Вечере юмора», состоявшемся в Политехническом музее 21 февраля, Булгаков прочитал фельетон «Похождения Чичикова». С ним же Булгаков выступил 1 марта на благотворительном вечере в пользу Волошина в Государственной академии художественных наук (на собранные средства бедствующий поэт отремонтировал свой дом в Коктебеле). Это была относительно новая вещь Булгакова и, по-видимому, одна из любимых. Впервые фельетон был напечатан летом 1925 года в сборнике «Дьяволиада», весной следующего года писатель намеревался выпустить его отдельной книжкой в издательстве «Земля и Фабрика», но издание, возможно из-за цензурных трудностей, так и не состоялось.
В Политехническом вчера демонстрировали элементы юмора в новейшей литературе. Поль читал Бабеля, Ильинский — Зощенку, Булгаков и Инбер читали себя. Прежде всего, почему Бабель «юмористичен». Бабель, у которого ирония переходит в трагедийность? Бабель — не юмор. Бабель — пафос иронии и именно там, где артист Поль признал элементы юмора. И Булгаков — не юмор. Булгаков читал «Чичикова» — в советских условиях. «Чичикова», который уже как формула. Булгаков — сатиричен. Не юмор — только элементы юмора у Веры Инбер. И не смех — только схема смеха у Зощенки. Ильинский изо всех сил спасал Зощенку — хорошо спасал. Был хороший Ильинский и слабый Зощенко. Оба были настоящие.
Эм. М. <Эмилий Миндлин> «Схема смеха». «Вечерняя Москва», 22 февраля 1926 г.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |